Геополитический аспект истории взаимоотношений Китая и России

       В 2007 г. протяженность  железных дорог, где скорость движения поездов превысила 160 км/час, приблизилась к 10 тыс. км (это примерно расстояние от Тихого океана до Балтики). Началось строительство скоростной железнодорожной магистрали Пекин – Шанхай, где скорость движения поездов  достигнет 350 км/час. В 2006 г. раньше срока  закончилась прокладка  Цинхай-Тибетской  железнодорожной магистрали. Эта единственная в мире магистраль, отдельные участки которой проходят на высоте выше 5 км над уровнем моря. Протяженность новых автомобильных дорог  достигла 192 тыс. км, из них 28 тыс. км приходится на скоростные дороги.  Китай интенсивно наращивает мощности морских портов и контейнерных терминалов, обеспечивающих океанские коммуникации в направлении Западной Европы, США и Юго-Восточной Азии.  В 2006 г.  в первую пятерку крупнейших контейнерных портов мира вошли Гонконг, Шанхай, Шеньжень. Особенно впечатляет рост грузооборота в экономической столице Китая — Шанхае, который превращается в крупнейший контейнерный порт мира.

       Двадцать  первое столетие пройдет под девизом  глобальной конкуренции между тремя  мировыми полюсами экономического и  технологического развития в Северной Америке, Европейским Союзом и Азиатско-Тихоокеанским регионом. Соединенные Штаты вряд ли допустят создание коммуникационного каркаса, усиливающего континентальные геополитические блоки Западная Европа — Россия — Китай, Россия — Япония,  Россия – Индия или другие. Поэтому США пытаются в евразийской геополитике создать «петлю анаконды» направленную против глобальных конкурентов. Вместе с тем, Российская Федерация будет разорвана между Европейским Союзом и Китаем, если  не станет коммуникационным мостом между этими полюсами экономического и технологического развития.

       После геополитического самоубийства Советского Союза  и предательства мирового левого движения на политической карте мире образовался вакуум, в который устремились Соединенные Штаты. И Китай вынужден был ускоренными темпами «идти вовне», тем боле, что экономический рост привел к дефициту собственных ресурсов. Советское геополитическое наследие было так велико, что первоначально США и КНР непосредственно не соприкасались и не создавали потенциальных зон конфликтов. Соединенные Штаты успешно осуществили экспансию в ЦВЕ, наступают на Украине, Южном Кавказе. В Центральной Азии и Индии соперничают с Китаем. Если Америка начала наиболее интенсивно внедрять «честную» демократию в Еврамаре (на рубежах евразийских цивилизаций), то  Пекин осуществил экономическую экспансию в Латинскую Америку и Африку. В результате под боком США Латинская Америка существенно полевела. За период 2000/06 гг. товарооборот с Африкой увеличился в пять раз, китайские инвестиции составили 6 млрд. долларов США, а 30 % экспорта африканской нефти поставляется в Китай.  

       Несомненно, набирающий мощь Пекин представляет особую «головную» боль Вашингтону. Американо-афганская  война позволила создать еще  один плацдарм вблизи Китая. Вдохновленная  успехом на Балканах и Афганистане, Америка систематически  использует технологии экспорта напряженности с помощью «управляемых кризисов» против Китая (атипичная пневмония, поддержка сепаратизма в Синьцзяне и Тибете, попытки подрыва  доверия к национальной валюте и др.). Однако Пекин каждый раз доказывает эффективность государственного управления кризисными процессами,  демонстрирует исключительно эффективные технологии новейшей геополитики, направленные на нейтрализацию внешних информационных атак. Не удалась дискредитация Китая и в 2008 г. через события в Тибете, когда западные СМИ пытались переадресовать внимание от  кризиса в США, падении курса доллара, признание независимости Косова  на права человека во второй сверхдержаве. С помощью своевременно предоставленной Китаем информации многочисленные «граждане Интернета» (netizens) обвинили телекомпанию CNN, Би-би-си и другие «свободные» западные СМИ в искажении фактов и событий в Тибете. А некоторым европейских лидерам после неосторожных заявлений, пришлось срочно направлять дипломатов в Пекин, чтобы  предотвратит бойкот французских и других товаров. 

       Укрепляя  мощь государства, Китай  расширяет радиус своего геополитического и геоэкономического влияния  в Евразии. Геостратегия Китая основывается на создании плацдармов, одновременно позволяющих скрепить коммуникационный каркас государства и «идти вовне». Опережающее развитие  приморских регионов, где расположены главные локомотивы китайской экономики, вызывает  не только неизбежные территориальные  диспропорции в развитии страны, но и опасность  политической дезинтеграции.  Для истории  китайской цивилизации характерны циклы  объединения и разъединения  двух  государств, образуемых на юге в бассейне Янцзы и на севере в бассейне Хуанхэ. Поэтому современная геостратегия Китая, повторяя треугольную конфигурацию страны,  имеет три генеральных направления — Юго-Восток, Северо-Запад и Северо-Восток. Китай активно формирует на своих границах три главных геополитических плацдарма на юге в провинции Гуандун, на северо-западе в Синьцзян-Уйгурский автономном районе (СУАР) и на северо-востоке в провинции Хэйлуньцзян. 

