Экономический романтизм

      Он  кpитикует фpитpейдеpство (свободу  торговли) и доказывает, что оно никогда не сможет pешить всех экономических пpоблем. Свободная конкуpенция не спасет от нищеты и безpаботицы.

      Сисмонди  идеализиpует патриархальное пpоизводство:

      "Пеpвые  собственники земли сами были  пахаpями".

      "Hе  было большего довольства всем, большей пpочности общественного поpядка". В мелком пpоизводстве не бывает кpизисов: "Деpевенский сапожник, котоpый в то же вpемя и купец, и фабpикант, и pаботник, не сделает ни одной паpы сапог не получив заказа".

      Для избавления от пеpепpоизводства необходима внешняя тоpговля, способствующая вывозу товаpов из более pазвитых стpан в менее pазвитые.

      Вводится  теpмин "пpолетаpиат" в экономическую  теоpию (это наемный pаботник полностью  лишенный сpедств существования).]

      Впеpвые  высказана идея, что возможно после  капитализма будет новый строй. Сисмонди пpедлагает pефоpмиpовать капитализм в интересах мелких и средних предпринимателей и вернуться к эпохе свободной конкуренции: опека, задеpжка и pегламентация pазвития крупного капиталистического производства со стоpоны госудаpства, поддержка патpиаpхального пpоизводства и "узда" для слишком быстpого pазвития индустpии. 

      2.2. Критика капитализма Сисмонди 

     Критика капитализма со стороны Сисмонди была мелкобуржуазной. Это не следует  понимать примитивно. Едва ли лавочник или кустарь представлялись Сисмонди венцом творения. Но он не знал другого класса, с которым мог бы связать свои надежды на лучшее будущее человечества. Сисмонди видел бедствия промышленного пролетариата и немало писал о его тяжелом положении, но он совершенно не понимал его исторической роли. Сисмонди выступил в эпоху, когда формировались идеи утопического и мелкобуржуазного социализма. Сам он ни в коей мере не был социалистом и не менее отрицательно, чем Давид Риккардо, относился к различным утопиям. Но сама эпоха придала сисмондистской критике капитализма, вопреки его желанию, социалистический характер. Сисмонди оказался родоначальником мелкобуржуазного социализма (прежде всего во Франции, но в известной мере и в Англии. Маркс и Энгельс отметили это уже в 1848 г., в “Манифесте Коммунистической партии”.).

     Сисмонди  ненавидел органически присущий капитализму культ денег. Когда  одна женщина собиралась ехать в  Соединенные Штаты (эта поездка  не состоялась), он с негодованием писал, что в этой стране все расценивается только на деньги, и цитировал в письме статью из американской газеты, где речь шла только о богатстве людей и ни слова не говорилось об их талантах, уме и заслугах. Но не такими эмоциями замечательна критика капитализма, данная Сисмонди. Будучи крупным экономистом и социологом, он сумел очень многогранно показать многие действительно важнейшие противоречия и пороки капитализма.

     Сисмонди  поставил в центр своей теории проблему рынков, реализации и кризисов и тесно связал ее с развитием  классовой структуры буржуазного общества, с тенденцией к превращению масс трудящихся в пролетариев. Тем самым он попал в самую точку, ухватил противоречие, которое исторически развивалось, которое из небольшой болячки во времена Сисмонди превратилось затем в опасный недуг. Не будет преувеличением сказать, что проблеме экономических кризисов посвящены тысячи, может быть, десятки тысяч работ в литературе по политической экономии. Труды Сисмонди не затерялись в этой массе. Конечно, Сисмонди не разрешил проблему кризисов. Но уже тем, что он ее поставил (в 1819 г.), он сделал большой шаг вперед по сравнению со своими современниками. Оценивая вклад Сисмонди в науку, В. И. Ленин писал в названной выше работе: “Исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно со своими предшественниками”.

     Для Давида Риккардо и его последователей экономический процесс был бесконечной  серией состояний равновесия, а переход  от одного состояния равновесия к другому совершался гладко, путем автоматического “приспособления”. Их интересовали именно эти состояния равновесия, а на переходы они в сущности не обращали внимания. Сисмонди же заявил, что эти переходы представляют собой не гладкое приспособление, а острейшие кризисы, механизм которых как раз и важен для науки.

