По книге историка Джеймса Г. Маккуина «Хетты и их современники в Малой Азии»

При протяженных  и разных границах хеттского государства  проводить однозначную политику обороны было невозможно. Союзы между  великими державами становились  возможными лишь в том случае, если двум из них угрожала третья; например, хетты объединились с египтянами против Ассирии. В этом противоборствующем, противоречивом мире на стороне хеттов было одно большое преимущество их царство являлось внутренней, «континентальной» державой. И хотя противники окружали их со всех сторон, было весьма мало вероятно, чтобы они сумели все объединиться, в то время как хетты, используя свою центральную позицию, имели возможность быстро перебрасывать свои войска с одной границы на другую в самые опасные точки.

Армия играла значительную роль во всей истории  хеттов. Эта армия, насчитывавшая иногда до 30000 человек, состояла из двух основных частей - пехоты и колесниц. Главное оружие хеттской пехоты, по-видимому, варьировалось в зависимости от характера местности. Так, в Северной Сирии, где сражения происходили на открытых равнинах, воин был вооружен длинным копьем. В Анатолийских горах хеттские воины использовали рубящие мечи — страшное оружие в форме больших серпов с режущим наружным краем. И только почти в самом конце II тысячелетия до н. з. мастерство кузнецов настолько возросло, что появились длинные прямые мечи. Главным военачальником был сам царь, и достоверно известно, что хеттские цари лично участвовали в сражениях. Иногда одному из принцев присваивали титул «царя» какой-либо области и наделяли правами более или менее самостоятельного командования для постоянной защиты этой области.

Искусство фортификации было известно в Анатолии с глубокой древности. Оборонительные стены II тысячелетия до н. э. возводились не только для того, чтобы остановить врага, что вело бы к длительным осадам, когда защитники неминуемо оказались бы в невыгодном положении, они должны были обеспечить защитникам превосходство в маневренности и огневой мощи. Это достигалось тем, что защитники находились над противником и на его флангах. Кроме того, их конструкция должна была позволять обороняющимся активно отвечать на любые действия противника. Углы крепостных стен были наиболее уязвимы для подкопов, поэтому анатолийские строители старались обходиться вообще без углов. Их крепости явно тяготели скорее к круглым формам, а не к прямоугольным, и, если у крепости все же были углы, их, как правило, защищали массивные башни. Иллюстрацией этих положений для автора служат города Богазкёй и Троя.

Автор отмечает, что основой анатолийского общества всегда была деревня, однако сведения о социальной и политической структуре Анатолии, основываются главным образом на архивах высшей прослойки горожан. В хеттских текстах приводятся сотни названий, которым предшествует детерминатив, обычно переводимый как «город», но совершенно очевидно, что он обозначал любую группу жилищ, как бы ни была она мала, и что в действительности большинство этих «городов» были обыкновенными деревнями.

Подавляющее большинство анатолийцев II тысячелетия до н. э. жили отнюдь не в городском обществе. Жизнь сосредоточивалась в маленьких поселениях земледельцев, в сообществах, которые сами себя обеспечивали, удовлетворяли свои потребности и на протяжении столетий почти не менялись. Самую важную роль в жизни поселения играли старейшины, которые решали все вопросы и, очевидно, управляли всеми делами сообщества, вплоть до семейных. Семья имела патриархальный строй, и авторитет отца был очень высок. Автор не сомневается, что рабство существовало в хеттском обществе, но невозможно установить, какую роль играли рабы в жизни поселения. Во всяком случае, в период Нового царства рабы были собственностью своих хозяев, которые распоряжались их жизнью, в то время как в период Древнего царства рабы согласно хеттским законам имели юридические права и могли обладать собственностью.

Между 1500 и 1400 гг. до н. э. автор наблюдает значительные изменения в государственной  организации и положении хеттского  царя. В этот период царь забирает всю  полноту власти, феодальная организация набирает силу. Автор объясняет эти изменения появлением легких боевых колесниц. Они стоили дорого, а для успешного управления ими необходимы были повседневные тренировки и для коня, и для колесничего. Для решения этой проблемы пришлось значительно расширить категорию «баронов» и гарантировать им личные земельные владения, т. е. связывать их с царем феодальными узами. Междинастические браки были обычным явлением политики этого периода. Хеттских царевен довольно часто выдавали замуж за иноземных властителей, стремясь таким образом закрепить с ними союз или обеспечить преданность вассального государства.

Джеймс Маккуин упоминает также о религии хеттов. Ее корни уходят в каменный век. Прежде всего она пыталась установить связь людей с силами природы. Важнейшая из них, несомненно, земля, мать всего сущего. Второстепенные роли играли ее спутники — божества, связанные с водой, без помощи которой мать-земля не могла плодоносить.

Автор обращается к вопросу о хеттских обрядах, совершавшихся при погребениях. Свидетельства о них он черпает  из двух источников — письменных и археологических. Хеттских царей после смерти сжигали, что часто сравнивали с обычаями кремации героев гомеровского эпоса. Могилы в хеттских городах располагались на южном крае плоскогорья, примерно в 550 ярдах к югу от крепости. Пепел сожженных покойников обычно ссылали в глиняные сосуды различной формы и размеров с крышками. Их ставили в узкие могилы, зачастую чуть ниже поверхности почвы. Погребальные дары были немногочисленны и, как правило, недороги: бусы, небольшие глиняные сосуды, булавки или бронзовые кольца. Нет никаких свидетельств, что эти могилы были индивидуальными и что даже все кладбище имело четко обозначенные границы.

Затем автор подробно анализирует те данные, которые говорят историкам о состоянии культуры хеттского государства. Небольшие произведения искусства встречаются на удивление редко, да и те, что сохранились, неинтересны и неоригинальны. Обширный материал автору дают лишь наскальные рельефы. Эти изображения высечены на выступающих поверхностях естественных скал, в которых вырублен, вынут только фон, а сами фигуры остались в виде плоского рельефа. Рельефы хеттов были связаны с религиозными культами и целиком зависели от ритуальных традиций, остальные изображали светскую жизнь и подчинялись иным правилам. В сценах охоты смелый натурализм и изящный рисунок основных изображений сочетаются с символическими образами, такими, как рога, клыки и гривы. Иногда декоративные элементы включают растительный орнамент, а на заднем плане появляется изобилие всякой формализованной «растительности».

Литературные  тексты занимали в хеттской письменности довольно незначительное место: преобладали  тексты молитв, словари и различные  документы.

Таким образом, автор отмечает чрезвычайно низкий, по его мнению, уровень хеттской культуры в сравнении с современными ей культурами Египта, Крита и других государств.

В заключение можно сказать, что автор считает  хеттов народом, пусть не обладавшим гениальностью и оригинальностью, и не вполне способным изменить ход мировой истории, но зато, несомненно, талантливым в политической и военной организации. Кроме того, хетты умело использовали все свои природные ресурсы, что позволило им завоевать и в течение многих столетий удерживать господствующее положение в ближневосточном, мире. Они сумели подчинить себе ближайшие территории и создать мощное государство, которое могло противостоять сильнейшим государствам того времени. И пусть оно просуществовало не так уж и долго, но оно оставило яркий след в мировой истории.