Особенности формирования Российской интеллигенции

4. Черты и особенности Российской интеллигенции.

 
       "Русская интеллигенция, - писал Струве, - воспитывалась на идее безответственного равенства. И поэтому она никогда не способна была понять самого существа экономического развития общества, ибо экономический прогресс общества основан на торжестве более производительной хозяйственной системы над менее производительной, а элементом более производительной системы является всегда человеческая личность, отмеченная более высокой ступенью годности. Так, русская интеллигенция в ее целом не понимала и до сих пор не понимает значения и смысла промышленного капитализма. Она видела в нем только "неравное распределение", "хищничество", "хапание" и не видела в его торжестве победы более производительной стороны, не понимала его роли в процессе хозяйственного воспитания и самовоспитания общества"  
Наиболее характерными чертами "отщепенчества" русской интеллигенции веховцы считали ее "противогосударственностъ", "безрелигиозностъ" и "космополитизм". "Для интеллигентского отщепенства, - писал Струве, - характерны не только его противогосударственный характер, но и его безрелигиозностъ". Именно "в безрелигиозном отщепенстве" русской интеллигенции от государства Струве видел "ключ к пониманию пережитой и переживаемой нами революции". В результате основная масса интеллигенции, по мнению веховцев, проявила в годы революции неспособность к позитивному государственному творчеству. "Надо иметь, наконец, смелость сознаться, - писал А. С. Изгоев, - что в наших государственных думах огромное большинство депутатов, за исключением трех-четырех десятков кадетов и октябристов, не обнаружили знаний, с которыми можно было бы приступить к управлению и переустройству России". 
     Подобного рода обвинения русской интеллигенции о "противогосударственности" не могли не задеть лидера кадетской партии П. Н. Милюкова. В статье "Интеллигенция и историческая традиция", опубликованной в сборнике "Интеллигенция в России", Милюков не только обратил внимание на историческую преемственность между различными поколениями русской интеллигенции, но и с особой силой подчеркнул, что она проявила себя в годы революции чуть ли не единственной и наиболее последовательной носительницей идеи государственности. "Интеллигенция (в широком смысле слова, конечно), - писал Милюков, - только одна и была государственна в России. Она была государственна против старого вотчинного режима, против полного почти отсутствия сознания права в неродной массе, против нарушений закона бюрократией и злоупотреблений законом привилегированных классов, против "темных стихий" народного инстинкта и против известной части революционных доктрин". 
      Упрекая интеллигенцию в космополитизме, в потере "национального лица", веховцы предлагали положить в основу нового мировоззрения "идею нации взамен интеллигенции и классов". Они выступали в роли апологетов так называемого "здорового" великорусского национализма, поднимали на щит лозунги "государственности", создания "Великой России". Подобная позиция свидетельствовала о начавшемся сползании праволиберальной части интеллигенции на позиции национал-либерализма. Вместе с тем эта откровенно великодержавная позиция веховцев не была поддержана кадетским руководством, предпочитавшим более тонкую политику в национальном вопросе. Кадетских лидеров не могла удовлетворить категоричность высказываний веховцев, столь откровенно раскрывавшая истинное лицо российского буржуа, заботящегося о сохранении во что бы то ни стало "единой и неделимой" России как исходного государственного плацдарма осуществления своих империалистических притязаний. Отстаивая программный лозунг культурно-национального равноправия народов, населявших Российскую империю, кадетское руководство рассчитывало на его поддержку и со стороны национальных партий и организаций. 
      Для мирового развития особенности русской интеллигенции важны как пример создания особого типа не просто интеллектуала, но интеллигента со своей картиной культуры мира. Конечно, когда это классическая интеллигенция, а не "образованщина", как говорит Солженицын, или "недообразованщина". Под особенностями прежде всего подразумевается тяга к универсальности, едва ли не при любой специализации русского интеллигента, которая до сих пор нередко поражает заграничных коллег.  
       И "двуполушарность": живое, возобновляемое традицией стремление к сочетанию точных знаний, многосистемного интереса к рассудочному мышлению и технической практике с гуманным эмоционально-художественным подходом. Тесное переплетение художественно-литературного с философским, с особой силой проявившееся в конце XIX - начале XX столетия, стало доступным нашему современному исследовательскому анализу только со второй половины 1980-х годов. 
     Отрицательным у части русской дворянской интеллигенции XIX в. была причастность к придворной черни. Это было, если и не редким, но все же маргинальным явлением, а чаще - просто пропагандистской выдумкой против интеллигенции, первой из тех, которые докатились до определений вроде "гнилая интеллигенция". 
     Имманентно присущей чертой русской демократической интеллигенции было отстаивание интересов народа. Вместе с тем было бы неверно не видеть того обстоятельства, что в конкретных условиях России, где огромные массы населения жили на "границе" или даже за чертой бедности, широкие круги интеллигенции не могли оставаться равнодушными к судьбам своего народа и, вполне естественно, отдавали приоритет распределительным и уравнительным идеям. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

