Дворцовые перевороты

План:

1. Причины нестабильности власти после смерти Петра I.
2. Дворцовые перевороты. Внутренняя политика преемников Петра I.
3. Основные тенденции социально- экономического и политического развития.
 

Россия эпохи  дворцовых переворотов

1.После смерти в 1725 г. Петра I царствовавший дом распался на две линии — императорскую и царскую. Россия вступила в длительную полосу дворцовых переворотов.  Им способствовала незрелость русского общества, явившаяся следствием петровских реформ.

Эпохой дворцовых переворотов  в истории России считают краткий  период со смерти Петра I до воцарения Екатерины II. За это время шесть монархов занимали русский трон, получая его в результате сложных дворцовых интриг или переворотов при непосредственном участии гвардии (привилегированной части армии, созданной Петром I). Это были лица разных возрастов, несхожих характеров и вкусов, тем не менее они имели много общего. Прежде всего никто из них не отличался высоким интеллектом, большинство оказалось на троне по воле случая. И еще одно объединяло их  - в годы их правления абсолютная власть монарха была использована не во благо нации и государства, а для удовлетворения личных прихотей.

Петр считал себя слугой государства. Цель служения — достижение 
общего блага. Вся его жизнь и кипучая деятельность была подчинена этой 
цели. Преемники Петра хотя изредка и говорили об общем благе, но делали 
это по инерции или в силу внешнего подражания. Личное участие в управлении 
государством не простиралось далее того, что относилось к нарядам и 
развлечениям, жизни двора и удовлетворениям капризов и вкусов фаворитов. 
Никто из них, подобно Петру Великому, не законодательствовал, не вел 
дипломатических переговоров, не водил войска на поле брани, не составлял 
регламентов, личным примером не воодушевлял подданных на подвиги в труде и ратном деле, не помышлял о будущем страны.

На первый взгляд в эти  оценки деятельности преемниц и преемников 
Петра I не укладываются такие меры, как ограничение срока службы дворян, 
отмена внутренних таможенных пошлин, основание Московского университета, секуляризация церковного имущества и т. д.

В конце жизни Петра I обострились  отношения России с Англией, Данией, Турцией, а после его смерти —  с Францией, Швецией. В 30-х годах  XVIII в. началась война за польское наследство. Французы поддерживали кандидатуру Станислава Лещинского, а русские и австрийцы — Фридриха-Августа (Саксонского), французский флот в Данциге был разгромлен, а польским королем стал русский ставленник Август III (1733).

Петр окончательно расстроил свое здоровье осень 1724 г., простудившись при спасении солдат, тонувших в бурю на Петербургском взморье. Всю зиму он хворал, но крепился пока не слег окончательно,  28  января 1725 года он скончался.  

С легкой руки В. О. Ключевского многие историки оценивали 1720 - 1750-е гг. как  время ослабления русского абсолютизма. Н.Я. Эйдельман вообще рассматривал дворцовые перевороты как своеобразную реакцию дворянства на резкое усиление самостоятельности государства  при Петре I, как исторический опыт показал, - пишет он, имея в виду «необузданность» петровского абсолютизма, - что такое  громадное сосредоточение власти опасно и для ее носителя, и для самого правящего класса». Сам В.О. Ключевский также связывал наступление политической нестабильности после смерти Петра I с «самовластьем» последнего, решившегося, в частности, поломать традиционный порядок престолонаследия (когда  престол переходил по прямой мужской  нисходящей линии) - уставом от 5 февраля  1722 г. самодержцу было предоставлено право самому назначать себе преемника по собственному желанию. «Редко самовластие наказывало себя так жестоко, как в лице Петра этим законом 5 февраля», - заключал Ключевский. Петр I не успел назначить себе наследника,  престол, по словам Ключевского, оказался отданным «на волю случая и стал его игрушкой»: не закон определял, кому сидеть на престоле, а гвардия, являвшаяся в тот период «господствующей силой».

