Французское просвещение

Но с другой стороны, порождая в людях чувство строгой справедливости, торговля противоположна тем моральным  добродетелям, которые побуждают  нас не только преследовать собственные  выгоды, но и поступаться ими ради других людей.

М. видит отрицательные  стороны торговли. Купцы заражаются духом торгашества, ценят корыстные  интересы выше общественных. «В странах, где людей воодушевляет только дух  торговли, все их дела и даже моральные  добродетели становятся предметом  торга. Малейшие вещи, даже те, которых  требует человеколюбие, там делаются или доставляются за деньги.» 

Наряду с признанием роли торговли, М. уделяет серьёзное внимание развитию промышленности. Его интересуют технические изобретения, повышающие производительность. Он предлагает поощрять развитие промышленности государственными премиями земледельцам и ремесленникам.

При всей ограниченности экономических  взглядов М. они были направлены против феодальной замкнутости, ставили целью  развитие торговли и промышленности.

 Учение о  праве и государстве 

Накануне уничтожения  феодального государства буржуазия  задумывалась о природе государственной  власти. М. не верил в зависимость  государства от божественного произвола, это оправдывало бы деспотизм  в любых его проявлениях.

Просветители, в том числе  и М, исходили из договорной теории, утверждая, что политический строй  создаётся не потусторонними силами, людьми и в интересах людей. Люди поняли, что вне государства они  не смогут нормально существовать и  развиваться, и поэтому предпочли  государство естественному состоянию. Будучи представителем правого крыла  просветителей, М. не верил в силы и способности народных масс, он оставлял за трудящимися сравнительно ограниченные функции в общественно-политической жизни. Однако он считал, что государственная  власть существует для народа и соответствует  характеру народа.

М. исследует три основных формы государственной власти: республику, монархию и деспотию. Республика —  это правление, в котором верховная  власть полностью или частично в  руках народа. Монархия — власть одного человека, осуществляемая посредством  законов. Деспотия — государственный  строй, целиком подчиняющийся произволу  одного лица, игнорирующего всякие законы.

Анализируя республиканский  порядок, М. выступает в защиту всеобщего  избирательного права. Он доказывает, что народ может выбирать достойных  руководителей и контролировать их. Вместе с тем он против того, чтобы  выходцы из народа избирались на руководящие  должности. Он видит главный порок  республики в том, что ею руководят  народные массы, действующие «по  влечению сердца, а не по велению  разума». Он предпочитал разумного  монарха, опирающегося на законы.

Несмотря на своё сочувствие просвещённой монархии, М. находит в  истории доказательства известных  преимуществ республиканского строя. Он был противником революционного свержения монархии, высказывался за компромисс с королевской властью.

М. о преимуществах республиканского режима: гражданское равенство содействует  благосостоянию населения, в то время  как деспотизм приводит к бедности и нищете подавляющей массы людей. В республике богатство страны приводит к росту народонаселения. Все  республики являются доказательством  этого, и больше всех Швейцария и  Голландия, две самые плохие страны Европы, если иметь в виду природные  условия их территории, и тем не менее самые населённые.

Ничто так не привлекает иностранцев, как свобода и всегда сопровождающее её богатство.

Не так обстоит дело со странами, подчинёнными власти произвола: государь, придворные и некоторое  количество частных лиц владеют  всеми богатствами, в то время  как все остальные стонут от крайней  бедности.

Ни в одном из деспотических  государств не существует никаких законов. Однако и при наличии законов  они реально сведены к нулю, так как нет учреждений для  охраны этих законов. Феодально-крепостническому режиму М. противопоставляет конституционно-монархический  или республиканский. Вслед за Локком он развивает идею разделения властей  на законодательную, исполнительную и  судебную, действующие изолированно друг от друга.

М. мечтал о классовом  компромиссе буржуазии и феодально-аристократической  власти. Отстаивая монархический  принцип, М. исходил из интересов  буржуазной верхушки. Он пишет, что  нельзя мыслить себе монархическое  правление без наличия привилегированного меньшинства, без богатых купцов, предпринимателей и родовитого дворянства. Однако он выступает за буржуазно-демократические  свободы и требует, чтобы монархическая  власть относилась к народу с должным  уважением. Монархический строй  должен гарантировать каждому минимум  политических свобод. Государь не имеет  права подвергать подданных оскорблениям и нарушать законы. М. ориентировался на революцию сверху, на прогрессивное  законодательство.

Он заявляет, что только те законы должны применяться, которые  служат общественному благу. При  конфликте гражданских законов  с законами религии первые должны главенствовать над вторыми. Соблюдение государственных законов обязательно  для всех граждан, а законы религии  соблюдаются самими верующими добровольно  и только в такой мере, в какой  они не противоречат законам светской власти. Здесь М. фактически высказывается  за отделение церкви от государства. М. приходит к окончательному выводу: закон должен стоять на страже свободы  и формального равенства всех граждан, независимо от происхождения  и религиозной принадлежности, на страже частной собственности и  свободной торговли. Этот вывод стал одним из решающих лозунгов грядущей буржуазной революции во Франции.

