От талиона к "золотому правилу" нравственности

 
 
 

 

Предисловие.

«Вместо твердого древнего закона свободным сердцем  должен был решать впредь сам, что  добро и что зло».

 Ф.М.Достоевский

 

Талион и золотое  правило обычно рассматриваются  как выражение исторически последовательных ступеней в развитии нравственности. Устоявшееся мнение заключается  в том, что талион – lex (jus) talionis – это форма социальной регламентации, соответствующая довольно ранней (но не примитивной, как это полагают некоторые) стадии развития человеческих сообществ. При сугубо историческом рассмотрении талион (от лат. talio – возмездие, равное преступлению, отtalis такой же) предстает восходящим к архаическому обычаю кровной мести и преодолевающим его правилом наказания за совершенное преступление – правилом, по которому возмездие должно строго соответствовать нанесенному ущербу. В современных нормативных исследованиях талион нередко трактуется более широко – как правило равного воздаяния, что исторически некорректно, но в теоретическом анализе допустимо для обобщенного представления особого типа регуляции взаимоотношений между людьми. Именно в таком контексте понятно принятое мнение, что с развитием и обогащением социальных отношений талион вытесняется на периферию человеческих связей другой, более утонченной нормативной формой – золотым правилом, появление которого знаменует оформление морали, или нравственности в современном смысле этого слова. Талион, таким образом, рассматривается как доморальная форма социальной регуляции; хотя если брать талион в указанном строгом значении, то исторически он оказывается предшествующим не столько нравственности, сколько праву, институционализированному закону.

Однако, как показывает опыт, с развитием нравственности поступки по логике талиона не только сохраняются, но и продолжают составлять важную часть поведения цивилизованного, в том числе современного, человека, и отнюдь не только в форме «пережитка». В живом моральном сознании талион и золотое правило могут различаться; но нередко они и не различаются, и отнюдь не только из-за недостатка гуманитарной образованности или моральной  нечуткости. В действительности в  современной нормативной культуре и талион, и золотое правило, в  том числе в своей более  развитой и содержательно определенной форме заповеди любви функционируют  в различных взаимонакладывающихся императивно-ценностных контекстах. Талион вопреки осуществленной этико-философской и морализирующей критике то и дело оказывается востребованным в практических отношениях людей как насущный регулятивный, конфликто-разрешающий и сдерживающий избыточную, деструктивную агрессивность инструмент. Наборот, доверчивость к существующим этическим рационализациям, в которых золотое правило и талион оказались разделенными по принципу моральное – внеморальное, обезоруживает человека, заботящегося о нравственной определенности своих решений, и загоняет его тем самым в этический тупик. Совмещениям правил способствует и их формальная близость, обусловленная тем, что золотое правило исторически и нормативно-логически вырастает на базе талиона – в его нарастающе-радикальном нормативном перетолковании. Но совмещения правил чреваты и их неправомерным смешением.

Талион.

Талион (talion англ. oт лат. talio — "возмездие, равное преступлению", и talis — "такой же" – через среднеанглийский talioun) — правило, которое в развернутом виде гласит: "душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб" (Книга Исхода, 21:24-26). Вероятно, самой ранней формулировкой талиона в законодательстве были законы Хаммурапи, составленные в Вавилоне около 1750 года до н.э. Если отвлечься от разных формулировок талиона в разных законодательствах (они могли существенно отличаться), в общем виде его можно изложить так: "В ответ на нанесенный ущерб следует поступать по отношению к окружающим (чужим) ровно так, как они поступают по отношению к тебе и твоим сородичам". Таким образом действие по правилу талиона должно быть обращенным на того, кто нанес ущерб, или на его близких; его результаты должны быть соразмерны нанесенному ущербу. Правило талиона регулировало действия, ответные на совершенное зло. Действия, ответные на совершенное добро, определялись правилом благодарности. Если правило талиона детализировалось и градуировалось под разные ситуации, то правило благодарности всего лишь требовало отвечать добром на добро.

