Абсолютизм в Австрии

многочисленных  географических и исторических описаний австрийских  земель  –

часть таких работ субсидировалась короной. Известно, что на  культуру  этого

времени  также  большое  влияние  оказывал   королевский   двор:   например,

увлечение  итальянской  оперой  очень  быстро  вошло  в  повседневную  жизнь

столицы, а при  Карле VI в Вене основан  первый  оперный  театр.  Заслуживает

внимания также  открытие в 1677 году нового университета в Инсбруке.

Тем не менее, о  масштабных и последовательных преобразованиях  в области

науки можно  говорить лишь с середины XVIII века, и  связывать  их  следует  с

именами Марии-Терезии, Иосифа II, Ван-Свитена, Зонненфельса.

Так коренное реформирование проведено в  сфере  образования.  Известно,

что реформы  в области школьного дела принадлежат  к  лучшим  реформам  Марии-

Терезии:  была  создана   широкая   сеть   народных   школ,   бесплатных   и

общедоступных, наряду  с  которыми  стали  функционировать  профессиональные

школы для подготовки рабочих различных специальностей. В период  между  1750

и 1770 гг. открылся целый ряд специальных учебных  заведений,  в том числе

горная академия, технические училища, сельскохозяйственные  школы,  торговая

академия  и  несколько  педагогических   училищ,   среди   которых   женское

педагогическое  училище было тогда единственным в Европе.[5]

Говоря о системе  высшего образования в Австрии, в первую очередь  стоит

обратить внимание на реформу Венского Университета, душой которой стал  Ван-

Свитен, человек, безусловно, прогрессивных взглядов, впитавший  в  себя  дух

эпохи Просвещения. Он сделал  все  от  него  зависящее, чтобы создать тип

учебного заведения, наиболее отвечающего требованиям  своего  времени.  После

того, как в 1773 г. орден иезуитов был упразднен  папой  (а  именно  иезуиты

руководили   Университетом),   Венский   Университет   перешел   в   ведение

государства. В первую очередь Ван-Свиттен изменил учебную программу  и  курс

университета, ориентировав его на  изучение  естественно-исторических  наук,

тогда как в  учебных заведениях,  находившихся  в  ведении  церкви,  главными

предметами были теология, философия, право,  латинский  и  греческий  языки;

даже изучение такой  науки,  как  медицина,  строилось  главным  образом  на

абстрактно-философских  заключениях, а не на эксперименте и  анализе.  [5]  В

программу  медицинского  образования  были  включены  химия,   ботаника   и

хирургия. Анатомии было уделено значительно  больше  места,  чем  раньше,  и

студентам  вменялось   в   обязанность   вскрытие   трупов   и   прохождение

практических  занятий  в  госпиталях.  В   1752   г.   были   реорганизованы

философский и теологический  факультеты.  На  философском  факультете  стали

изучать физику,  философию,  естественную  историю  и  этику;  теологический

факультет также  должен был обучать «научному  мышлению». В  курс  юридических

наук с 1753 г. было включено естественное право—теория  права  реформаторов,

в которой  впервые  говорилось  о  правах  человека  вообще  и  обязанностях

суверена по отношению к народу.

Одновременно  с университетом от церкви отошли и многие гимназии. Тем же

учебным заведениям, которые оставались в ведении  церкви,  пришлось  принять

учебный  план,  установленный  государством.  Этот  план  был   построен   в

соответствии  с теми же принципами, что и  университетский.  Целью  обучения,

по мнению Ван-Свитена  и  других  приверженцев  школьной  реформы,  было  не

просто  передавать   «чистое»   знание,   не   связанное   с   потребностями

современного  общества,  а  подготовка  практиков,  людей,  которые   смогут

активно включаться  во  все  сферы  общественной  жизни,  а  главное,  явить

государству способных  экономистов и даже промышленников.

Перед гимназиями и университетами ставилась задача подготовить  хороших

инициативных  чиновников, учителей и врачей, которые  могли бы  своей  работой

способствовать  «благополучию  населения»   и   превратить   государство   в

«идеальный» орган, обеспечивающий это благополучие.[5]

Следует отметить, что эти цели и  устремления  явно  свидетельствуют  о

включении идеи общественного блага, как мировосприятия  самих  реформаторов,

так и всего  общества в целом. Действительно,  если  еще  для  Марии-Терезии,

прежде всего, существовали интересы Габсбургского  дома и династии,  то  Ван-

Свитен, Зонненфельс  и даже  Иосиф  II,  действуя  под  влиянием  гуманистов,

исходили из интересов Австрии и австрийского народа.  Реформаторов,  однако,

упрекали в  том, что они  принижают  своей  политикой  «утилитаризма»  чистую

науку, превращают ее в «служанку  государства»,  и  тем  самым  ограничивают

мышление.  Эта  критика  представляется  нецелесообразной,  поскольку,   во-

первых, теология как альтернатива не  давала  свободы  мышления  ни  в  коей

мере; а во-вторых, предпринятые реформы позволили  создать  целое  поколение

образованных  людей нового типа для Австрии  и ученых с мировым  именем  всему

человечеству. (Ауэнбруггер, Земмельвейс, Рокитанский и др.)

