Торгово-предпринимательская деятельность в Древней Руси

        Так, среди ограбленных  в 1489 г. в Литовской земле русских людей упоминаются: «Митя кожевник», «Андрюша бронник», «Степа вощеник», «Софоник Левонтиев сын игольник»1.

        Помимо профессиональных купцов, ремесленников, городских жителей, свободных крестьян, в торговлю втягивались в XIV–XV вв. зависимые от феодалов люди, в том числе и холопы. Нередко купцы, помимо собственных товаров, везли имущество, принадлежавшее князьям и боярам. Это фиксировали в своих записях существовавшие между различными землями таможни, на которых взимались таможенные сборы. Даже монастыри, несмотря на запреты заниматься торговлей и ростовщичеством белому и черному духовенству, втягивалась в торговые операции. Их при великом князе Дмитрии Донском и его сыне освобождали от уплат торговой пошлины. Особенно активную торговлю вели подмосковный Троице-Сергиевский, суздальский Спасо-Евфимьев, вологодский Глушецкий, Кирилло-Белозерский и другие монастыри.

        В предыдущем пункте говорилось о денежной системе в древнерусском государстве, о том, что в основном при торговых операциях пользовались иностранными деньгами, а с конца XII по XIV вв. на Руси был безмонетный период.

        С формированием  Московского государства (XIV в.) возобновилась чеканка русских монет. Великий князь Дмитрий Донской стал перечеканивать татарскую серебряную монету–денгу, затем в процесс включились и другие княжества. Господствующей денежной единицей в русских княжествах стал серебряный рубль, полученный из нарубленной на мелкие кусочки и расплющенной серебряной палочки. Монеты были неправильной формы, весили в большинстве случаев около 0,25 фунта серебра, но иногда значительно меньше. По-этому при заключении сделок деньги обязательно взвешивались. В рубле содержалось 100 денег, 6 денег равнялись алтыну, в одной деньге было 4 полушки. В обращении использовались иностранные монеты, которые принимались на вес из расчета 0,25 фунта серебра за рубль, золото оценивалось в 12 раз дороже.

        Большое количество княжеств порождало множество торговых пошлин. Основным видом пошлин оставалось мыто,

введенное еще в древнерусском государстве. Это была плата с воза или лодки за пропуск к месту торговли, т.е. таможенная пошлина.

        За торговлю в  церкви собиралась десятина (10% от стоимости товара). Мыто собиралось в разных местах по нескольку раз и было небольшим. Кроме мыта и десятины во время ордынского ига взимался сбор с капитала – тамга, уплачиваемая с объема продаж, при этом торговля изделиями собственного производства не облагалась. Размеры тамги тоже были неодинаковы, но, как правило, она составляла 7 денег с рубля от объема реализации. Воск облагался по 4 деньги с пуда. За уклонение от уплаты мыта взыскивалась пеня, называвшаяся «промыт», за уклонение от уплаты тамги – «протаможье».

        Ряд пошлин взимался не в казну, а на благоустройство самой торговли: на создание складов, весов; на оплату и содержание караула при складах; на услуги по клеймению и пр. Такие пошлины обычно рассчитывались от натурального объема товара, но частично и от стоимости. Когда пошлина взималась с меры, она называлась «померное». Так, для измерения соли была особая мера – «плошка» или «противень», соответственно назывался и померный налог. С веса товаров взыскивалась пошлина «весчее» или «контарное» (контарь–весовая единица в 3 пуда). Весчее уплачивалось с металлов, воска, меда и др., по каждому виду товаров размеры весчего различались. С продаж скота взималось «лисчее» за записку от сделки (такие записки сохранялись даже в ХIХ в.). С продаж лошадей брали «пятенное», т.е. за наложение пятна (тавра) на каждую проданную лошадь.

        Пошлины подразделялись на даражские и таможенные. Первые уплачивались на заставах, при этом тамга не взыскивалась; таможенные – непосредственно в городах вместе с тамгой. Даражские пошлины брали с транзитных товаров, таможенные – только при поступлении товара на рынок.

        От уплаты пошлин освобождалось только духовенство, остальные торговцы независимо от сословия обязаны были платить. Однако в некоторых случаях в виде награды за особые заслуги отдельные лица или даже определенная часть населения могли получить привилегии, освобождающие от уплаты пошлин, что оформлялось соответствующей грамотой.

