4. Монгольская экспансия
в правление Чингисхана
Завершив реорганизацию
монгольской армии и администрации,
усилив империю уйгурами и
лесными людьми, Чингис был готов
атаковать царство тангутов (они
были народом тибетского происхождения)
в регионе ордос и кансу.
Когда он подступил к и столице,
они согласились платить дань
монголам; Чингисхан не настаивал
на их полном подчинении. Главной
целью его рейда было обессилить
тангутов и таким образом устранить
опасность их атаки во время
планировавшейся китайской кампании.
К этому походу велись тщательные
приготовления как с дипломатической,
так и с военной точек зрения.
В империю Цзинь было заслано
множество шпионов для изучения
общей ситуации в ее пределах.
Уйгурские купцы, торгующие с
Китаем, также были проинструктированы
в плане сбора необходимой
информации. Основная слабость Цзинь
состояла в том, что она осуществляла
контроль лишь за частью Китая.
Более того, соперничающая с ней
южная империя Сун находилась
под властью исконно китайской
династии. Цзинь были пришельцами (чжурчжэнского
происхождения) и, несмотря на быструю
ассимиляцию китайцами, местным населением
воспринимались как чужаки. Их контроль
распространялся от Манчжурии до района,
расположенного южнее Желтой реки, включая
провинции Чихли, Шаньси, шаньдун и северный
Хэнань. Первоначальным местом проживания
чжурчжэней была Северная Манчжурия. Южную
Манчжурию населяли киданы, которые правили
Северным Китаем до завоевания чжурчжэней.
Лояльность киданов к династии Цзинь была
сомнительной. Все эти обстоятельства
принимались во внимание Чингисханом
и его советниками. Доверенные агенты
были тайно посланы влиятельным родовым
вождям киданов, чтобы подготовить будущее
сотрудничество. Для монголов война против
Цзинь стала естественным актом мести
за ту поддержку, которую Цзинь прежде
оказывали татарам и в особенности за
позорную казнь Амбагай-хана около пятидесяти
лет назад. В родовом обществе степей кровная
вражда продолжалась годами, и оскорбление,
нанесенное праотцам, остро ощущалось
их внуками и правнуками. Действуя как
воплощение монгольской нации, Чингисхан
объявил священную войну. Перед походом
он удалился в свою палатку, где провел
три дня в молитве, прося Вечное Синее
Небо поддержать его готовность отомстить
за страдания своих предков. В то время
как их император возносил молитвы, солдаты
и народ вокруг его палатки в состоянии
нервного возбуждения взывали к Небу,
крича: «Тенгри, Тенгри!». На четвертый
день появился Чингис и объявил, что Небо
гарантировало им победу.
Первая китайская кампания
монголов началась в 1211 г. Армии
Цзинь были многочисленнее, но
Чингисхан оказался более ловким
стратегом, нежели полководцы
Цзинь. Монгольские войска были
разделены на различные армейские
группы, которые действовали в
совершенном взаимодействии. Одновременно
атакованные с разных сторон,
полководцы Цзинь распылили свои
силы; это дало возможность гвардии
Чингисхана проникнуть через
Великую Стену в месте, где
враг не ожидал атаки. Дивизии
монгольской армии направились
затем прямо к Пекину, в то
время как другие соединения
достигли берегов залива Чихли.
Чрезвычайно важным оказалось
то, что монголам удалось захватить
большинство императорских табунов,
содержавшихся на севере от
Пекина. Эго лишило Цзинь главного
источника пополнения их кавалерии.
Не имея опыта и орудий для
штурма, монголы на этой стадии
не предприняли попытки захватить
надежно защищенный Пекин. Но
они жестко контролировали весь
регион Пекина. Дипломатия Чингиса
начала приносить плоды: в 1212
г. против Цзинь восстали киданы,
и их родовые вожди признали
сюзеренитет Чингисхана. Двумя годами
позже император Цзинь подписал
мирный договор с Чингисом, по
которому Чингис получил в
жены приемную дочь императора
Цзинь с фантастически богатым
приданым. Мир продолжался недолго,
поскольку ни одна из сторон
не собиралась его поддерживать.
Император Цзинь решил покинуть
Пекин и перенести свою столицу
в южную часть империи, с
тем, чтобы организовать там
оборону. На пути туда часть
его войска, рекрутированная у
киданов, взбунтовалась и направилась
назад в Пекин. Не желая упустить
благоприятный момент, монголы сразу
же возобновили войну. Пекин
пал в 1215 г. Это не привело
к завершению войны, поскольку
Цзинь продолжали сопротивление
в южной части их царства.
