История Внешней политики Петра I

     Карл  XII в слепой ярости разорвал хитроумную дипломатическую сеть, призванную оградить Швецию от окончательного разгрома и связать руки России. Правительство Англии, усилия которого пошли прахом. Услуга была отвергнута Карлом XII, и вся затея с нейтрализацией пошла насмарку. Уже в начале 1711 года страны Северного союза обсуждают план вступления их войск в Померанию. Поскольку Швеция активно готовила свои войска для военных действий, Россия, Дания и Саксония не считали себя связанными «актом о нейтралитете».

     Другим  направлением антирусских дипломатических  интриг Англии становится после Полтавы  проблема посредничества с целью заключения мира между Россией и Швецией.

     Раньше, до Полтавы, в посредничестве либо просто отказывали, либо ссылались на непримиримость Швеции или чрезмерную завышенность русских требований но отношению к Швеции. При этом не проявлялось намерения оказать какое-либо воздействие на Швецию, чтобы побудить ее к согласию заключить мир. После неудачи переговоров Матвеева в Лондоне, русские стали склоняться к мысли, что любая прямая форма переговоров может скорее привести к миру, чем посредничество. Изменение дипломатической обстановки благодаря победе русских под Полтавой показало, что такой путь может стать реальностью, и это повлияло на политику Англии, где возникли опасения, что мир между Россией и Швецией, возможно, будет заключен без всякого английского участия. Поэтому уже осенью 1709 года английский посол в Москве Ч. Витворт получает указание своего правительства «прилагать все старания» к тому, чтобы Россия возбудила вопрос о посредничестве.

     Посредничество  служило тогда очень распространенной формой прекращения вооруженных конфликтов. Обычно оно являлось прерогативой наиболее влиятельных держав. Посредник в переговорах между враждующими странами играл огромную самостоятельную роль и мог успешно содействовать одной из них за счет другой. Иноe дело добрые услуги, которые превращают посредника в простую передаточную инстанцию, не играющую самостоятельной роли.

     Наконец, происходит нечто совершенно неслыханное. Петр в ответ на английское предложение о посредничестве, которое он не отвергает в принципе, но и не принимает, предлагает посредничество самой России в мирных переговорах между Францией и странами Великого союза, происходивших как раз в это время! К тому же выясняется, что эта идея, вызвавшая сначала возмущение Витворта, другим странам вовсе не кажется столь уж нелепой. Теперь Россия приобрела такой международный вес в европейских делах, который делает вполне уместным выполнение ею миссии арбитра при решении самых крупных проблем. Даже такой опытный, умный дипломат, как Чарльз Витворт, озадачен. В начале 1710 года он едет в Лондон, чтобы со своим правительством заново изучить и выработать дипломатическую линию, отвечающую интересам Англии в новых условиях, когда Россия действует в качестве великой державы.

     Таким образом, Россия уклоняется теперь от английского посредничества, хотя в переговорах эта тема сохраняется. Но не лишала ли она себя тем самым возможности использования важнейшего канала для движения к столь желанному Петром миру со шведами? Не вскружила ли голову русским Полтавская победа. Факты свидетельствуют об обратном. Явное охлаждение отношения к Англии было правильно и хорошо рассчитанным дипломатическим ходом, соответствующим новому соотношению сил. Русские отлично понимали, что Англия совершенно не стремится к миру между Россией и Швецией. Ей было выгодно продолжение войны между ними. С помощью посредничества Англия рассчитывала, используя поддержку Голландии, утвердить себя в качестве арбитра на Балтике. Если же события и побудили бы Швецию пойти на прекращение войны, то Англия намеревалась сделать все, чтобы Швеция слишком не ослабела, а Россия не приобрела бы слишком много. Предлагая в Москве свое мирное посредничество, в Стокгольме англичане делали все возможное, чтобы убедить шведов продолжать войну, несмотря на ее полнейшую для них бесперспективность.  
 
