Культура Древней Руси

     Позднее складывалась новгородская школа живописи. Ее характерными чертами стали ясность  идеи, реальность изображения, доступность. От XII в. до нас дошли замечательные  творения новгородских живописцев: икона  «Ангел Златые власы», где при всей византийской условности облика Ангела чувствуется трепетная и красивая человеческая душа. Или икона «Спас Нерукотворный» (также XII в.), на которой Христос со своим выразительным изломом бровей предстает грозным, все понимающим судьей человеческого рода. В иконе «Успение Богородицы» в лицах апостолов запечатлена вся скорбь утраты. И таких шедевров Новгородская земля дала немало. Достаточно вспомнить, например, знаменитые фрески церкви Спаса на Нередице близ Новгорода (конец XII в.).

     В начале XIII в. прославилась ярославская  школа иконописи. В монастырях и  церквах Ярославля было написано немало превосходных иконописных произведений. Особенно известна среди них так  называемая «Ярославская Оранта», изображавшая Богородицу.

     На  протяжении долгих веков на Руси развивалось, совершенствовалось искусство резьбы по дереву, позднее – по камню. Деревянные резные украшения вообще стали характерной чертой жилищ горожан и крестьян, деревянных храмов. Белокаменная резьба Владимиро-Суздальской Руси, особенно времени Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо, в украшениях дворцов, соборов стала примечательной чертой древнерусского искусства вообще. Прекрасной резьбой славились утварь и посуда.

     Изящные украшения, подлинные шедевры создавали  древнерусские ювелиры – золотых  и серебряных дел мастера. Они  делали серьги, подвески, пряжки, диадемы, медальоны, отделывали золотом, серебром, эмалью, драгоценными камнями утварь, посуду, оружие. С особенными старанием  и любовью мастера-искусники украшали оклады икон, а также книги. Примером может служить искусно отделанный кожей, ювелирными украшениями оклад  «Остромирова евангелия», созданного по заказу киевского посадника Остромира во времена Ярослава Мудрого.

     До  сих пор вызывают восхищение сделанные  киевским ремесленником серьги (ХI-ХII вв.): кольца с полукруглыми щитами, к которым припаяны по шесть серебряных конусов с шариками и 500 колечками диаметром 0,06 см из проволоки диаметром 0,02 см. На колечках закреплены крошечные зернышки серебра диаметром 0,04 см. Как делали это люди, не располагая увеличительными приборами, представить себе трудно.

     Составной частью искусства Руси являлось музыкальное, певческое искусство. В «Слове о полку Игореве» упоминается легендарный сказитель-певец Боян, который «напускал» свои пальцы на живые струны и они «сами князьям славу рокотали». На фресках Софийского собора мы видим изображение музыкантов, играющих на деревянных духовых и струйных инструментах – лютне и гуслях. Из летописных сообщений известен талантливый певец Митус в Галиче. В некоторых церковных сочинениях, направленных против славянского языческого искусства, упоминаются уличные скоморохи, певцы, танцоры; существовал и народный кукольный театр.

     И, конечно, важным элементом всей древнерусской  культуры являлся фольклор – песни, сказания, былины, пословицы, поговорки, афоризмы. В свадебных, застольных, похоронных песнях отражались многие черты жизни людей того времени. Так, в древних свадебных песнях говорилось и о том времени, когда  невест похищали, «умыкали» (конечно, с их согласия), в более поздних – когда их выкупали, а в песнях уже христианского времени шла речь о согласии и невесты, и родителей на брак.

     Целый мир русской жизни открывается  в былинах. Их основной герой –  это богатырь, защитник народа, обладающий огромной физической силой.

     Так, о любимом русском богатыре Илье Муромце говорилось: «Куда не махнет, тут и улицы лежат, куда отвернет – с переулками». Одновременно это был очень миролюбивый герой, который брался за оружие лишь в случае крайней необходимости. Как правило, носителем такой неуемной силы является выходец из народа, крестьянский сын. Народная память сохранила образ богатырей, которые вышли не только из крестьянской среды, – боярский сын Добрыня Никитич, представитель духовенства хитрый и изворотливый Алеша Попович. Каждый из них обладал своим характером, своими особенностями, но все они были как бы выразителями народных чаяний, дум, надежд. И главной из них была защита от лютых врагов.

     В былинных обобщенных образах врагов угадываются и реальные внешнеполитические противники Руси, борьба с которыми глубоко вошла в сознание народа. Под именем Тугарина просматривается  обобщенный образ половцев с их ханом  Тугорканем, борьба с которым заняла целый период в истории Руси последней  четверти XI в. Под именем «Жидовина» выводится Хазария, государственной религией которой было иудейство. Русские былинные богатыри верно служили былинному же князю Владимиру. Его просьбы о защите Отечества они выполняли, к ним он обращался в решающие часы. Непростыми были отношения богатырей и князя. Были здесь и обиды, и непонимание. Но все они – и князь, и герои в конце концов решали одно общее дело – дело народа. Ученые показали, что под именем князя Владимира не обязательно имеется в виду Владимир I. В этом образе слился обобщенный образ и Владимира Святославича – воителя против печенегов, и Владимира Мономаха – защитника Руси от половцев, и облик других князей – смелых, мудрых, хитрых. А в более древних былинах отразились легендарные времена борьбы восточных славян с киммерийцами, сарматами, скифами, со всеми теми, кого степь столь щедро посылала на завоевание восточнославянских земель. Это были старые богатыри совсем древних времен, и былины, повествующие о них, сродни эпосу Гомера, древнему эпосу других европейских и индоевропейских народов ⁴

