Крепостное право и его роль в истории России

возделыванию необработанного участка. Между тем,  источники  не  дают  права

делать такие  различия. Величина ссуды  была  различной,  но  крестьянин  был

обязан вернуть  ее при выходе. Такая ссуда называлась серебром, а  крестьяне,

получившие  ее  серебренниками.  Для  такого  крестьянина  выход  становится

практически  невозможным,   поскольку   при   известном   характере   аренды

накопление излишков для выплаты долга представлялось  нереальным,  положение

ухудшалось тем, что крестьянин, выходя, должен был  оплатить долги не  только

свои, но и всего  крестьянского рода, жившего на  этой  земле.  Старожильство

становится  одним  из  оснований  прикрепления.  На  этот  счет   существуют

некоторые сомнения. Неясным остается вопрос, что считать  первичным  фактором

– старожильство  или задолженность, а что производным.

      Эту проблему уместно рассмотреть  несколько подробнее в рамках  вопроса

о крепостном законодательстве XV – XVI века.

      В   любом   случае   и   старожильство   и   задолженность    крестьян

землевладельцам становится существенным  препятствием  для  свободной  смены

места жительства. Между тем, юридически за  крестьянами  признавалось  право

свободного  перехода  и  потому  говорить  о   крепостном   праве,   как   о

государственной политике до  XV  века  не  приходится.  Формально  крестьяне

сохраняли право  свободного перехода.

      Наступление государства и помещиков  на права и  свободы  крестьянского

населения в определенной  мере  начинается  с  конца  XV  века,  с  изданием

княжеского судебника.

     2. Возникновение и развитие крепостного права в законодательстве XV

                                -нач.XVII вв. 

      а) Судебники 1497 и 1550 годов.  Их роль в судьбе крестьянства. 

      Традиционно,  в  отечественной   историографии  за  своеобразную  точку

отсчета в развитии крепостного права в России принимают  Судебник  княжеский

1497 года и, появившийся  спустя полвека, Судебник  царский  1550  года.  Для

подобного  вывода  имеются,  казалось  бы,  довольно  серьезные   основания.

Отмечая  роль  судебников  в  изменении   положения   крестьянства,   обычно

упоминаются нововведения,  установленные  в  данных  законодательных  актах.

Наиболее заметное  из  них  –  ограничение  срока  перехода  крестьян.  ”  А

христианином отказыватися из волости, из села в село, один срок в  году,  за

неделю до Юрьевого дни осеннего и неделю после Юрьева  дни  осеннего...”,  -

гласит статья 57 княжеского судебника, устанавливая  тем  самым  единый  для

всей  страны  срок  перехода.  Казалось  бы,  это  положение   действительно

посягает на права и свободы крестьян, ограничивая их инициативу,  между  тем

не все  так  просто.  Интересна  позиция  по  этому  вопросу  авторов  книги

“История России с древнейших времен  до  конца  XVII  века”.  По  их  словам

установление единого  срока перехода крестьян было не более  чем  юридическим

оформлением реально  существующих порядков. Прежде всего,  не  стоит  думать,

что  перемена  места  жительства  для  крестьян  было   делом   желанным   и

регулярным. Если не возникало чрезвычайных ситуаций, крестьянин  предпочитал

оставаться  на  месте.  Что  же  касается   сроков   перехода,   то   вполне

обоснованным представляется  следующее  утверждение:  при  крайней  сжатости

цикла  сельскохозяйственных  работ,   их   интенсивности,   время   перехода

определялось практическими соображениями  весьма  жестко  –  конец  осени  –

начало зимы. Уход в другое  время  грозил  бы  невосполнимыми  упущениями  в

ведении  хозяйства.  Кроме  того,  именно  в  этот  промежуток   проводились

основные выплаты  по отношению к казне и к собственнику земли. Так  что,  по-

видимому, здесь  судебник не вводил никаких новостей.

      Относительной новизной было  установление  уплаты  пожилого  для  всех

разрядов крестьян – ранее подобная пошлина взималась  лишь с некоторых  групп

с  повышенной  личной  зависимостью.  При  переходе  крестьянин  должен  был

выплатить пожилое. Судебник 1497 устанавливает размер пожилого –  в  степной

полосе 1 рубль (царский  судебник  прибавит  еще  два  алтына),  а  в  лесной

полтину. Судебник оговаривает  и  зависимость  величины  пожилого  от  срока

проживания крестьянина  на земле (ст.57 кн., ст.88 ц.).

      Оговаривался в судебниках и  вопрос, касающийся  выплаты  податей.  При

переходе крестьянина  возникал вопрос, кому  платить  подать  с  оставляемого

засеянного участка. Судебник царский (ст.88) решает: что  если  останется  у

крестьянина хлеб в земле, то он может сжать его, уплатив в пользу  владельца

боран и два  алтына, но пока  рожь  его  была  в  земле,  он  должен  платить

царскую подать со своего прежнего участка,  несмотря  на  то,  что  все  его

отношения с владельцем прежнего участка прекращаются.

      Царский  судебник  упоминает   и  о  барщине  (выполнение   работы   на

господина), как  явлении общем и  законном,  позволяя  “не  делать боярского

дела” крестьянину, который перешел и лишь хлеб его  оставался  в  земле  (ст.

