Ислам в истории Волжской Булгарии

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ и НАУКИ РФ

АЛЬМЕТЬЕВСКИЙ ФИЛИАЛ

ФЕДЕРАЛЬНОГО  ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТНОГО

 ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕГО  УЧРЕЖДЕНИЯ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

КАЗАНСКОГО  НАЦИОНАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ТЕХНИЧЕСКГО УНИВЕРСИТЕТА им. А.Н. ТУПОЛЕВА-КАИ 
 

РЕФЕРАТ 

по  дисциплине:«История Татарстана». 

На  тему: «Ислам в истории Волжской Булгарии».  

Вариант ___________

     Выполнил  студент____курса

   группы _________________

                                       ________________________     (Ф.И.О. студента)

Зач. книжка №____________

Проверил: преподаватель

Гареева З.В. 

Альметьевск  2012

    Введение. 

      Ислам - сравнительно молодая религия. В момент своего возникновения, с точки зрения ряда европейских и американских ученых он был синкретической религией, впитавшей в себя элементы доисламских древних верований и культов арабов, ханифизм, иудаизм, христианство и маздеизм.

      Процесс этногенеза современных татар сложен и многогранен. Этнические особенности  татар, речь идет о «казанских татарах», формировались под воздействием нескольких компонентов. Наиболее значительную роль в этом сыграл пласт черт «булгарского периода», последствия завоевания Волжской Булгарии Золотой Ордой, а также  взятие Казани и ханства войсками Ивана Грозного.

      В данной работе будет раскрыт вопрос: Ислама в Волжской Булгарии. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Ислам в Волжской Булгарии. 

    Статья  посвящена одному из важнейших аспектов истории Волжской Булгарии  –  распространению в этой средневековой  стране ислама и его региональных особенностей. Автор доказывает, что  процесс проникновения новой  религии происходил в  IX – первой половине  X в. К рубежу X–XI вв. ислам  стал государственной религией, которая  опиралась на поддержку государства  и широко распространилась во всех слоях общества. Ислам стал основой  государственной идеологии булгарской элиты, а его обрядовая практика господствовала в жизни общества. В конце X в. ислам в Булгарии приобрел особенности, определявшие его характер вплоть до XIX в.

      Ключевые слова: Волжская Булгария, ислам, язычество и мировые религии, обряды и обычаи, мусульманская цивилизация, локальные особенности.

    Выдающийся  английский мыслитель и энциклопедист  XIII в. Роджер Бэкон в географическом обзоре народов Европы упоминал страну «Великая Булгария», которая была населена «злейшими сарацинами». Автор, очевидно, пользовавшийся архивами ордена францисканцев, члены которого в  XIII в. несколько  раз посещали Восточную Европу, с  удивлением отмечает: «…в высшей степени  странно, что до них (булгар) дошло  учение Магомета» (Матузова 1979: 215). Подобное удивление понятно. Распространение  ислама так далеко на север ставило  в тупик иностранных путешественников не только из христианских, но и из мусульманских  стран. Изучение средневековой обрядовой  и богослужебной, а также законоведческой  практики может и должно обогатить  наши представления о характере  ислама, его способности адаптироваться, сохраняя универсальный характер, внедрять единую духовную и бытовую  культуру, но при этом включать в нее традиционные для того или иного региона  и народа особенности. Все эти  проблемы заслуживают пристального внимания и изучения.

    Проблема  происхождения и распространения  ислама в Среднем Поволжье достаточно давно привлекает внимание исследователей.

    Это связано как с тем, что мусульманская  Булгария была одним избранных средневековых  государств в Восточной Европе и  активно взаимодействовала с  Русью, в том числе и по вопросам религии, так и с тем, что ислам  резко изменил этноконфессиональную ситуацию в регионе, на многие века определив его своеобразие. Соответственно литература по этой проблеме разнообразна.

    Если  для национальной татарской историографии  вопрос об отношении Волжской Булгарии к исламской цивилизации был  не существенным и определялся историко-культурной традицией, то европейская и российская наука решала его заново и самостоятельно.

    Весьма  интересны замечания В. Н. Татищева  в отношении  религии, распространенной среди булгар. Пересказывая сообщение  русской летописи об «испытании вер» князем Владимиром, он полагал, что  ранней религией булгар был брахманизм. Ислам в Поволжье, по его мнению, окончательно был принят довольно поздно, в XV в. (Татищев 1995: 133, 411).

