Функции языка

     Функции языка — основные задачи, решаемые с помощью языка в процессе коммуникации и познания. Идея проведения различия между функциями языка принимается в большинстве теорий языка; реализуется она, однако, по-разному. Основными языковыми функциями принято считать коммуникативную, мыслительную, познавательную, номинативную и регулятивную.

     Важнейшая функция  языка – коммуникативная. Коммуникация - значит общение, обмен информацией. Иными словами, язык возник и существует прежде всего для того, чтобы люди могли общаться.

     Чаще  всего язык определяют как знаковую систему и как средство общения. Нет смысла противопоставлять их друг другу: это, можно сказать, две стороны одной медали. Язык и осуществляет свою коммуникативную функцию благодаря тому, что является системой знаков: по-другому просто нельзя общаться. А знаки, в свою очередь, и предназначены для того, чтобы передавать информацию от человека к человеку. А что значит - информация? Любой ли текст несет в себе информацию? Очевидно, нет. Вот человек, проходя мимо людей в белых халатах, случайно слышит: «Давление упало до трех атмосфер». Ну и что? Три атмосферы - это много или мало? Радоваться надо или, скажем, бежать куда подальше? Другой пример. Открыв книгу, мы наталкиваемся, положим, на следующий отрывок: «Деструкция гипоталамуса и верхней части стебля гипофиза в результате неопластической или гранулематозной инфильтрации может обусловить развитие клинической картины НД...». Будто на иностранном языке, не правда ли? Пожалуй, единственное, что мы из данного текста вынесем, - это то, что эта книга не для нас, а для специалистов в соответствующей области знания. Для нас же она информации не несет. Таким образом, информация - это сведения, доступные для понимания и важные для поведения того, кому они адресованы. Текст будет информативным только тогда, когда человек будет готов к его восприятию, и когда содержащиеся в нем сведения каким-то образом подействуют на его поведение. Информация передается в пространстве и во времени. В пространстве - это значит от человека к человеку, от одного народа к другому... Во времени - значит от вчерашнего дня к сегодняшнему, от сегодняшнего - к завтрашнему... И «день» здесь надо понимать не буквально, а фигурально, обобщенно: информация сохраняется и передается из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. Благодаря языку осуществляется преемственность человеческой культуры, происходит накопление и усвоение опыта, выработанного предшествующими поколениями. Человек может общаться во времени и... с самим собой. В самом деле: зачем вам записная книжка с именами, адресами, днями рождения? Это вы «вчерашний» направили себе «сегодняшнему» послание в завтра. А конспекты, дневники? Не надеясь на свою память, человек отдает информацию «на сохранение» языку, а точнее сказать, его представителю - тексту. Он общается с самим собой во времени. Для того чтобы сохранить себя как личность, человек обязательно должен общаться - это форма его самоутверждения. И, в крайнем случае, при отсутствии собеседников он должен общаться хотя бы с самим собой. (Данная ситуация знакома людям, на долгое время оказавшимся оторванными от общества: заключенным, путешественникам, отшельникам.) Робинзон в известном романе Д.Дефо, пока он не встречает Пятницу, начинает разговаривать с попугаем - это лучше, чем сойти с ума от одиночества...

     Слово тоже в каком-то смысле есть дело. Применительно  к коммуникативной функции языка, можно эту мысль уточнить. Возьмем простейший случай - элементарный акт общения. Один человек что-то говорит другому: просит его, приказывает, советует, предостерегает... Чем продиктованы эти речевые действия? Заботой о благе ближнего? Не только. Или по крайней мере не всегда. Обычно говорящий имеет в виду какие-то собственные интересы, и это совершенно естественно, такова человеческая природа. Например, он просит собеседника сделать что-то, вместо того чтобы делать это самому. Для него тем самым дело как бы превращается в слово, в речь. Нейропсихологи утверждают: говорящий человек должен, прежде всего, подавить, затормозить возбуждение каких-то центров в своем мозгу, отвечающих за движения, за поступки. Речь оказывается заместителем действия. Ну а второму человеку может быть, и не нужно то, что он будет делать по просьбе говорящего, и тем не менее он данную просьбу выполнит, воплотит слово в реальное дело. А ведь в этом можно увидеть зачатки разделения труда, первоосновы человеческого общества! Именно так характеризует использование языка крупнейший американский лингвист Леонард Блумфилд. Язык, говорил он, позволяет одному человеку совершить действие (поступок, реакцию) там, где другой человек испытывает в этом действии потребность (стимул). Итак, стоит согласиться с мыслью: коммуникация, общение с помощью языка - один из важнейших факторов, «сотворивших» человечество.

