Турция

Стимулом завоевательных походов у арабов в Средней  Азии были рабы, а успехам мусульманской  миссии содействовали разногласия  среди местных правителей. Политическая раздробленность поликонфессионального общества не выстояла против единой веры арабов, убежденных в справедливости распространения ислама с оружием в руках (джихад). Согдийцы, как и пришедшие на помощь тюрки, пытались объединенными силами остановить экспансию иноземцев.

В VII-VIII вв. Танский Китай претендовал на часть Туркестана. Окончательные претензии западных и восточных агрессоров разрешила Таласская битва (751 г.) между арабами и китайцами. На пятый день жестокой битвы на р. Талас, взяв огромное количество пленных и богатую добычу, арабы одержали победу. Китайцы потеряли всякую надежду вернуть политическое и культурное влияние на жизнь Средней Азии, а согдийцы - последнюю надежду на свое политическое возрождение.

Следует отметить, что дальше Таласа в Семиречье арабы не продвинулись, не повлияла победа арабов и на веру населения Таласа, поскольку ни в  одном некрополе того времени  не обнаружено захоронения с подбоем. Распространение ислама, навязанного  силой, происходило с трудом. Только его свойство адаптироваться к местным  верованиям, способность впитывать  домусульманскую архаику, постепенно приносили свои результаты.

Такие мирные средства, как  торговля, миссионерские проповеди, экономические меры приносили гораздо  больше пользы, нежели насилие. Например, от подушного налога на немусульман (джизью) освобождался в Средней Азии тот, кто подвергся обрезанию. А те, кто по приказу Кутейбы ибн Муслима посещали пятничную молитву в соборной мечети, получали по два дихрема (серебряные монеты). Это привлекало неимущую часть населения, а богатых дехкан ислам освобождал от налогов.

Особенно быстро обращались в ислам купцы: арабы поощряли караванную торговлю различными способами. Эта дальновидная политика способствовала тому, что мусульманские купцы  вскоре стали многочисленнее других. Почти во всех городах по караванным маршрутам возвышались соборные мечети, обслуживая купцов, миссионеров:

Однако все было далеко не безоблачно. Арабские историки и  географы свидетельствуют о постоянной войне мусульман с соседними  с Ферганой и Шашем тюрками. Старейший из арабских географов Ибн Хордадбег, писавший в первой половине IX в., исчисляя тюркские племена, после кыргызов, которых страна производит мускус, называет карлуков и каладжей... ^[1]

Именно карлуки, признав в начале IX в. верховную власть уйгурского кагана, утвердившись в Семиречье и Фергане, повели борьбу против арабов, закрепившихся в Мавераннахре. Они активно поддерживали антиарабские выступления. В 806 г. началось восстание местного населения против арабов. Войска карлукского джабгу оказывали поддержку восставшим вплоть до 809 г. Как следует из сообщения Ибн ал-Асира, подавив восстание, арабы предприняли наступление на карлуков и дошли до г. Кулана (ст. Луговая), однако решающего успеха не добились.

После поражения от уйгуров  карлуки оказались в тяжелом положении, чем не замедлили воспользоваться арабы. В 812 г. под Отраром арабский полководец Фадл б. Сахл разбил карлуков, взяв в плен жен и сыновей джабгу. Сам джабгу бежал в страну кимаков ^[2].

Крупные политические события, произошедшие в Средней и Центральной  Азии середине IX в., осложнили продвижение  ислама. Кроме того, уже в начале IX в. единство арабского халифата пошатнулось. В Хорасане и Мавераннахре стали править местные династии Тахиридов и Саманидов, практически независимые от Багдада. Енисейские кыргызы после упорной двадцатилетней войны в Центральной Азии сокрушили Уйгурский каганат (840 г.). Образовалось два самостоятельных государства - в Туркфане и в районе Ганьчжоу. Карлукский джабгу Бильге Кюль Кадыр-хан открыто заявил о своих притязаниях на верховную власть и в 840 г. принял титул кагана, что отнюдь не означало распространения власти карлуского кагана на все тюркские племена. Реальная сила все-таки находилась в руках кыргызов.

В том же году саманидский политик Самарканда Нух ибн Асада объявил "священнуювойну" неверным тюркам, взял город Исфиджаб и возвел стену, ограждавшую сады, виноградники и пашни от набегов кочевников.

В 893 г. Саманид Исмаил ибн Ахмед предпринял поход на Тараз. Город пал, победитель взял жену кагана и 10 (или 15) тыс. воинов ^[3]. По его приказу таразская церковь была превращена в мечеть, а население приняло ислам.

