Экспедиции Бартоломео Диаша и Васко да Гамы

Введение

Введение.

1.Причины и предпосылки португальской морской экспансии.

2.Деятельность Генриха Мореплавателя и основание португальских

   факторий в Африке.

3.Экспедиции Бартоломео Диаша и Васко да Гамы.

Заключение.

Список использованной литературы.

Введение.

Эпоха Великих географических открытий – одна из наиболее ярких и в то же время одна из наиболее мрачных и кровавых страниц в истории человечества.Процесс первоначального накопления капитала в Европе, с которым неразрывно связана эта эпоха, оказал самое непосредственное влияние на дальнейшие судьбы стран и народов даже весьма отдалённых от европейского континента.

В эту эпоху были созданы или начали создаваться колониальные империи таких европейских государств как Португалия, Испания, Англия, Голландия и Франция.Самой первой такую империю начало создавать небольшое, экономически слаборазвитое Португальское королевство.

В течение XV-XVI веков Португалии удалось раскинуть свои владения в трёх частях света: в Южной Америке, Африке и Азии. Причём власть над своими африканскими колониями Португалия сохраняла вплоть до 1975 года, а управление над территорией Макао в Китае она осуществляла до 1997 года.

Столь широкую колониальную сеть Лиссабону удалось создать благодаря активной деятельности своих мореходов. Имена Генриха Мореплавателя, Бартоломео Диаша и Васко да Гама, наряду с именами Колумба и Магеллана, стали символами той эпохи. Открытие морского пути в Индию имело тогда в сознании европейцев не меньшее значение чем открытие Америки Колумбом.

К сожалению, далеко не все документальные свидетельства того времени дошли до наших дней. Многие из них погибли во время Лиссабонского землятрясения 1755 года. Но сохранились хроники придворного летописца Азаруры о Генрихе Мореплавателе, а также записки участников различных экспедиций. В большинстве своём эти источники весьма противоречивы. Так, Азарура, например, утверждает, что принц Генрих в организации экспедиций руководствовался только географическим интересом, патриотизмом и стремлением обратить язычников в христианство. И в тех же хрониках приводит сцены дикой охоты за рабами.

Современные западные исследователи португальской деятельности в Африке и Индии осуждают действия работорговцев и конкистадоров, но в то же время немало говорят о цивилизаторской миссии Португалии. Особенно идеализируется ими личность Генриха Мореплавателя. Работорговлю же, грбежи и массовые убийства многие из них объясняют нравами той эпохи. В частности, такие выводы делают английские историки Г. Харт и Ч. Бизли.

Отечественные историки в отличии от западных более категоричны в этом вопросе. Не принижая значения португальских открытий, они крайне отрицательно оценивают их последствия для коренных народов открытых португальцами земель.

В целом весь этот процесс, от начала деятельности принца Генриха до прибытия первых кораблей в Индию, длился около 80-ти лет. Для уровня развития навигации тех времён это довольно небольшой период. Жажда наживы заметно ускоряла процесс освоения морских путей, а потому весь XV век ознаменован для Португалии большим числом различных морских экспедиций, результатом которых было установление португальской гегемонии в Восточной Атлантике и Индийском океане, а также установление прямых торговых контактов с Индией.

Причины и предпосылки португальской морской экспансии.

В XIV-XVI веках в странах Западной Европы стал постепенно складываться абсолютизм. Для укрепления своей власти монархи постоянно нуждались в деньгах, которых в свою очередь постоянно не хватало. Недостаток средств зачастую испытывали также феодалы и купцы Европы.  

Дело в том, что золото веками уплывало в страны Востока в обмен на пряности и предметы роскоши. Дворяне и купцы Европы мечтали добраться до Индии, о богатствах которой тогда ходили легенды. Они были уверены что стоит лишь попасть туда, как   сокровища потекут к ним рекой. Но торговлю с Индией и Китаем держали в своих руках арабы. Они перепродавали ценные восточные товары европейским, в основном итальянским купцам в 8-10 раз дороже первоначальной цены, что естественно вызывало зависть европейских торговцев. После падения Константинополя в 1453 году, торговать с Востоком стало ещё труднее. Турки овладели всеми торговыми путями, ведущими в Персию и Индию. Они стали брать такие высокие пошлины, что купцам стало невыгодно везти товары через владения османов. Приходилось искать другие пути в Индию, в чём в последствии и преуспели португальские купцы и конкистадоры, нашедшие активную поддержку в лице королевской власти.