        Система пошлин была чрезвычайно сложна и обременяла не столько размерами платы, сколько многообразием видов. Ее усложняла также произвольность установления застав (а соответственно и взимания мыта). Их установление и отмена целиком зависели от воли князя. Торговцы никогда не могли заранее спланировать размер налогов и потому завышали цену, чтобы в любом случае остаться с прибылью.

        Во внешней торговле дело обстояло проще. Иностранцы русские товары вообще не облагали пошлиной ввиду их высокой прибыльности, соглашаясь с уплатой экспортных пошлин на русские товары. Ганза, сама платившая пошлины при ввозе, пошлины на русские товары не устанавливала. Пошлины на Двине, на Дону и на Волге не взимались ни с ввозимых, ни с вывозимых товаров. Татары довольствовались подарками от русских купцов, никаких пошлин ни взимали.

        Укрепление Москвы, стоявшей в узловом пункте русской торговли, где проходили речные пути, связывавшие бассейны Волги, Оки, других, более мелких, рек, во многом происходило благодаря рачительной, практичной политике московских князей. Иван Данилович Калита («калита» – кожаный кошель с деньгами) стал примером для последующих поколений московских князей-собирателей. Они смогли не только заполучить право на сбор ясака – дани для Орды, но и завоевали великокняжеский престол.

        Формирование централизованного государства требовало надежных источников для пополнения казны. В то время их было не так много – торговля и налоги на торговлю и ремесло. Отсюда происходит прямая заинтересованность великокняжеской власти в расширении хозяйственной деятельности и торговли, особенно внешней.

        Присоединение Иваном III Новгорода к Москве подорвало монополию Новгорода на торговлю со странами Европы и ликвидировало экономическое давление Ганзейского союза на русское купечество. Проявлявшиеся недовольства новгородцев против власти Москвы завершились карательной экспедицией, в ходе которой 150 бояр были казнены, 50 богатейших новгородских купцов с семьями были переселены во Владимир, около 10 тысяч зажиточных семей высланы в Нижний Новгород и другие города близ Москвы.

        Централизация и  репрессивные меры первых московских государей против Новгорода, Твери, Торжка и других городов нанесли серьезный урон представителям купечества, которых грабили «государевы слуги». С другой стороны, более сильное государство своим авторитетом обеспечивало поддержку купцам, торговавшим с заграницей. Это касалось гостей-сурожан, которые формировали караваны и везли товары из Крыма в Москву и обратно. Именно в их среде впервые появилось складничество, когда от трех до пяти человек объединяли свои капиталы для закупа товаров. Кто-то из них привозил товары из Крыма, другие в это время торговали ими в Москве или в других городах Московского государства.

        В торговле с южными и восточными странами были заняты люди самого разного достатка. Одни закупали товар на несколько десятков рублей, у других оборотный капитал исчислялся тысячами. Кто-то вообще брал чужие деньги в кредит, как, например, знаменитый своим беспримерным путешествием «за три моря» в Индию тверской купец Афанасий Никитин.

        Среди наиболее зажиточных купцов-сурожан XV в. встречаются фамилии Ховриных, Шиховых, Бобыниных, Ермолиных.

        Купцы в России не только торговали, но и занимались организацией производства в реальном секторе экономики. Например, подобия рассеянной мануфактуры, когда предприниматели распределяли заказ производителям-надомникам, получая в итоге готовый товар (так, в одних домах лен мяли, чесали, в других пряли пряжу, в третьих ткали, в четвертых белили и красили, выдавая заказчику готовое к продаже полотно), появились в Новгороде еще в XIV в., примерно в одно время с шерстяными мануфактурами Франции.

        Некоторые из них  приобретали земельные вотчины, строили в Москве кирпичные сооружения, храмы.

        Наряду с расширением  торговли, московские государи уделяли внимание производственным проблемам.

        Для решения государственных  задач (вооружение войска, удовлетворение потребностей двора, чеканка денег и др.) требовались новые предприятия. Мелкое ремесленное производство уже не могло удовлетворить спрос на такую продукцию. Нехватка крупных частных капиталов и их сосредоточение преимущественно в сфере обращения побуждали правительство активно включаться в производственную деятельность, организовывая казенные мануфактуры. (Мануфактура – предприятие, основанное на разделении труда и ручном ремесленном производстве.)

