Экспедиции Бартоломео Диаша и Васко да Гамы

Однако вместо миссионерской деятельности крест на парусах португальских карвелл нёс рабство и гибель народам прибрежных областей Африки. Даже придворный хронист Азарура не избежал в своих хрониках описания охоты за людьми:”Мавры, в виду явно неблагоприятных впечатлений, полученных от встреч с белыми пришельцами в прошлом, едва заметив своих врагов, самым поспешным образом выскакивали из своих жилищ вместе с жёнами и детьми.Но португальцы с криками “Святой Иаков, ” ”Святой Георгий” и “Португалия” кинулись на них, убивая и захватывая всех, кто попадал под руку.”[5]

Тогда никто не задавался вопросом, имеют ли христиане право порабощать чёрных язычников, явно не задавался таким вопросом и принц Энрики, ставший ещё в 1420 году  главой духовного ордена Христа.”Его деятельность была причиной баспрестанной компрометации высших целей самыми низкими средствами.”[6]

Генрих умер в 1460 году, но с его смертью активная морская деятельность португальцев не прекращалась.В 1469 году король Альфонсо V, передав сроком на пять лет всю торговлю в Гвинее купцу Фернану Гомишу, одновременно обязал его обследовать всё Гвинейское побережье и по возможности найти проход в Индийский океан. Гомиш добросовестно выполнил условия договора; было нанесено на карту почти всё побережье Гвинеи и основано несколько новых факторий. Самая крупная из них—Сан-Жоржи, на которой был золотой рудник. В 1471 году капитаны Гомиша Фернандо По и Жуан Сикейра, искавшие проход в Индийский океан, обнаружили, что африканский берег круто поворачивает к югу. Не решаясь на дальнейшие поиски, они повернули обратно.

“Обнаруженный Ф.По и Ж.Сикейрой за  горой Камерун крутой поворот берега на юг разрушил надежду достичь Индии по крайней мере в экваториальной полосе. Но продвижение на юг приостановилось по другой причине. Гвинея—БерегСлоновой Кости—Золотой Берег—открыли широкие возможности для скупки слоновой кости, добычи золота и охоты за рабами.”[7]Дальнейшее продвижение на юг пока не имело под собой реального экономического обоснования.

К концу XV века португальцам стало известно почти всё заподное побережье Африки. Основная заслуга в этом принадлежит принцу Энрики, получившему прозвище “Мореплаватель” хотя сам принц не участвовал ни в одной экспедиции.

“Генрих не просто совершил первые и самые трудные шаги в направлении его великой цели – изыскание пути к Индии вокруг Африки, -- не просто начал обращать туземцев, просвещать прибрежные племена и колонизовать некоторые торговые области; он сверх того основал ту школу  мысли и дела, которая совершила все великие открытия, столь безусловно затмившие его собственные.”

Колумба, Диаша, да Гаму и Магеллана можно смело назвать учениками школы принца Энрики.

Экспедиции Бартоломео Диаша и Васко да Гамы.

Несмотря на поток золота и рабов, хлынувший в Португалию из Африки, для португальских королей главной целью по прежнему оставалась Индия. Они не оставляли попыток найти проход в Индийский океан. В 1482 году король Жуан II отправил к берегам юго-западной Африки капитана Диогу Кана, на борту каравеллы которого находился известный картограф Мартин Бехайм. Кан обследовал побережье Конго и Анголы, открыл устье реки Конго, установил несколько падранов (знаков португальского владычества), но желаемая цель так и не была достигнута.

В 1487 году был предпринят более серьёзный шаг в этом направлении. В начале года из Лиссабона отправилась экспедиция под командованием Бартоломео Диаша в составе двух каравелл и одного транспортного судна. На борту флагмана находились шесть африканцев, некогда захваченных португальцами. Теперь они должны были выступить в качестве послов Португалии среди африканских племён. Диаш планировал высадить их по очереди на африканском побережье и забрать потом на обратном пути. Это делалось с целью установления более тесных контактов с местными племенами. Этим объясняется и прибрежный маршрут экспедиции.

В январе 1488 года флотилия обнаружила мыс, за которым африканский берег круто поворачивал к востоку. Этот мыс был назван мысом Доброй Надежды. В 1508 году хронист Дуарти Пашеку писал: “Есть большой смысл в том, что этот мыс был назван “мысом Доброй Надежды,”ибо Б. Диаш, открывший его по приказу покойного короля Жуана в 1488 году, заметил, что берег тут поворачивает к северу и востоку к экватору, давая великую надежду открытия Индии.”[8]

После этого открытия Диаш хотел следовать и далее, но команда, изнурённая долгим пеереходом, была на грани бунта. Обследовав южное побережье вплоть до реки Грейт-Фиш, Диаш повернул обратно. Попытки завести меновую торговлю с туземцами-готтентотами окончились стычкой, в которой Диаш лично убил из арбалета туземного пастуха. Так самая первая встреча готтентотов с европейцами увенчалась убийством.