     Но  человек говорящий - это человек  думающий. И вторая функция языка, теснейшим образом связанная  с коммуникативной, есть функция мыслительная (по-другому - когнитивная, от лат. cognitio- познание). Нередко даже спрашивают: а что важнее, что первичнее - общение или мышление? Наверное, так ставить вопрос нельзя: эти две функции языка обусловливают друг друга. Говорить - значит выражать свои мысли. Но, с другой стороны, сами эти мысли формируются у нас в голове с помощью языка. А если вспомнить о том, что в среде животных язык «уже» используется для коммуникации, а мышления как такового здесь «еще» нет, то можно прийти к выводу о первичности коммуникативной функции. Но лучше сказать так: коммуникативная функция воспитывает, «взращивает» мыслительную. Как это следует понимать? Одна маленькая девочка по сему поводу выразилась так: «Откуда я знаю, что я думаю? Вот скажу - тогда узнаю». Поистине устами младенца глаголет истина. Мы соприкасаемся здесь с важнейшей проблемой формирования (и формулирования) мысли. Стоит еще раз повторить: мысль человека при своем рождении опирается не только на универсальные содержательные категории и структуры, но и на категории единицы конкретного языка. Конечно, это не значит, что, кроме словесного мышления, не существует иных форм разумной деятельности. Есть еще мышление образное, знакомое любому человеку, но особенно развитое у профессионалов: художников, музыкантов, артистов... есть мышление техническое - профессиональное достоинство конструкторов, механиков, чертежников, и опять-таки в той или иной степени не чуждое всем нам. Существует, наконец, мышление предметное - им все мы руководствуемся в массе бытовых ситуаций, от завязывания шнурков на ботинках и до отпирания входной двери... Но основная форма мышления, объединяющая всех людей в подавляющем большинстве жизненных ситуаций, - это, конечно же, мышление языковое, словесное.

     Иное  дело, что слова и другие единицы  языка выступают в ходе мыслительной деятельности в каком-то «не своем» виде, их трудно ухватить, выделить, и наша «внутренняя речь» фрагментарна и ассоциативна. Это значит, что слова здесь представлены какими-то своими «кусочками» и соединяются они между собой не так, как в обычной «внешней» речи, а плюс к тому в языковую ткань мысли вкрапливаются еще образы - зрительные, слуховые, осязательные и т.п. Получается, что структура «внутренней» речи намного сложнее, чем структура речи «внешней», доступной наблюдению. И все же то, что в ее основе лежат категории и единицы конкретного языка, не подлежит сомнению.

     Подтверждение этому было найдено в разнообразных  экспериментах, особенно активно проводившихся в середине нашего века. Испытуемого специально «озадачивали» и, пока он - про себя - размышлял над какой-то проблемой, его речевой аппарат исследовали с разных сторон. То просвечивали рентгеновским аппаратом его глотку и ротовую полость, то невесомыми датчиками снимали с губ и с языка электрический потенциал... Результат был один: при умственной («немой!») деятельности речевой аппарат человека находился в состоянии активности. В нем происходили какие-то сдвиги, изменения - словом, шла работа!

Еще характернее  в данном смысле свидетельства полиглотов, то есть людей, свободно владеющих несколькими  языками. Обычно они без труда определяют в каждый конкретный момент, на каком языке думают. (Причем выбор или смена языка, на который опирается мысль, зависит от обстановки, в которой полиглот находится, от самого предмета мысли и т.п.). Известный болгарский певец Борис Христов, долгие годы живший за границей, считал своим долгом петь арии на языке оригинала. Он объяснял это так: «Когда я говорю по-итальянски, то и думаю по-итальянски. Когда говорю по-болгарски, то и думаю по-болгарски». Но однажды на представлении «Бориса Годунова» - Христов пел, естественно, по-русски - певцу пришла в голову какая-то мысль по-итальянски. И он неожиданно для себя продолжил арию... на итальянском языке. Дирижер окаменел. А публика (дело было в Лондоне), слава Богу, ничего не заметила...

     Любопытно, что среди писателей, владеющих  несколькими языками, редко встречаются  авторы, переводящие самих себя. Дело в том, что для настоящего творца перевести, скажем, роман на другой язык - значит не просто переписать его, но передумать, перечувствовать, написать заново, в согласии с иной культурой, с иным «взглядом на мир». Но сам собой напрашивается вопрос: если мысль в своем формировании и развитии связана с материалом конкретного языка, то не теряет ли она свою специфику, свою глубину при передаче средствами иного языка? Возможны ли тогда вообще перевод с языка на язык, общение между народами? Поведение и мышление людей при всем их национальном колорите подчиняется некоторым универсальным, общечеловеческим законам. И языки при всем их разнообразии тоже базируются на некоторых общих принципах. Так что в целом перевод с языка на язык, конечно же, возможен и необходим. Ну а какие-то потери при этом неизбежны. Так же как и приобретения. Шекспир в переводе Пастернака - это уже не только Шекспир, но и Пастернак. Перевод согласно известному афоризму есть искусство компромиссов.

     Все сказанное приводит нас к выводу: язык - не просто форма, оболочка для  мысли, это даже не средство мышления, а скорее его способ. Сам характер формирования мыслительных единиц и  их функционирования в значительной мере зависит именно от языка.

