Контрольная работа по "Экономике"

    2. Объекты интеллектуальной  собственности и  способы их защиты.

    2.1. Интеллектуальная собственность  как объект гражданского права.

    Среди объектов гражданских прав, т.е. тех  материальных и духовных благ, по поводу которых субъекты гражданского права  вступают между собой в правовые отношения, ст. 128 Гражданского кодекса  Российской Федерации (далее — ГК РФ) называет результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них. Одновременно законодатель использует для их обозначения такое  собирательное понятие, как интеллектуальная собственность. В обобщенном виде содержание данного понятия раскрывает ст. 138 ГК РФ, указывающая, что «в случаях  и в порядке, установленных настоящим  Кодексом и другими законами, признается исключительное право (интеллектуальная собственность) гражданина или юридического лица на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним  средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполненных  работ или услуг (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания и  т.п.). Более детально понятие интеллектуальной собственности будет раскрыто, по всей видимости, в третьей части  ГК РФ, проект которой разрабатывается  в настоящее время.

    Однако  независимо от того, в какой конкретной форме это будет сделано, уже  сейчас в отечественной юриспруденции, равно как и в зарубежной юридической  науке, наметились два основных подхода  к рассматриваемому понятию. Одни ученые приветствуют закрепление в законе данного понятия и не усматривают  в использовании законодателем  термина «интеллектуальная собственность» каких-либо элементов ненаучного подхода. По мнению других ученых, данный термин является изначально неточным и ненаучным, в связи с чем он может применяться  лишь в политических актах, но никак  не в правовых нормах, имеющих практическую направленность.

    Следует отметить, что данный спор возник не сегодня, а уходит своими корнями  еще к концу XIX века. Уже тогда  понятие интеллектуальной собственности  и его составляющие — литературная (художественная) и промышленная собственность  — которые широко использовались в законодательстве многих стран  мира и в важнейших международных  конвенциях, подвергались резкой критике  со стороны ряда известных ученых. Однако прежде чем обратиться к анализу  доводов, приводимых обычно сторонниками и противниками рассматриваемого понятия  и, надо сказать, мало изменившихся за прошедшее столетие, целесообразно  хотя бы вкратце осветить генезис  понятия «интеллектуальная собственность». 

    Происхождение самого термина «интеллектуальная  собственность» обычно связывается  с французским законодательством  конца XVIII века, что во многом является справедливым. Действительно, традиция проприетарного подхода к авторскому и патентному праву не только родилась во Франции, но и опиралась в своей  основе на теорию естественного права, которая получила свое наиболее последовательное развитие именно в трудах французских  философов-просветителей (Вольтер, Дидро, Гольбах, Гельвеций, Руссо).

    Так, во вводной части французского патентного закона от 7 января 1791 г. говорилось, что  «всякая новая идея, провозглашение и осуществление которой может  быть полезным для общества, принадлежит  тому, кто ее создал, и было бы ограничением прав человека не рассматривать новое  промышленное изобретение как собственность  его творца»[1]. Логическим следствием такого подхода стало закрепление  во французском законодательстве понятий  литературной и промышленной собственности. Справедливости ради нужно, однако, отметить, что еще раньше идея об авторском  праве как «самом священном виде собственности» была воплощена в  законах некоторых штатов США. Так, в законе штата Массачусетс от 17 марта 1789 г. указывалось, что «нет собственности, принадлежащей человеку более, чем та, которая является результатом  его умственного труда»1 . Аналогичные  конструкции были закреплены также  в законодательстве Саксонии, Пруссии, Дании, Норвегии и ряда других стран.

    Родиной первых авторского и патентного законов  в их современном смысле по праву  считается Англия. Именно здесь еще  в 1623 г. при короле Якове Стюарте  был принят «Статут о монополиях», которым провозглашалось исключительное и независимое от воли короля право  каждого, кто создаст и применит техническое новшество, монопольно  пользоваться в течение 14 лет выгодами и преимуществами, доставляемыми  таким новшеством. В 1710 г. в Англии появляется и первый авторский закон, известный под названием «Статут  королевы Анны», которым автору предоставлялось  исключительное право на публикацию произведения в течение 14 лет с  момента его создания с возможностью продления этого срока еще  на 14 лет при жизни автора. Вслед  за Англией патентные и авторские  законы были приняты в ряде других европейских стран и в США.