Обратный путь в Португалию прошёл спокойно и не отмечался какими-либо событиями. Ни один из шести “послов”- негров не вернулся на корабли. После возвращения экспедиции многие в Лиссабоне сочли её неудачной, так как она не принесла никаких доходов.

В связи с этим дальнейшие попытки добраться до Индии на некоторое время были приостановлены. Правда, в 1488 году Жуан II послал в Индию дворянина Перу Ковильяна, которому удалось добраться с помощью арабских купцов до Каликута, но он совершил это путешествие в одиночку по уже известному пути через арабские страны. Сам Ковильян навсегда остался пленником, хотя и почётным при дворе эфиопского негуса, но ему удалось передать свой доклад королю через купцов-евреев в Каире. Сведения, собранные Ковильяном, использовались при подготовке инструкций для первой экспедиции Васко да Гамы. Доклад Ковильяна до наших дней не сохранился.

К дальнейшему подвижению к Индии португальцев подтолкнуло открытие Колумбом Америки. Опасаясь, что испанцы первыми проникнут в Индию западным путём, король Мануэль I начал деятельную подготовку к новой экспедиции.

До этого, в 1493 году, папа Александр VI издал буллу, в которой декларировал раздел всего некатолического мира между Испанией и Португалией к югу от мыса Бохадор и к западу от островов Зелёного Мыса. В 1494 году 7июня в Тордельясе короли Испании и Португалии заключили договор, подтверждающий папскую буллу, только меридианная граница переносилась на 270 лиг (лига—5,55 км) на запад в пользу Португалии.

Как только началась подготовка к индийской экспедиции, Мануэлю I пришлось столкнуться с довольно сильной оппозицией при дворе. Вот что сообщает по этому поводу придворный хронист Корреа:”Большинство советников выступило против намерений короля и всеми способами старалось его разубедить. Они заявляли, что “удача сомнительна, а опасность велика и очевидна; плавание труднейшее, а Индия от нас весьма далека, мы отделены от неё неизмеримыми пространствами отдалённых стран; нет таких преимуществ, которые уравновешивали бы риск и невыносимые трудности такого опасного плавания.”[9]

Несмотря на все возражения Мануэль остался твёрд в своём решении. Адмиралом экспедиции был назначен дворянин Васко да Гама; как сообщают современники, этот выбор  был совершенно случаен. Просто, когда король обдумывал этот вопрос, Гама входил в королевский зал, и взгляд короля упал на него. Возможно, если бы король подумал более основательно, то экспедиция была бы более удачна и выгодна для Португалии.

Для путешествия было выделено четыре корабля:”Cан-Габриэл”—капитан Гонсалу Алвариш, “Сан-Рафаэл”—капитан Паолу да Гама, брат адмирала, “Берриу”—капитан Никалау Куэлью, а также небольшое транпортное судно. Главным штурманом эскадры стал Перу Аленкер. Экипаж всех судов насчитывал около 170 человек; среди них 10 уголовников, осуждённых на смерть. Их да Гама специально взял для выполнения особо опасных поручений. Наконец, 8 июля 1497 года эскадра вышла из Лиссабона.

До наших дней дошли записки участника этой экспедиции, так называемые “Рутейру”. Их автор остался неизвестен, возможно, он погиб на обратном пути, так как описание неожиданно обрывается. И всё же рассказ очевидца, по сравнению с другими сообщениями, является наиболее достоверным описанием этого предприятия.

В отличие от Диаша, Васко да Гама  не прижимался к африканскому берегу, а пересёк Атлантику напрямик. На первоначальном этапе его даже сопровождал Диаш, отбывший потом в Португалию на транспортном судне. Миновав мыс Доброй Надежды, Гама также стал вести корабли в виду африканского берега. В гавани пастухов, где Диаш убил готтентота, португальцам удалось обменять несколько бубнов и красных колпаков на быка и браслеты из слоновой кости; после этого эскадра двинулась на север. На восточном берегу Африки португальцы неожиданно для себя обнаружили много вполне цивилизованных городов, которые вели торговлю с арабскими купцами. Вот как описывает автор “Рутейру”прибытие в Момбасу:”7 апреля подошли мы к городу, но не вошли в гавань, а остались на рейде…В гавани было немного кораблей, все в флажках и пёстрых украшениях; чтобы не отстать от них, мы также изукрасились флагами ещё больше чем они; ведь всего у нас было вдоволь, кроме разве людей и то наша горсточка была почти вся сильно больна.”[10]

Правитель Момбасы встретил пришельцев неприязненно и не желал устанавливать с ними какие-либо отношения. Именно в водах Момбасы португальцы начали свои пиратские действия. Захватив рыбачью лодку, они подвергли пыткам рыбаков, требуя от них, чтобы они провели их корабли в Индию. В другом африканском порту Малинди они, напротив, встретили дружеский приём. Шейх Малинди враждовал с Момбасой и искал сильных союзников. Все просьбы португальцев были выполнены. Корабли получили свежую рыбу, мясо, фрукты, а перед отплытием на борт флагмана поднялся арабский лоцман Ахмад ибн Маджид. Он проложил курс к Каликуту прямо через океан. На 26 день плавания португальцы увидели берега Индии. Давние планы осуществились.

