Теорема Коуза, ее критика и роль в экономической науке

Можно сказать, что цель «теоремы Коуза» заключалась  в том, чтобы от противного доказать определяющее значение как раз положительных трансакционных издержек. Коуз ввел представление о собственности как о пучке прав, которые могут покупаться и продаваться на рынке. В процессе обмена права собственности начнут переходить к тем, для кого они представляют наибольшую ценность — производственную или непосредственно потребительскую. Они, следовательно, будут передаваться, расщепляться, комбинироваться и перегруппировываться таким образом, чтобы это обеспечивало максимальный экономический выигрыш. Но перегруппировка прав станет происходить только в том случае, если ожидаемая выгода больше издержек, связанных с осуществлением соответствующей сделка. Поэтому именно от трансакционных издержек зависит, как будут использоваться права собственности, какой — и насколько эффективной — будет структура производства. Коуз настаивал на том, что трансакционные издержки должны быть в явном виде включены в экономический анализ.

В реальном мире с ненулевыми трансакционными издержками — это принципиальный для Коуза момент — права собственности перестают быть нейтральным фактором. Он выявил, насколько тесна и сложна связь между правовым устройством общества и эффективностью экономического механизма, сделал предметом изучения экономистов богатейший материал судебных решений, поставил интереснейший вопрос о том, какими неявными экономическими теориями руководствуются суды, устанавливая тот или иной прецедент. Его работы составили теоретический фундамент экономического анализа права, получившего столь широкое развитие в последние десятилетия. Однако с середины 60-х годов утверждению этого нового подхода сам Коуз стал отдавать силы уже не столько в качестве экономиста-теоретика, сколько в качестве редактора «Журнала экономики и права». Во многом благодаря именно его усилиям это направление исследований сформировалось в самостоятельный, многообещающий раздел науки на стыке экономической теории и правоведения.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Представление о Коузе-нарушителе «интеллектуального комфорта» можно составить по его небольшой статье «Рынок товаров и рынок идей».¹⁴ Его заинтересовал любопытный феномен — «когнитивный диссонанс», который испытывают многие интеллектуалы в отношении рынка. Ярые защитники неограниченной конкуренции на рынке идей (свободы слова), они превращаются в сторонников государственного контроля, как только дело касается рынка товаров. Вмешательство государства, вредоносное для одной сферы, оказывается настоятельно необходимым для другой. Государство преподносится то как некомпетентное и движимое низменными мотивами, то как эффективное и пекущееся об общем благе. Как заметил старший коллега Коуза Аарон Дайректер (его предшественник по редакторскому креслу), свобода слова и печати «является последней областью, где принцип laissez-faire все еще пользуется уважением». Интеллектуалы, таким образом, позволяют себе роскошь придерживаться взаимоисключающих взглядов, ничуть не тревожась об их несовместимости.

Чем же обусловлена  такая амбивалентность? По мнению Коуза, — групповыми интересами экономических  агентов, действующих на рынке идей. Ведь государство — чуть ли не главный сектор занятости для интеллектуалов: чем шире и изощреннее регулирование рынка товаров, тем выше спрос на их услуги. Этим мотивом объясняется не только готовность интеллектуалов поставить материальную сферу под государственный контроль, но и то, что прокламируемая ими защита свободы слова отличается весьма непоследовательным, избирательным характером. Так, коммерческая реклама относится к рынку товаров, а не идей, и, значит, административная регламентация признается вполне допустимой. Американская пресса не видит ничего предосудительного в том, что правительство контролирует содержание телевизионных программ, а британская — что радиовещание является государственной монополией. Превращению Би-Би-Си в государственную монополию Коуз посвятил специальную монографию:  
C o a s e R. British Broadcasting: a Study in Monopoly. L., 1950. Такая непоследовательность не случайна, если учесть, что этим снижается число конкурентов в сфере рекламного бизнеса.

Не менее  парадоксально, что все аргументы  стандартной теории благосостояния в пользу государственного регулирования  рынка товаров с еще большим  основанием можно отнести к рынку  идей. Действительно, в случае выдвижения и распространения новых социальных и политических доктрин, экстерналии — т.е. отрицательные последствия, касающиеся не столько их творцов, сколько множества других людей, — могут приобретать катастрофический характер, грозя гибелью целым народам и цивилизациям. Что касается неполной информированности потребителей, то при встрече с незнакомыми идеями она несравненно больше, чем при выборе между разными марками прохладительных напитков. Наконец, если участие государства имеет целью предотвращение обмана, то очевидно, что в этом производители идей ничуть не уступают производителям товаров.

