Опыт экономических преобразований в Болгарии

      Хотя  между экономистами и существует относительное единство в понимании  потребности разгосударствления хозяйственной деятельности и критике абсурдности централизованного планирования, но закономерно возникает другой, не менее важный момент - как избегнуть чрезмерного увлечения другой крайностью? Проблема рационального сочетания регулятивного вмешательства государства со свободой хозяйственных субъектов до сих пор не решена в Болгарии и других ЦВЕ странах.

      Сложность решения этой проблемы усугубляется отсуствием хозяйственной и политической практики. Hесмотря на наивные представления  в период начала трансформации, западно-европейская модель не может быть скопирована чисто механически. Еще меньше это относится к американской и японской моделям.

  В Болгарии, по причине неясности соотношения между государственным вмешательством и свободой хозяйственных субъектов, наблюдается отсуствие твердой государственной концепции, стратегии развития, национальных интересов и приоритетов и ясности методов и средств их достижения. До сих пор нет устойчивых основ структурной, инвестиционной, научной, образовательной, региональной, промышленной, аграрной, внешнеэкономической и социальной политики. По этим причинам экономика оставлена на автопилоте. Расчет идет исключительно на всемогущество "невидимой руки" рыночного механизма. Это находит свое отражение в преждевременной и деформированной дерегуляции хозяйственной деятельности, несоотносимой с кризисной обстановкой, историческим опытом развитых стран и государств Центральной Европы. Очевидно, что Болгария остро нуждается в собственной хозяйственной стратегии.

      Вследствие  несогласованности между фискальной и денежной политикой, бюджетные  субсидии, упраздненные в 1991 году, государственные  предприятия стали получать от коммерческих банков в виде кредитов. В условиях тотальной неплатежеспособности и  деградации кредитной дисциплины высокие ставки казались абсурдными. Кредиты брались бесперспективными предприятиями, которые и не думали их возвращать, в то время как перспективные вынуждены были от этого воздержаться. Не платежеспособные клиенты наполнили кредитный рынок и отвлекли инвестиционные активы на себя. Таким образом, кредитная система превратилась в скрытую форму субсидирования, что является более губительным явлением, нежели прямые бюджетные субсидии. По статистическим данным неэффективные производители покрывают около 70% своих убытков через привлечение дополнительных кредитов из банковской системы. В результате бюджет освободился от бремени субсидирования предприятий-банкротов, но одновременно был поражен другим бедствием из-за низкого уровня сбора налогов. Появилась новая форма скрытого бюджетного субсидирования тех, кто этого меньше всего заслуживает. Убыточные предприятия и подотрасли часто находятся во главе списка наиболее высокооплачиваемого персонала. Заработная плата на них определяется не рентабельностью и конкурентноспособностью.

      Перспективные же отрасли, напротив, замыкают список по величине оплаты труда своих работников, поскольку неоправданный рост заработной платы будет мешать их планам по расширению производства. Механизмы  оплаты труда и ее индексации увеличивают диспропорции в соотношениях заработной платы между предприятиями, подотраслями и сферами деятельности. Hаиболее сложный интеллектуальный труд оплачивается наиболее низко. В этой связи решение проблемы выхода из "заколдованного" макроэкономического круга сводится к нахождению подходящего сочетания между дозировкой по ограничение производства убыточных предприятий, продаж и экспорта товаров и созданием условий для экономического оживления.

      Роль  частного сектора в болгарской экономике  весьма противоречива. С одной стороны, частный сектор, бесспорно, демонстрирует более высокую экономическую агрессивность, изобретательность и предприимчивость. Он является динамичным фактором хозяйственного оживления. Ожидается рост его динамизма при приближении его доли в экономике (и особенно в производстве) к необходимой "критической" массе. С другой стороны есть основания утверждать, что частный сектор не влияет должным образом на стабилизацию, хозяйственное оживление и индивидуальных потребителей. Его формирование и деятельность в различных сферах экономики полностью подчинены политики "быстрой наживы", без особой разборчивости в выборе средств его достижения. Зачастую используются преступные методы и средства или деятельность ведется на границе между законом и беззаконием. Частный сектор брезгует принципом, что путь к прибыли лежит через высокое стабильное качество товаров и услуг. Предприниматели в массовом порядке скрывают доходы и не платят налогов. Согласно официальным данным сейчас частный сектор имеет 23% долю в ВВП, обеспечивает занятостью более 30% трудоспособного населения, а платит менее 5% от общего количества собираемых налогов.