На первый взгляд кажется парадоксальным то, что первыми на путь колониальной экспансии вступили пиринейские государства, более отсталые, чем другие западноевропейские страны. Причём Португалия в этом деле несколько опередила более крупную и сильную Испанию. На самом деле это парадоксальное  явление имело под собой немало оснований.

Во-первых, Португалия, в отличие от Арагона и Кастилии, довольно рано, ещё в 1249 году, закончила Реконкисту. В этом году пало последнее мавританское владение в Португалии—Алгарви, вследствии чего силы Португалии больше не были скованы борьбой с арабами по-крайней мере на суше. Мелкое дворянство (фидалгу) готовое сражаться где угодно и с кем угодно и сделавшее войну своей профессией, после окончания Реконкисты осталось не у дел. Это дворянство впоследствии составило ядро португальских отрядов, ринувшихся на завоевание новых земель.

Во-вторых, в Португалии раньше чем в других европейских королевствах установился абсолютизм. Короли, опираясь на торговые круги приморских городов, главным образом Лиссабона, Порту и Коимбры, а также на фидалгу, подчинили своей власти духовенство. Затем с помощью этих трёх союзников королям удалось сломить и сопротивление крупных феодалов. В дальнейшем, как правило, короли или лица королевской крови выступали инициаторами морских экспедиций для пополнения своей казны.

В-третьих, немаловажное значение для первенства Португалии в морской экспансии имело её географическое положение. Мимо берегов Португалии проходил важный торговый путь из Средиземного моря в Северное и Балтийское моря. В португальские порты заходило много судов. Морская торговля, рыболовство и отчасти пиратство были основными занятиями жителей прибрежной полосы. В портовых городах и рыбачьих селениях Португалии вырастали бестрашные и опытные моряки, закалённые в морских схватках с арабскими пиратами.

Следует так же добавить, что Португалия в те времена была для жителей Старого света “Finis terra”—краем земли. “Многие люди, стремящиеся познать неизведанное, находили в Португалии шанс осуществить свои смелые мечты.”[1]Вследствие этого в экипажах португальских кораблей часто встречались венецианцы, генуэзцы, кастильцы, французы и даже арабы. Все они были опытными моряками и, конечно, обогащали навигационную науку португальцев.

В-четвёртых, Португалия в те времена была передовой страной в области судостроения. Именно там были созданны такие типы морских судов, как каракка и каравелла. Каракка, как правило, предназначалась для перевозки грузов, но иногда применялась и в военных целях. Она несла прямые паруса, легко управлялась и имела большую грузоподъёмность (200—500 т). Недостатком каракки являлась её тихоходность. Каравелла, напротив, несла косые (латинские) паруса и управление ею требовало большого мастерства и сноровки. Грузоподьёмность её была гораздо меньше, но зато она была более быстроходна и маневренна, чем каракка.

Тем не менее, не смотря на развитое морское дело, Португалия не могла установить своё торговое влияние ни в Средиземном, ни в Северном морях. Дело в том, что средиземноморская торговля в те времена была уже почти полностью сосредоточена в руках генуэзцев и венецианцев. На Северном же и Балтийском морях господствующее положение занимала Ганза. В такой ситуации для действий португальцев оставалось только одно направление, реальное в этот период—атлантическое побережье Африки.

Все эти факторы способствовали тому, что в XV веке Португалия заняла доминирующее положение среди европейских держав в сфере открытия и колонизации новых земель.     

Деятельность Генриха Мореплавателя и основание португальских факторий в Африке.

Уже в 1415 году португальцы благодаря своему флоту смогли  предпринять крупную военную операцию на побережье Африки—осаду и захват арабской крепости Сеуты. В этом походе принимал участие молодой принц Энрики, более известный  в истории под именем Генриха Мореплавателя. Видимо, это предприятие и заложило в принце стремление к более широко масштабным морским операциям. Вернувшись из Сеуты, Энрики обосновался на мысе Сагриш. Он построил там свой дворец, основал обсерваторию и мореходную школу, построил также верфи и деревню для моряков и кораблестроителей. Принц начал находить и привлекать к себе на службу лучших математиков, картографов и мастеров по навигационным приборам. При этом он не обращал внимания ни на национальность, ни на вероисповедание мастеров. Самым сведущим и известным среди них был, например, еврей—Иегуда Крешкиш. Именно при принце Энрики вошли в широкое употребление такие приборы, как астролябия, секстант, квадрант и угломерная линейка, без которых в дальнейшем стали немыслимы дальние путешествия.

