2.  США и западноевропейская  интеграция

          Объединение Западной Европы – одна из давних целей послевоенной политики Вашингтона. Движение к западноевропейскому единству рассматривалось в качестве пути укрепления западноевропейского компонента капиталистической системы под эгидой США в противоборстве с миром социализма, прогрессивными и демократическими силами.

     Достаточно  определенно установилась и связь  между атлантизмом и западноевропейской интеграцией. США  считали ее составной  частью американской стратегии атлантизма, и в этом плане она имела  подчиненное значение. «Объединение Европы» мыслилось, как некий  вклад  в более широкую интеграцию, как шаг к сплочению и укреплению Запада, что в конечном счете могло бы создать благоприятные предпосылки для изменения соотношения сил между социализмом и капитализмом в пользу последнего и не только в Европе, но и во всем мире. В соответствии с расчетами Вашингтона такая «единая Европа» была бы в состоянии играть большую роль в реакционных империалистических планах, будучи прочной опорой здания атлантизма, мощным форпостом борьбы с коммунизмом и социальным прогрессом.

     Продолжительный период в политических кругах США  бытовало мнение о том, что западноевропейская интеграция не будет иметь антиамериканские и антиатлантические аспекты. По мнению Вашингтона, при любых условиях за США резервировалась роль главы западного мира. Объединившиеся западноевропейские союзники , по этим расчетам, должны были стать легко управляемым механизмом в рамках атлантизма. И сам процесс интеграции должен был проходить под американским контролем. Однако реальный ход событий опрокинул расчеты атлантистов. Западноевропейская интеграция не привела автоматически к прогрессу атлантического сотрудничества. Его укрепление подрывалось ростом экономического, торгового и валютного соперничества.

     Структура американо-западноевропейских отношений  наложила отпечаток на ход межимпериалистической борьбы. Противоречия и конкуренция развивались в условиях существования военно-политического союза и, несмотря на всю свою остроту, не взрывали его рамки. Правящие круги по обе стороны Атлантического океана стремились не допускать их разрастания до уровня конфронтации. Важную роль играло  и возросшее взаимосцепление хозяйственной жизни на Западе, возможности сгладить противоречия в таких организациях, как ОЭСР, Международный валютный фонд, ГАТТ.  После второй мировой войны, утратив свои самостоятельные плацдармы в мировом соотношении сил, Западная Европа заняла подчиненное место в глобальной стратегии США. 

     Что же касается самих американо-западноевропейских отношений, то уже в 60-х годах они  представляли собой более сложную  и противоречивую картину, чем в  первое послевоенное десятилетие. Западная Европа постепенно превращалась в некий  специфический, особый регион в системе  межимпериалистических связей. Вызревавшие с середины 50-х годов изменения привели на рубеже 70-х годов к рельефному оформлению нового центра силы в капиталистическом мире.

     Создание  и укрепление емкого западноевропейского  рынка также считалось положительным  явлением, так как это могло  способствовать расширению выгодного  для американских монополий товарообмена, более прибыльному вывозу американского  капитала. «Общий рынок» отгораживался от внешних конкурентов создавая таможенные барьеры, что являлось временной мерой, необходимой для укрепления интеграции. Поддерживая «объединение Европы», США надеялись также нейтрализовать стремление отдельных, прежде всего крупных, западноевропейских государств к самостоятельному развитию.                                                                        

     Материальной  основой для уверенности в  том, что интегрированная Западная Европа останется управляемой для  Вашингтона группировкой, служил весь комплекс атлантических отношений. Военно-политическая зависимость, экономические  и финансовые рычаги, вся система  послевоенных межимпериалистических  связей, в которой главенствовал  империализм США, рассматривались  в качестве долго временного залога такого развития. Западноевропейская интеграция, по мнению американских политиков и ученых, должна была удобно разместиться в атлантических рамках, которые считались оптимальной средой для ее развития.

     Важной вехой в определении американского подхода к Западной Европе стал «великий замысел» администрации Дж. Кеннеди. В соответствии с ним США провозгласили курс на строительство «атлантического сообщества», которое должно опираться на «два столпа» по обе стороны Атлантики.