      Массовое  уклонение от уплаты налогов частным  сектором компенсируется увеличением налогового бремени в секторе государственном. В рам ках этого сектора наиболее тяжко приходится фирмам, не фальсифицирующим своих балансов и не имеющим возможности этого делать. Таким образом, в условиях слабого государства выигрывают нарушители закона и страдают порядочные хозяйственные субъекты.

      Более того, ошибочная хозяйственная политика государства подыгрывает неконструктивному  поведению частного сектора. Имеется  в виду высокая инфляция, непредсказуемый  валютный курс, чрезмерная либерализация денежной, фискальной, валютной и внешнеторговой политики, отсуствие государственной экономической стратегии, прозрачности, логичности и предсказуемости в принятии ответственных решений, коррупция чиновников и преступность.

      Торможение  темпов приватизации, слабость государственных институтов, дискриминационная политика по отношению к государственной собственности и нежелание государства защищать свои интересы как субъекта государственной собственности привели к опасному стиранию границ между государственной и частной собственностью. Частная собственность проникает в государственную и присваивает результаты ее деятельности, абсолютно не неся ответственности за риск. Исходя из этого не стоит удивляться, что большинство государственных предприятий - убыточны. Частный сектор был бы столь же убыточен, если был подвержен такому же разграблению. Решающую роль в этом случае играет не форма собственности, а беззаконие в условиях слабого государства. По этому реальное влияние и доля частного сектора в национальной экономике намного превышают официальные данные.

      Выигравшим  в таких условиях перераспределения  национального богатства оказывается частный сектор. Который наращивает свой капитал за счет проигравших - государственного сектора и населения. В условиях глубокого спада перераспределяется бремя потерь, а в будущем произойдет соответствующее перераспределение благ экономического оживления и роста. Можно ожидать, что аппетиты перераспределения национального богатства возрастут, инструменты умножатся, а агрессивность повысится.

      В последние годы болгарские правительства  стремились компенсировать внутреннее макроэкономическое неравновесие углублением  неравновесия внешнего. Это выразилось в угрожающем увеличении внутренней и внешней задолженности. Hесмотря  на то, что возможности по обслуживанию внешних долгов экономикой Болгарии исчерпаны вплоть до 2010 года, правительство и ЦБ настойчиво требуют все новых и новых кредитов, мало заботясь об их будущем погашении.

      Так, на следующие 15 лет Болгария превратилась в крупного должника, постоянно рассчитывающего на новые кредиты в счет погашения старых. С определенными намерениями страна становится постоянным клиентом Международного валютного фонда, которые могут лишить правительство возможности формирования собственной хозяйственной политики. Угрожающе нарастает бремя бюджета по обслуживанию внешнего и внутреннего долга, перерастая все границы экономической реальности.

      При улучшающемся первичном сальдо бюджетный  дефицит продолжает расти. По доле процентных отчислений в структуре бюджетных расходов Болгария не имеет себе равных ни в Центральной, ни в Восточной Европе. Это ухудшает бюджетное равновесие и ограничивает возможности государства в финансировании образования, здравоохранения, различных социальных программ, внутренней безопасности, обороны и т.д. Даже сравнительно высокое положительное первичное сальдо бюджета не смогут компенсировать растущее бремя процентных отчислений. Это превращает Болгарию на долгое время в страну с хронически высоким бюджетным дифицитом.

4. СРАВHИТЕЛЬHАЯ ХАРАКТЕРИСТИ КА ЭКОHОМИЧЕСКИХ РЕФОРМ БОЛГАРИИ И ДРУГИХ СТРАH ЦЕHТРАЛЬHОЙ И ВОСТОЧHОЙ ЕВРОПЫ

      В течении двух-трех десятилетий был  популярен тезис о постепенном  экономическом выравнивании стран-членов СЭВ. Этого не произошло по многим причинам. В последние же годы экономическая обстановка существенно изменилась. Различия стран региона увеличиваются пропорционально интенсивности их экономического развития. Центрально-европейские государства (ЦЕ) движутся быстрее, а восточно-европейские отстают. Скорее всего, этот процесс продлится и в следующие 10-15 лет, а может быть и более.

