М. Сперанский

     Возражений против этого проекта в Государственном  совете было много. Реформа не была проведена, хотя большая часть совета высказалась "за" и государь проект утвердил.

     Значит из трёх отраслей высшего управления - законодательной, исполнительной и судебной - были преобразованы  только две первые; третьей реформа  не коснулась. Губернское управление тоже не было преобразовано.

     По разным причинам Сперанский был уволен, едва только начали вводиться преобразованные  им учреждения. Его опале были искренне рады в высшем обществе, что вполне понятно, и со стороны народа, который  относился к нему с ожесточённой озлобленностью, т.к. для упорядочения финансов, законами 2 февраля 1810 г. и 11 февраля 1812 г. были повышены все налоги - иные удвоены, другие более чем удвоены. В результате интриг противников  Сперанский был сослан в Нижний Новгород и Пермь. 

     2.3 Назначение Сперанского М.М. на должность генерал-губернатора Сибири 

     В 1816 г. опала на Сперанского  была снята, и его назначили пензенским гражданским губернатором, а в 1819 – генерал-губернатором Сибири.

     Момент для назначения был выбран удачный. Обширные сибирские  территории, богатые ценнейшими ресурсами  и дававшие еще совсем недавно  достаточно большие поступления  в казну ясаком (ценнейшими мехами) и деньгами, стали отличаться другими "подвигами" — необузданным произволом и мздоимством местных чиновников. Генерал-губернатор Сибири П.И. Пестель управлял краем, как ни парадоксально, из Петербурга.

     Бесконтрольная местная  чиновная братия лишь усугубляла и  без того сложные условия управления и освоения восточных территорий империи, связанные с неразвитостью  инфраструктуры края, ее многонациональным  составом и достаточно непростыми внешнеполитическими условиями закрепления земель за Россией. Все звенья губернского управления в Сибири пронизывали крайний деспотизм, коррупция, изощренные пытки при расследовании дел, беззастенчивый грабеж коренного населения. Этим отличались и губернаторы (особенно иркутский Трескин и томский Илличевский), и местные исправники и городничие. Дело даже дошло до того, что местный полицейский начальник г. Енисейска Куколевский запряг свой экипаж подчиненными ему чиновниками, осмелившимися подать на него жалобу, и ездил на нем по улицам города. Жалобы на сибирскую администрацию всякими окольными путями все же достигали столицы, назначались ревизии, рассматривались материалы… И все оставалось по-прежнему.

     Сперанский получил  широкие полномочия, далеко выходящие  за рамки обычного генерал-губернаторского  статуса. Он имел право проведения следствия, отстранения от службы и предания суду любого виновного в злоупотреблениях должностного лица, определения и  проведения мер, необходимых для  наведения порядка.

     Определенной императором  перед новым генерал-губернатором триединой задачи — ревизии, текущего управления и подготовки реформы  Сибирского края — каждой ее части  с лихвой хватило бы даже одному опытному администратору, а Сперанскому  государь для исполнения задуманного  отводил всего полтора-два года. Решение всех этих проблем могло  бы затянуться, как и все российские попытки преобразований, на долгие годы, хотя старая поговорка "и овцы целы, и волки сыты" точно походила к этому решению монарха: Сперанского  вроде бы "простили и вернули" к высокой государственной должности, а его нахождение в Сибири и  удаление от общегосударственных дел  не вызывало нового раздражения столичной  бюрократии.