5. Современные представления об интеллигенции

    Сегодня интеллигенция в общепринятом представлении понимается как сообщество образованных людей, которые профессионально занимаются умственным трудом. В. А. Малинин в авторитетном издании именно так пишет: «слой образованных и мыслящих людей, выполняющих функции, которые предполагают высокую степень развития интеллекта и профессиональной образованности». Акцент поставлен на профессионализм. Однако сейчас уже ясно, что это весьма и весьма однобокий подход, не дающий суть истинной картины. «Господствовавший в советской историографии социолого-профессиональный подход к понятию „интеллигенция“ сохраняет и ныне свои позиции, — свидетельствует историк В. С. Меметов. — Подавляющее большинство исследователей по-прежнему подходят к этому понятию как к некой общности всех профессионально образованных людей. При этом ни у кого не вызывает возражений тот факт, что в современном „образованном слое“ сплошь и рядом встречаются безнравственные, ничего не имеющие общего с интеллигенцией и интеллигентностью люди». Замечание, отметим, очень важное. Как и тезис Меметова, где «подлинный интеллигент — далеко не массовое явление». П. Д. Боборыкина, стоявшего у истоков термина «интеллигенция», часто приводят в пример с цитатой об образованном слое общества, напрочь забывая при этом, что сам-то автор к интеллигенции относил вовсе не всех образованных людей, а только «высшей умственной и этической культуры».У академика Д. С. Лихачева есть точная мысль:«не нужны толпы интеллигенции, достаточно 10-30 человек, чтобы представлять культуру страны»                                                                                                            .   Да толп быть и не может! Общество не потеряло бы, а наоборот выиграло в случае увеличения числа, общей массы настоящих интеллигентов. Только вот как раз массовость — не признак интеллигенции. Слишком сложны, труднодостижимы критерии данной социальной группы. Нравственная составляющая дается природой, закладывается в детстве. «Люди разные, и не всем природой и судьбой дана способность абстрагироваться от повседневных забот и думать о том, что их непосредственно не касается». Высказывание это принадлежит академику Н. Н. Моисееву. Моисеев проявил себя в разных областях науки, часто выезжал за границу и сделал замечание: там много интеллектуалов, но вряд ли они интеллигенция. По мнению ученого, «интеллигент — это всегда человек ищущий, не замыкающийся в рамках своей узкой профессии или чисто групповых интересов. Интеллигентному человеку свойственны размышления о судьбах своего народа в сопоставлении с общечеловеческими ценностями. Он способен выйти за узкие горизонты обывательской или профессиональной ограниченности». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение:

 
      Во время революции интеллигенция занималась творческой, организационной работой. Были интеллигенты, которые разными способами работали для организации рабочего класса; другие - соединяли крестьян для борьбы за их интересы, как потребителей, арендаторов земли, продавцов рабочей силы; третьи - работали над просвещением народа, земские деятели трудились над начатками местного самоуправления. Все это, несомненно, органическая, творческая работа, составляющая историческое дело. Но известно также, что результаты этой работы, требовавшей громадных сил и полного самоотвержения, были сравнительно очень малы: общее развитие страны двигалось вперед медленно. 
Среди интеллигенции были крайне непопулярны понятия личной нравственности, личного самоусовершенствования, выработки личности (и, наоборот, особенный, сакраментальный характер имеет слово общественный). Хотя интеллигентское мироотношение представляет собой крайнее самоутверждение личности, ее самообожествление, но в своих теориях интеллигенция нещадно гонит эту самую личность, сводя ее иногда без остатка на влияния среды и стихийных сил истории (согласно общему учению просветительства). Интеллигенция не хочет допустить, что в личности заключена живая творческая энергия, и остается глуха ко всему, что к этой проблеме приближается: глуха не только к христианскому учению, но даже к учению Толстого (в котором все же заключено здоровое зерно личного, самоуглубления) и ко всем философским учениям, заставляющим посчитаться с нею. 
       На освещение интеллигентских проблем сильнейший отпечаток накладывает социальная самоидентификация пишущих. Как справедливо заметил в свое время Ф. Ницше, тщеславие других не нравится нам тогда, когда идет против нашего тщеславия. Вот почему, даже несмотря на моду на дореволюционную Россию, неприязнь к ее "образованному сословию" просматривается очень четко в писаниях самых разных по взглядам авторов. Для одних это буржуи, сатрапы и реакционеры, для других - масоны и предатели, виновные в гибели России. Но какой бы ни изображать, чем бы ни мазать старую российскую элиту и каких бы грехов на нее ни взваливать, а все равно ничего лучшего в стране не было: элита, она и есть элита. И это она создала ту русскую культуру, которая признана ныне всем цивилизованным миром. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  использованной литературы:

1. Тепикин Виталий. Культура и интеллигенция. Иваново, ИвГУ, 2006.

2. Тепикин Виталий. Интеллигенция: культурный контекст. Иваново, ИвГУ, 2008.

 3. Меметов В. С., Расторгуев В. Н. Интеллигенция // Большая российская энциклопедия. М.,2008. Т. 11.

4. Балакина Т.И. Мировая художественная культура. Россия IX - нач. XX века -М., 2000.

5. В поисках пути: Русская интеллигенция и судьбы России. -.М., 1992.

6. Зезина М.Р., Кошман Л.В., Шульгин В.С. История русской культуры. - М., 1990.

7. Ильина Т.В. История искусств. Отечественное искусство. - М., 1994.

8. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. - М., 1997.

9. Курмачева М.Д. Крепостная интеллигенция России (вторая половина XVIII - начало XIX вв.). - М., 1983.

10. Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. - М., 1994.

11. Скворцова Е.М. Теория и история культуры. - М., 1999.