Куликовская битва. Ее историческое значение. Дмитрий Донской

на  тему: 

«Куликовская битва. 

Ее  историческое значение. Дмитрий Донской.»   
 

Выполнила:

студентка первого курса 102 группы

Болохонцева Наталья

г.Орел, 2000г. 

Дмитрий Иванович, прозванный позже за славную  победу над врагом Донским, родился 12 октября 1350 года. Трудная, но и почетная судьба была уготована ему историей. Со времени его деда Ивана Калиты, Русь стала оживать, набирать силы, в то время как в Золотой Орде с конца 50-х гг. 14 века началась феодальная усобица. Московские князья ловко пользовались распрями в стане поработителей, стремились владеть титулом Владимирского великого князя, означавшего старшинство среди русских князей, и тем самым постепенно утверждать главенство Москвы на Руси.

И вот  случилось, что в столь ответственный  момент в истории страны на московском престоле оказался девятилетний мальчик  Дмитрий. Это произошло в 1359 году, когда внезапно умер его отец, Иван Иванович Красный. А через три  года юный князь потерял и мать. Он оказался под опекой умного митрополита  Алексея. Но и Дмитрий был не по годам смышленным и серьезным. Летописец засвидетельствовал, что он « разумом же и бодростию всех старее сый», «пустошных бесед не творяше и срамных глагол /разговоров/ не любляше, и злонравных человек отвращашеся…» . В первое время малолетством московского князя попытался воспользоваться суздальско – нижегородский князь Дмитрий Константинович. Ему даже удалось получить в Орде ярлык на великое княжение и сесть во Владимире, но вскоре Дмитрий Иванович вернул этот титул; « сбра силу многу», пошли с войском к Суздалю и «пусто створи» вокруг города. Дмитрий Константинович не только отказался от великого княжения, но и признал над собой «волю» московского князя, а через три года /1366/ выдал за него свою дочь. Ясно, конечно, что этот союз, как и большинство тогдашних межкняжеских браков, заключался не без учета политических соображений. Обстоятельства переменчивы, сегодня между недавними противниками мир, а завтра, кто знает, какая еще кошка вздумает дорогу перебежать. Свадьба же миру не помеха, но, напротив, лишняя скрепа. Венчались – так местное предание гласит – в каменной Воскресенской церкви, дожившей, в сильно перестроенном, правда, виде до двадцатого столетия.

«Воле»  московского князя тогда же покорился  и ростовский князь, а галицкий и стародубский князья были согнаны со своих престолов. Казалось, удачно начиналось княжение Дмитрия. Но вот зашевилились внешние враги. Когда Дмитрий в 1363 году утверждал свою «волю» над некоторыми русскими князьями, на Западе литовский князь Ольгерд Гедиминович «повоева» русские владения, а через два года было совершено разорительное нашествие из Орды на Рязанское княжество. К тому же два года подряд /1364 – 1365/ Русь пережила страшные бедствия от чумы и пожаров. В великий мор 1364 года не успевали хоронить мертвых.

В годы активизации внешних врагов Дмитрий  Иванович начал укреплять свою столицу. Деревянные стены Кремля восстанавливать  не стали. Дмитрий с двоюродным братом Владимиром Андреевичем «замыслиша ставити Москву, город камен» и , не откладывая дела, зимой 1366 г. « камень повезоша», а летом следующего года уже вовсю щло строительство каменного Кремля. Дмитрий «заложи град Москву камен и начаша делати безпрестани».

Строительство каменных стен Кремля было нежелательно для тех князей, которые не хотели повиноваться Москве. Между тем Дмитрий  Иванович усилил свое давление на них. Тверской князь Михаил Александрович  был вызван им в Москву в 1368 году и судим за связь со своим зятем литовским князем Ольгердом.

Немцы в эти годы не раз подходили  к Изборску и тоже разоряли окраинные русские земли.

Опасность с Запада возрастала, особенно со стороны  Литвы, в чем немалую роль играл  тверской князь. В 1370 году он вновь бежал  в Литву. Дмитрий Иванович послал на Тверь большую рать, которая  пожгла, покрушила ее владения и возратилась в Москву, а в следующем году Дмитрий Иванович сам пошел на Тверь.

Борьба  обострялась. Тверской князь подался  из Литвы в Орду и там получил  ярлык на великое княжение. Ехал он оттуда в сопровождении ордынского посла Сарыхожа. Дмитрий Иванович «негодова о сем и розсла на все пути заставы, хотя изымати его; и много гонявше по нем и не обретоша его». Тверскому князю удалось ускользнуть и скрыться в Литве. В ноябре 1370 года Ольгерд совершил новое опустошительное нашествие на Русь. Он подошел к Москве и выжег все вокруг нее, но города не взял. Узнав, что Владимир Андреевич, пронский князь, и рязанский Олег Иванович «ополчились» против него, Ольгерд запросил мира. Хотя перемирие было заключено, Ольгерд уходил от Москвы, все время озираясь и боясь погони. Помирились и с тверским князем, но он не хотел этим довольствоваться и отправился в Орду за ярлыком. Как и в первый раз, он получил его и в сопровождении того же посла стал возвращаться на Русь.