    Это мнение, основанное на его понимании  русских летописей и их пристрастном анализе, осталось в науке экзотическим предположением, поскольку другие  историки предпочитали трактовать известия летописей как свидетельство  распространения в Булгарии именно ислама (Щербатов 1901: 350, 376). По мере развития науки и открытия новых источников представление о значительном распространении  ислама в Поволжье уже  в домонгольский  период стало подтверждаться новыми данными. Показательны, например, исследования историка С. М. Шпилевского, который, изучив весь комплекс письменных и археологических  материалов того времени, сделал вывод  о распространении ислама в связи  с расселением народов края: «В западной части Казанской губернии, памятников древности гораздо менее, нежели в восточной. Причина этому  понятна... на востоке губернии было господство ислама и мусульманской  культуры, на западе господствовало шаманство и обитали племена, в культурном развитии значительно уступавшие мусульманам» (Шпилевский 1877: 508). Постепенно в историографии сложились две точки зрения на характер распространения ислама среди населения Булгарии. Одни исследователи, к ним относятся в основном советские историки (М. Г. Ху-дяков, Н. Н. Фирсов, А. П. Смирнов, Б. Д. Греков и Н. Ф. Калинин), считали, что мусульманством были охвачены в основном горожане и аристократия, а основная часть населения сохраняла язычество. Как писал академик Б. Д. Греков, «…ислам еще долго оставался здесь религией только господствующих классов, народная же масса продолжала пребывать в язычестве» (Греков 1945: 32). Подобные представления в той или иной мере становятся общим местом отечественной историографии. Данные, полученные из комплексного анализа археологических материалов и письменных источников, рисуют совсем иную картину характера и распространения ислама. Эту точку зрения традиционно разделяли татарские историки (Ш. Марджани, Р. Фахрутдинов, Х. Атласи и др.), а ныне она находит все больше сторонников среди  многих археологов и историков. Этапным в этом отношении следует признать исследование Е. А. Халиковой. Специально проанализировав материалы более чем 20 булгарских некрополей, она пришла к выводу о широком распространении ислама в Булгарии. По ее данным, распространение ислама в Булгарии начинается в конце IX  – начале X в., полная и окончательная победа мусульманской погребальной обрядности в среде горожан происходит в первой половине X в., а в отдельных регионах – во второй половине X – начале XI в. (Халикова 1986: 137–152). Выводы эти в основном выдержали испытание временем.

    Однако  вопрос о характере ислама в Волжской Булгарии остается во многом открытым. Кроме вывода о том, что булгары  исповедовали ислам суннитского  мазхаба, который считается доказанным еще со времен работ Х. Д. Френа  в первой трети XIX в., по сути дела, других суждений о булгарском исламе практически  не предложено. Некоторой новизной  отличается гипотеза о «двоеверии», которое, по мысли некоторых историков и искусствоведов (А. Х. Халиков, Ф. Х. Валеев, Д. К. Валеева, Г. М. Давлетшин), отражает особенности ислама в Булгарии. Суть ее в том, что население Булгарии якобы сохраняло языческие верования под легкой вуалью ислама. Доказательством для нее служат указания на форму некоторых произведений бытовой культуры (например, украшения) и орнаментальные мотивы на посуде и различных предметах быта. Попытаемся кратко изложить другое видение этой проблемы.  Исследователи по-разному указывали начало распространения ислама в Волго-Уральском регионе, определяли его в пределах VIII–X вв. Представляется, что без новых достоверных источников говорить о точном сроке появления ислама в Булгарии можно лишь гипотетически. Ясно, что с началом установления регулярных торгово-экономических контактов со странами Востока (с конца VII в.) и возникновением магистрального Волго-Балтийского пути с особой инфраструктурой и зоной его влияния связи с мусульманами также укрепляются и становятся регулярными (Даркевич 1976; Дубов 1989; Мельникова 1999: 80–87).

    Несомненно, что распространение ислама среди  булгар связано с процессами консолидации различных племен под эгидой булгар во главе с Шилки и особенно его сыном Алмышем. Важнейшим  политическим мотивом этого было стремление добиться независимости от Хазарского каганата. Алмыш, как, очевидно, и другие вожди тюрко-угорских племен Волго-Уральского региона, находился в вассальной зависимости от кагана хазар и платил ему дань мехами, а сын Алмыша находился заложником в Итиле. Вообще, власть хазар была довольно безжалостной и унизительной: так, узнав о красоте дочери Алмыша, правитель хазар захотел взять ее в свой гарем и, когда эльтебер булгар отказал, послал войска, которые заставили того послать ему дочь силой. А уже после ее смерти потре-бовал отдать ему ее сестру (Путешествие… 1939: 78). Намереваясь противостоять хазарам, Алмыш стремился консолидировать средневолжские племена под своей властью.