Вывод Коуза  прост: между рынком товаров и  рынком идей нет фундаментальных  различий, при выработке политики как по отношению к одному, так  и по отношению к другому следует  руководствоваться одними и теми же соображениями, придерживаться общего подхода.

Даже по этой неожиданной работе можно почувствовать, насколько своеобразное место занимает Рональд Коуз в современной экономической  науке. Его имя окружено безусловным  уважением, коллеги давно уже  относятся к нему как к живому классику, и вместе с тем он, несомненно, находится в явной оппозиции к тенденциям господствующим сегодня в теоретической мысли. Он критически настроен к поглощенности микроэкономической теории проблемой индивидуального выбора, когда потребитель из живого человека превращается в «согласованный набор предпочтений», фирма — в комбинацию кривые спроса и предложения, а обмен может совершаться при отсутствии рынка. С точки зрения Коуза, главный недостаток неоклассической парадигмы — в ее «институциональной стерильности»: реальная институциональная среда, в которой действуют люди, не находит в неоклассических моделях адекватного отражения.

Преобладающий в университетах научный стиль  Коуз иронически окрестил «экономической теорией классной доски». Его популярность он объясняет почти в психоаналитических терминах. Преподавание экономической теории, естественно, ведется от лица того, кто, как условно предполагается, обладает полнотой экономической информации, будь то структура предпочтений потребителя, кривая издержек фирмы и т.п. Сравнивая схемы на классной доске с реальной практикой, экономист-теоретик неизбежно приходит к выводу о «неоптимальности» этой последней, и его взоры обращаются к государству. При этом упускается из вида, что в действительной экономической жизни нет инстанции, которая по степени «всеведения» и «всевластия» соответствовала бы фигуре преподавателя на университетской лекции, и в результате fro «прерогативы» подсознательно переносятся на государство.

С одной стороны, это приводит к тому, что экономисты не знают фактов и даже не испытывают потребности узнать их, как показывает пример с маяками, фигурирующими в учебниках в качестве классического случая «провала рынка». Без соприкосновения с живой деловой практикой, подчеркивает Коуз, экономическая наука обречена на бесплодие. Свой подход он называет «реалистическим», поскольку в его основе — стремление «изучать человека таким, каков он есть, действующим в ограничениях, налагаемых на него реальными институтами».¹⁵

С другой стороны, это ведет к «зацикленности» на государственном вмешательстве (прежде всего, в форме установления налогов и предоставления субсидий) как универсальном способе решения любых экономических проблем. Экстерналии носят всепроникающий характер и сопровождают нас на каждом шагу. И если учесть, что государственное вмешательство сопряжено с немалыми издержками, а никакое правительство не застраховано от некомпетентности и коррумпированности, подвержено давлению извне, то обнаружение где-либо «вредных последствий» служит скорее аргументом против, а не в пользу государственного активизма, вопреки предписаниям стандартной теории благосостояния. Коуз убежден, что институциональное решение любой проблемы всегда многовариантно, и поэтому нелепо по всякому поводу призывать к расширению участия государства в экономике, тогда как более эффективными могут оказаться меры по поощрению конкуренции, изменению правовых процедур, отмене предыдущих административных регламентации или организации нового рынка.

Влияние Коуза  — как прямое, так и косвенное — на развитие современной теоретической мысли по-своему уникально. Из его работ выросли такие новые разделы экономической науки как трансакционная экономика, теория прав собственности и экономика права. Его идеи дали толчок к переформулировке на принципиально новых началах всего корпуса микроэкономической теории. Непредвиденным следствием выдвижения «теоремы Коуза» стала происходящая сейчас смена самого рабочего языка микроэкономического анализа — вместо теории равновесия эту роль постепенно берет на себя теория игр.

