Гераклит

Эта характеристика перехода развивается в ряде важных фрагментов. В 126-м фрагменте утверждается, что «холодное становится теплым, теплое – холодным, влажное – сухим, сухое - влажным».

В тоже время в ряде других фрагментов Гераклит поясняет, что  при всех переходах основа изменения  или перехода каждого явления (элемента) в сою противоположность остается общей, тождественной. В 67-м фрагменте  мы читаем: «Бог есть день и ночь, зима и лето, война и мир, насыщение  и голод

Как понимать этот отрывок? День переходит в ночь, ночь переходит  в день, зима переходит в лето, лето переходит в зиму, война сменяется  миром и наоборот, но при этих переходах «бог» есть тождественная  основа всех переходов: он есть и ночь, и зима и лето, и война и мир, и насыщение и голод.

В 59-м отрывке та же мысль  поясняется более частным примером:

«Тождествен, - говорит Гераклит, - прямой и кривой путь у валяльного винта». Прямой и кривой путь – противоположности, но в самой их противоположности существует единая тождественная основа. А в примыкающем к этому 60-м фрагменте утверждается, что «путь вверх и вниз один и тот же». И здесь подчеркивается «тождество» противоположностей, постоянно переходящих друг в друга.

Более того, Гераклит резко  полемизирует с теми, кто не понимает этого тождества противоположностей. В важном 51-м фрагменте он прорицает  всех тех, которые не признают или  не знают единства противоположностей. Здесь мы читаем: «Они не понимают, как расходящееся согласуется с собой (т. е. Не понимают, как в противоположностях обнаруживается их единая, тождественная основа. – В. А.) [Оно есть] возвращающаяся [к себе] гармония подобно тому, что [наблюдается] у лука и лиры».

Постоянное движение, изменение, переход каждого явления в  противоположное имеют в качестве необходимого следствия относительность  всех свойств вещей. Ни одно качество вечно изменяющейся природы не есть свойство безотносительное, абсолютное. Мир един, в мире все связано между собой, всякое явление и свойство переходит в собственную противоположность, и потому всякое качество должно характеризоваться не как изолированное и в своей изолированности абсолютное, а как качество относительное.

Мысль эта излагается в  ряде фрагментов, интересных и важных для понимания Гераклита. При  этом заслуживает внимания то, что  примеры, доказывающие относительность  свойств. Качеств, Гераклита, доказывающие относительность свойств, качеств, Гераклит черпает главным образом из наблюдений над жизнью людей и частично животных.

Говоря в «Этике», что  «иное удовольствие у лошади, иное у собаки и иное у человека», Аристотель ссылается на слова Гераклита: «Ослы  солому предпочли бы золоту». Стало быть, по Гераклиту, нельзя думать, будто золото – безотносительная, абсолютная ценность. Ценность его относительна: в глазах людей оно составляет высочайшую ценность, но для ослов гораздо большую ценность имеет корм.

А в 37-м фрагменте читаем: «Если только верить Гераклиту Эфесскому, который утверждает, что свиньи купаются в грязи, птицы в пыли или тепле»

И здесь подчеркивается относительность  представления о чистоте: люди полагают, что они очищаются, когда они  выкупаны в воде, свиньи – в грязи, птицы – в пыли. В 61-м фрагменте морская вода характеризуется одновременно и как «чистейшая» и как «грязнейшая»; «для рыб она питательна и спасительна, - говорит Гераклит, - людям же негодна для питья и пагубна».

Мысль об относительности  свойств получает еще более общую  формулировку в 62-м фрагменте. «Бессмертные, – утверждает здесь Гераклит, - смертны, смертные – бессмертны: жизнь одних  есть смерть других, и смерть одних есть жизнь других».

Относительность свойств  распространяется и на оценки эстетические и на оценки, касающиеся человеческой мудрости, и на оценки нравственных качеств:

«Муж, - утверждает Гераклит, - считается глупым у божества, подобно  тому, как ребенок у взрослого»; «… самая прекрасная обезьяна безобразна по сравнению с родом людей»; «… мудрейший из людей по сравнению  с богом кажется обезьяной  – и по мудрости, и по красоте, и во всем прочем».

Гераклит – один из первых античных философов, от которых сохранились  тексты, относящиеся к вопросу  о познании. Ни у Фалеся, ни у Анаксимандра, ни у Анаксимена мы не находим высказываний, касающихся вопросов о знании.

У Гераклита мы находим уже большой интерес к проблеме познания. Он выразительно оттеняет трудности, стоящие перед человеком на пути к познанию, неисчерпаемость предмета изучения. Таково уже познание психических явлений: «По какой бы дороге не шел, не найдешь границы души: настолько глубока его основа».

Ответы на задачи познания не лежат на поверхности вещей. Необходимы большие усилия, чтобы проникнуть в истинную природу вещей.

Этот смысл имеет, по-видимому, 56-й фрагмент: «Люди, - говорит здесь Гераклит, - обманываются относительно познания видимых (вещей); подобно Гомеру, который был мудрее всех эллинов, взятых вместе».

Проблема истинного знания не сводится к вопросу о количестве накопленных знаний. Правда, для  философского постижения истинной природы  вещей необходимо обладание большими познаниями: «Ибо очень много должны знать мужи философы»

Однако отсюда вовсе не следует, будто задача философского познания истинной природы вещей  может быть решена простым приумножением  или коллекционированием знаний. Мудрость, как ее понимает Гераклит, не совпадает с многознанием, или эрудицией: «Многознание не научает уму. Ибо, в противном случае, оно научило бы Гесиода и Пифагора, а также Ксенофана и Гекатея».