Однако главная задача Чингисхана
была достигнута. Монгольское владычество
жестко установилось как в
Северном Китае, так и в Манчжурии,
и эти страны стали интегральной
частью империи Чингиса, что
оказало долговременное влияние
на структуру монгольской армии
и государства. Чингис теперь
имел в своем распоряжении
не только корпус китайских
военных инженеров, но мог также
использовать услуги опытных,
высококультурных и хорошо обученных
гражданских чиновников. С их
помощью, а также при поддержке
уйгуров,. монголы обрели способность
управлять миром, к завоеванию
которого они были так близки.
Наиболее известным китайским
советником Чингисхана был Елюй
Чуцай, потомок киданской княжеской
семьи, но китаец по образованию
и культуре. После установления своей
власти в Пекине Чингисхан возвратился
в Монголию, поставив перед Мухали задачу
довершить завоевание империи Цзинь.
Его внимание теперь обратилось от китайских
дел к Центральной Азии, где у него оставалась
некоторая незавершенная работа. Вспомним,
что после победы Темучина над найманами
в 1204 г. сын последнего найманского хана
Кучлук бежал в западном направлении,
в конце концов достигнув царства Кара-Кидан.
Вскоре Кучлук воспользовался внутригосударственными
распрями там, где получил убежище, и сам
захватил власть. Первоначально христианин
несторианской деноминации, Кучлук позднее
обратился в буддизм. Как правитель царства
Кара-Кидан он попытался подавить там
и христианство, и ислам, чем вызвал значительную
оппозицию. Через уйгуров Чингисхан был
хорошо информирован относительно этих
событий. Одним из главных принципов стратегии
Чингисхана было стремление уничтожить
врага до конца. На несколько лет он, казалось,
забыл о Кучлуке, занимаясь подготовкой,
а затем и осуществлением китайской кампании;
однако теперь, когда его власть в северном
Китае укрепилась, он мог позволить себе
нанести последний удар по своему старому
врагу. Последовательно два монгольских
тумена были посланы в регион Кара-Кидан
под командование Джэбэ-Нойона. Как только
Джэбэ оказался на территории врага, он
провозгласил полную религиозную свободу.
Поэтому монголы были встречены как освободители
и христианами, и мусульманами. При поддержке
местного населения Джэбэ нанес молниеносное
поражение войскам Кучлука. Кучлук погиб
при попытке к бегству. В результате победы
Джэбэ западная граница Монгольской империи
теперь достигла пределов Хорезма. Хорезм,
расположенный в Западном Туркестане,
в бассейне нижнего течения Амударьи,
является древнейшим культурным районом
мира. Высокий уровень сельского хозяйства
стал возможным вследствие остроумной
ирригационной системы, отходящей от Амударьи;
ремесла и производства процветали в этом
регионе с незапамятных времен. Не менее
важной была роль Хорезма в международной
торговле. Находясь на пересечении путей
между Китаем и средиземноморским миром,
между Индией и Южной Русью, Хорезм был
местом встречи торговых караванов с востока
и запада, севера и юга. Он может быть назван
островом оседлой цивилизации в море степей
и пустынь; Бартольд уподобляет его роль
в степной торговле роли Британских островов
в морской торговле.
От хорезмских купцов,
которые торговали с уйгурами
и китайцами, Хорезм-шах узнал
о завоевании Чингисханом Северного
Китая. Он решил послать посольство
монгольскому правителю под предлогом
передачи поздравлений. Истинной
же целью была оценка силы
монголов. Чингисхан великодушно
встретил послов и торговцев
и в знак ответа послал своих
представителей и торговый караван
в Туркестан. Контингент как
дипломатической миссии, так и
каравана состоял в основном
из хорезмских и бухарских
купцов – подданных Мухаммеда
II, которые поддались искушению
значительно расширить торговлю
с Дальним Востоком и согласились
стать агентами Чингисхана. Достигнув
границ Хорезмской империи, караван
остановился в городе Отрар,
на берегу реки Сырдарьи; отсюда
посланцы последовали в Ургенч,
чтобы добиться приема у шаха.