Война и военное  искусство 

М. решительно отмежёвывается от теологического понимания войн. Войны ведутся людьми и не имеют  никакого отношения к богу, к сверхъестественным причинам и целям. Он глубже решает вопрос о войнах, чем некоторые  социологи 20 века, которые объясняют  происхождение войн «чувством драчливости», якобы изначально присущем человеку. М. рассматривает материальную подоплёку  войн и преодолевает волюнтаристский  подход войнам как случайному продукту произвола монархов или республиканских вождей.

Чрезвычайно важен вывод  о зависимости характера войны  от политического строя воюющих  государств. Деспотическая власть, враждебно относящаяся к своему народу, не может миролюбиво и гуманно  относиться к чужим народам. Деспотизм  приводит к несправедливым грабительским  войнам, от которых терпят ущерб  широкие народные массы.

Защищая интересы буржуазии, М. констатирует, что феодальные войны  приносят вред международной торговле: «Торговля то уничтожаемая завоевателями, то стесняемая монархами, странствует  по свету, убегая оттуда, где её угнетают, и отдыхая там, где её не тревожат.»  М. выступает решительным борцом за мир и сотрудничество народов.

По мысли М. лучшее вооружение сплошь и рядом решает успех сражения. Он положительно относился к изобретению  пороха. Но необходимо добиваться, чтобы  порох не попадал в руки преступников. А что если люди изобретут ещё  более жестокий способ истребления? Не принесёт ли такое изобретение  непоправимые бедствия людям? «Нет, если бы обнаружилось такое роковое открытие, оно вскоре было бы запрещено человеческим правом.» 

 Монтескье  и Россия 

Многие представители  французской общественной мысли 18 века, в особенности просветители, c большим  интересом относились к России, к  русскому народу, его истории и  культуре. Вольтер и Дидро надеялись  найти в русской императрице  Екатерине просвещённую государыню, которая произведёт необходимые  реформы «сверху», без революции  «снизу», которой опасались даже самые радикальные философы 18 столетия.

В «Персидских письмах» М. характеризует русского государя как  неограниченного властителя над  жизнью и имуществом своих подданных. Вместе с тем М. в книге «О духе законов» высоко ценит патриотизм русского народа, доказанный в войне со шведами, выносливость русских солдат, их настойчивость, твёрдость духа при поражении, их умение в конечном счёте добиваться победы.

Будучи верен своему географизму, М. рассматривал холодный русский климат и обширные территории в числе  главных причин возникновения самодержавия.

М. заявляет, деспотический  режим в России и интересы прогрессивного развития экономики находятся в  глубоком противоречии. Россия прежде всего нуждается в торговле, а  торговля требует денежных операций. Однако эти операции наталкиваются на деспотические законы, воспрещающие денежные отношения с иностранными государствами.

Русский народ состоит  из крепостных, фактически являющихся рабами, и из духовенства и дворянства, являющихся политическими рабами царя. России не хватает прежде всего третьего сословия, которое должно состоять из ремесленников и купцов. М. говорил  о необходимости изменения экономического и политического строя России, отмены крепостничества, уничтожения  несправедливых законов и поощрения  деятельности третьего сословия. Его  социально-политическая программа  для России в ряде решающих вопросов совпадает с его программой политических реформ во Франции.

В России М. приобрёл большую  популярность. Представители господствующей дворянской идеологии, включая императрицу  Екатерину, пытались использовать непоследовательность М, его монархические идеи для  укрепления крепостнического государства. передовые деятели русского народа, начиная с Радищева, и кончая революционными демократами, подняли на щит передовые  просветительские идеи М, его смелую борьбу против абсолютизма, его критику  церковно-схоластического мировоззрения.

М. предстал пред русским  читателем как талантливый обличитель феодально-крепостнического строя, как  глубокий мыслитель и выдающийся учёный, открывший новую страницу в истории социологической мысли. Горячая вера М. в общее благоденствие, его искренняя и благородная  ненависть к феодальному абсолютизму  делали М. любимцем антикрепостнических  русских писателей и публицистов, всех, кто мечтал о благоденствии  народа и ненавидел дворянско-аристократическую  верхушку.

Императрица, стремившаяся прослыть просвещённой государыней, объявляла  себя сторонницей М. Используя в  интересах деспотической формы  правления географизм М.: «Никакая другая власть на таком пространстве не может  действовать и была бы не только вредна, но прямо разорительна для  граждан».

Последние годы. Смерть. Последние годы Монтескье провел, совершенствуя текст "Духа законов" и "Персидских писем". К концу его жизни полемика вокруг них почти угасла. В 1753 году он написал свое последнее произведение "Опыт о вкусе", опубликованное (1757) в 7 томе "Энциклопедии". Умер от воспаления легких и погребен в церкви Сен-Сюльпис (могила не сохранилась). Похороны были на редкость скромными: лишь Дидро сопровождал его гроб.