Завладев Таласской долиной, Исмаил сделал эту территорию центром распространения ислама против "неверных" тюрок. Но долго удерживать в своих руках Северное Притяньшанье саманиды не смогли ^[4]. Уже в Х в. по Ибн-хальдуну карлукский хан, владевший "странами кашгарскими" и баласагунскими до самых пределов Китая, отнял было у саманидов в 993 г. Самарканд и Бухару, но заболел на обратном пути и умер ^[5]. По мусульманским источникам и монетам известно 20 потомков Богра-хана, царивших в Мавераннахре:, но только о двух его предшественниках в Кашгаре и Баласагуне сохранились сведения, и то смутные, именно о Мусе, сыне Сатука, и о самом Сатуке, иначе Собак-карахане, который обратился в мусульманство под именем Абдул-Керима: его гробница в большом почитании сохранилась до нашего времени. Надо полагать, что Сабук (или правильнее Садык) ^[6] жил и обратился в мусульманство в начале Х столетия, вскоре после походов Исмаила, так как арабские историки не называли бы обратившихся уже в ислам тюрков неверными. Овладение Кашгаром, конечно, могло предшествовать принятию карлыкскими ханами ислама, поскольку, вероятно, там были последователи ислама вследствие торговых связей Восточного Туркестана с Мавераннахром^[7].

Возможность приурочить к  ныне существующим местностям и расстояниям, без очевидных натяжек и неопределенных догадок, приведенные маршруты Ибн-Хордадбега, относящиеся к концу VIII в. и к началу IX, а также позднейшие добавления Кодамы и маршруты Едриси, помещенные в сочинении XII в., но заимствованные из источников более ранних, дает основание доверять сообщаемым этими географами сведениям. С упрочением владычества карлукских ханов, особенно по принятии ими мусульманства и по вступлении в длительные сношения со сделавшимися им единоверными странами по Сырдарье и Амударье, с Ферганою и Мавераннахром, торговые пути и оседлые пункты оказываются и внутри Тянь-Шаня:

Скорее всего, пункты и  торговое движение вдоль Внутреннего  Тянь-Шаня, по Нарыну и Иссык-Кулю возникли и развились не позднее конца IX и в Х вв., потому что сведения о них у Едриси относятся именно к этому времени ^[8]. Так, ислам распространялся всё дальше. Однако нельзя утверждать, что кыргызы в это время уже исповедовали ислам. Несмотря на подчинение карлукским ханам, кыргызы сохраняли известную самостоятельность. В маршруте Едриси кыргызы кажутся даже совсем независимыми и имеющими особого государя, обладающего многочисленными войсками и обширной страной.

Однако в IX-X вв. карлуки, кочевавшие в окрестностях среднеазиатских оазисов, еще до официального принятия ислама караханидскими ханами, стали мусульманами: Зерна, брошенные первыми проповедниками исламской религии на территории Кыргызстана в начале VIII в., начали давать всходы.

В X в. персидский географ в сочинении "Китаб масалик ал-мамалик" ("Книга путей государства") отметил: <Город Узгенд - самый восточный пункт распространения религии ислама (в горах к югу и северу от него кочевали "неверные" - тюрки, которые длительное время, имея достаточные военные силы, противостояли войскам "покорных богу")>. Запись свидетельствует, что ислам на территории Кыргызстана закрепился среди южных кыргызских племен.

Интересна роль тюрков-мусульман  этого периода. Первоначально тюркские рабы через Мавераннахр и Центральную Азию попадали в Хаморат. Особенно высоко ценились тюрки-воины. Источники IX-X вв. обильно иллюстрируют ведущую роль тюркских гвардейцев в возведении на престол и свержении халифов. Провинциальные династии, арабские или иранские, следовали общей тенденции эпохи: в военной организации строили свои армии вокруг ядра из гвардии рабов-тюрок. В годы правления саманидского эмира Исмаила ибн Ахмада (конец IX нач. X вв.) командующим тюркской армии был раб-тюрок, потомки которого основали обширное государство Гармидов. Две крупнейшие империи Сельджукидов и Караханидов, образованные тюркскими династиями из Средней Азии, сыграли решающую роль в мусульманском мире. Тюрки в целом с воодушевлением принимали ислам, наследие их шаманистского прошлого нашло основной выход в приверженности к определенным, особо мобильным суфийским орденам.