      Глава 2. Быт народа в древней Руси 

     2.1 Общественный строй и быт ранних славян 

     Быт славян вначале был, несомненно, племенной. Славяне, на первых ступенях жизни, жили родом, по образцу рода римского, т. е. жили обществами, построенными на родовых  началах; во главе рода стояла власть родовладыки – авторитет патриархальный. Со смертью родовладыки родовая  собственность не делилась, а движимое и недвижимое имущество все находилось во владении рода. Родовой быт действительно  исключал возможность личного владения. ⁵

     Позднее славяне стали объединяться в  общины, но не на основании физиологических, кровных начал, а в силу совместного  жительства на одних и тех же местах и единства хозяйственных, материальных интересов. Общины управлялись властью  избранных старшин, так называемым вечем. Мелкие общины или верви сливались  в волости, которые уже были общинами политическими.

     Если  же славяне не держались исключительно  кровного быта и легко соединялись  в общины по интересам хозяйственным, то можно объяснить, как и почему племенной быт скоро распался и заменился волостным. В первое время своей жизни на Ильмене  и Днепре наши предки жили «каждый своим родом и на своих местах, владея каждый родом своим». Родовые старейшины, по этому определению летописца, имели большую власть в своем роде; а, сойдясь вместе на совет (вече), они решали дела за все свое племя. Но так бывало только в особо важных случаях, например, в минуты общей опасности, грозившей всему племени. С течением же времени, когда племена и роды расселились на больших пространствах, не только ослабела связь между родами, но распадались и самые роды, поделившись на самостоятельные семьи. Каждая отдельная семья на просторе заводила свою особую пашню, имела свои особые покосы, особо охотилась и промышляла в лесах. Общая родовая собственность переставала существовать, когда расходились семьи, составлявшие род. Она заменялась собственностью семейною. Точно так же переставала действовать и власть родовладыки: он не мог управлять сразу всеми хозяйствами родичей, потому что эти хозяйства были разбросаны на больших расстояниях. Власть родовладыки переходила к отцу каждой отдельной семьи, к домовладыке. С распадением родовых связей родичи перестали чувствовать свое взаимное родство и в случае нужды соединялись для общих дел уже не по родству, а по соседству. На общий совет (вече) сходились домохозяева известной округи, и родные друг другу и неродные одинаково. Соединенные одним каким-нибудь общим интересом, они составляли общину (задугу, вервь) и избирали для ведения общих дел выборных старейшин. Так древнейшее родовое устройство заменялось постепенно общинным, причем в состав общин могли входить семьи, принадлежащие не только к разным родам, но даже к разным племенам. Так бывало в тех местах, где соседили друг с другом различные племена, или же в тех местах, куда одновременно шла колонизация от нескольких племен (например, в верхнем Поволжье, которое заселялось и от кривичей и от вятичей).

     С развитием по русским рекам торгового  движения к черноморским и каспийским рынкам в земле славян стали возникать  большие города. Такими были: Киев –  у полян, Чернигов – у северян, Любеч – у радимичей, Смоленск и Полоцк – у кривичей, Новгород – у ильменских славян и др. Подобные города служили сборными пунктами для  купцов и складочными местами  для товаров. В них встречались  торговые иноземцы, варяги по преимуществу, с русскими промышленниками и  торговцами; происходил торг, составлялись торговые караваны и направлялись по торговым путям на хазарские и  греческие рынки. Охрана товаров  в складах и на путях требовала  вооруженной силы, поэтому в городах  образовались военные дружины или  товарищества, в состав которых входили  свободные и сильные люди (витязи) разных народностей, всего чаще варяги. Во главе таких дружин стояли обыкновенно  варяжские предводители – конунги (по-славянски конунг – князь). Они  или сами торговали, охраняя оружием  свои товары, или нанимались на службу в городах и оберегали города и городские торговые караваны, или  же, наконец, конунги захватывали  власть в городах и становились  городскими владетельными князьями. А так как городу обыкновенно  подчинялась окружавшая его волость, то в таком случае образовывалось целое княжество, более или менее  значительное по своему пространству. Такие варяжские княжества были основаны, например, Аскольдом и  Диром в Киеве, Рюриком в Новгороде, Рогволодом в Полоцке. Иногда княжеская  власть возникала у славянских племен и независимо от варяжских конунгов: так, у древлян был свой местный  князь по имени Мал («бе бо имя ему Мал, князю Деревьску», – говорит современник).