       Юго-Восточная  Азия  — направление главного экономического удара геостратегии Китая, чей  военно-морской флот  господствует в Южно-Китайском море. Этот «бросок на юг» обусловлен  кроме всего и исторической памятью. Контроль за Малаккским проливом обеспечивал средневековому Китаю статус мировой морской державы. Геоэкономическая  мощь  «Поднебесной» в этом  регионе обеспечена  субкультурой китайской диаспоры.  По разным экспертным данным китайская диаспора  контролирует полностью экономику Сингапура, Индонезии (90%), Таиланда (75%),  Малайзии (60%). Хуацяо занимают прочные деловые позиции на Филиппинах и других странах региона.

       Северо-западный Китай имеет важное значение для  Пекина  как регион добычи урана, газа и нефти. Здесь создан  крупный центр международной оптовой торговли. Через Синьцзян  пройдет Возрожденный Великий шелковый путь  из Китая в Западную Европу. «Прорублено окно» к Индийскому океану. В пакистанской зоне контроля  совместно с Китаем была  построено одна из самых высокогорных автомобильных дорог через Каракорум, соединяющая Синьцзян с Пакистаном и дающим выход в Тибет.  
На северо-востоке Китая российский Дальний Восток находится под демографическим и экономическим давлением со стороны Поднебесной. Только население одного китайского города Харбина превышает население всего Российского Дальнего Востока.

       Россия  станет крупнейшим поставщиком  энергоносителей в Китай. Подписанные в 2006 г. соглашения предусматривают поставки 60-80 млрд. куб. м газа в год (проект газопровода «Алтай»), строительство ответвления от нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан и экспорт электроэнергии  до 60 млрд. кВт-ч (строительство сверхмощной Туруханской ГЭС и других электростанций). Россия фактически становится сырьевым придатком Китая, а  в российском экспорте не продукция машиностроения, а сырье составляет свыше 90%. В 2007 г.  22 % внешнеторгового оборота Китая с Россией  пришлось на пограничную северо-восточную провинцию Хэйлуньцзян (10,7 млрд. долл. США). 

       По  мере наращивания геополитической  мощи Китай в ближайшем будущем  может объявить исторические договоры с Российской империей «неравноправными» и «несправедливыми». И потребует согласно Нерчинскому договору  1689 года вернуть Южную часть российского Дальнего Востока с Приморским краем, значительной частью Хабаровского края, Амурской и частично Читинской области  Китаю. 

       Крах  наивного геополитического проекта  «российско-американской дружбы» и  наступательная евразийская геостратегия США требуют от Пекина корректировки внешнеполитического курса. Американские системы ПРО планируется разместить не только в Европе. В 2007 г. Соединенные Штаты озвучили идею о более тесном военном сотрудничестве с Японией и Австралией и создании совместной системы ПРО на Тихом океане. Таким образом, Запад по существу подталкивает Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) трансформироваться в военно-политический блок, пока Россия и Китай еще не обложены окончательно «красными флажками». Становится очевидным, что если продолжится экспансия  НАТО в зону геополитического влияния стран-участниц ШОС, то это противостояние перейдет в другую плоскость НАТО – ШОС. И Шанхайская организация вынуждена будет в ближайшем будущем стать ведущим военно-политическим и экономическим союзом в Евразии. Учитывая, что НАТО, это, прежде всего, военная мощь США, а не вассальной Европы, то усилится конфронтация по линии США – ШОС.

       Как уже отмечалось, в классической геополитике  особое значение имеют геополитические  узлы (тройные цивилизационные границы) в Евразии — Балканы, Восточная Европа и Средний Восток, которые локализуются на политической карте мира (Косово, Крым и Белуджистан). С позиций глобальной конкуренции и борьбы за энергетические и другие ресурсы выстраивается логическая цепочка противостояния: Косово (США – ЕС), Крым (США – Россия) и Белуджистан (США – Китай). Из этих регионов наиболее удобно контролировать на местах «управляемыми кризисами». Если в аналитическом сообществе проводят параллели между Косово и Крымом, то, что общего между ними и далеким Белуджистаном? Эти локализованные геополитические полюса Евразии позволяют наиболее эффективно решать задачи евразийской геостратегии США на основе следующей технологической последовательности:

• ставка на этнонационализм, организованную этническую преступность и коррупцию, сепаратистские мусульманские движения;
• создание и финансирование американскими спецслужбами Армий освобождения (Косова и Белуджистана);
• создание зоны этнонациональных и этноконфесиональных конфликтов;
• создание в мировом информационном пространстве образа врага демократии;
• «братская» американская помощь правильно ориентированным преступным  группировкам путем размещения американских военных баз, создание квазигосударств марионеточной демократии;
• осуществление контроля за конкурентами и энергетическими ресурсами и коммуникациями.