В литературе преобладают рассуждения  о «ничтожности» преемников Петра I. «Приемниками Петра I, царствовавшими до 1762 г. - пишет, например, Н.П. Ерошкин, автор учебника по истории государственных учреждений дореволюционной России, - оказались слабовольные и малообразованные люди, проявлявшие подчас больше заботы о личных удовольствиях, чем о делах государства». В последнее время, однако, наблюдается определенный пересмотр оценок, позволивший прийти к выводу о том, что во второй четверти XVIII в. наблюдается не ослабление, а, напротив, усиление абсолютизма. Так, историк Д.Н. Шанский утверждает: «абсолютизм как система в эти годы неуклонно укреплялся и приобретал большую зрелость по сравнению с предшествующим периодом». Сам термин «эпоха» дворцовых переворотов, по мнению Шанского, должен быть отвергнут, поскольку он не отражает основной сущности рассматриваемого периода, главных тенденций развития государства

Перевороты стали единственным способом разрешения противоречий между  основными составляющими системы  абсолютизма — самодержавной властью, правящей верхушкой и господствующим сословием. К концу правления Петра I напряженность отношений в этом треугольнике достигла критической отметки, что было вызвано крайне невыгодным для дворянства соотношением между системой льгот и силой давления «сверху», а также резким усилением самодержавной власти, приведшим к ее некоторому отрыву от собственной социальной опоры. Эти факторы дополнялись отсутствием единства внутри правящего лагеря.

Дворцовые перевороты свидетельствовали  о слабости абсолютной власти при  преемниках Петра I, которые не смогли продолжить реформы с энергией и  в духе начинателя и которые могли  управлять государством, только опираясь на своих приближённых. Фаворитизм в этот период расцвёл пышным цветом. Фавориты-временщики получили неограниченное влияние на политику государства. 
Единственным наследником Петра I по мужской линии был его внук - сын казнённого царевича Алексея Пётр. Но на престол претендовала жена Петра I Екатерина. Наследницами являлись и две дочери Петра - Анна (замужем за голштинским принцем) и Елизавета - к тому времени ещё несовершеннолетняя. Вопрос о преемнике был решён быстрыми действиями А.Меньшикова, который, опираясь на гвардию, осуществил первый дворцовый переворот в пользу Екатерины I (1725-1727 гг.) и стал при ней всесильным временщиком.

2.Воцарение Екатерины I (1725-1727) привело к резкому усилению позиций Меньшикова, который стал фактическим властелином страны. Попытки несколько обуздать его властолюбие и корыстолюбие с помощью созданного при императрице Верховного тайного совета. Меньшиков задумал упрочить свое положение за счет брака своей дочери с малолетним внуком Петра.

Воцарение Екатерины открыло  собой дворцовые перевороты середины XVIII в. В мае 1724 г. в главном храме  России - Успенском соборе Московского  кремля - состоялась церемония коронования  супруги первого русского императора. Французский посол Ж.-Ж Кампредон  сообщал в Париж: “Весьма и  особенно примечательно то, что над  царицей совершен был, против обыкновения, обряд помазания так, что этим она признана правительницей и государыней  после смерти царя, своего супруга”.

Почти неограниченное влияние  на Екатерину, совсем не способную к  государственной деятельности, оказывал Меншиков. Его и Екатерину связывала  давняя дружба; по мнению многих историков, они просто нуждались в помощи друг друга, чтобы противостоять  своим врагам. Меншиков стал фактическим  правителем России.

Царствование Екатерины  продолжалось недолго - до своей смерти 5 мая 1727 г. Это была слабая правительница, которая жила, по словам В.О. Ключевского  “благополучно и даже весело, мало занималась делами, распустила управление”.