Особое негодование Гераклита  вызывает Гесиод. Это видно из 57-го фрагмента, где Гераклит противопоставляет  поверхностному многознанию углубленное понимание таящегося от внешних взоров единства противоположностей: «Учитель же толпы – Гесиод. Они убеждены, что он знает больше всех, - он, который не знал, что день и ночь – одно».

Гераклит не только возражает  против слепого накопления знаний, не признанных светом постигающей философской  мысли. Он также возражает против безотчетного следования традиции, против некритического заимствования чужих  взглядов. В 74-м фрагменте об этом сказано очень выразительно: «Не  должно поступать как дети родителей, то есть, выражаясь попросту: так, как мы переняли» . Это и значит: не следует что-либо перенимать некритически, догматически.

В принципе мышление – одно для всех людей. «Мышление, - читаем в 113-м фрагменте, - общее для всех». Все «желающие говорить разумно должны опираться на это всеобщее, подобно тому, как государство на законе, и даже еще крепче»

Общий для всех людей закон, о котором здесь идет речь, Гераклит характеризует как «божественный»: «Ибо все человеческие законы питаются единым божественным. Ибо последний господствует насколько ему угодно, довлеет всему все побеждает» (там же). Этот правящий миром закон есть, по Гераклиту, «слово», или «логос», и люди имеют с ним постоянное общение.

Однако, несмотря на это постоянное общение, люди, по убеждению Гераклита, в своем большинстве расходятся с «законом», или «разумом» (логосом). И Гераклит задается вопросом о том, почему это происходит. Объяснение Гераклита проливает свет на его взгляд относительно чувственного познания.

В 107-м фрагменте он говорит: «Плохие свидетели глаза и  уши у людей, которые имеют грубые души».

Фрагмент этот толковали  в том смысле, будто Гераклит отвергает  в нем чувственное познание как  несовершенное, будто при помощи зрения и слуха мы не можем получить верного знания о природе. Но мысль  Гераклита не такова.

Он говорит, что внешние  чувства не дают истинного знания только тем людям, у которых грубые души. Стало быть, дело не в самих  внешних чувствах, а в том, каковы люди, обладающие этими чувствами. У  кого души не грубые, у того и внешние  чувства способны давать истинное знание.

Но чувства, по Гераклиту, не могут дать полного, окончательного знания о природе вещей. Такое  знание дает нам только мышление. Однако мышление

Гераклит представлял  себе, по всей видимости, как познавательную деятельность, не отдельную от чувств, а завершающую деятельность внешних  чувств, способную приводить людей, души которых не грубы, к истинному  познанию. Может быть, в этом смысле Гераклит говорит в 112-м фрагменте, что «мышление есть величайшее превосходство, и мудрость состоит в том, чтобы говорить истину и, прислушиваясь к голосу природы, поступать согласно с ней».

Мудрость отвлекается  и отвращается от всего, что не есть истина. Таков, надо полагать, смысл 108-го фрагмента, в котором Гераклит заявляет: «Из тех, чьи речи я слышал, ни один не дошел до познания, что  мудрость есть от всего отрешенное».

Но хотя большинству людей  недоступно истинное познание и хотя большинство не знает правящего  миром «логоса», Гераклит вовсе не считает такое положение вещей  неизбежным. В принципе Гераклит полагает способность к истинному познанию общей для всех людей, а человеческий род - –причастным к разуму. Всего выразительнее он высказывает это свое убеждение в 116-м фрагменте, где он прямо утверждает, что «всем людям дано познать самих себя и быть разумными». И, кажется, в этом же смысле он говорит в 115-м фрагменте, что «душе присущ логос, сам себя умножающий».

Как бы ни решал Гераклит вопрос об отношении мышления к чувствам, или ощущениям, бесспорны попытки  Гераклита, возвести душу в целом  к ее материальной основе. Такую  основу Гераклит видит в сухом  огненном веществе.

В истории философии нового времени Гераклит, естественно, привлекал  к себе внимание тех философов  и историков философии, которые  высоко ценили диалектику. Привлек  он к себе внимание и Гегеля, который  заявлял, что в философии Гераклита  нет ни одного положения, которое  он, Гегель, не мог бы включить в собственную  философию. Но Гегель был неточен, так  как Гераклит в основных принципах  своей философии – материалист, выводит все из огня, а Гегель – идеалист и выводит все сущее из абсолютной идеи. Но как бы ни было преувеличено утверждение Гегеля, оно говорит о том, что Гегель высоко ценил диалектику Гераклита.

Лассаль написал большую монографию о Гераклите. Основная тенденция Лассаля в его толковании Гераклита была ошибочна. Она состояла в том, что Лассаль попытался превратить Гераклита в Гегеля древнего мира, подвести положения наивного материализма Гераклита под учения идеалистической диалектики

Книга Лассаля о Гераклите изучалась Марксом, Энгельсом и Лениным. Все они с полным единодушием отметили крупные ее недостатки и ошибочные воззрения.

Ленин отметил, что Лассаль приближает Гераклита к Гегелю, «прямо-таки топя Гераклита в Гегеле». Он находит у Лассаля «рабское повторения Гегеля по поводу Гераклита!». «Учености» у Лассаля, особенно в исторической части, тьма, «но эта ученость низшего сорта: задали задачу – отыскать гегелевское в Гераклите. Старательный ученик выполняет ее «блестяще», перечитывая у всех древних (и новых) писателей все о Гераклите и все, толкуя под Гегеля».

 

 

 

 

 

Список Литературы:

 

История философии в кратком  изложении. Пер. с чеш. И.И. Богута. Москва

«Мысль» 1991.

Античная философия. В.Ф. Асмус. Москва. «Высшая школа» 1976.

Античные философы. /Сост. И общ. Ред. Аветисьян А.А. 1995.

Философский словарь. /Под  ред. И.Т. Фролова. Изд. 4-ое, Москва.

«Политиздат» 1981