Дипломатия Византии

Отношения к послам в Византии

Их приглашали на праздники  или даже специально устраивали праздники  в их честь. Послов приглашали не только к императору, но и к императрице, а также к важнейшим вельможам. Им показывали военное могущество Константинополя, обращали внимание на толщину городских  стен, на неприступность его укреплений. Перед послами проводили войска, причем для большего эффекта их пропускали по нескольку раз, меняя одежду и  вооружение. Ослепленные и подавленные, послы уезжали, наконец, из Константинополя. Их провожали с трубными звуками, с распущенными знаменами. Иногда мелким князьям оказывался необыкновенный почет, если нужно было их покрепче привязать к Византии. Все удивлялись необычайным почестям, которые воздавались  Юстинианом царям Лазики и кавказским князьям. Но император знал, что делал: они должны были не допускать персов к Черному морю. При константинопольском дворе вырабатывались определенные правила посольского дела, которые воспринимались всеми державами, имевшими дела с Византией. Посол являлся представителем государя и мог вести переговоры лишь в пределах предоставленных ему полномочий. В тех случаях, когда возникали новые обстоятельства, не предусмотренные в полученных послом полномочиях, он должен был запросить дополнительные инструкции. За превышение полномочий послу грозило тяжелое наказание. Лишь в очень редких случаях представителям императора давалось разрешение вести переговоры на свой страх и риск. Такие широкие полномочия получали обычно победоносные полководцы Византии — Велизарий, а позже Нарсес.

Как уже было сказано, послами  бывали обычно люди высокого ранга. В  Византии нередко послам специально давались высокие титулы, если они  их не имели раньше. Дипломатические  поручения открывали путь к самым  высоким почестям. Посол должен был  представить верительную грамоту. Сохранились тексты таких грамот. Обычно они были переполнены многоречивыми, цветистыми и льстивыми формулами, сообщали имя посла и очень  кратко говорили о целях посольства, ссылаясь на то, что у посла имеется  соответствующая инструкция. Верительная  грамота передавалась во время первого  торжественного приема; о делах шла  речь уже потом, в частной аудиенции. Для ведения переговоров послы  получали инструкцию, иногда письменную, иногда устную. Во всяком случае к письменной инструкции обычно прибавлялись в секретном порядке устные поручения. При этом в верительной грамоте и в инструкциях цели посольства могли излагаться совсем по-разному. Иногда посольству под видом неважных или формальных поручений — вроде поздравления нового государя со вступлением на престол — давалось задание разузнать об отношениях и настроениях при иностранном дворе. Так дипломатия сочеталась с политической и военной разведкой. Византийские послы при затянувшихся переговорах отправляли ко двору донесения и получали новые инструкции.

При византийском дворе выработался  особый церемониал приема послов, отчасти  уже описанный выше. Во время первого, торжественного приема послы лишь передавали верительную грамоту и подарки. Подарками нередко служили произведения той страны, откуда прибыли послы, — драгоценные камни, оружие, редкие животные. Папы посылали византийскому  двору мощи святых. Это был высокоценимый подарок. Но п послов надо было одаривать: этого требовало достоинство государя. Окончательный ответ послы получали во время последней аудиенции, не менее торжественной, чем первая. В промежутке между этими двумя аудиенциями при дворе обсуждались связанные с посольством вопросы, а послы делали визиты императрице и важнейшим сановникам в известном иерархическом порядке. Во время этих приемов, за пирами, происходило иногда и обсуждение дел. Нередко император надолго задерживал послов в Константинополе, не давая им заключительной аудиенции. Это превращалось иногда в настоящий плен. Так, однажды император задержал у себя аварских послов, полагая, что до их возвращения авары не предпримут военных действий. Вообще пребывание послов в Константинополе, как правило, бывало довольно длительным. В одной из грамот к византийскому двору Карл Великий просит не задерживать его послов, а поскорее отослать их обратно.

Византийским послам предписывались определенные правила поведения  в чужих странах. Посол должен был проявлять приветливость, щедрость, хвалить все, что увидит при чужом  дворе, но так, чтобы это не было в  укор византийским порядкам; он должен был сообразоваться с обстоятельствами, не навязывать силой того, чего можно  добиться иными средствами. Формально  ему предписывалось не вмешиваться  во внутренние дела государств. На деле это не всегда соблюдалось. Византийские послы вели тайные интриги при  чужих дворах, обычно с ведома своего правительства. Заключенный послами договор считался действительным лишь после его ратификации императором.

Принцип неприкосновенности послов рано был усвоен всеми варварами. На этой почве возникло даже нечто  вроде права убежища, Люди, находившиеся в опасности, прибегали к защите послов. Франкская принцесса, оскорбленная при ланго-бардском дворе, искала защиты у франкского посла. Но если посла нельзя было убить, то не считалось зазорным посадить его в тюрьму. В таких случаях возможны были и ответные репрессии. Так, остготский король Теодат посадил в тюрьму византийских послов. В ответ на это Юстиниан арестовал находившихся в это время при его дворе остготских послов и отказывался освободить их, пока Теодат не вернет императорских послов. Неприкосновенность посла давала известную защиту его свите. К свите послов нередко присоединялись купцы, становясь под их покровительство.