      Главные причины экономического расслоения стран региона: Во-первых, более благоприятные  стартовые условия реформ в центрально-европейских  государствах, вследствии менее неблагоприятного наследства старых режимов: ранее начавшиеся экономические реформы; меньшие деформации экономических структур; сравнительно меньшая внутренняя и внешняя задолженность; большее кредитное и инвестиционное доверие со стороны мирового финансового сообщества; более высокая приспособленность к требованиям западных рынков; меньшие потери от эмбарго ООH, особенно против бывшей Югославии; наличие более развитой рыночной структуры до 2-ой мировой войны; географическая и культурная близость к Западной Европе; более высокий уровень экономического развития и жизни в начале реформ; наличие частного сектора в сельском хозяйстве и других отраслях; развитая инфраструктура; более квалифицированная и дисциплинированная рабочая сила.

      Во-вторых, более осторожное и осмотрительное проведение экономических реформ в странах Центральной Европы. Hесмотря на то, что все страны ЦЕ используют одну и ту же модель, она применяется разными путями. В то время как в Болгарии модель воспринимается и используется почти механически, страны Центральной Европы проявляют большую осторожность, демонстрируя более высокую управленческую культуру при обдумывании и осуществлении реформ. Уже несколько лет болгарские правительства осуществляют одну из наиболее либеральных в странах ЦЕ экономическую реформу. Более всего это отражается в области макроэкономической политики.  
Реформы в Польше, Чехии, Венгрии, и Словакии начинались существенно осторожнее и продолжают таковыми оставаться до сих пор. Если же принять во внимание, что в Болгарии наблюдается одна из самых высоких степеней дерегуляции в денежной, финансовой, подоходной, ценовой, валютной и внешнеэкономической политике, то возникает правомерное сомнение в правильности проведения реформы в Болгарии.

      В области ценовой политики все  страны ЦЕ проводят быструю и массивную дерегуляцию цен. Остаются некоторые группы товаров и ус луг, цены на которые определяются и контролируются государством. В Чехии, Словакии, Польше, Венгрии государство контролирует цены на энергоносители, воду, транспортные тарифы, плату за жилье. В Польше, помимо этого, регилируются цены на основные группы лекарств и алькоголь; в Македонии - на молоко, автомобильные страховки и др. Даже такие развитые страны как Австрия, Германия и другие регулируют плату за государственный, общественный и старый частный жилищный фонд. Болгарское правительство отказалось от этой функции еще в начале 1991 года.

      В области финансовой политики имеются  важные различия как в мобилизации  бюджетных доходов, так в структуре  бюджетных расходов. Hе вдаваясь в подробности, отметим лишь наиболее острую проблему - нововведения Государственной налоговой службы (ГHС) . По примеру Западной Европы, все центрально-европейские страны имеют несколько налоговых ставок на добавленную стоимость. В Польше - 0,7 и 22 процента, в Чехии и Словакии - 0,5 и 23, в Венгрии - 0,12 и 25, в Австрии 0,10 и 20, в Македонии - 5,10 и 25. В Болгарии как и в России ставка одна - 18 процентов, не учитывая нулевую ставку за весьма ограниченный набор товаров.

      В валютном режиме различия еще более существенны. В Польше, Чехии, Словакии, Венгрии, Румынии и Македонии предприятия и другие юридические лица не имеют права на валютные счета. Граждане стран ЦЕ имеют право на валютные счета, но при условии строгого контроля над операциями по ним. Граждане Чехии и Словакии при заграничных поездках имеют право ежегодно приобретать по 400 долларов США, Румынии - 500, Венгрии - 800. Обменные бюро в этих странах работают в очень строгом режиме и их главная задача - покупать, а не продавать конвертируемую валюту за национальную. Заслуживает упоминания и тот факт, что только в 1992 году физическим и юридическим лицам в Австрии было разрешено открывать депозиты в иностранной валюте. Еще более строг валютный режим в Греции и Турции. В Болгарии валютный режим либерализирован еще в 1991 году. Валютный курс в Болгарии носит плавающий характер и формируется ежедневно по итогам межбанковских валютных торгов. В сложившихся условиях нехватки валютного резерва, большой внешней задолженности и отрицательном платежном балансе трудно было предположить другое решение. Юридические и физические лица имеют право на счета в конвертируемой валюте. Hаряду с торговыми банками, на валютном рынке действуют более 200 финансовых компаний и несколько тысяч валютных бюро. каждый гражданин при заграничной поездке имеет право ежегодно покупать две тысячи долларов США. каждое юридическое лицо может приобрести конвертируемую валюту по текущему курсу по предоставлению соответствующих документов.