88).

      Между  тем,  как  уже   упоминалось   выше,   некоторые   исследователи

отказываются видеть в судебниках начало юридического оформления  крепостного

права.

      Доказательством   к   отсутствию   ярко   выраженной   крепостнической

направленности  в судебниках 1497 и 1550 годов может  послужить  и  следующее

обстоятельство  – очевидно,  что  ограничение  перехода  не  может  считаться

единственным  показателем  закрепощения,  необходимо   учесть   и   правовое

положение  крестьян,  подробнее  остановившись  на   вопросе   об   усилении

эксплуатации. Было ли на самом деле это усиление? Имел  ли  место  нажим  на

владельческие  права  крестьян,  на  их  правоспособность?   Прежде   всего,

крестьяне, как  индивидуально, так и в составе  общины  оставались  субъектом

права, а не его  объектом  и  в  таком  качестве  судились  судом.  Княжеский

судебник  фиксирует  процессуальное  равенство  черных  крестьян  и  рядовых

феодалов в некоторых  отношениях. Так, они были равноценными свидетелями  при

признании обвиняемого  татем  (ст.  12),  для  них  существовал  единый  срок

давности для  возбуждения иска в поземельных  делах (ст.63  “о  землях  суд”).

Наконец Судебник 1497 года закрепил присутствие  судных  мужей  из  “лучших,

добрых” крестьян на судах кормленщиков (ст. 38), Судебник 1550 года не  внес

тут никаких серьезных  изменений.

      Таким  образом,   очевидно   нельзя   говорить   о   ярко   выраженной

крепостнической направленности Судебников, поскольку  положения,  касающиеся

крестьян и юридически оформленные в 1497 и 1550 гг.,  предоставляли  им  еще

значительную  свободу,  крестьянское  население  воспринимались  как  вполне

правоспособная  часть населения. Проявления крепостнической политики  гораздо

более заметно  в государственных мероприятиях и  законодательстве  конца  XVI

века, хотя и здесь  не существует единой точки зрения.

      б) Указ царя Федора Иоанновича  об отмене права выхода. Законодательное

прикрепление  крестьян  в конце XVI   века:   историческая   выдумка   или

реальность?

      В русской исторической науке  существует мнение, что в конце  XVI  века,

в 1592 году при Федоре Иоановиче был издан указ отменивший право выхода,  но

однозначно доказанным это мнение быть не может, поскольку  сам  текст  указа

не обнаружен. Так, Ключевский, отрицал законодательное  прикрепление в  конце

XVI века, он говорил  о  том,  что  “до  нас   дошло  значительное  количество

порядных записей, в которых крестьяне  уговаривались  с  землевладельцами...

Эти порядные идут с половины XVI века до половины XVII и  даже  далее.  Если

вы, читая эти  записи, забудете сказание о  прикреплении  крестьян  при  царе

Федоре,  то  записи  и  не  напомнят  вам  о  том...   Возможность   уйти...

предполагается... как право крестьянина.  Предположение,  что  в  конце  XVI

века крестьяне  были лишены этого  права  ...  делает  непонятным  целый  ряд

порядных, составленных по узаконенной форме“. Ключевский говорил о том,  что

прикрепление образовалось раньше,  вследствие  экономических  условий  жизни

крестьян, или, как  он  сам  выражался“  из  кабального  права,  посредством

приложения  служилой  кабалы  к  издельному  крестьянству”,  иными   словами

некоторые крестьяне (а точнее сказать, довольно значительная их часть)  были

прикреплены к  земле и лишены права выхода задолго  до  предполагаемого  указа

об общем поземельном  прикреплении. Таким образом “крестьянское  право  выхода

к концу XVI  века  замирало  само  собой,  без  всякой  его  законодательной

отмены” [Ключевский В.О. “Сочинения  в  9  т.:  курс  русской  истории”,  М.

“Мысль” т.2, стр.301].Следует  сказать и об иных подходах к данному  вопросу.

Так, Н.М. Карамзин говорил о “ законе об укреплении сельских работников”,  в

то время как  Погодин М.П. в своей статье “Должно ли считать Бориса  Годунова

основателем крепостного  права”, опубликованной  в  1858  году  соглашался  с

мнением  Ключевского,  говоря  о  прикреплении  не  законом,   а   действием

стихийных сил  – обстоятельствами,  чем  вызвал резкую  критику со  стороны

другого крупнейшего  историка - Костомарова, который настаивал  на том, что  в

1592 году  “Борис  издал  указ,  уничтожавший  Юрьев  день,  право  перехода

крестьян...  “[Костомаров  Н.И.  Русская   История   в   жизнеописаниях   ее

главнейших деятелей”, “Феникс”, Ростов-на-Дону, 1997 год,  т.1.  с.567].  Б.

Греков в “Кратком очерке  истории  русского  крестьянства”,  избегая  резких

выводов, “пробует разобраться” в данном вопросе.  Автор  отмечает,  что  это

был один из таких  вопросов общественной и политической жизни  нашей  страны,

в  определенном  решении,  которого  были  заинтересованы,   прежде   всего,

помещики,  на  страже  которых  стояла  знать.   Следовательно,   московское

правительство не могло быть нейтральным зрителем развернувшейся  в  связи  с