Финансовая система Китая

Те финансовые реформы, которые сейчас проходят в  современном Китае, нацелены на две  основные цели: первая – укрепление финансово-банковской системы для  ее дальнейшей либерализации; вторая –  поддержание соответствия между банковской системой и проводимой политикой в реальном секторе экономики. В связи с этим предполагаются следующие действия.

Усиление  позиций и реформирование работы Народного банка Китая (НБК) –  китайского центрального банка. Со временем предполагается превратить НБК в подобие американской федеральной резервной системы. В свою очередь НБК надеется более тщательно наблюдать за операциями коммерческих банков через свои недавно укрупненные региональные отделения, обеспечив последним независимость от местных органов власти. Основными задачами НБК являются дерегулирование режима установления процентных ставок и эффективное проведение политики в отношении их формирования.

Как уже  отмечалось, в Китае существует четыре главных государственных банка, которые берут на себя всю основную нагрузку по кредитованию экономики. В целях повышения эффективности и надежности этих банков предполагается снятие с них нагрузки по кредитованию затратных государственных проектов и нерентабельных государственных предприятий. Для дальнейшего кредитования экономики в Китае были созданы три так называемых «политических» банка, основной задачей которых стало финансирование реальной экономики в основном за счет бюджетных средств. Были также образованы специальные финансовые «агентства по управлению активами», которым передаются невыплаченные госпредприятиями кредиты «большой четверки» государственных банков. Тем самым государственные банки освобождаются от тяжелого бремени. А агентства должны будут заниматься реструктуризацией и продажей «плохих» кредитов.

В целях  поощрения развития частного предпринимательства  китайские власти стимулируют создание в стране частных банков. Также  стоит вопрос о либерализации  фондового рынка, необходимой для  увеличения притока иностранных  портфельных инвестиций.

В целях  стимулирования внутреннего спроса в Китае предпринимаются попытки  побудить вкладчиков более активно  тратить свои сбережения. К примеру, в 2003 году были существенно снижены проценты по депозитам. Кроме этого, в качестве стимулятора спроса был введен налог на проценты по вкладам. Наравне с этим была создана система кредитования частного жилищного строительства. Приобретение жилья китайскими гражданами за счет использования части из 600 млрд. долларов на частных депозитах видится властям путем комплексного решения двух глобальных проблем: проблемы ликвидности и жилищной.

Однако  провозглашение реформ банковской системы  и системы государственных промышленных предприятий еще не означает их успех. В Китае, как уже было отмечено выше, накоплен определенный опыт по поддержанию адекватности финансового и реальных секторов экономики, однако при этом намеченные реформы фактически требуют усиления роли частного предпринимательства при соответствующем уменьшении реальной власти государственных административно-бюрократических структур и, следовательно, ослабления социально-политического статуса возглавляющих их людей.

Следует отметить, что, руководствуясь политикой реформ и открытости внешнему миру, Китаем в основном совершен переход с плановой экономической системы на социалистические рыночно-экономические рельсы. Китайское народное хозяйство сохранило непрерывный и быстрый рост. Среднегодовой прирост ВВП достигал 9,7 процента. В 2003 году ВВП Китая превысил 1 трлн. долл. США.

В период реформ непрерывно развивалась и укреплялась финансовая система. К концу 2003 года общий объем активов финансовой системы страны составил 19,7 трлн. юаней, то есть по сравнению с 1980 годом увеличился в 65 раз. В общем объеме активов доля банковской системы составляет 91 процент, фондовой – 7, страхование – 2 процента.

Итогом  прошедшего десятилетия явилось  создание финансовой системы, соответствующей  социалистической рыночной экономике. Во-первых, создана она с использованием денежной политики для косвенного регулирования  макроэкономики в Китае. С 1993 года Народный банк Китая начал проводить денежную политику, направленную на ограничение роста денежной массы. С начала 1994 года объем денежной массы в Китае стал промежуточной целью в денежной политике. Посредством регулирования объема денежной массы успешно сдерживается инфляция.

После финансового кризиса 1997 года в Юго-Восточной  Азии Китай начал проводить более  стабильную денежную политику. Вместе с тем с 1998 года отменены длительное время применявшиеся ограничения  в распределении кредитных лимитов. Эффективная денежно-кредитная политика и постоянное снижение процентных ставок привели к сдерживанию темпов инфляции, сохранению стабильности юаня, способствовали ускоренному развитию народного хозяйства.

