Курсовая институт семьи и брака КНР

    Торговля  девушками-подростками также представляет собой обычай, продиктованный нуждой, и является одной из причин нестабильности семейно-брачных отношений. Эти продажи часто выглядят как  некое развитие системы брака за деньги. Родители девушек в этой корреспонденции не упоминаются, но они, вероятно, имеют свою долю в этих сделках. Ведь неизвестно, кто же другой мог бы получить большую часть сумм. Мошенники получают только процент от продажной цены, которых обвиняли не в том, что они лишали девушек свободы или принуждали их, а только в том, что они их «обманывали», предлагая им мужей в других провинциях. Они, следовательно, представляют собой просто особую категорию посредников, устраивающих браки между семьями, живущими на большом расстоянии друг от друга. Что определяет преступную природу их сделок, так это не торговый акт сам по себе (власти временно  отказались от запрета таких актов), но перемещение «невесты» (большей частью с согласия женщины или ее семьи) в отдаленную провинцию. Происходит переселение из горных или полупустынных провинций (Сычуань, Гуанси или Шэньси) в равнинные: в одном случае это Аньхой, в других — Хэнань, Гуандун, район Тяньцзиня, Хубэй, Шаньдун. Часто речь идет также о переселении из горной в равнинную часть одной и той же провинции. Продажная цена, указанная в документах, варьируется, но, видимо, весьма скромна — от 500 до 1500 юаней. Другие источники часто указывают цену гораздо ниже 1000 юаней. Цены тем более умеренные, что, возможно, брак с женщиной из другого региона позволяет экономить на брачной церемонии. Создается, таким образом, впечатление, что побудительным мотивом для такой торговли служит притягательная сила равнинных зон, менее удаленных, более урбанизированных, где жизнь может быть не столь тяжелой, что компенсирует в глазах родителей этих девушек низкую продажную цену. Бедные же крестьяне с равнин (особенно из районов, подвергшихся бедствиям) или рабочие второй зоны центральных городов могут таким путем достать себе дешево жену, которую они не в состоянии найти на месте³³.

    Следующей угрозой является повторное замужество вдов. В случаях, когда в китайских семьях затрагивается деликатный вопрос о повторном браке вдовцов и особенно вдов, подтверждается важное значение денежной проблемы.

    С одной стороны вдовы надеются на возможность счастья для себя, а с другой — они боятся суждений соседей и особенно противодействия взрослых сыновей, у которых есть свое мнение, одновременно единодушное и радикальное. Самый важный мотив - материальные расчеты.

    Правильность  такого объяснения подтверждает журнал «Шэхуэй», полагая, что сопротивление семьи возрастает по мере увеличения соответствующего имущества:

    Если  дети сопротивляются тому, чтобы их родные вновь вступали в брак, так это, вероятно, потому, что «феодальный» образ мыслей еще жив, но прежде всего из соображений, связанных с собственностью. Когда у родителей мало имущества или его вообще нет, дети чаще всего не имеют никаких «замечаний» по поводу нового брака, а если они и возражают, то беззлобно. Когда же у родителей есть значительное имущество, ситуация меняется. В этом случае дети гораздо чаще высказывают свое неодобрение и делают это в гораздо более резкой форме. Следовательно, должно говорить скорее не о том, что дети противятся новому браку, а о том, что они противятся разделу имущества³⁴.

    Имеется много других случаев, когда семья  умершего супруга противится повторному браку вдовы по соображениям, связанным с «сохранением лица», или по финансовым соображения³⁵. Низовые кадровые работники не всегда занимают твердую позицию в этом отношении³⁶. В сегодняшнем Китае на вторичный брак смотрят плохо и в него трудно вступить³⁷.

    Еще одним фактором, влияющим на институт семьи и брака, являются пожилые  люди. Конечно, цементирующей силой  семейного единства является в значительной мере материальная сторона. В обществе, где крупные имущества редки, а государство владеет большей частью производственных факторов, частная собственность парадоксально приобретает существенное значение и идентифицируется с единственной ячейкой общества, противостоящей коллективизации, а именно с семьей. В городе такой собственностью являются обстановка, сбережения, а также жилище и работа: они передаются из поколения в поколение. В сельской местности значение семейной собственности, прежде всего дома, подчеркивается еще тем фактом, что в народных коммунах семья была единицей для распределения и стала производственной единицей после роспуска коммун.

    К собственности добавляется семейная взаимопомощь. Если эта традиция жива в современном Китае, то в значительной мере потому, что социальная защищенность остается недостаточной. Она развивается в неравной степени властями и крупными предприятиями в городе, но практически почти неизвестна в деревне. Для некоторой части городского населения и почти для всего сельского населения болезнь и старость суть катастрофы, которым может противостоять, только семейная взаимопомощь. Положение усугубляется постоянным ростом средней продолжительности жизни.

