Когда наступает спад и семейный бюджет приходится сокращать, прежде всего рушатся планы на приобретение товаров длительного пользования (бытовая техника, автомобиль и т.д.). Люди не покупают новые модели, а предпочитают ремонтировать старые. По-другому дело обстоит с продовольственными товарами и одеждой, т.е. с товарами кратковременного пользования, т.к. людям нужно есть и одеваться. Уровень и качество потребления товаров кратковременного пользования, конечно, в какой-то мере снизятся, но не настолько, как это происходит с инвестиционными товарами и товарами длительного пользования.

     Большинство отраслей промышленности, производящих инвестиционные товары и товары длительного  пользования, отличаются высокой концентрацией, когда на рынке господствует сравнительно небольшое число крупных фирм. Вследствие этого подобные фирмы обладают достаточной монопольной властью, чтобы устанавливать уровень цен выше конкурентных, и таким образом увеличивать собственную прибыль. Поэтому когда начинается спад, каждая такая компания стремится понизить уровень своих цен, поскольку это также отразится на общей структуре цен в отрасли. Стремление снизить цены означает, что до начала снижения спроса будет происходить также снижение производства и уровня занятости. Обратную картину мы наблюдаем в отраслях, выпускающих товары кратковременного пользования. Эти отрасли в большинстве своем довольно конкурентоспособны и характеризуются низкой концентрацией. Они не могут противодействовать снижению цен, которое диктуется рынком, и падение спроса приводит скорее к понижению уровня цен, чем к сокращению объема производства и занятости.

     Переход к расширению производства и к  его обновлению не может произойти в один момент, поэтому на смену кризису приходит фаза депрессии. Она характеризуется тем, что производство и занятость, достигнув самого низшего уровня, начинают постепенно «выбираться со дна». Эта фаза цикла может быть как кратковременной, так и долговременной. В течение данной фазы постепенно расходится избыток товаров (часть сбывается по низким ценам, часть портится). Реализация товаров возобновляется, падение цен прекращается. В то же время масса капиталов, не находя себе применения в промышленности и торговле, стекается в банки, что увеличивает предложение свободных денег. Но в условиях, когда спрос на них незначителен, норма ссудного процента падает до минимума. Депрессия постепенно переходит в оживление.

     В фазе подъема (оживления) производство растет, а занятость увеличивается, приближаясь к уровню полной занятости. По мере того как оживление набирает силу, цены могут начать повышаться еще до того, как  будет достигнута полная занятость и производство станет работать на полную мощность.

     Итак, материальной основой цикличности, как это видно из характеристики его фаз, является обновление основного капитала и основных фондов домашнего хозяйства. Поэтому ускорение научно-технического прогресса, более быстрое старение основных фондов обусловливает тенденцию укорачивания экономических циклов.

2. Причины экономических кризисов в трактовке различных авторов

     С момента возникновения кризисных  явлений и до настоящего времени экономическая наука пытается выявить их причины. Точки зрения на причины экономических кризисов весьма противоречивы, и для этого есть немало объективных предпосылок. Дело в том, что воздействие на цикличность воспроизводства одних и тех же факторов в разные периоды весьма различно и к тому же проявление их в отдельных государствах имеет свои особенности.

     Существуют  различные теории, объясняющие колебания  деловой активности.

     Одни  экономисты концентрируют свое внимание на нововведениях. Активная часть основного капитала морально устаревала в течение 10—12 лет. Это требовало ее обновления, что служило стимулом экономического оживления. Так как исходным толчком служит замена оборудования и технологии, то обновление основного капитала называют материальной основой экономического цикла. Сторонники данной концепции утверждают, что главные технические новшества, такие как железные дороги, автомобили или синтетические волокна, оказывают значительное влияние на инвестиции и потребительские расходы, а следовательно – на производство, занятость, уровень цен. Но такие крупные нововведения появляются нерегулярно и тем самым препятствуют стабильности экономической активности.

     Другие  ученые объясняют экономические  циклы политическими и случайными событиями. Так, постоянный спрос на военную продукцию во время военных действий может привести к сверхзанятости и острой инфляции, за которыми после наступления мира и сокращения военных расходов обычно следует экономический спад. Политические деятели могут манипулировать денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политикой, чтобы добиться повторного избрания на свои должности.

     Монетаристы рассматривают цикл как чисто  монетарное явление, которое зависит от количества денег в обращении. Когда правительство выпускает их слишком много, возникает инфляционный бум, и наоборот, сравнительно небольшое их количество ускоряет падение национального производства и рост безработицы.

     Кейнсианцы  считают, что фактором, непосредственно  определяющим уровни выпуска и занятости, является уровень общих, или совокупных, расходов. Если совокупные расходы невелики, многим предприятиям невыгодно производить товары и услуги в больших объемах. Отсюда низкий уровень выпуска, занятости и доходов. Более высокий уровень совокупных расходов означает, что рост производства приносит прибыль, поэтому выпуск, занятость и доходы будут возрастать. Когда в экономике возникает полная занятость, реальный объем национального производства остается неизменным, а дополнительные расходы просто повышают уровень цен.

     Экономисты марксистского направления причину цикличности видят в периодическом обновлении основного капитала.

