Провинциальный роман

                                     Провинциальный роман.

Провинциальный  роман появился не сразу. До 1920 года насчитывалось только несколько  робких попыток. В 1908 году Дамаз Потвэн сделал провинциальный набросок, который послужит прототипом для каких-то семидесяти провинциальных романов, которые будут появляться на протяжении более сорока лет. Марья Шапделен¹, опубликованная в 1916 году, несмотря на международное признание, больше не будет иметь такого большого влияния. Почему мы предпочли упрощенное полотно Потвэна чтению более живописных произведений, которые Луиз Эмон написал, опираясь на канадскую реальность? Возможно, потому что в них можно найти более явную пропаганду и более позитивную, или еще, потому что многие из писателей, либо политических деятелей из Квебека, приняли роман Эмона, как оскорбление.

Именно в 1920 году этот вид романа начал свое стремительное  развитие. 1925 год- год благоприятный  среди других, он увидел появление  “la Seve immortelle” Лауры Конан, “la Terre vivante” Гарри Бернара, “l’Erreur de Pierre Giroir” Жозефа-И.-А. Глутье, “la Campagne canadienne” Аделарда Дюгре, “la Baie” также как и “le Francais” Дамаза Потвэна. Однако, именно в течение десятилетия 1930-1940 годов этот жанр полностью процветает. Во время экономического кризиса закрылось большое количество заводов, и безработные заполонили города. Выведенное из равновесия государство не находит другого решения, как колонизация, чтобы урегулировать социальный вопрос. Мастера провинциального романа наконец-то в своей струе и они начинают настоящую рекламную шумиху. Романисты на этот раз открыто сотрудничают, не думая скрывать свое участие в процессе. Литература ничего не теряет в этой операции, потому что она собирает урожай в виде таких произведений как: “Северо-Юг”, “Человек и его грехи”, “Мено”, “Мастер по сплавке леса”, “30 арпанов и добровольцы большого передвижения”.

Это все большое  наследие романов, являющееся творением  провинциальной “школы”, могло бы быть квалифицированно как провинциальное, но кажется же, что термины “провинциальный, крестьянский или деревенский”, используемые во Франции для обозначения такого вида романов, не имеют аналогичного значения в Канаде.

Провинциальный  роман является подвидом  литературы еще не полностью идентифицированной во французской литературе. Его распространение  варьируется в зависимости от категории:  провинциальный роман, крестьянский или деревенский. Идет ли речь о синонимах, чтобы обозначить реальность или  же о специфических терминах, которые  раскрывают каждую особую реальность?

Консультируясь  с некоторыми французскими специалистами, которые затрагивали этот сюжет, заметно, что смешение все еще  не устранено. Например, Гастон Роже использует безразлично 3 термина. Согласно этому теоретику, настоящая провинциальная литература располагается над всякой идеологической позицией, как и те, объектом которых она была со стороны Мориса Бареса и Шарля Море (стр.17).

Рудольф Зеллвегер, со своей стороны, предлагает, как единственный предмет наблюдения, крестьянский роман, и он определяет, таким образом, объект своего изучения: “Крестьянский роман и Новая крестьянка, и потом крестьянская идиллия, полевая сказка...; вот термины, которые совершенно не обозначают одно и то же. Итак, давайте обозначим, что мы обобщаем в нашей работе под именем провинциальный роман, общее количество романов, повестей, идиллий, историй, рассказов, сказок в прозе, которые имеют в качестве театра действия деревню, а в качестве актеров – крестьян. Таким образом, будут разделены рассказы маленьких городов, истории рыбаков и альпийская сказка, равным образом, как и те, кто находится между лачугой и замком, и между деревней и городом”.

Эти понятия  еще достаточно расплывчатые или  не совсем уточненные, достигают уровня более полной формулировки у Поля Вернуа,  для которого крестьянский роман является реальностью совершенно отделенной от провинциального романа. “Крестьянский роман противопоставляет человека земле, а не провинции”. Для того чтобы квалифицироваться как крестьянский, полевой или сельский, любой роман должен вписываться в эксклюзивные рамки деревни и в качестве главных действующих лиц иметь крестьян” (стр.16)“Зато, региональный роман и провинциальный не являются крестьянским. Многие произведения Бальзака², “Госпожа Бовари”³,  таков рассказ Морьяна или у Ван дер Мерш… все они являются провинциальными романами” (стр.15).

Это удобное  разделение, которое служит, чтобы  отнести к различным категориям особенный жанр провинциального  романа во Франции и даже в европейских  странах, может ли оно применяться  в квебекской литературе?