Во-вторых, была создана система конкурентоспособных финансовых организаций различных форм собственности. Большая часть исторически сложившихся безнадежных ссуд была передана государственными коммерческими банками компаниям по управлению финансовыми активами, позволив тем самым постепенно повысить качество кредитов. Создано более 120 акционерных коммерческих банков, активы которых составляют 14 процентов всех банковских активов Китая. В конце апреля 2005 года в Китае действовало 546 банка с иностранным капиталом, а доля предоставленных ими валютных кредитов составила 33 процентов всех этих кредитов.

В-третьих, создана открытая, упорядоченная  и конкурентоспособная система  финансовых рынков. На основе вексельного  рынка, рынка межбанковских кредитов и межбанковского рынка облигаций  сформирован единый денежный рынок. На основе рынка государственных, банковских и корпоративных облигаций и акций развивается фондовый рынок. В конце 2000 года на внутреннем и внешнем рынках котировались акции 1121 компании, суммарная капитализация которых составила 4,8 трлн. юаней, или 57 процентов ВВП. Сделан первый шаг по осуществлению эмиссии акций на рыночных условиях и формированию рыночного механизма определения котировок акций, создан единый национальный валютно-биржевой рынок и режим управления курсом юаня на основе рыночных требований, что позволило эффективно стабилизировать национальную валюту. Быстро выросли валютные резервы страны, достигнув в мае 2005 года 179 млрд. долларов США, в связи, с чем увеличилась способность противостояния влиянию международных финансовых рисков.

В-четвертых, создана новая система контроля по отдельным банковским и операциям  с ценными бумагами, страхованию. Заложены основы финансово-правовой системы: законы о Народном банке Китая, о  компаниях, о коммерческих банках, ценных бумагах, страховании и другие составляют законодательную базу регулирования финансовой сферы. 
 
 

2. Валютные инструменты наступательной и оборонительной политики Китая на мировых рынках. 

Эволюция  валютной политики Китая примечательным образом копирует эволюцию валютной политики Японии. Иена не претендует на звание полноценного соперника доллара, сталкиваясь с американским нажимом, отступала не только в валютном вопросе, но и в вопросе о либерализации, и эти отступления обошлись ей очень дорого. Юань, по-видимому, в конце концов, будет-таки претендовать на то, на что не осмелилась претендовать иена. И на то есть уважительные причины: так, еще в 1980 году, согласно данным, опубликованным Китайским экономическим ежегодником (ниже - КЭЕ), то есть одним из двух основных официальных статистических изданий, в 1986 и 1990 гг. в разделе "ядерная промышленность" продукция военного назначения составила 2116 млн. юаней - при том, что ввиду дешевизны в тот период в КНР энергосырья и практически нулевой стоимости услуг и рабочей силы, паритет покупательной способности юаня в ядерной промышленности КНР в 1980 г. составлял много выше 1 доллара, а стоимость среднего ядерного боеприпаса в этот период не превышала 1 млн. долл.

Что же касается динамики конкурентоспособности  экономики Китая, то она также копирует ее у японской экономики. Китай так же, как и Япония, имеет огромное положительное сальдо в торговле с США, которое в начале 2004 году достигло примерно 50 млрд. долл. Курс иены, как известно, в течение длительного времени примерно вдвое занижал ее усредненную покупательную способность. Правда, что касается продовольствия, то он ее завышал, а что касается энергоносителей - не занижал.

Курс  юаня также занижает его усредненную  покупательную способность, причем изменения курса в общем соответствовали изменению покупательной способности.

В 2003 году при курсе 835 юаней за 100 долл. покупательная способность юаня превышала курсовую:

- в среднем  по промышленности в 3-4 раза,

- в капитальном  строительстве в 4-6 раз,

- в отраслях, производящих рыночные услуги, приблизительно в 10 раз,

- по  рыночному сектору экономики  в целом в 4-5 раз,

- для  бюджетного сектора минимум в  8 раз.

Однако  по отраслям, производящим сырье и  полуфабрикаты, курс примерно соответствовал покупательной способности юаня.

Существенная  особенность политики китайского курсообразования как раз и состоит в том, что курс юаня определяется не "спросом  рынка" (то есть на практике не теми, кто хочет вывозить капитал или  обменивать юани на доллары), а внутренними  ценами на основные виды сырья и полуфабрикатов, какими они установились в процессе работы экономики в рыночном режиме. Здесь надо заметить, что с 1995 года по 2004 год они относительно среднего уровня цен сильно выросли. Притом, что заводские цены в отраслях, производящих конечный продукт (машиностроение, производство предметов потребления), если считать по курсу доллара, в 2-4 раза ниже среднемировых цен.