Австрия,  считавшаяся  в   области   науки   и   искусства   в   Европе

второразрядной  державой, быстро выдвинулась по уровню науки в первый ряд.

Так, в эпоху  Марии-Терезии  и  Иосифа  II  начался  расцвет  музыки  –

появились и  покорились мир Гайдн, Моцарт, Глюк (учитель  музыки  королевских

детей).

В 1764 г. была частично отменена театральная  цензура.  У  национальной

драмы появилась  возможность беспрепятственно  развиваться:  в  1778  г.  был

учрежден «Национальный Зингшпиль», где  исполнялись  пьесы  типа  комической

оперы; государство  также поддерживало  Бургтеатр,  театр  Укертнертор.[1]  В

царствование  Иосифа II в 1781  почти  полностью  была  отменена  цензура  на

книги  и  журналы.  Наряду  с  «Человеком  без  предрассудков»  Зонненфельса

(появились журналы  «Мир» и «Австрийский  патриот»,  издававшиеся  Клеммом  и

Хойфельдом.) К  концу XVIII в. в Австрии уже имелись  видные  писатели:  Алоис

Блюмауэр, Иосиф  Ратшкий, Иоганнес Алксингер, драматурги Геблер,  Айренгоф  и

Хойфельд.  В  них  поднимались  политические,   философские   и   культурно-

политические  вопросы.  Писатели  стремились  сознательно  развивать   новую

национальную  литературу;  они  чувствовали   себя   носителями   прогресса,

сторонниками  просвещения.

Все указанные  выше мероприятия стимулировали  развитие различных  сторон

культурной  жизни  Австрии.  Нельзя  сказать,  что  все  это  способствовало

«созданию»  культуры,  но  можно  утверждать,   что   австрийская   культура

существовала  бы  в  принципиально   ином   виде   без   этих,   безусловно,

прогрессивных,  соответствующих  духу   истинного   Просвещения   начинаний.

Государство    способствовало    распространению    и    разработке     идей

просветительства, устраняя препятствия, задерживавшие рост новой культуры.

5. Яркие деятели-реформаторы.

В конце XVII в. в  Австрии началось движение за реформы,  вначале  более

сильное «наверху», при дворе, чем среди буржуазии.  При  дворе  образовалась

партия реформ, к которой принадлежали высокопоставленные чиновники,  высокое

военное  командование,  иногда  наиболее  выдающиеся   представители   новой

интеллигенции,  близкие   к   правительственным   кругам,   а   также   сами

представители династии Габсбургов. [5]

Первыми  «пророками»  и  теоретиками,  установившими   основные   линии

развития новой  Австрии и принявшими непосредственное участие в  установлении

новых   порядков,   были   австрийские   меркантилисты,   «Великая   тройка»

австрийского  меркантилизма – Филипп Вильгельм  фон  Хернигк,  И.И.  Бехер и

Шредер.

Небезынтересно, что значительная  часть  деятелей  XVII  и  XVIII  вв.,

принявших участие  в формировании и  развитии  австрийской  нации  и  ставших

известными как  австрийские патриоты, не были австрийцами  по  происхождению.

Принц  Евгений,  способствовавший  своими  победами   укреплению   положения

Австрии как  великой державы, родился в Париже.  Абрагам  а  Санкта  Клара  —

известный католический оратор, писатель и поэт,  человек,  который  в  своих

проповедях к  народу так остро,  как  никто другой,  клеймил спекулянтов и

монополистов  своего  времени,  подчеркивавший,  что  считает  Австрию  своим

отечеством. —  пришел с Рейна,  Ван-Свитен,  основатель  венской  медицинской

школы и  первый  крупный  государственный  деятель,  настойчиво  проводивший

либеральные  идеи  в  области  культуры,  был  голландец.  «Великая  тройка»

австрийского  меркантилизма — Филипп Вильгельм  фон Хернигк,  И.  И.  Бехер  и

Шредер —  были «натурализованными  австрийцами».  Бехер  родился  в  Шпейере,

Шредер —  в Хемнице, Хернигк — в Майнце. Нет, впрочем, ничего  удивительного,

что именно эти  люди  не  могли  мириться  с  плачевным  состоянием  немецких

княжеств, размеры  которых,  по  образному  выражению,  не  превышали  одной

двенадцатой  доли  листа.  Германия  не  могла  быть   ни   отечеством,   ни

благоприятным   полем   деятельности   для   людей,   которые   во   времена

пробуждавшегося национального  самосознания  хотели  создать  отечество  для

молодой интеллигенции, которая  желала  энергично  взяться  за  дело,  чтобы

придать   миру   желаемый   облик.   Для    них   отечеством    становилась

прогрессировавшая, несмотря  на  все  трудности,  Австрия,  обещавшая  стать

великой державой, Австрия, в которой  началось  становление  нации.  Австрия

вскоре сделалась  для них всех тем же, чем она  стала  для  Хернигка,  который

свое отношение  к ней выразил следующими словами: «Этой стране,  чей  хлеб  я

ем, я отдаю  всего себя!»[5]

Наиболее известным  из трех упомянутых лиц является Хернигк, хотя  Бехер

и Шредер  провели  больше  реформ  и  оказали  более  серьезное  влияние  на

развитие Австрии. Но книга Хернигка «Австрия — превыше  всего,  если  только