     Появление городов, а с ними торговых иноземцев  и военных дружин на Руси колебало старый племенной быт русских  племен еще больше, чем расселение на новых местах. Люди, собиравшиеся в города из разных мест, выходили из своих родовых союзов и соединялись  по своим делам и занятиям в  иные сообщества: становились воинами-дружинниками, вступали в торговые компании, обращались в городских промышленников. Вместо патриархального соединения родичей  нарождались общественные классы в  нашем смысле слова: людей военных, торговых, промышленных, которые зависели уже не от родовладык, а от городских властей – князей и хозяев. И те люди, которые оставались в волостях на своих пашнях и лесных угодьях, тоже чувствовали на себе влияние городов с их торговлею и промыслами. В прежнее патриархальное время каждый род и даже каждая семья, жившая особым двором, имела свое обособленное хозяйство. Каждый для себя пахал землю и охотился, сам себя обстраивал своим лесом, одевался и обувался в ткани и кожи своего собственного изделия; каждый сам для себя изготовлял все необходимые орудия. Со стороны ничего не покупалось и на сторону ничего не продавалось. Запасалось и готовилось впрок только то, что необходимо было для своей семьи или рода. Такое хозяйство, не зависимое от других и не знающее торгового обмена продуктов, называется «натуральным». Когда на Руси развилась торговля и выросли города, на городские рынки стал требоваться товар, всего более мед, воск и меха, бывшие главными предметами русского вывоза. Эти предметы добывались в лесах деревенским людом. Под влиянием спроса из городов их стали добывать уже не только для себя, но и на продажу: из предмета домашнего потребления их обратили в товар и меняли на другие ценности или продавали на деньги, которых раньше не знали. Там, где, прежде всего, производили сами для себя и сами же все потребляли, понемногу начали многое покупать со стороны и запасать товары для продажи, или копить доходы за проданные товары, иначе говоря, образовывали капиталы. Вместо натурального хозяйства начиналось денежное.

     Так постепенно изменялся тип жизни  наших предков. Из патриархального  родового и племенного быта славяне  понемногу переходили к общинному  устройству и соединялись под  влиянием главных «старейших» городов в волости или княжества, в которых объединяли людей уже не родственные отношения, а гражданские и государственные. С течением времени отдельные городские и племенные волости и княжества собрались вместе и объединились под одною государственною властью. Тогда началось единое Русское государство; но оно вначале не отличалось внутренней сплоченностью и однородностью. Когда знаменитый князь Олег брал дань на греках, то брал ее не только для себя, но и на города: «По тем бо городом седяху велиций князи, под Олгом суще». Киевский князь еще терпел других, себе подобных. 

     2.2 Быт Древней Руси (VII-X вв.) 

     С образованием Киевского княжества  племенной быт славян естественно  изменился в волостной, и в  этом уже сложившемся организме  общественной жизни возникла власть варяжских князей.

     Народ Древней Руси жил как в больших  для своего времени городах, насчитывающих  десятки тысяч человек, так и  в селах в несколько десятков дворов и деревнях, особенно на северо-востоке  страны, в которых группировалось по два-три двора.

     По  археологическим данным мы можем  судить в какой-то степени о быте древних славян. Их располагавшиеся  по берегам рек поселения группировались в своего рода гнезда из 3-4 поселков. Если между этими поселками расстояние не превышало 5 км, то между «гнездами» оно достигало не менее 30, а то и 100 км. В каждом поселке жило несколько семей; иногда они исчислялись десятками. Дома были небольшие, типа полуземлянок: пол на метр-полтора ниже уровня земли, деревянные стены, глинобитная или каменная печь, топящаяся по-черному, крыша, обмазанная глиной и порой доходящая концами кровли до самой земли. Площадь такой полуземлянки была обычно невелика: 10-20 м².

     Детальная реконструкция внутренней обстановки и меблировки древнерусского дома затруднена разрозненностью археологического материала, который, правда, весьма незначительно  компенсируют данные этнографии, иконографии, письменных источников. Впрочем, эта  компенсация дает возможность наметить устойчивые черты жилого интерьера: ограниченные объемы жилища, единство планировки и меблировки, основной поделочной материал – дерево.

     Стремление  минимальными средствами создать максимум удобств обусловливало лаконизм интерьера, основными элементами которого были печь, неподвижная мебель –  лавки, полати, разнообразные поставцы и подвижная – стол, скамья, столец, кресла, различные укладки – коробья, сундуки, кубелы. Древнерусская печь, вся целиком включенная в помещение  избы, являлась и в прямом и в  переносном смысле домашним очагом –  источником тепла и уюта. Присущее русским мастеровым стремление к  красоте способствовало выработке  лаконичных средств оформления очага  и припечного пространства. При этом использовались различные материалы: глина, дерево, кирпич, изразец. Обычай белить печи и расписывать их разнообразными узорами и рисунками, по-видимому, весьма древний. Непременным элементом  декора печи являлись припечные доски, закрывавшие устье истопки. Их нередко  украшали резьбой, что придавало  им изысканность. Неподвижная мебель встраивалась и рубилась одновременно с избой, образуя с ней одно неразрывное целое: лавки, поставцы, посудники, полати и весь остальной  деревянный «наряд» избы.⁶