Талион  характеризуется  следующими свойствами:

• талион - это правило, регулирующее реактивные действия; в отличие от исторически близкой ему заповеди любви, он ничего не говорит о том, какими должны быть инициативные действия;
• регулируемые талионом ответные действия направлены на наказание нарушителя справедливости, либо на тех, кто вправе отвечать за нарушителя; в более поздних интерпретациях талиона наказание может выражаться не в нанесении равного физического ущерба обидчику или тем, кто отвечает за него, а во взимании компенсации за нанесенный ущерб, причем размер компенсации устанавливается на основе переговоров между пострадавшей стороной и стороной нарушителя (обидчика) и становится результатом компромисса;
• по своему содержанию действия, регулируемые талионом, обращаемы, или взаимны; посредством обращаемости, или взаимности утверждается равенство;
• талион не только направлен на восстановление попранной справедливости, он требует соблюдения справедливости и в наказании нарушителя; при этом, требуя возмездия, талион ограничивает меру возмездного действия критерием адекватности преступлению и нанесенному ущербу; указывая на неизбежность ответных действий в случае нарушения справедливости, он предполагает и наказуемость допущенной неадекватности наказания;
• самим фактом своего существования талион угрожает, и в угрозе заключается его основная санкция;
• стандарт справедливости, предполагаемый талионом, ситуативен в своем приложении, однако как принцип действия он надсубъективен и универсален.

 

Особенности талиона:

• В талионе масштаб действия задается внешним образом, лежит вне самого действующего лица. Фактическое поведение представителей одного рода вплоть до тонкостей предопределяет ответное поведение по отношению к ним. Насколько действия индивида предопределены стандартом существующего обычая, не зависят от его личностных качеств и индивидуальной судьбы, свидетельствует тот факт, что вина отцов наказуется в детях до третьего, четвертого и более поколений. Единственный критерий, соблюдение которого священно, – одинаковость, равенство, наиболее точное, в пределе полное соответствие ответного действия его первоначальному прообразу.
• Такой же слитностью, нерасчлененностью характеризуется талион, рассмотренный с точки зрения того, каким групповой или индивидуальный интерес в нем выражен. Ценностное основание действий, совершенных в соответствии с требованиями воздающей справедливости, заключается в осуществлении такого возмездия, которое строго равно нанесем ному ущербу. И только. Действие же само по себе, так сказать, по своему вещественному содержанию (идет ли речь об убийстве, увечье и т. д.) ценностному анализу не подвергалось. Действия не разделялись на хорошие и плохие. Известно, что осуществление мести было актом публичным, о котором жертва, как правило, извещалась заранее. Убийство на основании талиона было предметом гордости.
• Нормы равного воздаяния имеют дело с поступками и только с ними. Они не соотносятся ни с намерениями, им предшествовавшими, ни вообще с личностью обидчика. Одним из наиболее достоверных и документированных обширным этнографическим материалом фактов является то, что все родичи считают себя обиженными и обязанными осуществить месть, если даже обида непосредственно коснулась одного из членов группы. Точно так же любой представитель враждебной группы может стать жертвой возмездия, и вовсе необязательно, чтобы это был сам обидчик (даже в том случае, когда он известен). До какой степени умысел и личность не имели значения в определении характера ответного действия свидетельствует тот факт, что даже ущерб, нанесенный скотом или другими предметами, принадлежащими враждебной группе, подлежал возмездию, как если бы речь шла о человеке

Мы отметили ряд  особенностей талиона в его древнем  архаичном виде. Его, например, в  строгом смысле слова нельзя назвать  ни правовым, ни моральным установлением. Он содержит в зачаточном виде и то и другое. Он в такой же мере являете феноменом общественного сознания, как и фактом индивидуальной психики. Талион с его внутренней нерасчлененностью соответствовал примитивным отношениям родового строя и мог существовать лишь в условиях замкнутой общинной структуры первобытности.

 
 
 

Золотое правило  нравственности.

«(Не) поступай по отношению к другим так,

как ты (не) хотел бы, чтобы они поступали

 по  отношению к тебе»

 

В условиях, когда  возросла социальная подвижность и  когда отдельный человек как  таковой должен заботиться о реализации в своем бытии определенных общественных ценностей, позиция пассивной ответной реакции на поступки других оказывается  недостаточной. Она становится более  активной, человек значительно больше, чем в предшествующую эпоху, должен думать о последствиях своих деяний. Своими поступками он как бы задает теперь окружающим образец для ответных действий. Исторический переход от коллективной ответственности рода к индивидуальной ответственности  отдельного человека не мог, естественно, произойти без коренной перестройки как всего строя мышления, так и форм социального регулирования. Это, во-первых.

 Во-вторых, сами  действия не могут в этом  случае быть какими угодно. Они уже квалифицируются как хорошие и плохие, полезные и вредные, и человек намеренно, сознательно, задает окружающим образец для положительных, полезных, хороших действий.