В более широкой  перспективе идеи Коуза заложили основы для нового, чрезвычайно плодотворного  направления в экономической  науке — неоинституционализма, объясняющего структуру и эволюцию социальных институтов исходя из понятия трансакционных издержек. Так, именно в отсутствии рыночных институтов, обеспечивающих минимизацию трансакционных издержек, Коуз усматривает главную беду бывших социалистических стран. «Мы говорим людям в Восточной Европе, — замечает он, — идите к рынку». Но к рынку идти нелегко, потому что необходимо иметь весь набор институтов, делающих возможным его существование». Развитие институционального подхода он считает делом всей своей жизни: «Моя мечта — построить теорию, которая позволила бы нам анализировать силы, определяющие институциональную структуру производства. В «Природе фирмы» эта работа была доведена только до половины. Там объяснялся факт существования фирм, но не то, как распределяются среди них выполняемые ими функции. Моя мечта — попытаться закончить начатое 55 лет назад и подключиться к разработке такой всеохватывающей теории... Я намерен вновь поднять парус, и если, отыскивая дорогу в Китай, я открою на этот раз всего лишь Америку, то не буду разочарован».

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Автономов В.С. Человек в зеркале экономической теории. – М., 2009. – 320 с.
2. Баликоев В.З. Общая экономическая теория. Учебное пособие. – Новосибирск: Издательство ЮКЕА, 2010. – 624 с.
3. Борисов Е.Ф. Основы экономической теории. М.: Высшая школа, 2012. – 240 с.
4. Булатов А.С. Экономика: Учебник. – М.: Юрист, 2011. – 614 с.
5. Курс по экономической теории. – Москва: ИНФРА-М, 2009. – 345 с.
6. Курс экономической теории: Учебник для вузов / Под ред.
7. Чепурина М.Н., Киселевой Е.Л. – Киров: Издательство «АСА», 2010. – 743 с.
8. Николаева Л.А., Черная И.П. Экономическая теория: Учебник. – М., 2013. – 243 с.
9. Основы экономической теории /Под ред. Камаева В.Д. – М., 2011.
10. Шаститко А.Е. Модели человека в экономической теории. – М.: Юрист, 2012. – 370 с.
11. Экономическая теория /Под ред. Деминой М.П. – Иркутск, 2012
12. Экономическая теория/ Под ред. И.П. Николаевой. – М., 2011.

¹ C o a s e R. The Firm the Market, and the Law. Chicago. 1988, p. 185. (см. Р.Коуз. Фирма, рынок и право. М.: «Дело ЛТД» при участии изд-ва «Catallaxy». 1993

² C o a s e R. Adam Smith's View of Man. — «Journal of Law and Economics». 1976. v. 19. No. 3.

³ C o a s e R. The Nature of the Firm. — «Economica», v. 4, November 1937

⁴ C o a s e R. The Firm, the Market, and the Law, p. 6

⁵ Ibid., p. 6

⁶ Readings in Price Theory. N.Y., 1952

⁷ A l c h i a n A. D e m s e t z H. Production, Information Costs, and Economic Organization. — «American Economic Review», 1972, v. 62, No. 6; J e n s e n M., Meckling W. Theory of the Firm: Managerial Behavior, Agency Costs, and Ownership Structure. — «Journal of Financial Economics», 1973, v. 3, No. 5; W i l l i a m s o n O. The Economic Institutions of Capitalism: Firms, Market, Relational Contracting. N.Y., 1985

⁸ C o a s e R. Marginal Cost Controversy. — «Economica», v. 13, August 1946

⁹ C o a s e R. The Federal Communications Commission. — «Journal of Law and Economics», 1959, v. 2, No. 1

¹⁰ C o a s e R. The Problem of Social Cost. — «Journal of Law and Economics», 1960, v. 3, No. 1

¹¹ C o a s e R. The Lighthouse in Economics. — «Journal of Law and Economics», 1974, v. 17, No. 2

¹² C h e u n g S. The Fable of Bees: an Economic Investigation. — «Journal of Law and Economics», 1973, v. 16, No. 1

¹³ C o a s e R. The Firm, the Market, and the Law, p. 14—15

¹⁴ C o a s e R. The Market for Goods and the Market for Ideas. — «American Economic Review», 1974, v. 64, No. 2

¹⁵ C o a s e R. Comment. — «Journal of Institutional and Theoretical Economics», 1984, v. 140, No. l. p. 230