     сперанский губернатор сибирь реформа

      2.4 Изучение проблем Сибири. Проведение Реформ управления краем 

     22 мая 1819 Сперанский  уже подъезжал к Тюмени, а 24 мая был в Тобольске. По мере  его продвижения к Иркутску  росло число жалоб жителей  на жестокость и самоуправство  местных властей, притеснения,  произвол, взяточничество и казнокрадство.  Сперанский обозревал заводы, монетный  двор в Екатеринбурге, присутственные  места, больницы, остроги. 29 августа  1819 г. Он прибыл в Иркутск.  «Чем далее спускаюсь я на  дно Сибири, тем более нахожу  зла, и зла почти нетерпимого, - писал он другу 24 июня 1819 из  Томска. – Измучен жалобами, доносами, ябедою, едва нахожу я столько  терпения, чтобы окончить дело, мне  порученное. Слухи ничего не преувеличивали, и дела еще хуже слухов».  Богатейший край с колоссальными  природно-хозяйственными возможностями,  в силу своей отдаленности, отсутствия  всякого надзора и контроля  из далекого Петербурга, превратился  в объект бессовестнейшего грабежа  и произвола местных сатрапов. Новому генерал-губернатору в  короткий срок приходилось одновременно и проводить ревизию края, и управлять им, и собирать материалы для разработки некоторых основ местного управления и писать уставы новых учреждений. Уличенных казнокрадов и притеснителей-взяточников он предавал суду и даже возвращал взятки «обиженным взяткодателям». Картина злоупотреблений ужасала.

     По результатам  инспектирования "частей управления вверенного края" Сперанским были созданы  три следственные комиссии — в  Иркутске, Нижнеудинске и Якутске, которые  провели разбирательство по 74 следственным делам и по соответствию должности  почти тысячи местных чиновников. Результаты были чрезвычайно значительны: 432 человека были подвергнуты лишению  свободы, 262 привлекли к дисциплинарной ответственности – увольнению от должности, понижению по службе, выговорам  и т.д., а 375 привлеченных к следствию  лиц оправдали. Число наказанных чиновников могло быть и выше, поскольку практически почти каждый служащий оказался замешан в злоупотребления в той или иной мере, но тогда администрация края всех уровней могла бы остаться просто вообще без государственных служащих.

     Опыт прежней деятельности и пензенского губернаторства дали Сперанскому возможность не только быстро и решительно пресечь разгул чиновного произвола, но и развернуть деятельность администрации для  решения насущных проблем развития Сибирского края. Новый генерал-губернатор прекрасно понимал то экономическое  значение, которое Сибирь имела для  России. Им было учреждено Главное  управление торговли Сибири, модернизованы  органы земельного и финансового  управления, серьезную поддержку  губернатора получила Российско-Американская торговая компания. Ряд мер был  принят для поощрения развития промышленности, земледелия, торговли, образования.

     Но основной недостаток, "зло" в несоблюдении государственных  интересов в крае Сперанский видел  в несовершенном управлении Сибирью  и отсутствии юридически грамотно выстроенного и согласованного комплекса законодательных  актов, определявших административное устройство и компетенцию местного аппарата управления, положение различных  категорий населения – коренного, пришлого и служилого, а также  тысяч ссылаемых сюда с целью  обеспечения рабочей силой горных заводов и колонизации территорий каторжан и ссыльнопоселенцев. 

     2.5 Сотрудничество с Батеньковым 

     Сперанский прекрасно  понимал, что в этих условиях для  края была крайне необходима серьезная  комплексная реформа на уровне всего  региона. Заметим, что только ему  самому Сибирская реформа была по плечу, и Сперанский вместе с Батеньковым приступил к подготовке законопроектов. На основе ревизии края они пришли к выводу, что региону требовалась хорошо выстроенная система центрального, генерал-губернаторского, губернского и местного управления (включая управление и коренным населением), а также кодифицированное законодательство, заменившее сотни изданных в разное время и в массе своей противоречащих друг другу узаконений.

     Батеньков в кратчайшие сроки проделал огромную подготовительную работу по сбору и обобщению исходных материалов для подготовки комплекса законодательных актов о Сибири: проанализировал массив законодательных, статистических и фактических данных, внес конкретные предложения. В результате этой деятельности появился комплекс документов под общим названием "Записка о заселении Сибири", а также ряд документов по отдельным частям управления. Именно комплексное изучение проблем края позволило выйти и на комплексные решения конструктивного характера, реформирующие всю систему управления краем и создающие комплекс сибирских кодифицированных законодательных актов.

     Пожалуй, впервые  в истории Сибири подход к реформе  был поставлен на практико-исследовательскую  основу. Подготовленные Батеньковым материалы были представлены Сперанскому. Одновременно генерал-губернатор запросил ряд документов от местных властей — о состоянии путей сообщения, горных промыслах и их управлении и др.