    Однако  по мере подчинения племен правящий клан булгар столкнулся с проблемой не только военно-политического, но и идеологического  объединения различных племен и  родов, имевших свои племенные культы и верования, ислам не был востребован элитой булгар. Создание надплеменного этнополитического объединения потребовало утверждения унифицированной, универсалистской и интегрирующей религиозной системы, не имеющей корней в местной среде. Такую веру могли дать только мировые религии. Одновременно новая вера укрепляла власть правителя и придавала ему дополнительную легитимацию. Она не только ставила его власть выше племенных династий, но и в определенной мере отвергала их, лишая их божественной санкции на власть.

    Имеющиеся у нас факты свидетельствуют, что процессы становления Булгарского государства стали особенно активно протекать в конце  IX – начале  X в., поэтому распространение ислама следует относить именно к этому времени. Не случайно первые археологические следы ислама прослеживаются еще в языческих погребениях второй половины  IX в. Танкеевского могильника, где обнаружены перстни с арабскими надписями, знаменующие, очевидно, начальный этап проникновения ислама в среду булгарских племен (Казаков 1985: 178–182; 1992). Таким образом, основной причиной распространения ислама среди булгар следует признать внутренние факторы, консолидацию различных племен под властью булгар.

    Но  почему из всех мировых религий в Поволжье распространился именно ислам? Ответ на этот вопрос можно объяснить взаимодействием различных внешних и внутренних факторов. С одной стороны, ни христианство, ни иудаизм не могли быть привлекательными для булгар, поскольку ближайшая тогда христианская держава  – Византия  – находилась в союзе с Хазарией и не оказывала сколько-нибудь активного влияния на Поволжский регион, напротив иудейской Хазарии булгары собирались вести борьбу. Следовательно, выбор ислама был предопределен складывающейся политической конъюнктурой.

    Особую  роль в этом выборе сыграли активные торговоэкономические контакты Поволжья со странами Средней Азии Хорезмом и державой Саманидов. Благодаря прямому торговому пути в Среднее Поволжье мусульманские купцы получили доступ к северным товарам в обход Хазарии. Плавное развитие булгарского общества и медленное проникновение в него ислама в  IX–X вв. привело к возникновению государственности и принятию мусульманства Алмышем и частью знати. Кратким и в достаточной мере искаженным свидетельством этого служит упоминание в одном из сочинений арабского купца и дипломата из Андалусии (Испания) Абу Хамида  ал-Гарнати. Он приводит рассказ о начале Булгарского государства и первых его правителях. Особо следует подчеркнуть, что ал-Гарнати передает не просто услышанную им легенду, а пересказывает довольно близко к первоначальному тексту отрывок из прочитанной им книги «История Булгарии», написанной булгарским столичным кади Йагкубом ибн Нугманом, то есть вполне официальную историографическую традицию. «А смысл слова булгар, – пишет андалусский путешественник,  – “ученый человек”. Дело в том, что один человек из мусульманских купцов приехал к нам из Бухары, а был он факихом, хорошо знавшим медицину». Далее он рассказывает о болезни эмира/царя булгар и его жены, их излечении этим факихом и о принятии булгарами ислама. Принятие ислама вызвало гнев царя хазар, который пошел на булгар войной, но был разбит с помощью «больших мужей на серых конях» («войска Аллаха, великого и славного», как сообщает источник ал-Гарнати) (Путешествие… 1971: 31). Это, скорее всего, не первая версия данного сюжета, но единственная аутентичная, сохранившаяся в письменных источниках. Основная канва этого своеобразного  «введения»в булгарскую историю состоит в том, что булгары приняли ислам в период существования Хазарского каганата (до начала 980-х гг.),и значительную роль в этом сыграли проповедники из государства Саманидов. В другой, более поздней версии, дошедшей до нас в преданиях, записанных в XVIII–XIX вв., сюжет этот изложен более подробно и приписывает распространение ислама в Булгарии трем асхабам (сподвижникам)  пророка Мухаммада. Один из них излечил дочь правителя от смертельного недуга и, женившись на ней, дал начало новой исламской династии (Галяутдинов 1998: 162–163). С точки зрения исторической реальности  этот  сюжет носит легендарный характер. Это было ясно уже такому реалистически мыслящему просветителю, как Ш. Марджани, подвергшему эту версию резкой критике. И он прав. Однако зерно истины в этой легенде все же есть. По существу, это предание можно расценивать как попытку булгарских средневековых историков удревнить корни своего правоверия и утвердить среди населения Булгарии чувство превосходства над соседями, не способными претендовать на родство со сподвижниками пророка. Следовательно, историческая и фольклорная версии довольно сходны,  это позволяет думать, что последняя сохранила отрывки булгарской исторической традиции, хотя и в переработанном виде (Измайлов 2000: 99–105).