Исламизация тюрков Тянь-Шаня прошла длительный период. Еще в X в. тяньшаньские тюрки считались самыми упорными врагами ислама в Средней Азии, хотя новая религия имела некоторые успехи в Притяньшаньских районах. Так, сильно укрепленный город Ош считался важным опорным пунктом против "неверных тюрков". Саманидские эмиры в середине IX в. завоевали Таласскую долину, где учреждали мечети вместо христианских церквей.

Переломным оказался X в., ставший веком торжества ислама на Тянь-Шане. Он связан с именем караханидского кагана Сатук Богра-хана. Согласно легенде, рассказанной Ибн ал-Асиром, этому ярому врагу ислама приснился человек, спустившийся с неба, который сказал: "Прими ислам для своего спасения в этом и будущем мире" ^[9]. Сатук, проснувшись, приказал разыскать мусульманских проповедников, принял ислам и мусульманское имя Абд ал-Керим, в то время как его подданные оставались язычниками. Первый каган-мусульманин Сатук Абд ал-Керим Богра-хан скончался в 955 г. ^[10] А в 960 г., когда правил сын Сатука Муса, ислам приняли "200 тысяч шатров (т.е. семей) тюрков". Ислам стал государственной религией каганата. На столь важное и ответственное решение Мусы повлиял видный проповедник ислама богослов из города Нишапура Абу-л-Хасан Мухаммед ибн Сурьян Келимати, который жил при его дворе.

Итак, что не смогли сделать  мечи и копья мусульманских воинов, то совершило доброе, умное и проникновенное слово проповедника. Тюрки из врагов превратились в ревностных последователей ислама, причем, как и все новообращенные, более точно, скрупулезно и ревностно  исполняли требования и предписания  новой религии, чем те, кто ее проповедовал среди них.          Следует заметить, что, конечно, не вещий сон кагана и не только слова проповедников сыграли главную роль в процессе исламизации тюрков Тянь-Шаня. Прежде всего, каган, его окружение и вожди племен видели выгоды сближения каганата с мусульманскими странами, которые в X в. достигли могущества в экономике, культуре и политике. От этого сближения выигрывал и народ. Оазисы Средней Азии и ее области, занятые кочевыми скотоводами, начиная с VI в. стали неразрывным экономическим целым. Они удачно дополняли друг друга. Оазисы и города Средней Азии производили продукты земледелия и высококачественные ремесленные товары, которые находили хороший сбыт в кочевой среде, а земледельцы нуждались в продуктах скотоводства, которые в изобилии и дешево поставляли на рынки кочевники.        Оказавшись в зоне мощного влияния мусульманской культуры Ферганы, Согда, Хорезма, тюрки были втянуты в новую систему экономических, культурных и общественных отношений, стали заметной частью этой системы и нашли приемлемые формы вхождения в мир ислама Средней и Передней Азии.         Все это, безусловно, верно и, видимо, неоспоримо с исторических позиций. Но, на наш взгляд, одной историей, пусть даже самой правдивой, всего не объяснишь. Почему? А потому, что сама ИСТОРИЯ есть цепь событий, являющихся следствием Божественного Провидения, реализацией последнего в конкретной жизни, во всех без исключения ее проявлениях.           Таким образом, мы можем утверждать, что есть "видимая", т.е. понятная нам логика ИСТОРИИ, исходя из которой мы можем приходить к тем или иным выводам. Но есть иная - "неведомая" нашему разуму логика развития мироздания как замысла Аллаха Всемогущего и Милосердного. И это - действительный путь к пониманию тайн всего сущего, в том числе исторического развития.           А это развитие предполагает, что человечество и его народы, подобно человеческой жизни знают свои детство, отрочество, юность и зрелость. В домусульманский период своего существования, сопряженный с различными синкретными вероучениями и культами, основанными на "многобожии", кыргызы переживали период своего "детства", "отрочества" и т.п. В силу Божественного провидения они не были готовы усвоить истины священной веры ИСЛАМА. Но потом пришло время возмужания и зрелости. И потому абсолютно закономерно было обращение к ИСЛАМУ - вероучению Пророка, возглашавшего истины от имени Аллаха Всемогущего и Милосердного. В эпоху Караханидов кыргызы сделали свой конфессиональный выбор и это тоже было следствием воли Всевышнего, поскольку некоторые соседние народы совершили иной религиозный выбор. Таким образом, кыргызам, на наш взгляд, было предрешено Аллахом стать правоверными мусульманами, приобщиться к единобожию (таухид), прильнуть к источнику вечных и неопровержимых истин мусульманской веры.