     Сейчас  я рассмотрю, в чём заключается  модель капитализма у Сисмонди.  Поскольку движущей силой и целью  производства является прибыль, капиталисты  стремятся выжать, возможно, больше прибыли из своих рабочих. Вследствие естественных законов размножения (Сисмонди в основном следовал Мальтусу) предложение труда хронически превышает спрос, что позволяет капиталистам удерживать зарплату на голодном уровне. Чтобы прожить, рабочие вынуждены работать, как отмечал Сисмонди, 12— 14 часов в сутки. Покупательная способность этих пролетариев крайне низка и ограничивается небольшими количествами предметов первой необходимости. Между тем их труд способен производить все больше и больше товаров. Внедрение машин лишь усиливает диспропорцию: они повышают производительность труда и одновременно вытесняют рабочих. В результате неизбежно получается, что все больше общественного труда занято производством предметов роскоши богатых. Но спрос этих самых богатых на предметы роскоши ограничен и неустойчив. Отсюда почти без промежуточных выводов в логике Сисмонди выводит неизбежность кризисов перепроизводства.

     Отсюда  же вытекают и рецепты, которые дает Сисмонди. Общество, в котором существует более или менее “чистый” капитализм и преобладают два класса — капиталисты и наемные рабочие, обречено на жестокие кризисы. Спасения Сисмонди ищет (подобно Мальтусу) в “третьих лицах” — промежуточных классах и слоях. Только для Сисмонди (в отличие от Мальтуса) это прежде всего мелкие товаропроизводители — крестьяне, кустари, ремесленники. Кроме того, Сисмонди полагал, что развитие капиталистического производства невозможно без обширного внешнего рынка, который он трактовал односторонне: как сбыт товаров более развитых стран в менее развитые. (Наличием внешних рынков объяснял он тот факт, что Англия еще не задохнулась под бременем своего богатства.)

     Сисмонди  требовал широкого вмешательства государства  в хозяйственную жизнь. Только с  помощью государства надеялся он утвердить в экономической жизни те естественные и здоровые нормы, которые стихийный процесс развития неудержимо подрывал. Сисмонди предлагал ряд мер, в то время казавшихся опасно социалистическими, но теперь вполне приемлемых для капиталистов: социальное страхование и обеспечение для рабочих, участие рабочих в прибылях предприятий и т. п. Эти разделы книги Сисмонди любопытны с современной точки зрения.

     Но  в основном Сисмонди смотрел не вперед, а назад. Спасения от бед капитализма  он искал в искусственном сохранении старых порядков, в недопущении концентрации богатства в руках немногих лиц. Он совершенно не видел, что эти попытки остановить развитие капитализма были бессмысленны и нелепы в его время. Сисмонди, конечно же, не хотел возвращения к средним векам, к феодализму. Но он желал, чтобы бесчеловечное шествие капитализма было остановлено таким образом что под видом нового вернули бы “добрые старые времена”. Чтобы создать рабочим обеспеченность, он предлагал ввести систему, напоминающую старые ремесленные цехи. Он хотел возродить в Англии мелкую земельную собственность. Этот  экономический   романтизм  был утопическим и по сути реакционным, так как он отрицал прогрессивное существо развития капитализма и черпал свое вдохновение не в будущем, а в прошлом.  

3. . Кризисы  – мысль Сисмонди

      "Итак, народы подвержены опасностям  как будто противоречивого характера.  Они могут разоряться и оттого, что тратят слишком много, и  оттого, что тратят слишком мало". Приходится удивляться прозорливости  Сисмонди. Так поставить вопрос  не пришло бы в голову Смиту и Рикардо! С их точки зрения, нация, как и отдельный человек, может разоряться лишь оттого, что затраты превосходят доход и потому "проедается капитал". Но как можно разоряться, тратя слишком мало?

      На  самом деле эта мысль Сисмонди таит в себе немалую долю истины, притом вполне применимой к современному капитализму. До известной степени, верно, что кризисы начинаются потому, что нации "тратят слишком мало". На складах накапливаются товары, которые некому покупать. Сокращается производство, падают занятость и доходы. Современное буржуазное государство в антикризисном арсенале числит меры, направленные на то, чтобы подтолкнуть людей тратить больше. Либо же оно само начинает усиленно тратить деньги, добывая их с помощью государственного кредита. Если в хозяйстве недостает платежеспособного спроса, чтобы рассосать производимые массы товаров, надо этот спрос подстегнуть или даже искусственно создать. Это прописная истина современного антикризисного регулирования. Она отражает, если не теоретическое понимание причин кризисов, то порожденные опытом и ого обобщением практические методы, которые в известных пределах могут быть эффективны в борьбе с кризисами.