Шах согласился побеседовать
с ними, но одновременно губернатор
Отрара (предположительно, действуя
по секретному приказу шаха) приказал
убить купцов Чингиса и забрать
их товары. Когда монгольский
император получил известие об
этих событиях, он послал представителя
к Мухаммеду, требуя передачи
ему губернатора Отрара. Мухаммед
не только отказался это сделать,
но и приказал убить монгольского
посланника. Сопровождающий посланника
получил разрешение вернуться
в Монголию, но только после
того, как его борода будет
обрита, что почиталось тяжким
оскорблением. У Чингисхана теперь
не оставалось альтернативы войне.
Он созвал экстренный курултай,
на котором были рассмотрены
и приняты к действию все
необходимые планы туркестанской
кампании (1218). Предположительно, на этом
собрании были систематизированы и одобрены
в виде письменно зафиксированного кодекса,
Великой Ясы, законы Монгольской империи,
обнародованные в 1296 г. Монгольская кампания
против империи Хорезм-шаха была столь
же тщательно подготовлена, как и против
Китая. Джэбэ, без сомнения, мог дать полезный
совет на основе своего рейда в близлежащую
страну Кара-Кидан. В дополнение принималась
во внимание вся информация о Туркестане,
исходившая от мусульманских купцов, уйгуров
и иных источников. В любом случае, как
показали последующие события, Чингисхан
был склонен переоценивать силу Хорезм-шаха.
Чтобы увеличить свою армию, он отправил
посланника к правителю тангутов с просьбой
о дополнительных войсках. Ответ был далеко
не дружелюбен: «Если у Тебя нет достаточного
количества войск, Ты не достоин быть ханом.»
Это было ничто иное, как оскорбление.
Однако, со своей обычной сдержанностью,
Чингисхан решил отложить наказание тангутов
до окончания туркестанской войны. Концентрация
монгольской армии в Северной Джунгарии
была завершена весной 1219 г. Основная армия
состояла из ста тысяч всадников; с дополнительными
войсками ее сила могла быть около полутораста
тысяч. Значительное число бойцов Чингиса
были ветеранами китайской кампании, которая
также послужила отличной школой для его
полководцев. Войска Хорезм-шаха насчитывали
около трехсот тысяч, но большинство его
воинов были значительно хуже подготовлены.
Кромё и того, у Мухаммеда II не было дара
вождя, необходимого в тяжелые времена.
Многие из его подданных приветствовали
бы назначение Джалал-ад-Дина как верховного
главнокомандующего, но как уже говорилось,
Мухаммед не доверял своему сыну, опасаясь,
с что в случае победы он придет к власти.
В сложившихся обстоятельствах Мухаммед
одобрил план, который озадачил как его
современников, так и большинство историков
его правления. Вместо концентрации своей
армии для отражения нападения монголов
он распылил войска, разместив значительную
их часть в больших укрепленных городах,
подобных Отрару, Бухаре и Самарканду;
лишь перед некоторыми соединениями хорезмской
армии была поставлена задача обеспечения
коммуникаций между гарнизонами городов
и полевого маневрирования; тем временем
были отданы приказания наместникам Персии
не брать там резервную армию. С моей точки
зрения, план войн Мухаммеда мог базироваться
на его оценке информации относительно
китайской кампании Чингиса, переданной
ему послам которых он направил к Чингису
до разрыва между двумя властителями.
До этого времени монголам не удалось
взять штурмом одной крепости. Если таковы
были расчеты стратегии Мухаммеда то он
жестоко просчитался. Чингисхан имел теперь
в распоряжении множество китайских военных
инженеров, готовых ему помочь. Неясно,
были ли некоторые орудия осады, подобные
катапультам, которые монголы использовали
в туркестанской кампании, действительно
привезены из Китая, или все они строились
непосредственно на месте мусульманскими
техниками под руководством китайцев.
Фактом является лишь то, что эти машины
использовались во многих случаях. Когда
не применялось никаких машин, монголы
использовали элементарные приспособления
и тактику в своей осаде укрепленных городов,
подобных Отрару и Бухаре, например, заполнение
рвов грязью и камнями или постройку осадных
конструкций для штурма стен. Предположительными
эти работы направлялись китайскими инженерами
или же обученными ими монголами. Военнопленные
и призванные для несения воинской повинности
местные жители использовались в качестве
рабочей силы. Во многих случаях их также
посылали первыми на штурм стен, большинство
погибало, но это мало беспокоило монголов.