    Оценивая  значение этих первых законов, следует  отметить, что основной их целью  было ограждение интересов издателей  и промышленников. Как правило, именно они, а не авторы и изобретатели выносили на рынок результаты творческого  труда и потому нуждались в  монополии на их реализацию.

    Подход  к авторскому и патентному праву  как к собственности получил  наибольшее распространение в XIX веке. Авторские и патентные законы большинства европейских стран в той или в иной степени приравнивали права создателей творческих достижений к праву собственности, а иногда и прямо относили их к движимому имуществу. В 1883 г. была принята Парижская конвенция по охране промышленной собственности, которая продолжает оставаться важнейшим международным соглашением в области охраны промышленных прав. Традиция проприетарного подхода к авторскому и патентному праву достаточно сильна и в настоящее время. Термин «интеллектуальная собственность» широко используется в законодательстве, в научной литературе и в практике многих стран. В 1967 г. в Стокгольме была подписана Конвенция, учреждающая Всемирную организацию интеллектуальной собственности (ВОИС), в соответствии с которой объектами охраны являются права, относящиеся к конкретным результатам творческой деятельности в производственной, научной и художественной областях.

    Однако, как уже отмечалось, несмотря на свое широкое распространение, понятие  интеллектуальной собственности практически  сразу же с момента своего появления  подверглось критике со стороны  многих ученых. Противники данного  понятия обычно указывали и продолжают подчеркивать в настоящее время, что нельзя отождествлять правовой режим материальных вещей и нематериальных объектов, каковыми являются по своей  сути авторские произведения и различные  технические новшества; что в  отличие от права собственности, которое в принципе бессрочно  и не подвержено каким-либо территориальным  ограничениям, права авторов, изобретателей  и их правопреемников изначально ограничены во времени и в пространстве; что авторские и патентные  права защищаются с помощью совершения иных правовых средств по сравнению  с теми, которые применяются для  защиты права собственности; что  право на творческий результат неразрывно связано с личностью его создателя  и т.п. Реагируя на эти в общем-то справедливые замечания, сторонники теории интеллектуальной собственности стали  подчеркивать, что речь в данном случае идет о собственности особого  рода, которая требует специального регулирования в виду ее нематериального  характера2 , из-за того, что объектами  права собственности владельцев патентов, субъектов авторского права  и товарных знаков являются неосязаемые  и бестелесные вещи3 .

    Свое  логическое завершение подобный подход нашел в теории интеллектуальных прав, в соответствии с которой  права авторов, изобретателей, патентообладателей и т.д. должны быть признаны правами sui generis, т.е. правами особого рода, находящимися вне классического  деления гражданских прав на вещные, обязательные и личные. Теория особых интеллектуальных прав, многие сторонники которой вообще выступают против использования термина «интеллектуальная  собственность», является в наши дни  одной из наиболее распространенных.

    В этой связи небезынтересно проследить за тем, как менялось отношение к  понятию интеллектуальной собственности  в отечественном законодательстве и в юридической науке. Российское законодательство XIX века прямо относило права авторов, изобретателей, владельцев фабричных рисунков и моделей  и т.д. к праву собственности. В  частности, содержание прав авторов  раскрывалось в примечании к ст. 420 т. Х ч. 1 Свода законов Российской Империи, которая давала общую характеристику права собст­венности. Попытки подвести права на творческие достижения под  вещное право предпринимались также  при составлении проектов Гражданского Уложения и специальных законов  об охране прав на творческие результаты, которые разрабатывались в России в конце XIX — начале XX веков1 . Однако уже тогда такой подход был  отвергнут, так как большинство  ученых высказывалось в пользу использования  в законодательстве более точного  термина «исключительные права»2. Понятия литературной и промышленной собственности практически перестали  применяться для обозначения  авторских, изобретательских и патентных  прав, а если и использовались, то в основном в качестве объекта  для критики. Отношение к понятию  интеллектуальной собственности в  советский период развития российского  законодательства было однозначно отрицательным. Помимо ссылок на его неточность, большинство  авторов подчеркивали еще и буржуазную, эксплуататорскую сущность данного  понятия. Единственное исключение в  этом плане составляли нормы авторского права, которые были сосредоточены  в специальном законе, а с середины 60-х годов — в особом разделе  Гражданского кодекса РСФСР 1964г.     