      Но  теоретическая система Сисмонди содержала в себе глубокие ошибки, которые, в конечном счете, привели к реакционной утопии - к защите патриархальщины, отсталости, ручного труда. Излагая выше взгляды Сисмонди, мы всюду говорили о личном потреблении и его предметах. Это не случайно. Вслед за Смитом Сисмонди сводил продукт труда общества к сумме доходов - прибыли, ренты и зарплаты. Отсюда вытекало странное и ошибочное представление, которое Маркс назвал догмой Смита и которое заключается в том, что годовой продукт нации можно свести по его натуральной форме к массе потребительских товаров. Ведь доходы в своей подавляющей части тратятся на потребление. Всем остальным, что производит народное хозяйство, можно как бы пренебречь для "чистоты анализа". Сисмонди придал этой, по выражению Маркса, "баснословной догме" особый смысл, положив ее в основу своих представлений о причинах экономических кризисов.

      В действительности же годовой продукт  общества состоит не только из предметов потребления, но также из средств производства - машин и транспортных средств, угля, металла и других материалов. Часть из них, правда, воплотится потом в предметы потребления. Но это вполне может произойти в будущем году и даже позже. Кроме того, и в рамках данного года нельзя говорить только о реализации тканей, надо говорить также о реализации хлопка, из которого будут произведены ткани, и т. д. Даже если не делаются новые капиталовложения, все равно надо производить машины, которые заменяли бы выбывающие, надо строить здания на смену приходящим в дряхлость. Для капитализма же характерно не простое воспроизводство, а расширенное, при котором именно непрерывно производятся новые капиталовложения.

      С усложнением производства, с развитием  новых отраслей, с ростом применения машин доля средств производства в годовом продукте до известного предела растет. Она бывает особенно велика при высокой норме накопления, т. е. при большом по отношению к продукту объеме капиталовложений. Потребности хозяйства в средствах производства создают особый рынок, в значительной мере независимый от потребительной способности общества. Поэтому-то кризисы не могут быть непрерывными, а всегда периодичны. До какой-то степени капитал поддерживает сам себя, как бы вращаясь в замкнутом кругу. Добывается уголь, но он идет не в домашние печи, а в домны. Выплавляется металл, но из него делают не ножи и вилки, а, скажем, машины для горной промышленности, которые идут в шахты. Стихийный характер капиталистического хозяйства отнюдь не сразу обнаруживает, что производится и лишний уголь, и лишний металл, и лишние машины.

      Неверно искать причину кризисов только в  бедности основной массы населения, неспособной предъявлять платежеспособный спрос на потребительские товары. И теория и исторический опыт показывают, что производство может значительно расти и при крайне низком уровне жизни народных масс. Это особенно очевидно, когда к производственному спросу в хозяйстве добавляется еще значительный военный спрос. Можно, наконец, напомнить, что до капитализма кризисов не было, хотя народная нищета была во всяком случае не меньше, чем в XIX в.

      Противоречие  между производством и потреблением свойственно капитализму и играет важную роль в экономических кризисах. Но, вопреки Сисмонди, к этому  дело не сводится. Как показал Маркс, само это противоречие ость проявление более общего противоречия - противоречия между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения. Смысл этого противоречия заключается в том, что производство в капиталистическом хозяйстве обобществлено, т. е. ведется в основном крупными специализированными предприятиями, работающими на обширный рынок. Но подчинено это производство не целям и интересам общества, а прибыли капиталистов, владеющих предприятиями. Крупное общественное производство развивается по своим собственным законам, ему, так сказать, безразлично, что капиталисты видят в нем вовсе не цель, а лишь средство наживы. Этот конфликт и разрешается в кризисах.

      Каждый  капиталист стремится наращивать производство на своем предприятии, удерживая в то же время заработную плату рабочих на возможно низком уровне. С другой стороны, каждый капиталист наращивает производство своего товара, не считаясь с общим положением в данной отрасли и в других отраслях. В результате и товары производятся в относительно избыточном количестве (по сравнению с платежеспособным спросом), и необходимые для развития экономики пропорции нарушаются. С увеличением в промышленности роли основного капитала особое значение приобретает то, что решения о капиталовложениях несогласованно и произвольно принимают в капиталистическом хозяйстве частные предприниматели. Нет никакой уверенности в том, что они будут осуществлять капиталовложения, достаточные для использования всех ресурсов, ищущих приложения.