Осенью 1219 г. войска Чингисхана появились
у стен Отрара. Оставив несколько туменов
для осады этого города, монгольский император
прямо направился к Бухаре с избранными
войсками своей армии. На его пути многие
малые селения сдавались без боя, избегая
таким образом уничтожения. Монголы приказывали
в каждом случае срыть городские стены;
в целом население не беспокоили, но оно
должно было поставить должное количество
работников и заплатить умеренную контрибуцию.
Власти Великого города Бухары, однако,
решили защищать город. Лишь после того
как гарнизон в попытке проникнуть через
кольцо осады покинул город и погиб в бою,
Бухара сдалась. Отчаянная группа воинов,
запертых во внутреннем замке, продолжала
сопротивление в течение еще двенадцати
дней, до тех пор, пока большинство из них
не было убито. Когда все закончилось,
Чингисхан приказал населению оставить
город и все имущество. Торговцы и ремесленники
были рекрутированы на работу для монголов.
Другие люди были предоставлены своей
судьбе и, согласно некоторым источникам,
большинство из них погибли. Оставленный
город был отдан на разграбление солдатам,
в результате чего он сгорел (1220 г.). Бухара
стала примером для всех вражеских городов,
которые не желали покориться без борьбы.
Когда пал Отрар, его наместник, виновный
в убийстве торговцев каравана Чингиса,
был захвачен живым и скончался после
мучительных пыток. Вскоре и Самарканд
также был взят монголами. Потеряв таким
образом основные свои крепости и лучшие
войска, Хорезм-шах и его сын сбежали на
юг. Различие в характерах отца и сына
стало теперь совсем очевидным. Мухаммед
думал лишь о своей собственной безопасности,
которая, как он надеялся, была ему обеспечена
на острове в Каспийском море. Джалал ад-Дин,
напротив, хотел продолжить сопротивление
и по прибытии в Газни, в Афганистане, сразу
же начал организацию новой армии. Два
монгольских тумена, возглавляемые соответственно
Джэбэ и Субэдэем, были посланы на юг, чтобы
захватить убегающего шаха. Потеряв из
виду Мухаммеда, монгольский экспедиционный
корпус завоевал территорию вдоль южного
берега Каспийского моря и достиг Азербайджана,
наиболее западной провинции государства
Хорезм-шаха. Два полководца попросили
теперь разрешения Чингисхана двинуться
на север через Кавказ, чтобы провести
разведку «западных стран». Чингис одобрил
их планы. В результате был совершен дерзкий
рейд на Южную Русь в 1220-23 гг., в ходе которого
русским было нанесено тяжкое поражение
в битве на Калке. Военные операции основных
монгольских армий в 1220-21 имели двойную
задачу: захват столицы Хорезма, Ургенча,
и разгром вновь сформированной армии
Джалал ад-Дина. Против последнего Чингисхан
сначала послал тумен под командованием
своего сводного брата Шиги-Хутуху, верховного
судьи. Эти войска были разбиты Джалал
ад-Дином, что стало единственной неудач
чей монголов в ходе туркестанской кампании.
Затем Чингис осознав серьезность ситуации,
в сопровождении самого младше сына повел
свою главную армию против хорезмского
принц Джалал ад-Дин отступил, но принял
битву на берегах верхнего Инда. Здесь
его армия была разбита, а его жены и дети
захвачен монголами. Сам же он, однако,
кинулся со своим конем в бурную реку,
переплыл на другой берег и скрылся по
суше, добравшись конечном итоге до Дели.
В течение некоторого времени Чингисхан,
очевидно, взвешивал возможность продолжения
своей кампании далее на юг и завоевания
Индии. Как он, так и его советника поняли,
однако, огромные трудности всего этого
предприятия и, в особенности, – преодоления
высоких горных цепей. Среди противников
кампании был и Елюй -Чуцай. В конце концов
монгольский хан решил оставить эту идею
и повернул свою армию назад. Тем временем
три его сына – Джучи, Чагатай и Угэдэй,
которым было приказано захватить Ургенч,
преуспели в этом после некоторой задержки,
объяснимой ссорой Джучи с двумя другими
братьями. В качестве выполнения части
осадных операций монголы разрушили главную
дамбу на Амударье над городом, чем нанесли
невосполнимый ущерб всей системе ирригации
и, в итоге, хорезмскому сельскому хозяйству.