То что произошло дальше, говорило уже о серьезном влиянии Москвы на общерусские дела. Дмитрий Иванович срочно посылает своих бояр во все города русские привести людей « к целованию не даватися великому князю Михаилу Александровичу Тверскому» и в землю его на великое княжение Владимиркое не пускать. Сам же с братом Владимиром Андреевичем «ратью сташа на Переславли». Когда Михаил Александрович попытался занять стол великокняжеский во Владимире, владимировцы его не пустили. И на слова посла Орды, позвавшего Дмитрия во Владимир к ярлыку, московский князь гордо ответил: « К ярлыку не еду, а в землю на княжение Володимирское не пущу, а тебе, послу, путь чист».

Однако  тверской князь не сдавался. Теперь он послал в Орду за ярлыком своего сына.Это заставило и Дмитрия Ивановича поехать туда же. Ему удалось задобрить большими дарами темника Мамая, фактического правителя Орды, хана с женой и князей татарских и сохранить за собой титул великого князя Владимирского. Но тверской князь совершил поход и взял Кострому, Мологу, Углече поле, Бежецкий Верх и всюду посадил наместников.

Третью  свою попытку совершить в тайне  поход на Москву Ольгерду в 1372 году не удалось. На этот раз Дмитрий Иванович встретил его и присоединившуюся к нему тверскую рать в полной готовности. Он пошел на врага, разбил его передовой полк и заставил пойти на перемирие.

Теперь  все чаще на Русь стали нападать ордынцы. Как только в Орде происходила  смена власти, так следовало требование новой дани. А неудачники во внутреннних распрях старались поправить свои дела вторжением в русские земли.

Сто двадцать лет уже, как тешились ордынцы  рознью русских княжеств, поощряли внутреннюю вражду, ловко и разнообразно подстрекали к ней. Сколько было восстаний, целыми городами поднимались, но все тонуло в крови. Орда научилась подавлять недовольства русских их же руками, так что и пенять порой не на кого, и страшную безысходность рождали эти расправы своих над своими.

Но все  – таки и у подневоленной души нельзя насовсем отбивать вкус к жизни – об этом в Орде также имели понятие. И поэтому политика ее с годами видоизменялась. Если в первые десятилетия ига дань с Руси собирали сами – на постоянное жительство в подвластные княжества были снаряжены многочисленные воинские отряды во главе с особыми чиновниками, баскаками то после ряда восстаний баскачество было отменено почти повсеместно.Не прижился и способ изымания дани с помощью откупщиков – мусульман и иудейских купцов.

Но, в  конце концов, не так страшна дань, не так изнуряет это непрерывное, из года в год кровопивство, как угнетает русскую душу сознание нравственной зависимости. Взять хотя бы тот же великокняжеский ярлык, ведь его ханы кидают князьям, будто кость собакам, и еще хохочут, глядя, как те из – за нее грызутся. Когда же каждый русский осознает позорный смысл этой игры в «кость», когда освободится от незримых уз, оплетающих его волю? Пока таких были лишь единицы. Таким был и Дмитрий Иванович.

При каждом появлении ордынцев на окраинах русских  земель  Дмитрий Иванович и его брат Владимир Андреевич выходили навстречу врагу

Всячески  заинтересованная  в ослаблении Москвы, Орда оказала новую поддержку тверскому князю и в 1375 году, выдав ярлык на Владимирское великое княжение. Этот шаг Орды взволновал всех русских князей. Большинство из них решительно поддержало московского князя, когда он позвал их в поход против Твери.

Воистину, это было торжеством назревающего единения русских земель, когда в лагерь у Волока к Дмитрию Ивановичу  пришли князья из Суздаля, Городца, Ростова, Смоленска, Ярославля, Белоозера, Кашина, Стародуба, Брянска, Чернигова, Оболенска, Торуссы «и инии князи со всеми силами своими». Вот как они объясняли свои действия: «Вси бо вознегодоваша на великого  князя Михаила Александровича тверскаго, глаголюще: «колико сей приводил ратью зятя своего, великого князя литовьскаго Ольгерда Гедимановича, и много зла христианом сътвори, а ныне сложися  с Мамаем и со царем его, и со всею Ордою Мамаевою; а Мамай яростию дышет  на всех нас и аще  ему попустим, сложився с ними, имать победити всех нас». В этих словах выражен общерусский интерес «всех нас», во имя его они и пошли с московским князем на Тверь. Узнав об этом, против Твери выступили и новгородцы. Михаил Александрович делал вылазки из города, но не сдавался, так как ждал условленной помощи от Литвы и Орды. Действительно, Ольгерд вскоре оказался со своим войском под Тверью, но узнав, что тут стоит с «безчисленными силами» московский князь, «убоашася, побегоша назад». Теперь тверскому князю пришлось просить мира у московского князяю Не желая разорения города и кровопролития, Дмитрий Иванович « взя с ним мир на всей своей воле».