Следует отметить, что в  посольствах варварских королей  выступают кое-какие черты, чуждые византийским обычаям. Среди варварской знати было мало образованных людей, способных вести самостоятельно письменную часть переговоров. Поэтому  в королевских посольствах обычно участвовали духовные лица, что у  византийцев бывало редко. При Каролингах установилось правило, согласно которому отправляли двух послов — графа  или герцога и с ним епископа или аббата. К посольствам присоединялись нотарии, чиновники королевской канцелярии. Короли варваров отправляли со своими послами грамоты, составленные по римским формулярам, иногда не менее искусно, чем у самих византийцев. Короли варваров старались тянуться за византийским двором также и в роскоши приема послов.

Политическое и экономическое окружение

Если сильного врага  нельзя было ни купить, ни одолеть своим  или чужим оружием, Юстиниан прибегал к политическому и экономическому окружению. Самым опасным соперником Византии было персидское государство  Сасанидов, особенно усилившееся при  Хосрове I. Военные действия против Персии были неудачны. Тогда Юстиниан поднял против Хосрова всех его соседей. Против Ирана были брошены сабирские гунны, северные его соседи, кочевники Сирийской пустыни, угрожавшие ему с юга, бедуины Неджда, арабы Йемена, Эфиопское царство Аксума. Юстиниан поддерживал царей Лазики, преграждавших Персии путь к Черному морю. Чтобы избежать посредничества Персии в торговле с Индией и Китаем, Юстиниан стремился направить эту торговлю по морским путям, через Красное море.

Дипломатия служила  развитию торговли, а расширение торговых связей в свою очередь использовалось Византией как одно из сильнейших орудий дипломатии. Торговые города, расположенные  на окраинах империи, были форпостами ее политического влияния. Купцы, торговавшие с отдаленными народами, приносили в Византию сведения о них. С византийскими товарами к варварам проникало и политическое влияние Византии.

За купцом следовал миссионер. Распространение христианства также было одним из важнейших  дипломатических орудий византийских императоров на протяжении многих столетий. Византийские миссионеры проникали  в горы Кавказа, на равнины Причерноморья, в Эфиопию, в оазисы Сахары. Впоследствии христианство усиленно распространялось среди славянских племен. Хорошо известны те столкновения, которые имели место  в Моравии между византийскими  и немецкими миссионерами из-за влияния  на западных славян. Распространение  христианства на Руси было большой  дипломатической победой Византии. Константинополь — Царьград становился священным городом для новообращенных народов. Миссионеры были в то же время  и дипломатами, трудившимися над  укреплением византийского влияния. Они подлаживались к князьям, к влиятельным лицам, особенно же к влиятельным женщинам. Нередко  у варварских князей жены были христианки, которые иод влиянием «духовных отцов» становились сознательными или бессознательными проводниками интересов Византии. В противоположность папскому Риму, который не допускал церковной службы на национальных языках, Византия облегчала своим миссионерам дело распространения христианства, разрешая службу на местных языках и переводя священное писание на языки новообращаемых народов. Евангелие было переведено на готский, гуннский, абиссинский, болгарский и другие языки. Эта гибкая политика дала свои плоды. В обращенных странах утверждалось византийское влияние. Духовенство, зависимое от Византии, играло огромную роль в варварских государствах как единственный носитель грамотности. Епископы — греки или ставленники греков заседали в княжеских советах. Школа у новообращенных народов всецело зависела от духовенства.

При византийском дворе всегда можно было видеть пеструю  толпу послов со всех концов Европы, Азии, Африки в разнообразных национальных костюмах, слышать вое языки мира. Ведомство иностранных дел, которое  находилось под управлением первого  министра (Мagister officiorum, впоследствии «логофет дрома»), располагало огромным штатом, держало переводчиков со всех языков, выработало сложный порядок приема послов, рассчитанный на то, чтобы поразить их воображение, выставить перед ними в самом выгодном свете мощь Византии. В то же время прием обставлялся так, чтобы не дать возможности послам видеть или слышать слишком много, узнавать слабые стороны империи.