Отрасли, производящие сырье и полуфабрикаты, почти целиком принадлежат государству, и оно в состоянии эффективно контролировать цены на соответствующие товарные группы. В результате даже в отраслях с большим объемом импортной субституции внутренние производители все же контролируют основную часть рынка. Эта структура внутренних цен имеет следующие достоинства:

• во-первых, экспортеры работают в чрезвычайно благоприятных условиях, и экспорт стимулируется (что вообще представляет чрезвычайно широко распространенное явление), а собственные производители достаточно хорошо защищены от конкуренции (чем-то вроде 100% тарифных начислений);

• во-вторых, колебания цен на мировом рынке не в состоянии оказать существенное влияние на внутреннюю ценовую ситуацию.

Поэтому курс юаня можно держать стабильным в условиях самых широких колебаний  цен на мировом рынке. Если цены на экспортные товары падают, экспортеры, обладая огромным ценовым запасом прочности, могут совершенно спокойно понижать цены и продолжать экспорт. Внутреннего рынка это вообще не касается. Если же цены на импортные товары растут, то либо меняется структура импорта, либо, если товар, на который выросла цена, стратегический, цена которого на внутреннем рынке так или иначе регулируется (например, прокат черных металлов), то внутренние цены остаются постоянными, а рост издержек, связанный с импортом "дорогого" товара, касается только импортера. Естественно, что продолжение импорта будет идти лишь тогда, когда он не оказывает большого влияния на общий уровень его издержек и на уровень прибыли.

Если  валютные потоки не регулируются, курс сильно занижает покупательную способность  национальной денежной единицы, а доля импорта в покрытии потребности и доля экспорта в производстве велики, то колебания цен мирового рынка всегда переходят в национальную экономику с усилением. В Китае это не имеет места. Экономическая и финансовая политика КНР, следовательно, таковы, что юань, аналогично тому, как обстояло дело с иеной в 50-60-е годы, и, в общем, по той же причине чрезвычайно эффективен и как средство экономической обороны, и как средство экономического наступления.

Валютная  политика КНР в том, что касается валютных запасов, строится на тех же основаниях, что и валютная политика Тайваня, Сингапура, Таиланда, Малайзии. Валютные резервы, в конце концов, доводятся до уровня, соответствующего массе наличных и безналичных денег на расчетных счетах, а затем этот уровень еще перекрывается. Так, маленький Сингапур располагал в 2003 году валютными запасами в 77 млрд. долл. Его сосед Малайзия располагала в июне 2003 года валютным запасом в 26,6 млрд. долл. и, кроме того, 73 тоннами золота.

Показателем внимания, которое уделяется Китаем наращиванию валютных запасов, является то, что в 1999-2003 гг. поступления от зарубежных займов в сумме свыше 40 млрд. долл. намного перекрывались ростом официальных валютных запасов (62 млрд. долл.).

По данным издающейся в КНР "Экономической  газеты" (11.03.03, с.2) в конце 2002 года Минфин КНР располагал золотовалютными резервами в 50 млрд. долл. и, кроме того, уполномоченные организации располагали валютой стоимостью 150 млрд. долл. Сверх того, в Гонконге КНР принадлежали активы стоимостью 100 млрд. долл. Всего в КНР (без Гонконга), согласно этим данным, обращалось 200 млрд. долл. валюты, что примерно соответствовало массе денег в обращении, включая безналичные деньги, то есть деньги на расчетных счетах, если считать по курсу.

В 2004 году официальные валютные резервы КНР составили 139,8 млрд. долл. (в Японии 223 млрд. долл.) плюс золотой запас в 392 тонны (в Японии - 754 тонны).

В связи  с общей установкой вывода золотовалютных резервов на уровень массы денег  в обращении с учетом безналичных (М1), валютные резервы КНР, по-видимому, достигнут в не слишком отдаленном будущем уровня, превышающего 400 млрд. долл. А все валютные резервы "китайского экономического мира" вместе с Тайванем, Сингапуром, Малайзией и Таиландом (экономическая жизнь последних контролируется китайской общиной и спецслужбами КНР) могут намного превысить 600 млрд. долл. (без золота). Это революционизирует мировую финансовую ситуацию. Нельзя исключить и возможность крупномасштабного военного конфликта (с непременным втягиванием в него Китая) как способа решения финансовых проблем. Такое уже бывало. В мягком варианте подобная грозная для доллара ситуация сложилась к началу 1997 г., когда золотовалютные резервы вместе взятых Сингапура, Малайзии, Таиланда, Тайваня и Гонконга превысили 200 млрд. долл., а с Южной Кореей составили примерно 250 млрд. долл.