Европейская внешняя политика Франции при Ш. де Голле

Первая формула касается природы европейских межгосударственных институтов, вторая затрагивает взаимоотношения Западной Европы с Соединенными Штатами Америки, третья – географические границы Европы.

Концепция «Европы отечеств» исходила из признания нации в качестве легитимного фундамента европейского объединения, что, собственно, и явилось   причиной отказа V республики от разработки национальных систем. Еще в 1949г. де Голль утверждал, что «каждое государство, вступив в европейское сообщество, должно сохранить весь свой национальный суверенитет»[2]. В 1960г. де Голль  вновь заявил: «Наша задача заключается в том, чтобы объединить Европу, а это значит объединить европейские народы, следствием чего станет объединение государств … вне всякого сомнения надо, чтобы нации, ассоциированные в нем, не потеряли свой собственный облик и чтобы они следовали по пути организованного сотрудничества между государствами, которое, быть может, смогло принести в будущем к внушительной Конфедерации. Франция признавала необходимость такой Западной Европы, которая появляется сегодня как необходимое условие равновесия мира»[3].

Рассматривая Францию в качестве руководителя объединенной Европы, де Голль добивался признания за своей страной статуса великой державы, не только правомочной осуществлять независимую национальную политику, но и имеющей ответственность за выработку общей политики Запада.

          Сразу же после учреждения V республики ее руководители взяли курс на  создание «национальной ударной силы» - французского ядерного оружия, возведенный в ранг государственной политики. В октябре 1958 г. генерал де Голль заявил: «Когда мы будем обладать ядерной бомбой… мы сможем заставлять почувствовать нашу силу в тех областях, которые представляются нам важными и необходимыми»[1] Чтобы добиться этого, он делает ставку на ядерный потенциал, которым располагала страна с момента создания своего ядерного оружия. 13 февраля 1960 г. на полигоне Регган в Сахаре была испытана первая французская атомная бомба. Затем Франция оснащает свои вооруженные силы термоядерным оружием (первое испытание состоялось в 1968 г.) и полным комплектом современных средств доставки: ракетами наземного базирования, стратегическими бомбардировщиками и подводными лодками-ракетоносцами. Она становится таким образом третьей ядерной державой, после США и СССР, хотя ее ударная мощь значительно уступает потенциалу этих двух сверхдержав. С целью подчеркнуть обретение страной качественно новой самостоятельности де Голль принимает решение о выходе Франции из объединенного военного командования НАТО, но в то же время страна останется членом Североатлантического союза[2].

Уже в 1960г. Франция вслед за США и Англией стала третьим членом западного «ядерного клуба». В Париже этому событию придавали очень большое  значение. «Ядерный аргумент» становился одним из козырей французской дипломатии.

Также ее усилия были направлены  на то, чтобы создать  обособленный от Атлантического союза военно-политический блок континентальных  стран Западной Европы, который бы явился опорой Франции в ее независимости от англосаксов и «третьим центром» сил наряду с двумя сверхдержавами – СССР  и США[3]. Его экономической основой должен был стать «Общий рынок». Совокупная экономическая мощь стран европейской «шестерки», по мысли де Голля, представляла собой солидную базу для равноправного разговора с Америкой.

           Французские планы военно-политического сотрудничества в Европе «шести» и создания Европейского политического союза сочетались с установками на вывод страны из военной организации НАТО и переходом к независимой политике в военной области, проводимой, правда, при тесных контактах с руководством Североатлантического блока[1].

Де Голль понимал, что успех европейской и атлантической политики Франции в значительной степени зависел от способности Парижа оказать влияние на позицию своих пяти европейских партнеров. На практике требовалось в первую очередь заручиться поддержкой ФРГ – самого мощного в экономическом отношении участника «Общего рынка». Однако деголлевская концепция «Европы отечеств» находилась в прямом противоречии с принципами наднациональности, на которых строилась структура управления ЕЭС, но их одобряло немецкое руководство. Дальнейшее развитие «Общего рынка» на наднациональной основе создавало угрозу того, что этот принцип укоренится не только в экономическом сообществе, но и будет перенесен в сферу политического союза.

Национальная независимость в концепции де Голля означала возможность свободного маневрирования во внешней политике, но при условии обеспечения внутри страны социальной и экономической стабильности, что непременно связано с существованием сильной государственной власти в лице правительства и президента.