    Впервые после длительного перерыва термин «интеллектуальная собственность» появился в Законе СССР «О собственности  в СССР» от 6 марта 1990 г.3 В ст. 2 данного закона, посвященной законодательству о собственности, было указано, что  «отношения по созданию и использованию  изобретений, открытий, произведений науки, литературы, искусства и других объектов интеллектуальной собственности регулируются специальным законодательством  Союза ССР, союзных и автономных республик». Принятый вскоре Закон  РСФСР «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 г.4 наряду с повторением  в п. 4 ст. 1, в сущности, той же мысли, в ч. 2 п. 4 ст. 2 дополнительно разъяснял, что «объектами интеллектуальной собственности  являются произведения науки, литературы, искусства и других видов творческой деятельности в сфере производства, в том числе открытия, изобретения, рационализаторские предложения, промышленные образцы, программы для ЭВМ, базы данных, экспертные системы, ноу-хау, торговые секреты, товарные знаки, фирменные  наименования и знаки обслуживания». Оставляя в стороне вопросы об уместности поме­щения данной нормы  в Законе о собственности и  корректности перечня названных  в ней объектов правовой охраны, отметим лишь, что с самого начала и союзное, и российское законодательство исходили из того, что интеллектуальная собственность на результаты творческой деятельности и иные приравненные к ним объекты, с одной стороны, и собственность на имущество, с другой стороны, являются хотя и близкими, но разными правовыми институтами5 .

    Основы  гражданского законодательства Союза  ССР и республик от 31 мая 1991 г. хотя и включали в свой состав два  специальных раздела, посвященные  авторскому праву и праву на изобретение  и другие результаты творчества, используемые в производстве, понятием интеллектуальной собственности не оперировали.

    Однако  ко времени введения в действие Основ  гражданского законодательства на территории Российской Федерации (4 августа 1992 г.) понятие интеллектуальной собственности  уже прочно вошло в юридический  оборот, т.е. широко использовалось в  различных подзаконных актах  и в публикациях на юридические  темы. Правда, из принятых в 1992—1993 гг. законов  об охране результатов интеллектуальной деятельности о собственности на достигнутый результат, да и то в  условном, собирательном смысле, говорилось лишь в одном из них, а именно в  Патентном законе РФ.

    Окончательно  термин «интеллектуальная собственность» был узаконен новой Конституцией РФ от 12 декабря 1993 г. Хотя статья 44 Конституции  РФ, посвященная свободе литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, и не раскрывает содержание данного понятия, но подчеркивает, что «интеллектуальная  собственность охраняется законом».

    2.2. Виды объектов интеллектуальной собственности по российскому законодательству.

      Как уже отмечалось, новый ГК  РФ, который также оперирует данным  понятием, раскрывает в общем  виде его содержание в ст. 138. Анализ указанной статьи позволяет  сделать вполне определенный  вывод о том, что под интеллектуальной  собственностью в российском  законодательстве понимается не  что иное, как совокупность исключительных  прав на результаты интеллектуальной  деятельности, а также некоторые  иные приравненные к ним объекты,  в частности средства индивидуализации  участников гражданского оборота  и производимой ими продукции  (работ, услуг). Перечня конкретных  объектов правовой охраны, подпадающих  под понятие интеллектуальной  собственности, кодекс не содержит. Однако из ст. 138 ГК РФ однозначно  следует, что соответствующая  правовая охрана результатов  интеллектуальной деятельности  и других приравненных к ним  объектов обеспечивается лишь  «в случаях и в порядке, установленных  настоящим Кодексом и другими  законами». Это означает, что для  отнесения того или иного результата  интеллектуальной деятельности или иного объекта к интеллектуальной собственности требуется прямое указание закона.