     Третья  функция языка - познавательная (другое ее название - аккумулятивная, то есть накопительная). Большая часть того, что знает взрослый человек о мире, пришло к нему посредством языка. Он, возможно, никогда не был в Африке, но знает, что там есть пустыни и саванны, жирафы и носороги, река Нил и озеро Чад... Человек может мысленно путешествовать во времени, обращаться к тайнам звезд или микромира - и всем этим он обязан языку. Его собственный опыт, добытый при помощи органов чувств, составляет ничтожную часть его знаний. Как же формируется внутренний мир человека? Какова роль языка в этом процессе? Основной мыслительный «инструмент», с помощью которого человек познает мир, есть понятие. Понятие образуется в ходе практической деятельности человека благодаря способности его разума к абстрагированию, обобщению. (Стоит подчеркнуть: низшие формы отражения действительности в сознании - такие, как ощущение, восприятие, представление, есть и у животных. Собака, например, имеет представление о своем хозяине, о его голосе, запахе, привычках и т.д., но обобщенного понятия «хозяин», равно как и «запах», «привычка» и т.п., у собаки нет.) Понятие отрывается от наглядно-чувственного образа предмета. Это единица логического мышления, привилегия homo sapiens.

     Как образуется понятие? Человек наблюдает  множество явлений объективной действительности, сравнивает их, выделяет в них различные признаки. Признаки неважные, случайные он «отсекает», отвлекается от них, а признаки существенные складывает, суммирует - и получается понятие. К примеру, сравнивая различные деревья - высокие и низкие, молодые и старые, с прямым стволом и с искривленным, лиственные и хвойные, сбрасывающие листву и вечнозеленые и т.д., он выделяет в качестве постоянных и существенных следующие признаки: а) это растения (родовой признак), б) многолетние, в) с твердым стеблем (стволом) и г) с ветвями, образующими крону. Так формируется в сознании человека понятие «дерево», под которое подводится все многообразие наблюдаемых конкретных деревьев; оно-то и закрепляется в соответствующем слове: дерево. Слово есть типичная, нормальная форма существования понятия.

Конечно, необходимы некоторые умственные усилия и, наверное, немалое время для того, чтобы понять, что, скажем, каштан под окном и карликовая сосна в горшке, прутик-саженец яблони и тысячелетняя секвойя где-то в Америке - это все «дерево». Но именно таков магистральный путь человеческого познания - от отдельного к общему, от конкретного к абстрактному.

     Еще одна чрезвычайно важная функция  языка - номинативная, или назывная. Фактически мы уже касались ее, говоря о познавательной функции. Дело в том, что называние составляет неотъемлемую часть познания. Человек, обобщая массу конкретных явлений, отвлекаясь от их случайных признаков и выделяя существенные, испытывает потребность закрепить полученное знание в слове. Так появляется название. Если бы не оно, понятие так и осталось бы бесплотной, умозрительной абстракцией. А при помощи слова человек может как бы «застолбить» обследованную часть окружающей действительности, сказать себе: «Это я уже знаю», повесить табличку-название и отправиться дальше.

     Следовательно, вся та система понятий, которой  обладает современный человек, покоится на системе названий. Легче всего  показать это на примере имен собственных. Попробуем из курсов истории, географии, литературы выбросить все имена собственные - все антропонимы (это значит имена людей: Александр Македонский, Колумб, Петр I, Мольер, Афанасий Никитин, Сент-Экзюпери, Дон Кихот, Том Сойер, дядя Ваня...) и все топонимы (это названия местностей: Галактика, Северный полюс, Троя, Город Солнца, Ватикан, Волга, Освенцим, Капитолийский холм, Черная речка...), - что останется от этих наук? Очевидно, тексты обессмыслятся, читающий их человек сразу потеряет ориентацию в пространстве и во времени.

     А ведь названия - это не только имена  собственные, но также и имена  нарицательные. Терминология всех наук - физики, химии, биологии и т.д. - это все названия. Атомную бомбу и ту нельзя было бы создать, если бы на смену античному понятию «атом» не пришли новые понятия - нейтрона, протона и других элементарных частиц, расщепления ядра, цепной реакции и т.д., - и все они закреплялись в словах. Известно характерное признание американского ученого Норберта Винера о том, как научная деятельность его лаборатории тормозилась отсутствием соответствующего названия для данного направления поиска: неясно было, чем сотрудники этой лаборатории занимались. И только когда в 1947 году вышла в свет книга Винера «Кибернетика» (ученый придумал это название, взяв за основу греческое слово со значением ‘кормчий, рулевой'), новая наука семимильными шагами устремилась вперед.

     Итак, номинативная функция языка служит не просто для ориентации человека в пространстве и времени, она идет рука об руку с функцией познавательной, она участвует в процессе познания мира.

     Регулятивная функция объединяет те случаи использования языка, когда говорящий ставит своей целью непосредственно воздействовать на адресата: побудить его к какому-то действию или запретить ему что-либо делать, заставить ответить на вопрос и т.д. Например, такие высказывания, как: Который час? Хочешь молока? Позвоните мне, пожалуйста, завтра. Все на митинг! Чтоб я этого больше не слышал! Ты возьмешь с собой мою сумку. Не надо лишних слов. Как видно уже из приведенных примеров, в распоряжении регулятивной функции находятся многообразные лексические средства и морфологические формы, а также интонация, порядок слов, синтаксические конструкции и т.п.