     Выдвижение  нового атлантического  проекта  администрацией Кеннеди свидетельствовало  о том, что руководители США решили скорректировать американо-западноевропейские связи, упорядочить партнерство  с западноевропейскими государствами. Поддерживая интеграцию, Вашингтон  исходил из того, что объединенная Западная Европа будет его верным союзником и надежной опорой. Но уже тогда в политических и  научных кругах США проявлялось  растущее беспокойство о том, не зайдет ли «объединение Европы» так далеко, что это станет представлять угрозу американским интересам, не будет ли развитие интеграции происходить бесконтрольно  и не приведет ли это развитие к  чрезмерному укреплению самостоятельности  Западной Европы. Такого рода опасения были вполне обоснованы, так как  именно в это время продолжали складываться те реальности в перераспределении  сил в капиталистическом мире, которые привели к упрочению  западноевропейского центра. Американо- западноевропейские отношения обострялись не только в сфере экономики, но и в военной и политической областях .Очень скоро американский энтузиазм по поводу атлантического проекта спал. Особенно это стало заметно после гибели Дж. Кеннеди.

     С приходом на пост президента Л.Джонсона и началом массированного участия  США в войне в Индокитае  европейские проблемы внешней политики постепенно отодвинулись на второй план. Для 60-х годов характерно резкое столкновение атлантизма и европеизма, как в концептуальном плане, так  и в материальной форме, в обострении конкурентной борьбы, торговом соперничестве, усилении политических и военных  разногласий. Общие настроения в  Западной Европе отражали произошедшие сдвиги явно не в пользу США. Оказалось, что европеизм( его отдельные варианты) не вписывается в рамки атлантизма. В наиболее яркой форме это выразилось в голлистской концепции, которая отражала значительные части правящих кругов не только Франции, но и всей Западной Европы, не желавшей решать свои проблемы по американским рецептам. Наращивание совокупной мощи стран «Общего рынка» привело к существенным изменениям в соотношении сил между ЕЭС и США в ущерб последним. Реальности процессов «европейского строительства» продемонстрировали, что западноевропейская группировка все в большей мере ориентируется на достижение собственных целей. Расчеты на то, что тенденцию к интеграции удастся удержаться под контролем США, судя по всему не оправдывались. С укреплением мощи и самостоятельности формирующегося нового центра империализма расширился спектр существующих и потенциально возможных разногласий. Некогда безусловное превосходство США, не вызывавшее раньше существенных сомнений, требовало теперь все новых доказательств в условиях ужесточившегося соперничества. Наибольшее расхождение интересов США и Западной Европы наблюдалось в экономической области. Создание емкого западноевропейского рынка, огороженного защитными барьерами, усиление мощи монополий  стран ЕЭС, относительно  высокие темпы роста заметно повысили конкурентоспособность сообщества. Политические и деловые круги США попытались преодолеть замкнутость «Общего рынка» на атлантической основе. В качестве практической задачи стоял вопрос о создании атлантической зоны свободной торговли. Однако американские рецепты либерализалиции торговли встретили отпор в Западной Европе, не желавшей отказываться от своих преимуществ. В результате они пришли только к компромиссному решению и снизили тарифы на одну треть в течении пяти лет. Хотя упорные и долгие переговоры завершились выработкой соглашения, однако сам его характер свидетельствовал о провале планов экономической атлантической интеграции под эгидой США. Стремление США добиться значительных  льгот в торговле с «Общим рынком» привело лишь к незначительным уступкам со стороны ЕС.

     Более эффективными оказались попытки  США внедриться в «Общий рынок»,  опираясь на свои капиталовложения, деятельность транснациональных корпораций. Этот канал влияния, в отличие от экспорта товаров, позволял обойти защитные меры ЕЭС и проникнуть в «Общий рынок», так сказать с черного хода. В течение 60-х годов американские инвестиции в ЕЭС росли очень  быстро. К концу десятилетия лишь прямые капиталовложения превысили 10 млрд. долл. Они сосредоточились  в основном в Англии, Франции, ФРГ, Италии и Голландии.  Американские капиталы целенаправленно инвестировались  в наиболее передовые отрасли  хозяйства стран ЕЭС. Например, во Франции в 1971 году насчитывалось 980 компаний, в каждой из которых не менее 10% капитала принадлежало американцам.  Экономическое и финансовое вторжение  из-за океана создавало препятствия  для самостоятельного развития западноевропейского  центра, что вызвало тревожные  симптомы для сторонников создания независимого центра силы. Но несмотря на усиленную экономическую экспансию, а также активное внедрение в страны ЕЭС, американские монополии не смогли в целом поколебать позиции своих конкурентов в мировой капиталистической экономике.  Более того, за послевоенный период, для которого характерны колебания в ту или другую сторону, общая тенденция была в пользу ЕЭС.  И в 60-х годах «Общий рынок» сумел сохранить свои плацдармы в капиталистическом производстве, а в сфере экспорта товаров и золотовалютных резервов значительно их усилить.