Борьба за власть в придворных группировках все более разгоралась. При императрице был учрежден Верховный тайный совет с широкими полномочиями, ограничивающими царскую  власть (8 февраля 1726 г.), который стал свидетельством “беспомощности” Екатерины I. Он получил большие полномочия: совет получил право назначать высших чиновников, ведать финансами, руководить деятельностью Сената, Синода и коллегий. В состав Верховного тайного совета вошли А.Д. Меншиков, П.А. Толстой, Г.И. Головкин, Ф.М. Апраксин, А.И. Остерман и наиболее видный представитель старой знати Д.М. Голицын. Признавая за советом роль реального правительства страны, следует подчеркнуть, что он состоял при особе императрицы. Сами “верховники” признавали, что совет является императорским, поскольку Екатерина в нем “президентство управляет”, а их долг - “токмо Ея величества ко облегчению” служить. Верховный тайный совет был чисто “абсолютистским органом” и вел свою родословную от негласных советов Петра I - именно у Петра родилась мысль о создании небольшого по составу, более гибкого, чем Сенат, постоянного органа. Его создание отвечало задаче сосредоточения власти в руках абсолютного монарха. Ту же цель преследовала при Екатерине перестройка работы коллегий (сокращение штатов, тенденция к единоначалию), местного государственного аппарата. Указом от 15 марта 1727 г. предписывалось “как надворные суды, так и всех лишних управителей и канцелярии и их конторы, камериров и земских комиссаров и прочих тому подобных вовсе оставить, а положить всю расправу и суд по-прежнему на губернаторов и воевод”. Екатерина I распорядилась вывести армейские полки “с вечных квартир” и расселить их подгородними слободами. Мера эта, несомненно, облегчала положение крестьян, поскольку содержание полков ложилось, по словам Ключевского, “тяжелым и обидным бременем” на деревню; постоянно “у солдат с мужиками” случались “несогласия”.

Ближайшей опорой трона явились  гвардейские полки, дворянские по составу. Они представляли ту реальную вооруженную  силу при дворе, которая могла  содействовать и возведению на престол, и низложению царей. Поэтому правители  всячески старались заручиться поддержкой гвардии, осыпали ее знаками внимания и милостями.

Перед смертью императрица  назначила своим преемником Петра  Алексеевича. Этого назначения требовали  члены Верховного тайного совета, Синода, президенты коллегий, гвардейцы. В частности А.Д. Меншиков еще  в 1726 г. тайно перешел на сторону  сына царевича Алексея, задумав женить его на своей дочери. В надежде  на сохранение своего первенствующего  положения А.Д. Меншиков не препятствовал  князьям Долгоруким и Голицыным, когда они посадили на престол 12-летнего  внука Петра I (сына царевича Алексея) – Петра II (1727-1730). Меншиков задумал женить Петра II на своей дочери. Но его обошли Долгорукие, больше преуспевшие в делах сватовства взбалмошного юнца в короне: Петр II сделал предложение одной из княжен Долгоруких. С воцарением Петра Алексеевича Меншиков сумел стать единственным опекуном мальчика-императора и, по - существу, регентом государства. Однако вскоре князь тяжело заболел, чем не замедлили воспользоваться его недавние соратники, а теперь враги, недовольные чрезвычайным усилением власти Меншикова, - в первую очередь, Остерман и Долгоруковы. За пять недель болезни князя они смогли склонить Петра на свою сторону. 8 сентября Меншикову объявляют предписание Верховного тайного совета о домашнем аресте, а затем и указ императора о лишении его чинов и наград и ссылке. Меншиков был смещен со всех постов, лишен своего огромного состояния и вместе с семейством сослан в Сибирь.

Склонности к государственным  делам Петр II не проявлял, зато страстно увлекался охотой, собаками, кутежами. По словам одного историка, в это время главным государственным учреждением была псарня.

Но неудача постигла и  Долгоруких. Незадолго до свадьбы Петр II заболел оспой и скончался. Перед “верховниками” (так называли членов Верховного тайного совета) вновь возникла проблема престолонаследия.

После закулисной борьбы решено было передать российскую корону племяннице Петра I, дочери его старшего брата Ивана - Анне Ивановне.