       В последнее время евразийская  геополитика США трансформируется в расчете преимущественно на собственную военно-политическую и  экономическую мощь и местный  этнонационализм, зарекомендовавший  себя на Балканах в качестве самого надежного союзника «правильной» демократии. Соединенные Штаты, по существу, приступили к  экономической реинтеграции Евразии. Евразийская геостратегия США направлена на создание новой геополитической архитектуры Евразии на основе концепций больших пространств — «Большой Ближнего Востока», «Большой Центральной Азии»  и «Большой Южной Азии».  Эта стратегия направлена на отрыв российского «ближнего зарубежья» и значительной части новых независимых государств из бывшего советского геополитического пространства, где Россия теряет или сдает свои позиции. Второй стратегической задачей является предотвращение усиления экономической экспансии  Китая в эти регионы. И главной задачей является  обеспечение политического, экономического и военного присутствия в Евразии под флагом внедрение в эти пространства американских демократических ценностей. Важнейший геополитический узел локализуется на Среднем Востоке на стыке «Большого Ближнего Востока», «Большой Центральной Азии» и «Большой Южной Азии» в пакистанском Белуджистане. Здесь возможно наиболее жесткое противостояние Китая и США.

       Белуджистан — регион, включающий пограничные  территории Пакистана, Ирана и так  же Афганистана. Население составляет по примерным оценкам 8 млн. человек, в том числе в пакистанской провинции Белуджистана проживает 7 млн. человек.  Основные этнические группы представлены балохами  и пуштунами. Провинция богата запасами природного газа (месторождение Суи). Вблизи столицы Белуджистана Кветы в малодоступных горах  расположен один из крупнейших в мире  центров международного  террористического интернационала. У истоков создания которого стояли спецслужбы США, оказывающие финансовую и военную помощь талибам в борьбе с советской армией. В Белуджистане по аналогии с Армией освобождения Косова действует Армия Освобождения Белуджистана. И не будет большим секретом, если в ближайшем будущем выяснится причастность  американских спецслужб  к финансированию очередной марионеточной демократии.  

       Таким образом, следующим за Балканами регионом, где формируется новая геополитическая архитектура, становится Средний Восток. На  «Большом Ближнем Востоке» не только сосредоточено 56 % мировых достоверных запасов  нефти, но и будет  осуществляться основной  прирост её добычи до 2030 года. Несмотря на наличие в регионе такого стратегического союзника США как Саудовская Аравия, на абсолютную его надежность Америке не приходится рассчитывать. Поэтому необходимо заблаговременно позаботиться о новом плацдарме. И такое идеальное место имеется на Среднем Востоке, позволяющем контролировать ситуацию в зоне Персидского залива, Иране, Центральной Азии  и противодействовать китайской экспансии. 

       Американская  концепция «Большой Центральной  Азии» направлена на отрыв бывших социалистических республик Средней Азии от пророссийского геополитического пространства и включении их в единый регион с Афганистаном.  Эта задача упрощается, потому что еще в начале 90-х годов  Россия сдала геополитическое пространство Центральной Азии, где ведущую роль играет Китай и США, включившие регион в зону своих стратегических интересов. После «цветной революции» в Киргизии и её неудачного экспорта в Узбекистан, Америка сменила стратегию в регионе. Она  взяла на вооружение китайский опыт экономической экспансии. Главной задачей объявлено создание южного энергетического международного транспортного коридора из  Центральной Азии к берегам Индийского океана. Таким образом, новым независимым государствам предлагается выход энергетических ресурсов Каспия на юг, миную Россию и Китай. Отрыв региона от евразийского пространства  и России прервет процесс модернизации за счет объединения с архаичным Афганистаном.  
После того как с подачи Кремля американцы оказались в Средней Азии, в этом направлении активизировалась геоэкономическая стратегия Китая, вкладывающего инвестиции в модернизацию местных коммуникаций. Трансформируются геополитические векторы и у среднеазиатских государств, оказавшихся в треугольнике «имперских амбиций» России, экономической экспансии Китая и интересами «справедливой демократии» Соединенных Штатов. Богатый энергетическими и другими ресурсами Казахстан стал  проводить многовекторную политику на основе стратегического партнерства с Россией и Китаем, США и ЕС.   
Большинство стран Юго-Восточной Азии  выступают против создания американских баз на своих территориях. Поэтому Соединенные Штаты  укрепляют свой главный военный форпост в АТР  на острове Гуам (военно-воздушная база стратегических бомбардировщиков и военно-морская база). Исключительное геостатегическое положение сохраняют американские базы в непосредственной близости от Китая на Окинаве (Япония).  Продолжаются споры с Японией и Вьетнамом об островах в Восточно-Китайском море (Архипелаг Сенкаку) и Южно-Китайском море. В связи с холодными китайско-вьетнамскими отношениями и серьезными территориальными спорами  из-за Парасельских островов  и архипелага Спратли, Соединенные Штаты рассматривают Ханой как возможного потенциального союзника. Вьетнамские вооруженные силы  являются одними из лучших в Азии и единственными в мире одержавшие после Второй мировой войны  победы над Францией, Соединенными Штатами и Китаем.