В-третьих, индивид  должен относиться не к представителям одного или нескольких соседствующих  с его группой коллективов, а  к окружающим вообще. Талион, видоизмененный с учетом этих новых моментов, и  есть не что иное, как «золотое правило» нравственности.

 

Анализ содержания «золотого правила» является одной  из заметных тем в истории этической  мысли. В античной этике можно  часто встретить рассуждения  по вопросам, которые по своему существу весьма близки с интересующим нас  правилом (например, известные рассуждения  Демокрита, Сократа, Платона о том, что лучше испытывать несправедливость, чем совершить ее).

 

"Золотое правило"  нравственности в качестве основы  нравственного поведения и нравственного  сознания всегда было объектом  пристального внимания философов.  Гоббс Т. считал его основой  естественных законов, определяющих  жизнь человека. Это правило доступно  для понимания каждого, оно  помогает ограничить индивидуальные  эгоистические притязания, что составляет  основу единения людей в   государстве. Локк Дж. не считал "золотое правило" нравственности  врождённым человеку, напротив, в его основе лежит естественное равенство людей, осознав которое в форме "золотого правила" нравственности, люди приходят к состоянию общественной добродетели. Кант И. критически  оценивал традиционные формулировки "золотого правила" нравственности. По его мнению, "золотое правило" нравственности в явном виде не позволяет оценить степень нравственной развитости индивида: индивид может занизить нравственные требования к самому себе, может стать на позиции эгоизма ("я не мешаю вам жить, не мешайте жить и мне"). Традиционно "золотое правило" нравственности включало в нравственное поведение желание индивида. Но человеческие желания, страсти, по мнению Канта И., делают его рабом природы и полностью выводят за пределы мира нравственного - мира свободы. Однако категорический императив Канта И. - центральное понятие его этического учения - есть  философски уточнённое "золотое правило" нравственности: поступай так, чтобы максима твоей воли всегда могла стать основой всеобщего законодательства. Страсти, желания не должны подменять нравственные мотивы поступка. Индивид возлагает на себя ответственность за возможные последствия своего поведения.

 
 

Существует две  трактовки Золотого правила - позитивная и негативная.

1) Позитивная - "Относись  к людям так, как хочешь, чтобы  другие относились к тебе", или "Поступай в отношении  других так, как хочешь чтобы в отношении тебя поступали.."

2) Негативная - "Не относись к людям так, как не хочешь, чтобы к тебе относились".

 

«Золотое правило» от талиона отличается тем, что оно:

• утверждает в качестве субъекта поведения само действующее лицо и обязывает его руководствоваться своими собственными представлениями о хорошем и плохом («чего в другом не любишь...», «во всем, как хотел...»);
• соединяет «своих» и «чужих», которые теперь становятся просто другими и охватывают всех людей;
• представляет собой идеально (мысленно) заданный регулятив поведения, а не обычай.
• "Золотое правило" нравственности в качестве основы нравственного поведения и нравственного сознания всегда было объектом пристального внимания философов.  Гоббс Т. считал его основой естественных законов, определяющих жизнь человека. Это правило доступно для понимания каждого, оно помогает ограничить индивидуальные эгоистические притязания, что составляет основу единения людей в государстве. Локк Дж. не считал "золотое правило" нравственности врождённым человеку, напротив, в его основе лежит естественное равенство людей, осознав которое в форме "золотого правила" нравственности, люди приходят к состоянию общественной добродетели. Кант И. критически  оценивал традиционные формулировки "золотого правила" нравственности. По его мнению, "золотое правило" нравственности в явном виде не позволяет оценить степень нравственной развитости индивида: индивид может занизить нравственные требования к самому себе, может стать на позиции эгоизма ("я не мешаю вам жить, не мешайте жить и мне"). Традиционно "золотое правило" нравственности включало в нравственное поведение желание индивида. Но человеческие желания, страсти, по мнению Канта И., делают его рабом природы и полностью выводят за пределы мира нравственного - мира свободы. Однако категорический императив Канта И. - центральное понятие его этического учения - есть  философски уточнённое "золотое правило" нравственности: поступай так, чтобы максима твоей воли всегда могла стать основой всеобщего законодательства. Страсти, желания не должны подменять нравственные мотивы поступка. Индивид возлагает на себя ответственность за возможные последствия своего поведения.