8. Афоризмы Монтескье

...лучшее средство привить  детям любовь к отечеству состоит  в том, чтобы эта любовь была  у отцов. 
 
Если характер в целом хорош, то не беда, если в нем сказываются и некоторые недостатки. 
 
Разум обладает естественной властью... Ему оказывают сопротивление, но это сопротивление - его победа; подождите еще немного, и человек вынужден будет вернуться к нему. 
 
...праздность больше всех пороков ослабляет мужество.  
 
Праздные люди всегда большие говоруны: чем меньше думаешь, тем больше говоришь... 
 
Недостающую глубину мысли обычно компенсируют ее длиной.  
 
Самая жестокая тирания - та, которая выступает под сенью законности и под флагом справедливости. 
 
Многие вещи управляют людьми - климат, религия, законы, принципы правления, примеры прошлого, нравы, обычаи; как результат всего этого образуется общий дух народа. 
 
Справедливость - это соотношение между вещами: оно всегда одно и то же, какое бы существо его ни рассматривало, будь то бог, будь то ангел или, наконец, человек. 
 
Люди могут совершать несправедливости, потому что они извлекают из этого выгоду и потому что свое собственное благополучие предпочитают благополучию других. 
 
Чем меньше число носителей власти, тем больше их власть и тем меньше их безопасность. 
 
В деспотичеком государстве всякий тиран в то же время и раб.  
 
Реки стремятся слиться с морем; монархии стремятся раствориться в деспотизме. 
 
Человеческая природа будет постоянно возмущаться против деспотического правления. 
 
Именно с помощью законов надо сделать так, чтобы богатство было столь тягостно, как и бедность. 
 
Обширные размеры империи - предпосылка для деспотического правления.  
 
Республика по своей природе требует небольшой территории, иначе она не удержится. 
 
Как для республики нужна добродетель, а для монархии честь, так для деспотического правительства нужен страх. В добродетели оно не нуждается, а честь была бы для него опасна. 
 
В каждом государстве есть три рода власти: власть законодательная, власть исполнительная и власть судебная. 
 
Известно уже по опыту веков, что всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею, и он идет в этом направлении, пока не достигнет предела. 
 
Свобода личности и свобода гражданина не всегда совпадают.  
 
Любая величина, любая сила, любая власть относительны.  
 
В избытке даже разум не всегла желателен, и люди почти всегда лучше приспосабливаются к середине, чем к крайностям. 
 
Люди рождены добродетельными, и справедливость - качество, присущее им так же, как и самоё существование. 
 
Воспитание создает идеи в нас, содержит в себе такой канал, через который идеи приходят в головы. Наше воспитание - мануфактура идей. 
 
Надо жить в мире - таков первый естественный закон человека.  
 
Завистник сам себе враг, потому что страдает от зла, созданного им самим. 
 
Лучшее средство привить детям любовь к отечеству состоит в том, чтобы эта любовь была у отцов. 
 
Праздность больше всех пороков ослабляет мужество.  
 
Жесткость законов препятствует их соблюдению.  
 
Не следует законами достигать того, что можно достигнуть улучшением нравов. 
 
Существуют истины, в которых недостаточно убедить кого-либо, но которые надо дать почувствовать; именно таковы истины морали. 
 
Есть пороки, которые происходят от недостатка самоуважения. Есть и такие, которые происходят от избытка его. 
 
Люди по натуре своей таковы, что не меньше привязываются к тем, кому сделали добро сами, чем к тем, кто сделал добро им. 
 
То, что в одно время является правдой, то в другое время бывает заблуждением. 
 
Кто может сказать всё и не показаться при этом смертельно скучным?  
 
Переводы книг - всё равно, что те медные монеты, которые имеют ту же ценность, что и золотые, и даже имеют большее хождение в народе, но они всегда неполновесны и низкопробны. 
 
Так как у людей во все времена одни и те же страсти, то, хотя поводы великих переворотов различны, причины их всегда бывают одни и те же. 
 
Мы так слепы, что не знаем, когда нам огорчаться и когда радоваться; мы почти всегда переживаем или ложную печаль, или ложную радость. 
 
Кажется сама природа наслаждений заключается в их краткой длительности; воображение с трудом представляет их себе иными. 
 
Что ни делай, а истина всегда прорывается и всегда пронизывает потемки, окружающие ее. 
 
Ничто не должно быть столь неизменным, как то, что предназначено служить всему мерой. 
 
Жизнь дарована мне как милость, следовательно, я могу вернуть ее, когда она перестанет быть благодеянием: если прекращается причина, должно прекратиться и действие. 
 
Сколько всего нужно, чтобы сделать счастливым только одного человека!  
 
Моя болезнь состоит в том, что я пишу книги, а написав, стыжусь их.  
 
Клясться женщине в вечной любви столь же нелепо, как утверждать, что всегда будешь здоров или всегда будешь счастлив. 
 
Конечно, весьма утомительно не иметь денег, но должны же мы хоть в чем-то себя ограничивать.