Это удачное  окончание борьбы, продолжавшейся так  долго, победа над таким сильным  врагом, каким был Ольгерд, привычка с детства к жизни воинственной и, наконец, постепенный упадок Орды от бесконечных междоусобий ханов ее – все это вместе легко довело Дмитрия до мысли, что уже настало время начать освобождение земли Русской от унизительного ига. Он начал нападением на страну, ближайшую к России из владений татарских, на Камскую Болгарию, в которой один из ханов основал богатый город Казань для отдыха баскаков их, ездивших в Россию за данью.

Такая смелость одного из русских князей удивила и раздражила татар. Мамай, один из главных полководцев их, завладевший по слабости ханов почти  всею властью в Орде, послал сильное  войско наказать дерзкого князя. Дмитрий  пошел навстречу этому войску и в Рязанской области, на берегах  реки Вожи, разбил его совершенно. Мамай, приведенный в бешенство, решился напомнить России время первых нашествий татар. Два года собирал он многочисленное войско свое искал союзников и нашел их в двух князьях: в Ягайле Литовском, сыне Ольгерда и в Олеге Рязанском, который давно был непримиримым врагом князя Московского. Но Дмитрий, мужественный и предусмотрительный, не испугался этих соединенных против него врагов: два года  и он собирал все силы своего Московского княжества и других князей, подручных ему. Он спешил отправиться в поход, чтобы предупредить соединение литовского войска с татарским. С этой целью он спешил переправиться через Дон, за которым стоял Мамай со своими полками, и там на обширном десятиверстном поле Куликовском, на берегу речки Непрядвы, впадающей в Дон, совершилась 8 сентября 1380 года та славная битва Куликовская, которая положила основание освобождению Русской земли от татарского ига.

Победа  над Мамаем ковалась задолго до Куликовской  битвы – совершенствованием тактики  русского войска, боевым опытом и талантом военачальников, единым руководством со стороны великого князя…

Поход Мамая начался в июне или в  начале июля 1380 года. Он пришел в устье  Воронежа и стал ждать, когда к  нему на помощь придет литовский великий  князь Ягайло, чтобы вместе идти к Оке. Союзники рассчитывали, что  их вторжение в русские земли  будет неожиданным, но просчитались. Далеко в степи, возле Дона, стояла московская застава, «крепкие сторожевые по имени Родион Жидовинов, Андрей Попов, Федор Милюк и иных 50 человек удалых людей двора великого князя».

Медлительность  Мамая позволила Дмитрию Ивановичу  собрать полки и захватить  в свои руки стратегическую инициативу. Он решил перейти к наступательным действиям, чтобы не позволить Мамаю  и Ягайло соединиться. Часть войск, как и предполагалось, сходились в Коломну, остальные собирались в Москве.

Утром 20 августа русское войско выступило  из Москвы. Воинов было так много, что  они пошли сразу по трем дорогам. К Коломне полки подошли 24 августа, преодолев за три дневных перехода более ста километров. Здесь, на просторном Девичьем поле, был устроен смотр  всему воинству. Здесь же, были произведены  назначения воевод. Засадный полк, которому отводилась особая роль в битве, возглавили двоюродный брат великого князя Владимир Андреевич Серпуховский, воевода Дмитрий Михайлович Боброк – Волынец, Роман Михайлович Брянский, Василий Михайлович Кашинский. Всего в войске Дмитрия Ивановича состояло двадцать три русских князя, не считая многочисленных воевод. По подсечам историков, это составляло не менее двух третей всех возможных военных сил Руси.

Русское войско своевременно собралось в  стратегически важном пункте. Предстояло решить, как двигаться дальше. По прямой от Коломны до Куликова поля, куда подходил Мамай, примерно сто пятьдесят километров и дорогу эту хорошо знали русские воеводы, по ней только что ходили и благополучно вернулись «сторожи крепкие». Но путь лежал бы по рязанским владениям. Рязанский князь Олег занимал колеблющуюся позицию, вторжение в его земли могло подтолкнуть к прямому союзу с Мамаем, и великий князь московский решил обойти Рязанское княжество с запада. Одновременно этот маневр отрезал Мамая от литовской помощи. Русское войско двинулось от Коломны вдоль берега реки Оки, к устью Лопасни. Сюда пришли из Москвы «все вои остаточные» во главе с московским тысяцким Тимофеем Васильевичем Вельяминовым – большой полк, которому предстояло остановить первый, самый опасный ордынский натиск.