Поначалу саморин (правитель) Каликута встретил португальцев дружелюбно. Но в дальнейшем бедные португальские подарки и интриги арабских купцов настроили его на более враждебный тон. Прибывшие на корабли купцы, по выражению автора “Рутейру”, не собирались ничего покупать, а только играли на понижение цен. Арабские купцы не собирались терять свою монополию на торговлю с Индией и всячески старались настроить саморина против португальцев. В этом им помогли сведения, дошедшие до Индии из Момбасы о пиратских действиях португальцев. Эти рассказы, а также личное поведение да Гамы, который не придерживался никакого дипломатического такта, позволили индийцам составить мнение о португальцах, как об обыкновенных разбойниках. Хотя в первые дни португальцам удалось закупить большое количество пряностей и немного драгоценных камней, в дальнейшем вся торговля почти полностью пресеклась. Планы Гамы основать в Каликуте торговую факторию стали неосуществимы. Союзника в лице местных жителей, которых моряки поначалу приняли за христиан, они также не нашли. Правда, один арабский купец Монсайди пытался установить с ними коммерческие отношения, но в итоге ему пришлось бежать из Индии вместе с португальцами.

Результатом этой напряжённой обстановки явилось то, что Гама, захватив шесть заложников и потопив несколько кораблей в гавани, отправился в обратный путь. За ним была послана погоня, но более быстроходные португальские корабли легко ушли от преследования. Обратный путь в Португалию длился целый год. Экипажи были измучены цингой, было много умерших. У острова Пемба пришлось сжечь каравеллу “Сан-Рафаэл”, так как людей для экипажей трёх кораблей уже не хватало. На момент прибытия в Лиссабон на кораблях оставалась только третья часть от всего экипажа эскадры. На подходе к острову Мадейра умер и брат адмирала Паолу. Но, несмотря на большие потери, цель была достигнута, перед Португалией открывались огромные возможности для торговой эксплуатации Индии. Успех экспедиции произвёл огромное впечатление в Европе. Стоимость привезённых товаров в 60 раз превышала затраты на экспедицию.

“Плавание в Индию было, по всей вероятности, величайшим подвигом мореплавания, оно во всех отношениях более замечательно, чем путешествие Колумба. К тому же сравнение наблюдений, приведённых Колумбом и Гамой, показывает, что португалец Гама был гораздо более точным, чем генуэзец Колумб”.[11]

Вполне естественно, что полученная прибыль многим вскружила головы; в Лиссабоне тут же стала формироваться вторая экспедиция в Индию. Таким образом, Васко да Гама положил начало португальской экспансии уже в Индийском океане. Ему было доверено командование и второй экспедицией.

“Васко да Гама занял видное место в истории. Но его предприятие только началось. Ему пришлось ещё много испытать и на суше и на море, и на Родине и в Индии. Жаль, что недостаток дипломатического такта в его характере, неистребимый темперамент, безжалостная решимость и чёрствая жестокость запятнали имя Гамы”.[12]

Заключение.

Открытия португальских моряков имели огромное значение как для самой Португалии, так и для других стран Европы. С момента прибытия кораблей Васко да Гамы в Каликут в 1498 году и до открытия Суэцкого канала в 1869 году основная торговля Европы с Индией, Китаем и странами Юго-Восточной Азии проходила не через Средиземное море, а через Атлантический океан—вокруг Африки. Португалия же, ставшая монополисткой в торговле со странами Индийского океана и державшая в своих руках “ключ к восточному мореходству”, являлась на протяжении почти всего XVI века сильнейшей морской державой.

Ни один корабль, будь то европейский или арабский, не мог плавать в Индийском океане без разрешения португальцев. Пользуясь превосходством своего вооружения и флота, португальцы полностью вытеснили арабов из Индийского океана. В середине XVI века португальцам удалось достичь берегов Китая и Японии. К этому времени заморские владения Португалии во много раз превышали территорию самой метрополии, хотя португальцы не стремились к захвату больших областей, а ограничивались прибрежными районами и портовыми городами. По подсчётам современных специалистов  с 1450 по 1505 годы в эти колонии из Португалии выехало около 42 тысяч человек. Для Португалии это довольно большая цифра, особенно если учесть, что это были, как правило, трудоспособные и предприимчивые люди.