      В последнее время правительство  как будто осознало эту проблему. Оно старается улучшать социальную защищенность и разработать специальную политику в отношении пожилых людей. Однако отсутствие средств вынуждает его поощрять семейную взаимопомощь столь же активно, как и в прошлом. Закон о браке 1980 г, как и аналогичный Закон 1950 г., обязывает детей «поддерживать родителей и помогать им» Кроме того, в законе говорится: «Родители, неспособные работать или находящиеся в затруднении, имеют право требовать от своих детей уплаты их расходов на содержание»³⁸.

    Такая политика в целом является народной, потому что она согласуется с традиционными идеалами и практическими нуждами. Для престарелых родителей помощь детей означает ухоженную и защищенную старость. Молодые же нуждаются в родителях для затрат на свадебные расходы, для подыскания жилища и часто для решения трудной проблемы ухода за детьми поскольку «ясли и детские сады не только дороги но и весьма немногочисленны»³⁹. В подобных условиях политика поощрения семейной взаимопомощи представляется эффективной. На взгляд западного наблюдателя, материальная взаимопомощь — одна из самых характерных черт китайской семьи. Однако в обществе, где каждый беден, в семьях происходят многочисленные несообразности. Официальная китайская печать обеспокоена ростом числа тяжб, относящихся к содержанию стариков⁴⁰.

    Кроме того, присутствует разница отношений разных поколений к семейной солидарности. В то время как старые родители упорно хотят смотреть за ребенком их дочери, сыновья «не видят, почему от них требуют деньги на присмотр за ребенком их сестры»; они сужают традиционное поле семейной солидарности.

    Действительно, многочисленные документы показывают, что молодое поколение толкует долг семейной взаимопомощи в свою пользу. Официальная печать часто разоблачает постыдные факты эксплуатации стариков их детьми.

    Насколько репрезентативны эти истории? Их много публикуется в печати с очевидной целью заклеймить нехватку солидарности, а может быть, и улучшить образ режима в глазах старшего поколения. Однако то, что такое дело развертывалось в семье достаточно высокопоставленных кадровых работников, указывает, что плохое обращение со стариками не может объясняться только бедностью.

    В другом случае, дети пытаются контролировать употребление родителями своей собственности, которая должна позже достаться детям и которую они, следовательно, считают собственностью семьи:

    Новым явлением становится резкость, которую  часто проявляют дети в отношении родителей. Она временами такова, что некоторые оскорбленные родители предпочитают, чтобы ее избежать, порвать семейные связи, отказываясь от своего права на материальную поддержку, хотя потом и жалеют об этом:

    Если  старшее поколение по-прежнему выражает готовность исполнять свою долю обязательств во взаимопомощи, более молодые поколения, кажется, гораздо больше, чем раньше, озабочены тем, чтобы уменьшить свою долю. Официальная китайская пресса стремится приписать эти изменения злосчастному влиянию «культурной революции»: Следует пожалеть, что десятилетие беспорядков («культурная революция») разрушило традиционное уважение к старикам. Пагубные  последствия этого еще видны у некоторой части нынешней молодежи. Для этих молодых людей старики годны только «на выброс», они считают  их «стариками, которые отказываются умереть». Некоторые рассматривают стариков как «прислугу  за все», как живую «стиральную  машину» и освобождаются от них, как от старых башмаков, когда   возраст делает их бесполезными. Кроме того, имеются люди, провозглашающие, что «в новой жизни каждый за себя», и покидающие своих старых родителей⁴¹. Конечно, «культурная революция» оказала глубокое влияние на китайскую молодежь, ощутившую сначала хрупкость политических институтов, затем всемогущество своего учителя Мао Цзэдуна. Отсюда у многих молодых людей, сосланных в сельскую местность, разочарование, которое как-то объясняет последовавшую затем волну молодежной преступности. Тем не менее, это объяснение представляется недостаточным. Многие хунвейбины не отказались  от своих семей. Известно, например, что один из вождей этих ниспровергателей по-хорошему вернулся домой, чтобы приготовить угощение своей матери⁴². После того как они были изгнаны из городов,   большинство из них, благодаря семейной помощи, пользовались соответствующей материальной поддержкой и позже получили возможность вернуться в город. Эволюция условий городской жизни сыграла, по-видимому, основную роль. Она заметно повысила ценность собственности, удерживаемой главой семьи, но в то же время в еще большей степени понизила материальную основу его власти. Сегодня молодые горожане обладают самостоятельным заработком. Они могут вести более разнообразную общественную жизнь. Образование дало им более широкий культурный уровень. На деле семейная взаимопомощь часто превращается в своего рода противоборство, исход которого весьма различен. Те старые родители, которые сохранили важные материальные преимущества (большая пенсия, просторное жилище), будут иметь возможность помогать детям, не уступая власти. Но если они остались без средств, им все чаще приходится оплачивать получаемую от детей помощь не только услугами, но и ранним отказом от своей власти. Развитие материальных факторов в городской жизни оказывает влияние в направлении постепенной замены традиционного уважения к старикам отношениями, основанными на соотношении сил.