Анна Ивановна была вдовствующей герцогиней курляндской и жила в  Митаве. Верховники вознамерились ограничить самодержавную царскую власть и  вместе с приглашением на престол  направили Анне Ивановне секретные  “кондиции” (условия), составленные в  духе конституционной монархии. Согласно “кондициям”, будущая императрица  обязывалась без согласования с  Верховным тайным советом не назначать  высших должностных лиц, не решать вопросов о войне и мире, не распоряжаться  государственными финансами и др. Только после того как Анна подписала  их, ей позволили занять престол. В  Москву на торжества по случаю предполагавшейся свадьбы Петра II съехались много дворян из разных мест России. Как ни пытались верховники скрыть свой план ограничения царской власти, об этом стало известно широким слоям дворянства, которое уже так много получило от этой власти и надеялось получить еще больше. В среде дворянства и духовенства развернулось широкое оппозиционное движение. Кондиции ограничивали самодержавие, но не в интересах дворянства, а в пользу его аристократической верхушки, заседавшей в Верховном тайном совете. Настроения рядового шляхетства хорошо передавались в одной из записок, ходившей по рукам: “Боже, сохрани, чтобы не сделалось вместо одного самодержавного государя десяти самовластных и сильных фамилий!”. На большом приеме у императрицы 25 февраля 1730 г. оппозиционеры прямо обратились к Анне с просьбой “принять самодержавство таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели, а присланные... от Верховного совета... пункты уничтожить”. Сильная дворянская оппозиция верховникам была налицо, после чего, изобразив притворное возмущение тем, что кондиции верховников не были одобрены дворянством, императрица публично надорвала документ и бросила на пол. Гвардия и здесь была начеку, выразив свое полное одобрение сохранению самодержавной царской власти. Манифестом от 28 февраля объявлялось о “восприятии” ею “самодержавства”.

Правление императрицы Анны продолжалось 10 лет (1730-1740). В это  время в Россию нагрянуло множество  немецких дворян из Курляндии, и в  стране установилось полнейшее засилье  иностранцев. Ленивая и мстительная  царица во всем полагалась на своего любимца - прибалтийского немца Бирона. Это  время окрестили бироновщиной, ибо  Бирон, человек корыстолюбивый и  бездарный, олицетворял собою все  темные стороны правителей тогдашнего времени: безудержный произвол, бессовестное казнокрадство, бессмысленная жестокость. Всюду свирепствовала тайная полиция, один за другим следовали смертные приговоры. Об умственных способностях любимица царицы метко отозвался  современник: Бирон говорит о  лошадях и с лошадьми как человек, а с людьми и о людях как  лошадь.

Пристрастие временщика (в  прошлом конюха) к лошадям было беспредельным. Впрочем, и Анна Ивановна питала слабость к охоте, собакам  и верховой езде, не уступая в  этом мужчинам. О причудах императрицы  ходили всякие слухи. Она, например, не могла заснуть без того, чтобы  не выслушать сказку о разбойниках. По ее приказаниям отыскивали повсюду “говорливых баб”, умевших придумывать и рассказывать страшные истории. На правах шутов при ней состояли князья. Скандально-печальную известность получила свадьба шута в “ледяном доме”, построенном по приказу царицы.

Проблема “бироновщины”  не раз привлекала внимание историков. До сих пор сохраняются противоречивые оценки государственной деятельности Анны Ивановны. Одни историки говорят  о том, что именно во времена правления  “немцы посыпались в Россию точно  сор из дырявого мешка”, другие сходятся во мнении, что иностранцы “посыпались” еще задолго до царствования Анны и их количество никогда не было устрашающим для русского народа. С незапамятных времен иностранные  специалисты приезжали работать в Россию, и особенно широко двери  страны открыл для них Петр Великий. Многие приказы Анны Ивановны не были направлены на защиту интересов иностранцев, а напротив, защищали честь русских. Так например, именно при Анне было устранено болезненное для русских  офицеров различие в жалованье: они  стали получать столько же, сколько  иностранцы, а не в два раза меньше, как было при Петре I. Таким образом, “бироновщина” не ставила иностранцев в какие-то особые сказочные условия. Внутреннее положение страны во времена “бироновщины” в литературе тоже характеризуется как весьма драматичное: “Народное, а с ним и государственное хозяйство, - пишет Ключевский, - расстраивалось. Торговля упала”. Однако данные многих других историков, в особенности современных, доказывают обратное, а именно, что представления об упадке торговли ни на чем не основаны. Внешняя политика России в царствование Анны не претерпела существенных перемен по сравнению с петровским периодом и не была отступлением от принципов царя-преобразователя.