Идея “третьего пути” между капитализмом и коммунизмом венчает всю “политическую философию” Шарля де Голля. Хотя она высказана в весьма общих чертах, тем не менее, в ней содержится важный элемент, а именно - стремление найти “равновесие” в международной сфере не на основе классического, военного “баланса сил”, но путем социального преобразования противостоящих типов общества ради всеобщих интересов. Парадоксально, но, получив во многих странах, особенно в англосаксонском мире репутацию националиста, де Голль, быть может, более других государственных деятелей Запада осознал необходимость оценивать национальные, региональные интересы в глобальной взаимозависимости, с высоты всеобщих интересов современной цивилизации. Интересно свидетельство бывшего президента США Ричарда Никсона, которое он привел в интервью по поводу 100-летия со дня рождения де Голля: “Я встречал многих руководителей всего мира, и большинство из них казались мне по существу провинциалами. Я говорю это не для того, чтобы их критиковать. Но отметить, что во время этих встреч, состоявшихся как во время моего президентства, так и в другие моменты, они размышляли лишь о своих собственных странах и об отношениях с Соединенными Штатами. Де Голль обладал общим видением. Разумеется, он не выпускал из виду отношения между Францией и США, во время наших дискуссий мы часто обсуждали этот вопрос. Но весь мир не был ему чужим. Он знал Латинскую Америку, Азию, Африку, и, само собой разумеется, Европу. В этом отношении он был одним из гигантов в области стратегической мысли”[1]

Де Голль вовсе не единственный государственный деятель в XX веке, кто обладал мировым видением проблем и стремился к влиянию своей страны в мировой политике. Но в его время многие лидеры мирового масштаба строили глобальные политические планы на основе тоталитарных идеологий, в которых моральные ценности и соображения о цене человеческих потерь, не только чужих, но и своих, уничтожались.

Таким образом, можно говорить о том, что внешнеполитическая доктрина де Голля представляла собой вполне прагматический и трезвый подход к решению вставших перед страной сложных международных задач – сохранения мира, достижения разрядки международной напряженности и налаживания сотрудничества между Западом и Востоком на приемлемых для Франции условиях. К основным направлениям и идеям  внешнеполитической концепции де Голля  можно отнести, во-первых, идею возрождения Франции, восстановления самостоятельности и независимости страны; во-вторых, организацию и обеспечение самостоятельной, современной и независимой обороны.

II. Реализация внешнеполитической доктрины

2.1.Идея объединенной Европы

Идея объединения Европы была заложена в гуманитарных и военно-политических концепциях, высказывавшихся на протяже­нии многих веков различными европейскими мыслителями, уче­ными, политическими деятелями. Для реализации этой идеи пред­лагались как методы насильственного объединения европейских стран под властью наиболее сильного государства, так и лозунг создания Соединенных Штатов Европы.

Роль Франции в процессе учреждения первых европейских со­обществ всегда практически напрямую зависела не только от ее внутреннего положения и внешнеполитической обстановки, но также и от позиции, занимаемой руководителями страны в этих вопросах. С момента своего освобождения от немецко-фашистской оккупации в 1944 г. и до прихода генерала де Голля к власти в 1958 г., во Франции проводились в жизнь идеи «объединения Ев­ропы».

В течение первых пяти послевоенных лет Франция активно участвовала в подготовительном периоде европейской интеграции. Это было время мобилизации общественного мнения, создания и консолидации множества организаций в поддержку западноевро­пейского объединения.

После возникновения Пятой республики в 1958г.  правительство Франции во главе с де Голлем все более решительно стало отходить от ставшей уже традиционной в годы Четвертой республики  «политики равнения» на США. Раньше правительств других  западных стран оно поняло необходимость пересмотра внешней политики, сложившейся в годы «холодной войны». Первой среди стран Западной Европы Франция вступила на путь освобождения от политической  и  экономической зависимости от США.

Проблема создания Политического союза Европы встала на по­вестку дня сразу после окончания второй мировой войны; она ста­новилась все более актуальной по мере создания первых европей­ских сообществ и укрепления интеграционных связей между уча­стниками объединительного процесса. При этом особое значение приобретала проблема политического взаимодействия «больших» и «малых» стран Европейского Сообщества. В этом взаимодейст­вии наиболее ярко проявился весь спектр экономико-политических и военно-стратегических противоречий между разновеликими го­сударствами, приведшими к невозможности учреждения полити­ческого объединения в 1960-е гг[1]. 

          Расклад экономических и военно-политических сил в Европе к началу 1960-х гг. предопределил возможность возникновения но­вых инициатив по созданию европейского Политического союза. Со стороны стран ЕЭС они были неразрывно связаны с учрежде­нием первых европейских экономических сообществ как базы по­следующего политического объединения. В указанный период це­ли «больших» стран «шестерки» лежали преимущественно в русле реализации великодержавных амбиций, а «малых» стран - в укре­плении своего суверенитета и значимости при решении общеевро­пейских проблем. В частности, правительство ФРГ, желая добить­ся от держав-победительниц полного восстановления германской независимости, поддерживало создание наднациональных евро­пейских сообществ, в которых гарантировалось полное равенство прав их участников. Италия, надеясь получить «достойное место» в Европе, выступала за реализацию военно-политической интегра­ции стран ЕЭС по федералистской модели. Правительства стран Бенилюкса, постоянно заботясь о нахождении механизма противодействия установлению гегемонии ведущих европейских госу­дарств в европейском объединении, были приверженцами надна­циональной формы интеграции.