    В результате роста числа нуклеарных семей, демократизации внутрисемейных отношений ослабевает моральное влияние старшего поколения, в процессе воспитания детей делается меньший акцент на необходимость послушания и ухода за родителями в старости, возрастет вероятность раздела семьи в будущем. Анализируя настоящие изменения, следует обратить внимание на следующие аспекты:

    - большинство пожилых китайцев  по-прежнему живут вместе со  своими детьми. Однако с каждым  годом увеличивается количество  родственных семей, живущих раздельно;

    - семья продолжает играть главную  роль в системе поддержки пожилых. Однако наблюдается тенденция уменьшения значения семьи в оказании помощи своим старшим членам;

    - претерпевают дальнейшие изменения  социальный статус и социальные  функции старшего поколения, которое  всё чаще воспринимается лишь  как объект социальной поддержки;

    - меняются традиционные представления  старых людей о самих себе. Речь идёт об их стремлении  продолжить учёбу и работу, смене  взглядов на развод и повторный  брак и т.п.

    Приходим к выводу, что сегодня система межпоколенных отношений в китайской семье строится на соединении традиционного и нового. Отношения между старшим и младшим поколениями по-прежнему характеризуются высокой степенью стабильности и взаимозависимости. Большинство пожилых китайцев считают своих детей почтительными, при этом подчёркивается традиционно высокая значимость достижения детьми успехов в учёбе и работе, создания хорошей семьи, пусть даже в ущерб материальному благополучию и психологическому спокойствию родителей. С переходом на новый этап эволюции брака,  наблюдается устойчивый рост семейных конфликтов и супружеских измен, распространение таких асоциальных форм поведения, как домашнее насилие, проституция, торговля женщинами и детьми. Эти универсальные угрозы семье и браку не являются исключительно результатом развития современного мира. Все они имели место и в прошлом, однако на тот период, как правило, не воспринимались в качестве серьёзных дестабилизирующих семейно-родственные связи факторов. Культ семьи в традиционном Китае, её построение на основе принципов половозрастной иерархии, социальное одобрение полигамии делали маловероятным распад семьи по причине насилия или, например, измен супруга. Однако в результате значительного за последние 100 лет повышения социального статуса женщин и детей, борьбы за свободу брака и равноправие в семье эти явления сделались социально неприемлемыми. На фоне ослабления государственного контроля частной жизни, возрастания внимания к качественным характеристикам семьи и брака одним из социально допустимых вариантов решения проблем внутрисемейного взаимодействия становится развод и образование неполных семей либо повторный брак.

    Материалы исследования свидетельствуют, что  в настоящее время КНР в  борьбе с домашним насилием, учащающимися разводами, внебрачными связями, торговлей  женщинами и детьми на государственном  уровне уделяет внимание не только выработке эффективных мер противодействия  их распространению, но и совершенствованию  социальной помощи жертвам этих явлений. Так, вносятся поправки в законы, организуются информационные кампании, открываются  службы психологической помощи, телефоны доверия, консультационные центры по вопросам семьи и брака, активизируется подготовка кадров. Принципиально новым становится подход общества к разведённым – они перестают рассматриваться как некое «исключение из правил». Общественное сознание оценивает развод и образование неполных семей с большей, нежели прежде, толерантностью, что наряду с многообразием форм семейно-брачных отношений, усилением их эмоциональной и индивидуалистической составляющих является отличительной чертой современного института семьи и брака.

    В пореформенном Китае всё более  явственно обозначается совокупность перемен, начавшихся ранее в развитых странах Запада и получивших в  научной литературе название «второго демографического перехода». Его смысл  заключается в возрастающей ценности индивидуальной автономии и индивидуального  права выбора. Вся совокупность изменений, переживаемых китайской семьёй, говорит  о том, что её классическая, традиционная форма перестаёт удовлетворять  людей. Они ищут новых её форм, менее  жёстких, чем прежде, дающих возможность  организовать свою личную жизнь в  экономических, социальных и демографических  условиях отличных от тех, в которых  когда-то сложилась и функционировала  традиционная семья. Модель семьи в  сознании и поведении населения  современного Китая сохраняет традиционные черты и в равной степени приобретает  инновационный характер.

    Прогнозируя будущее развитие китайской семьи, можно придти к следующим заключениям:

    - тенденции трансформации семейно-брачных  отношений китайцев, которые сейчас  наиболее ярко представлены в  городе, получат распространение  и в деревне;

    - во многом благодаря политике  планирования рождаемости продолжатся  изменения в структуре семьи:  увеличится доля однодетных семей,  «пустых гнёзд», одиночек, что в  свою очередь способно обострить  вопросы социализации детей и  поддержки семьёй своих пожилых  членов;

    - по мере урбанизации, расширения  сферы услуг, роста экономической  активности женщин, знакомства с  западными образцами поведения  ожидается дальнейшее изменение  качественных характеристик семьи  и брака, а именно – усиление  значения семьи в психоэмоциональном  плане, повышение требований к  выбору брачного партнёра и  т.д.