Послов встречали  на границе. Под видом почетной стражи к ним приставляли зорких соглядатаев. Послам не позволяли брать с собой слишком большую вооруженную свиту, так как были случаи, когда послы захватывали врасплох какую-нибудь византийскую крепость. Иногда послов везли в Константинополь самой длинной и неудобной дорогой, уверяя, что это единственный путь. Это делалось с той целью, чтобы внушить варварам, как трудно добраться до столицы, и отбить у них охоту к попыткам ее завоевать. В дороге послы должны были получать пищу и помещение от специально назначенных для этого лиц, которым нередко должно было оказывать содействие окрестное население. Строились и специальные дома для приема послов в пути. По прибытии в Константинополь им отводился особый дворец, который в сущности превращался в тюрьму, так как к послам не пускали никого и сами они не выходили без конвоя. Послам всячески мешали вступать в общение с местным населением. Прием у императора должен был поразить и ослепить послов. Лиутпранд, ездивший в Константинополь в X в. послом от короля Италии Беренгария, с восхищением варвара описывает необычайную роскошь первой аудиенции у императора. Перед троном царя стояло золотое дерево, на котором щебетали и порхали золотые птицы. По сторонам трона стояли золотые или, сомневается Лиутпранд, может быть, золоченые львы, которые били хвостами и рычали. Когда, простершись по этикету ниц перед царем, Лиутпранд снова поднял голову, он к своему изумлению увидел, что трон с сидящим на нем царем поднялся до потолка и что на царе уже другая богатая одежда. Лиутпранд был приглашен на роскошный пир, во время которого давали представление жонглеры и акробаты. Его наивное восхищение перед всем, что ему довелось увидеть, вызвало смех у царя и придворных.

Византийская дипломатия

У варваров все  более укореняется представление  о неприкосновенности послов. Дополнение к сборнику законов салических франков  «Салической Правде» (так называемое «Septem causas») устанавливает за убийство посла огромный вергельд (выкуп) в 1800 солидов (убийство простого франка выкупалось вергельдом в 200 солидов, убийство королевского дружинника — вергельдом в 600 солидов). Подобные же постановления встречаются и в других варварских «Правдах». В своих государствах варварские короли устанавливают для иноземных послов право получать даровое помещение и питание в пути и налагают штрафы на тех, кто откажет им в этом.

Образцом для  варварских королевств была дипломатическая  служба в Восточной Римской (Византийской) империи. Сохранив старые римские традиции, все более изощряясь в новой, сложной и опасной обстановке, когда чаще приходилось полагаться на хитрость и интригу, чем на силу, византийская дипломатия оказала огромное влияние на всю дипломатию средневековья. Ее обычаи и приемы были усвоены  ближайшей западной соседкой — Венецией — и через нее перешли в  практику других итальянских государств и западноевропейских монархий нового времени. Как принципы, так и внешние  приемы византийской дипломатии заслуживают поэтому более внимательного рассмотрения. Ярче всего они выразились в деятельности одного из замечательнейших дипломатов того времени — императора Юстиниана I. В дальнейшем византийская дипломатия верно следовала его примеру, лишь становясь все изощренней и изворотливей по мере ослабления политической мощи государства и роста окружавших его опасностей. На дипломатию Юстиниана, правившего империей из своего рабочего кабинета, оказывала большое влияние Феодора, в юности — актриса, потом всесильная супруга могущественнейшего из византийских императоров. Она писала царю Персии Хосрову: «Император ничего не предпринимает, не посоветовавшись со мной». Иноземные посольства направлялись не только к Юстиниану, но и к Феодоре, а иногда раньше к ней, чем к императору. Это влияние «гинекея», женской половины дворца, характерно для истории византийской дипломатии.

Восточная Римская  империя достигла в царствование Юстиниана наивысшего могущества. Ее дипломатические связи охватывали огромное пространство от Китая и  Индии до Атлантического океана, от Внутренней Африки до причерноморских  степей. Юстиниан умело комбинировал искусную дипломатическую игру с  меткими военными ударами, которые  расширили пределы его империи  далеко на запад, Византия со всех сторон была окружена беспокойными, находившимися  в постоянных передвижениях племенами, к которым она применяла общее  название «варваров». Византийцы тщательно  собирали и записывали сведения об этих племенах. Они хотели иметь  точную информацию об их нравах, военных  силах, торговых сношениях, об отношениях между ними, о междоусобиях, о  влиятельных людях и возможности  их подкупа. На основании полученных сведений строилась византийская дипломатия, или «наука об управлении варварами».

Главной задачей  византийской дипломатии было заставить  варваров служить империи, вместо того чтобы угрожать ей. Наиболее простым  сазособом был наем их в качестве военной силы. Вождей варварских племен и правителей государств подкупали, заставляя вести войны в интересах Византии. Ежегодно Византия выплачивала пограничным племенам большие суммы. За это они должны были защищать границы империи. Их вождям раздавали пышные византийские титулы, знаки отличия, золотые или серебряные диадемы, мантии, жезлы. Варварам отводили земли, где они селились на положении вассальных союзников (федератов). Лангобарды получили земли в Норике и Паннонии, герулы — в Дакии, гунны — во Фракии, авары — на Саве. Так одни варвары служили оплотом империи против других. Варварских вождей старались покрепче привязать к византийскому двору. За них выдавали девушек из знатных фамилий. Их сыновей воспитывали при Константинопольском дворе в духе преданности интересам империи; одновременно они служили заложниками на случай измены отцов. В то же время в Константинополе зорко следили за раздорами, обычными в княжеских родах варваров. Неудачным претендентам, изгнанным князьям давали приют и держали их про запас, на всякий случай, чтобы выставить своего кандидата на освободившийся престол или выдвинуть опасного соперника против зазнавшегося варварского князя.