     За два года пребывания в Сибири Сперанский составил план административной реформы края, подготовил проекты императорских указов по самым острым на тот момент вопросам. И сумел убедить царское правительство  в необходимости их исполнения.

     Однако российская внутренняя политика обернулась таким  образом, что идеи М. М. Сперанского, перспективные и дальновидные, были забыты почти на целое столетие -о нем как о государственном деятеле вспомнили только в начале XX века, и то ненадолго: грянула революция. Что же касается его сибирских проектов, то они так и остались без внимания.

     Находясь в новой  должности он решил провести ревизию Сибири. Она вскрыла вопиющие злоупотребления, произвол местного начальства и полное бесправие населения. Чтобы как-то поправить положение, Сперанский начинает проводить реформы управления краем.

     “Первым сотрудником” при проведении сибирских преобразований был будущий декабрист С.Г. Батеньков. Он вместе со Сперанским энергично занимался разработкой “Сибирского уложения”- обширного свода реформирования аппарата управления Сибири. Вместе они подготовили множество проектов: о сухопутных сообщениях, об учреждении этапов, об административном образовании губерний по природным зонам и т.д. Особое значение среди них имели два проекта, утвержденные императором: "Учреждения для управления Сибирских губерний" и “Устав об управлении инородцев”. Примечательно, что особенностью последнего явилось предложенное Сперанским новое деление коренного населения Сибири по образу жизни на - оседлое, кочевое и бродячее. Соответственно этому делению каждая категория получала свои права и обязанности, а власти предписывался порядок управления ими.

     В период работы над  Сибирским уложением” Батеньков искренне верил, что Сперанский, “вельможа добрый и сильный” действительно преобразит Сибирь. Впоследствии ему стало ясно, что Сперанскому не было дано “никаких средств к исполнению возложенного поручения” и результаты его деятельности в Сибири не отвечали возлагавшимся надеждам. Однако Батеньков считал, что “за неуспех нельзя винить лично Сперанского”. Он писал о последнем: “Память о нем сохранилась во всей Сибири, несмотря на перемену лиц, уставов и дел, ибо многие памятники и очерк учреждения устояли среди всего этого. Личность его нелегко изглаживалась из памяти, и многие семейства помнили добром”.

     В конце января 1820 года Сперанский направил императору Александру краткий отчет о своей  деятельности, где заявил, что сможет окончить все дела к маю месяцу, после чего пребывание его в Сибири «не будет иметь цели». Этим Михаил Михайлович явно подталкивал государя к тому, чтобы тот позволил ему в ближайшем будущем вернулся в Петербург. Дозволение Александра не заставило долго себя ждать. Но император предписывал своему бывшему госсекретарю расположить путь из Сибири таким образом, чтобы прибыть в столицу к последним числам марта будущего года. Эта отсрочка сильно повлияла на Сперанского. В его душе начали преобладать чувство бессмысленности собственной деятельности, сознание того, что в Петербурге по-прежнему есть влиятельные недруги ему, страх остаться в Сибири навсегда и даже боязнь подвергнуться необоснованным обвинениям со стороны местных чиновников, уличенных им в злоупотреблениях.

      III. Причины безуспешности начинаний Сперанского 

     Причина безуспешности  преобразовательных начинаний Сперанского  и Александра I заключалась в непоследовательности. В этой непоследовательности историческая оценка деятельности Александра. Новые  правительственные учреждения, осуществленные или только задуманные, основаны были на начале законности, т.е. на идее твёрдого и единого для всех закона, который  должен был стеснить произвол во всех сферах государственной и общественной жизни, в управлении, как и в  обществе. Но, по молчаливому или  по гласному признанию действующего закона, целая половина населения  империи, которого тогда считалось  свыше 40 млн. общего пола, зависела не от закона, а от личного произвола  владельца; следовательно, частные  гражданские отношения не были согласованны с основаниями новых государственных  учреждений, которые были введены  и надуманны.