     В начале 70-х годов отношения между  США и ЕЭС оказались еще  более обостренными, чем раньше. Выросли взаимные подозрения, укрепилось недоверие.   Правящие круги США проявляли растущую озабоченность по поводу выхода нового центра за атлантические рамки, самостоятельных аспектов его курса в сфере экономики и финансов, взаимосвязей с развивающимися странами, его позиций по отношению к социалистическим государствам. Европейское сообщество все в большей степени пытались играть  в международных отношениях самостоятельную роль, нежели быть послушной опорой США в построении «стабильной структуры мира». Вашингтон вполне определенно делал большой акцент на необходимость соответствия процессов, происходящих в Западной Европе , атлантическим идеям и меркам.

     Наиболее  крупной попыткой разрешить эти  проблемы стало провозглашение «года  Европы» в 1973 году. Вашингтон предпринял эту акцию в надежде крепко привязать западноевропейскую интеграцию к атлантизму, совместить американское руководство капиталистическим  миром с региональной ролью ЕЭС. Выдвижение проекта новой Атлантической  хартии свидетельствовал о том, что  США пришли к выводу о необходимости  рассматривать свои отношения с  ЕЭС на основе увязывания военно-политических проблем с экономической сферой.

     Неудача, постигшая «год Европы», провал попыток  урегулировать отношения США  – ЕЭС свидетельствовали о  наличии серьезных трудностей, встретившихся  на пути Вашингтона. И уже к тому времени стало ясно, что американские надежды, связанные со вступлением Англии в сообщество, явно завышены. Хотя в целом Лондон считал выгодным для себя сохранение «особых отношений» с США, тем не менее, баланс между тенденцией к сближению с континентальными партнерами и сотрудничеством с США склонялся все же в пользу ЕЭС.

     В 70-х годах впервые рельефно проявилась западно-европейская общность, которая вместе с экономической мощью «Общего рынка» была сориентирована на отстаивание, прежде всего своих собственных интересов западноевропейского капитала.  Перипетии «года Европы», реакция на  арабо-израельскую войну и энергетический кризис убедительно показали, насколько широк диапазон расхождений между США и западноевропейским центром. Американская дипломатия попыталась достичь согласованности между США и западноевропейским центром не только за счет давления извне, но и с помощью непосредственного участия в процессе принятия «европейских решений» на возможно более ранней стадии. Опыт дипломатии Киссинджера показал, насколько сложны и порой безрезультатны для США попытки непосредственного воздействия на интеграционные процессы. Активное стремление США добиться односторонних преимуществ, канализировать западноевропейскую автономность в атлантическое русло оказалось малоэффективным. Оценивая независимые тенденции, достаточно четко проявившееся в сепаратизме нового центра силы в первой половине 70-х годов, вместе с тем было бы неправильно считать, что западноевропейская интеграция представляет собой полностью антиамериканское явление. ЕЭС заинтересовано в сотрудничестве с Соединенными Штатами и намерено развивать его в дальнейшем. Однако оно настаивало на том, что формы и условия партнерства должны определяться не столько в Вашингтоне, сколько по обе стороны Атлантического океана.

     Рассматривая  США и западноевропейскую интеграцию, следует отметить и взаимоотношения  США с такими ведущими империалистическими  государствами, как Франция и  ФРГ.

     Амрикано-французские отношения вызывают особый интерес в силу того, что их развитие является своеобразным фокусом, в котором концентрируются противоречия капиталистического мира. Париж и Вашингтон придерживались и ныне нередко продолжают придерживаться различных, а иногда и противоположных точек зрения по целому ряду вопросов экономики, финансов, внешней и военной политики. Вместе с тем наличие глубоких разногласий не исключает возможности взаимного сближения, а иногда и тесного сотрудничества по ряду направлений.