Принц не был пионером португальского судостроения; ещё в начале XIV века король Диниш I энергично развивал судостроение и создавал военный флот, но именно Энрики дал мореплаванию научную основу и верно определил единственно возможное западноафриканское направление экспансии.

Хронист принца Энрики Азарура отмечает, что к столь  активной деятельности принца побудили три основные причины.

Во-первых, он стремился расширить свои познания в области географии, узнать, какие земли находятся дальше на юг и на запад и можно ли там жить. По мнению средневековых космографов, которые в свою очередь находились под влиянием релегиозной догматики, в экваториальных и тропических широтах жить невозможно, ибо там такая высокая температура, что море постоянно кипит. Видимо, принц не очень доверял старым догмам и хотел проверить их на практике.

Во-вторых, он был патриотом своей страны и хотел открытием и присоединением новых земель возвысить и усилить свою Родину.

В-третьих, по отзывам Азаруры, принц Энрики был полон христианского благочестия и ставил своей целью обратить язычников в истинную веру.Кроме того, в то время по Европе бродили слухи о некоем христианском священнике Иоанне, который, прибыв в заморские земли подчинил себе язычников и с тех пор правит ими, окружённый враждебными христианской вере странами. Энрики до конца дней своих не терял надежды найти землю Иоанна.

Кроме этих трёх причин, вполне можно добавить и четвёртую—стремление к быстрому обогащению. Это подтверждают результаты экспедиций. Феодалы и купцы маленькой и бедной Португалии мечтали разбогатеть на ограблении новых земель, и принц не был исключением.

До наших дней дошёл следующий факт, немало говорящий о характере принца. В 1437 году во время неудачного похода на Танжер в плен к арабам попал брат Энрики, принц Фернанду. Лиссабонский двор стал собирать деньги для выкупа, но Энрики воспротивился этой затее, считая, что эти деньги можно вложить в более практичные и прибыльные дела. В результате Фернанду так и умер в плену, не дождавшись выкупа.

Первые экспедиции, организованные Энрики, не приносили желаемого дохода, а были скорее убыточными. В1417 году дворяне Гонсалвес и Ташейру открыли острова Мадейра, и принц отправил туда группу переселенцев. В 1436 году Афонсу Балдая достиг берегов Рио-де-Оро, но ни золота, ни пряностей там обнаружено не было. В купеческих и дворянских кругах стало расти недовольство деятельностью принца.

Но вот в 1441 году Антан Гонсалвиш и Нуну Триштан достигли мыса Бланко и привезли оттуда 11 чернокожих пленников и немного золотого песка.”В то время проблема золота считалась более важной, чем работорговля, и большинство португальцев были куда больше взбудоражены новизной зрелища первого туземного песка, привезённого домой Гонсалвешом и оказавшего такое могическое воздействие на общественное мнение, что интерес к плаваниям от узкого кружка передался каждому сословию и  привлекал добровольцев со всех сторон, ибо отныне экспедиция в Гвинею стала заветной мечтой всякого предприимчивого человека.”[2]Через два года Нуну Триштан доставил уже 30 рабов. Ещё через год Лансароти Писанья привёз 235 рабов и большое количество золотого песка. Из безрассудного расстратчика денег Энрики превратился в героя в глазах дворян и купцов. Азарура так сообщает об этом: “Предприятия принца возбуждали довольно громкий ропот, причём каждый ворчал так, как будто инфант тратил его личные деньги, то теперь, когда путь был расчищен и богатства дальних стран можно было в избытке видеть в Португалии, люди начали сначала робко, похваливать то, что они некогда столь громко порицали.” [3]

Желание добыть как можно больще золота и рабов ускорило темпы продвижения вдоль берегов Западной Африки. Терроризируемые португальцами местные жители вынуждены были уходить от побережья вглубь страны, и работорговцы поневоле устремлялись дальше на юг, к новым берегам.

К концу жизни Энрики Португалия имела несколько крупных факторий на побережье Гвинеи и Золотом берегу. Выданная в 1454 году португальским королям булла папы Николая V отдавала им все земли “как уже приобретённые, так и те, которые будут приобретены к югу от мыса Бохадор, с полным отпущением грехов всем, кто может потерять жизнь во время этих завоеваний.”[4]