До недавнего времени полагали, что разрушение
великой дамбы также привело к изменению
русла Амударьи, которая якобы повернула
на запад и стала вливаться в Каспий, а
не в Аральское море, как прежде. Недавние
археологические раскопки, однако, не
подтверждают эту теорию. После завершения
завоевания Туркестана Чингис дал себе
и армии отдых. Именно в это время он вел
философские беседы с даосским монахом
Чан-Чуном. Уже в 1219 г. Чингис услышал, что
даосы хорошо понимают алхимию и близки
к открытию эликсира жизни. Поэтому он
предложил Чан-Чуну, который рассматривался
как наиболее известный представитель
этой школы, посетить его. До этого Чан-Чун
отказывался от подобных приглашений,
но на сей раз согласился и проделал длительное
и сложное путешествие. В лагере Чингиса
он был встречен с великими почестями.
В ходе первой встречи император немедленно
выразил желание получить секрет продолжительности
жизни. Философ честно сказал, что не обладает
таким секретом. Хотя и разочарованный,
Чингисхан не потерял интереса к даосскому
учению и устроил еще три встречи с Чан-Чуном.
Кара-киданский офицер переводил слова
последнего на монгольский. Чингисхан
был доволен лекциями и отметил, что философия
Чан-Чуна может поддерживать жизнь человека,
даже если и не может сделать человека
бессмертным. Тем временем предпринимались
меры для восстановления порядка во вновь
завоеванной стране; была введена новая
система налогообложения под компетентным
руководством местных торговцев, один
из которых, Махмуд Ялавач, вошел в число
наиболее доверенных советников Чингисхана.
Людям было приказано заниматься своими
мирными делами, дороги были освобождены
от грабителей. Итак, после того как начальный
период ужасного разрушения миновал, страна
не только возвратилась к нормальной жизни,
но даже получила лучшую, чем ранее, администрацию.
Однако ушло много времени, прежде чем
ирригационная система Хорезма была восстановлена.
Чингисхан вернулся в Монголию в 1225 г.
Теперь он был готов к тому, чтобы наказать
тангутов за их отказ помочь ему в туркестанской
кампании. Но ему некуда было торопиться,
поскольку он знал о неотвратимости их
уничтожения. Он уделял много времени
совершенствованию организации своей
империи. Уже созданные административные
институты теперь приспосабливались к
контролю огромного покоренного мира
и того, что еще надлежало покорить…
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Вероятно, в 1225-26 гг. была
переписана и одобрена финальная
редакция кодекса законов, названная
Яса. Осенью 1226 г. Чингисхан двинулся
на тангутов. Тангутские города
пали один за другим, монголы
праздновали победу. Но еще до
завершения кампании Чингисхан
был ранен при падении с
коня и умер. Согласно указанию
Чингиса, его смерть хранилась
в секрете его самым младшим
сыном Толуем, который сопровождал
отца как в этой кампании, так
и на туркестанской войне, и
который унаследовал командование
войсками, ведущими боевые действия.
Только когда сопротивление тангутов
было окончательно сломлено, скорбную
весть объявили друзьям и врагам.
Тело Чингисхана привезли в
Монголию. Точное место захоронения
был сохранено в тайне; согласно
некоторым источникам, он был
похоронен в лесах горы Буркан.
Даже после своей смерти Чингисхан
продолжал жить в монгольской
истории как путеводный дух
и воплощение нации. Его имя
упоминается в каждом важном
государственном документе, изданном
его продолжателями; Яса осталась
основой монгольского императорского
закона; сборник его высказываний
(Билик) стал источником мудрости
для будущих поколений; в качестве
претендентов на трон рассматривались
только его потомки. Столь ревностное
почитание памяти Чингисхана
осложняет для историка оценку
роли его личности в создании
империи. Был ли успех Чингисхана
в первую очередь плодом его
собственного напряженного усилия?
До какой степени он объясним
талантом его наместников и
советников или разобщенностью
его противников? Не каждый правитель
знает, как воспользоваться ошибками своих
врагов. Чингисхан, конечно, пользовался
ими в полной мере. Что же касается роли
его помощников, нет сомнения, что способность
Чингисхана назначать нужного человека
на соответствующее место во многом способствовала
успеху его предприятий как в военных
кампаниях, так и в организации империи.
Сам Чингисхан охотно признавал помощь,
оказанную ему его полководцами, дипломатами
и чиновниками, и щедро вознаграждал их.
И все же, очевидна его ведущая роль во
всех важных военных и политических решениях,
принятых в период его правления. Не подлежит
сомнению талант Чингисхана умело координировать
деятельность своих подчиненных. И, я полагаю,
можно уверенно сказать, что как военный
предводитель и государственный деятель
он имел широкий кругозор и чувство реальности.