Отношение к европейской политической интеграции Велико­британии определялось ее желанием войти в ЕЭС и тем самым поддержать свои национальные экономические интересы. Позиция США была связана с их негативной оценкой европейской полити­ческой консолидации, ставящей под сомнение необходимость су­ществования НАТО. СССР усматривал в учреждении европейских сообществ попытку создания нового антисоветского блока, яв­ляющегося противовесом политическому объединению Германии.

Франция не случайно оказалась инициатором европейского по­литического объединения. Ее экономика к началу 1960-х гг. значи­тельно превышала довоенный уровень. Наряду с сильнейшими мировыми державами она могла претендовать на политическую независимость в проведении своей собственной внешней политики в Европе и мире. С приходом к власти генерала де Голля в 1958 г. на первое место в области внешней политики выдвинулась идея «национального величия» Франции, которой подчинялись все при­оритеты государственной политики, включая европейскую. Вы­двигая свою концепцию Политического объединения Западной Европы, де Голль отвергал существование наднациональных евро­пейских институтов и выступал за приоритет межгосударственно­го принципа над наднациональным.

Отдельные аспекты своей концепции де Голль обсуждал с пре­мьер-министром Италии А. Фанфани в июне 1959 г., с канцлером ФРГ К, Аденауэром на встрече в Рамбуйе 29-30 июля 1960 г. Ши­рокое обсуждение этой концепции состоялось на конференциях глав правительств европейской «шестерки» в Париже 10 февраля 1961 г. ив Бонне 18 июля 1961 г. Было достигнуто соглашение о создании Международной политической комиссии (МПК) для практической разработки вопросов создания будущего Политиче­ского союза Европы[1].

Важным этапом согласования голлистской концепции Полити­ческого союза явилось заседание МПК от 19 октября 1961 г., на котором был рассмотрен проект, предложенный главой француз­ской делегации, соратником де Голля, К. Фуше. С его именем свя­зано воплощение трех проектов Политического союза, получив­ших название «планов Фуше». Несмотря на различные модифика­ции «планов Фуше», все они предусматривали образование такого союза, в рамках которого государства ЕЭС проводили бы единую внешнюю политику, общую политику обороны и безопасности в Европе, расширяли и укрепляли сотрудничество в области науки, культуры и просвещения, а также обеспечивали соблюдение прав человека, основополагающих свобод и демократии.

Первый проект Политического союза Европы, так называемый «План Фуше I» рассматривался на заседаниях МЛК в октябре-ноябре 1961 г. Предложенный Францией конфедеративный меха­низм реализации Политического союза, не предусматривавший учреждение наднациональных органов, натолкнулся на противо­действие со стороны как «больших» стран «Общего рынка», не желающих мириться с отводимой им второстепенной ролью в Со­обществе, так и «малых» стран, боявшихся раствориться в буду­щем Союзе.

В декабре 1961 г. Францией был выдвинут «План Фуше 2», в котором она пошла на ряд важных уступок. В частности, она со­гласилась придать будущему союзу наднациональный характер и учредить должность генерального секретаря, имеющего право принимать самостоятельные решения. Однако и этот план не был принят, т. к. бельгийское и голландское правительство посчитали, что он целиком соответствует голлистской идее межгосударствен­ного объединения.

В январе 1962 г. МПК рассмотрела новый французский проект - «план Фуше 3». В нем де Голль последовательно продолжал бо­роться против принципа наднациональности в «европейском строительстве». Возражая французскому проекту, пять государств-членов выдвинули собственный проект, предусматривавший раз­витие Политического союза в направлении федерации с одновре­менным расширением полномочий европейской Парламентской Ассамблеи.

Неудачная попытка создания Политического союза Европы по французскому образцу в 1961-1962 гг. указала на отставание про­цессов интеграции в политической сфере от объединения в эконо­мической области. Определенную роль в провале «планов Фуше» сыграли не только внутренние, европейские, факторы, но и факто­ры внешние. К последним следует отнести уже существующие взаимосвязи стран европейской «шестерки» в рамках НАТО, проблему отношения США к процессам европейской интеграции, а также постоянно муссируемый вопрос о вхождении Великобрита­нии в «Общий рынок».