Ответ еще зависит  и от места, откуда говорит литературный историк. Для француза, квебекская литература, в общем, является побочным эффектом по отношению к Франции. Кстати, роман  “Марья Шапделен”, не упоминается ли он по-прежнему, как пример провинциального французского романа? Если взгляд на эту проблему меняется, то меняется и разделение на категории. Для жителей Квебека, квебекская литература является независимым явлением, которое, чтобы отвечать своим нуждам, требует функционального устройства. Слова, очевидно, могут изменяться и порождать большую неясность, чем что-либо другое.  Таким образом “провинциальный” и “провинциализм” не имеют другого значения во Франции, как в Квебеке. Провинциальный роман, экзотика внутреннего мира, не имеют здесь смысла по той причине, что культура провинциализма еще не существует здесь. Образ жизни, язык и культура остаются однородными практически полностью, особенно, если сравнивать с провинциями Франции. К тому же, социальные барьеры  намного менее ощутимы, и все горожане, все еще близкие к своим крестьянским корням, с трудом бы обнаружили что-либо живописное в обычаях и в языке своих предков. Однако, существует географический провинциализм, у которого главным образом характеристиками являются естественные преграды, такие как долина, горы, озера, реки, климат…, так же определенная ментальность, но нет ничего такого, что могло бы быть похожим на различия между Овернцем⁴ и Бретонцем⁵. И речи не могло бы быть о том, чтобы появился вопрос перенесения понятия провинциализма для различения жителей провинции Бос от Сагенеан.

Сельскохозяйственный роман главным образом является описательной пропагандой. Он грешит против законов крестьянского романа, потому что преследует политическую цель, в действительности это экономическое и социальное приветствие французских канадцев, используя сельское хозяйство.

Такой тип романа, легко узнаваемый по интриге и  психологии героев, которые всегда расположены, чтобы подчеркнуть  сельскохозяйственную тему, он находит  свой прототип в “Restons chez nous” Дамаза Потвэна. Старый отец, у которого только один сын, завещает ему свою ферму, но сын, увлеченный городом, покидает домашний очаг, заставляя старика продать землю. Эта интрига, сокращенная в самую простую форму, будет развиваться в разных направлениях: блудный сын столкнется с хорошим сыном; дочка соседа, нормальная супруга будет иметь соперницу в виде кузины из Соединенных Штатов. Какой-то стимул будет поддерживать молодого человека в его решении остаться на земле. Но противодействующее будет побуждать его уехать. Но всегда будет преобладать напряжение между отцом и сыном. Таковыми являются романы “Земля” Эрнеста Шокета (1916), “Зов земли” Дамаза Потвэна (1919), “Живая земля” Гарри Бернара (1925), “Ошибка Пьера Жируа” Жозефа-И-А Глутье (1932), “Земля предков” Луи-Филиппа Котэ (1933), “la Riviere-a-Mars” Дамаза Потвэна (1934). Это идеальный жанр для общей прописной истины просто вливается в дидактичность. Рассказчик вторгается беспрерывно в рассказ, и целый метаязык указывает читателю интерпретацию, которую он должен сделать из текста. За этим над кодированием, практически всегда скучным, вырисовывается замечательный тезис постоянной риторики. Речь сельских героев не меняется.

Роман  “Северо-Юг” является сельскохозяйственным романом, либо историческим, либо это роман огромных просторов. Что явно, Лео-Поль Десрозир описывает историческую ситуацию, в которой столкнулись молодые канадцы за продолжение перенаселения бывших господ и из-за экономического кризиса 1840 года. Выбор внушался тем, кто был взрослым: уходить в золотую Калифорнию, закрыв на все глаза, или же погрузиться в леса в глубине страны, чтобы распахать целину. В этом случае, и только в этом, можно предположить, что сельскохозяйственный роман обошел пропаганду, чтобы показать драму, которой достиг целый народ. “Северо-Юг” может быть квалифицирован, как национальный роман, наравне с “Мено, мастером по обработке леса”…

Литература:

1. Lucien Leclaire “Le roman régionaliste dans les britanniques” 1954, Paris: Les Belles lettres

2. Harry Bernard “Le Roman régionaliste”, 1913-1940

3. Rudolf Zellweger “Les Débuts du roman rustique”, Suisse, Allemagne, France, 1836-1856

4. Paul Vernois “Le Roman rustique de George Sand à Ramuz : ses tendances, son evolution” 1860-1925, Nizet, 1962

5.Daniel Fondanèche “Le roman rural” in Paralittératures. Vuibert, 2005