        В 1479 г. в Москве был  построен литейный Пушечный двор, на котором к середине XVII в. работало свыше 100 человек и отливалось ежегодно до 200 пушек. Это была мануфактура, использовавшая четыре группы квалифицированных рабочих и несколько групп подсобных рабочих. Были созданы также Печатный, Хамовный и Монетный дворы, Оружейная палата, изготовлявшая мушкеты, карабины, пистолеты, Серебряная палата, кирпичные заводы, типография. На Монетном дворе, основанном в 1654 г., было занято более 500 человек

        Подобного рода казенные предприятия, работавшие для удовлетворения дворцовых потребностей, были распространены и в странах Западной Европы (мануфактуры Генриха Бурбона и Кольбера во Франции, елизаветинские мануфактуры в Англии).

        Нужды двора обслуживали  дворцовые мануфактуры. Как и в Западной Европе, эти предприятия производили предметы роскоши: бархат, тонкое полотно, тонкой выделки кожу –сафьян, стекло и др. Уровень мастерства работников таких мануфактур был очень высок. Но это было производство не на рынок, а исключительно на заказ царского двора, и поэтому оно не могло способствовать развитию рыночных отношений.

        Частное предпринимательство было тесно связано с государством. При этом государство охотно обращалось к иностранному опыту. Приглашали иностранных мастеров, которые на средства казны налаживали производство товаров государственного спроса. Еще Иван Грозный дал разрешение англичанам искать руду и строить завод на Вычегде. Условиями соглашения было обучение русских людей металлургическому делу, обязательство продажи казне железа по твердой цене, хотя разрешался и вывоз металла в Англию с уплатой пошлины.

        Принявший русское подданство голландец Андрей Денисович Виниус, занимавшийся вначале хлебной торговлей на архангельском севере, получил ссуду на строительство железоделательных и чугунолитейных заводов. В 1632 г. он основал Тульский железоделательный завод, к 1637 г. – еще два завода, образовавшие единый комплекс. Оружие и пушки Виниус поставлял в казну, а прочие товары имел право продавать. Дело его продолжил Петр Гаврилович Марселис, который совместно с Ф. Акемой продолжил строительство тульских заводов и, кроме того, построил 4 завода в Кашире. Марселис получил в 1644 г. жалованные грамоты на организацию железоделательных заводов на реках Ваге, Костроме, Шексне, в 1665 г. – на разработку медных руд в Олонецком крае. В 1646 г. за успехи в металлургии Виниус был возведен во дворянство.

        Постройка иностранцами частных железоделательных заводов стала первым важным шагом на пути создания крупного промышленного производства. На этих заводах применялись простейшие механизмы, вододействующие установки. Рабочая сила вербовалась в основном по найму, хотя также «по государеву указу» привлекались ремесленники дворцовых слобод. Рабочие получали жалованье денежное и продуктами. Подати, приходившиеся на работников мануфактур, предприятие уплачивало готовой продукцией – железом и оружием.

        Новые экономические  процессы находили отражение в натуральном хозяйстве вотчин, где стали складываться предпосылки рыночных отношений. Выросшие на базе крестьянских промыслов вотчинные мануфактуры, первоначально обслуживавшие внутренние потребности хозяйства, приобретали в ряде случаев значительные масштабы. Это позволяло им выходить на уровень регионального и даже национального рынка. Известны многочисленные предприятия боярина Б.И. Морозова, располагавшиеся в основном близ Нижнего Новгорода: железоделательные, поташные, винокуренные, кожевенные, кирпичные.

        Подобные производства были заведены многими представителями аристократии: Милославскими, Черкасскими, Трубецкими, Одоевскими. На этих предприятиях использовался труд крепостных.

        Дешевая рабочая  сила повышала прибыльность, но одновременно тормозила совершенствование производственного процесса. Вместе с тем в середине XVII в. крепостные крестьяне стали уходить в отход и работать по найму. Это стало результатом распространения денежной ренты в процессе развития рыночных отношений и повышения потребности крепостников в денежных средствах.

        Развитие мелкотоварного производства выдвигало из среды мастеровых удачливых ремесленников, ставших впоследствии владельцами крупных промышленных предприятий. Значительное число крупных заводчиков вышло из среды мелких промышленников Тулы, Ярославля, Вологды и других городов. Уже в конце XVII в. бывший тульский кузнец Никита Антуфьевич Демидов выстроил близ Тулы свой первый завод.