 
 
 
 

     Заключение

     Отличительной чертой внешней политики России в  первой четверти XVIII столетия была ее высокая  активность. Почти непрерывные войны, которые велись Петром, были направлены на решение основной общенациональной задачи — обретения Россией выхода к морю. Без решения этой задачи невозможно было преодолеть технико-экономическую отсталость страны и устранить политическую и экономическую блокаду со стороны западноевропейских государств и Турции.

     Петр  стремился укрепить международное положение государства, повысить его роль в международных отношениях. Это было время Европейской экспансии, захвата новых территорий. В сложившейся ситуации Россия должна была либо стать зависимым государством, либо, преодолев отставание, выйти в категорию Великих Держав. Именно для этого России нужен был выход к морям: судоходные пути быстрее и безопаснее, Речь Посполитая всячески мешала проходу купцов и специалистов в Россию. Страна была отрезана и от северных и от южных морей: выход в Балтику запирала Швеция, Азовское и Черное моря держали турки.

     Меняющаяся  обстановка требовала постоянного  маневрирования людьми подобно тому, как на поле боя непрерывно передвигают отряды кавалерии или пехоты. Искоренить враждебность европейских держав к России было невозможно, но следовало настойчиво ослаблять ее с помощью терпеливой дипломатии. Петр понимал, что любые мирные средства достижения целей предпочтительнее, выгоднее, дешевле войны. Не надо пренебрегать никакими, даже частичными, эфемерными, улучшениями в отношениях е многочисленными европейскими партнерами. Здесь нельзя было добиться одной решающей победы;  каждый успех создавал новые сложные проблемы, и не оставалось ничего окончательно достигнутого.

     Послеполтавская дипломатия показала зрелость самого Петра как дипломата. Именно теперь, после Полтавы, Петр постигал всю сложность отношений с Европой, которую приходилось дорогой ценой удерживать от антирусского сплочения, от открытой и слепой враждебности к России, Главная опасность таилась в маневрах стран Великого союза. Требовалось терпеливо сдерживать их, чтобы предотвратить самое опасное—открытую военную поддержку Швеции, которая могла бы спасти Карла XII даже после Полтавы. Не сокрушать врага в открытом бою силой, но кропотливо, настойчиво приспосабливаться к нему так, чтобы побеждать без боя, — вот занятие русских дипломатов. По указанию Петра они «ласкали» правительства морских держав, чтобы хоть частично ослабить их неприязнь, нейтрализовать, усыпить, успокоить эту усилившуюся после Полтавы неприязнь. В концентрированном виде сущность послеполтавской дипломатии Петр выразил тем тяжелым по форме, «ломавшимся» тогдашним русским языком, тоже подвергавшимся, подобно всей России, преобразованиям, следующим образом: «Рассудить надлежит, что вся опасность Северной войны была от морских потенций, которых мы все ласкали, что ежели б хотя нейтралство нам обещали, тогда б чего оные требовали с радостью учинили  в  их  довольство».

     Петр  сразу понял, что в конечном счете  главная опасность новый период Северной войны исходит уже не от Швеции, а о морских держав— Англии и Голландии. Русские должны сделать все, чтобы получить от них даже не помощь, на что надеяться было бы нереально, но хотя бы их нейтралитет, невмешательство в борьбу между Россией и Швецией. Русская дипломатия кое-чего все же достигла в этом деле. Но гарантировать Россию от всех случайностей она не могла. Опасностей было слишком много, и он таились повсюду.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Список  литературы 

1. Болотина  Н. Полтавская виктория 27 июня 1709 года. // Наука и жизнь. – 2009.- № 6. – с. 98 – 107
2. Грани Полтавской победы // Родина. – 2009. - № 7., с. 46 - 49
3. История России: В 2 т. Т.1. С древнейших времен до конца XVIII в. / Под ред. А.Н. Сахарова. – М., 2005.
4. Мунчаев В.В. История России: Учебное пособие. – М., 2005. – 650 с.
5. Молчанов Н.Н. Дипломатия Петра Первого – 2 -е изд. – М., 1996