      Идея  экономических циклов сформировалась впервые у французского ученого  Клемента Жюгляра, представителя теории обмена, кредита и денежного обращения, еще в середине ХІХ столетия. Он первый доказал безусловную периодичность промышленных колебаний в Англии, Франции и Соединенных Штатах. Изучив отчеты Английского, Французского и ведущих американских банков, Жюглар пришел к следующему заключению: без всякой предвзятой теории или гипотезы, только наблюдая факты, можно установить закон, управляющий кризисами и их периодичностью. Эпохи оживления, процветания и высоких цен всегда заканчиваются кризисами, а за кризисами следует несколько лет угнетенного состояния экономики и низких цен.

      Войны, засухи, злоупотребление кредитом, чрезмерный выпуск банкнот - все эти обстоятельства не в состоянии вызвать промышленный кризис, если общее состояние экономики не благоприятствует этому. Они могут ускорить наступление кризиса, но только в том случае, если кризис неизбежен вследствие общей экономической ситуации. Промышленный кризис не наступает внезапно; ему всегда предшествует особо возбужденное состояние промышленности и торговли, симптомы которого столь характерны, что приближение кризиса может быть предсказано заранее.

      Чем вызывается эта регулярная смена  периодов активности и депрессии? Жюглар может указать одну только основную причину: периодическое колебание товарных цен. Период процветания, предшествующий кризису, всегда характеризуется высокими ценами. С ростом цен экспортные операции становятся затруднительными, платежный баланс становится менее благоприятным, происходит отлив золота. Кризис приближается тогда, когда повышательное движение цен замедляется. Одним словом, единственной причиной кризиса является прекращение процесса повышения цен.

      Но  теория Жюглара не решает проблему кризисов. Когда сравниваешь ее с  теорией де Лавеле, согласно которой подлинную причину кризисов представляет собой отлив золота из страны за границу, 
то убеждаешься в том, что Жюглар действительно сделал шаг вперед. Он показал, что денежные затруднения, предвещающие приближение кризиса, суть явления производные, связанные с изменением цен. Но мы не находим у Жюглара удовлетворительного объяснения фактора, который образует, по его мнению, основу кризисов — фактора колебаний цен.

      Одним из первых, кто пытался объяснить  цикличность экономического развития, в начале XIX века был Ж. Сисмонди. Теория рынка Сисмонди  — это одновременно и теория кризисов. Причиной кризиса служит недостаточное потребление, обусловленное бедностью масс. По сравнению с производственной способностью современной промышленности существующий рынок для промышленных изделий слишком узок. Но история кризисов противоречит этой доктрине. Если принять эту теорию, то процветание, следующее за каждой депрессией, становится абсолютно непостижимым. Кризис и сменяющий его застой заведомо не обогащают народ; они усиливают его бедность. Как же тогда возможно возобновление процветания после нескольких лет депрессии? Если экономическая действительность соответствовала бы этой теории, то бедность народа исключала бы всякую возможность расширения промышленности. Состояние промышленного застоя стало бы хроническим состоянием. Между тем в действительности наблюдается нечто совершенно отличное, а именно быстрый рост производства, несмотря на перерывы, вызываемые периодами депрессии. Это простое наблюдение доказывает, что теория, усматривающая причину промышленных кризисов в недостаточном потреблении, не может быть истинной. По смыслу этой теории мы должны были бы рассчитывать найти хронический застой, а не периодическое повторение цикла. Низкая склонность к потреблению, выражаясь современными терминами, могла бы служить причиной постоянного равновесия при состоянии неполной занятости, но не причиной циклических колебаний. Сисмонди, так же как Лодердель и Мальтус, пытался объяснить безработицу и депрессию, но не представил никакого объяснения цикла.

      Важное  значение имеет и теория Родбертуса, согласно которой заработная плата всегда сводится к минимуму средств существования, в то время как производительность с ходом промышленного прогресса повышается. Новая техника увеличивает продукцию рабочих, но рабочие продолжают получать ту же самую низкую заработную плату. С развитием техники, следовательно, относительная доля рабочих падает.

     В отличие от Сисмонди теория Родбертуса усматривает причину кризиса  не в абсолютной бедности рабочих, а  скорее в том обстоятельстве, что  доля рабочих с ходом технического прогресса уменьшается. Родбертус, таким образом, считает причиной кризиса не чрезмерное производство, а скорее отсутствие пропорциональности в распределении продукта. Недостаток его теории заключается,  в том, что она не согласуется с фактами: в действительности заработная плата в период процветания повышается. К тому же больше всего страдают от кризисов отрасли промышленности, производящие капитальные блага, а не отрасли, производящие потребительские товары для рабочих классов.

     Выдающийся  украинский экономист Михаил Туган-Барановский первым в мире разработал учение о фундаментальной закономерности цикличности экономической динамики. Он определил ее на основе анализа периодичности промышленных кризисов в Англии, которая в ХІХ столетии была наиболее развитой страной мира. В 1894 г. вышла в свет его фундаментальная работа “Промышленные кризы в современной Англии, их причины и ближайшие влияния на народную жизнь”, которая заложила основы исследования экономических циклов и кризисов.

     В итоге можно сказать, что Михаил Туган-Барановский впервые в мире разработал учение о закономерности цикличности системной экономической динамики, связанной с периодичностью промышленных кризисов, как фактора влияния на изменения в народной жизни, то есть на социальную сферу экономики. Он показал закономерность не только возникновения кризисов, а и путей их преодоления благодаря активизации инвестиционной и социальной политик. Причем Туган-Барановский чуть ли не впервые обратил внимание на необходимость именно социальной, а не политической направленности экономического развития путем усиления социальной политики через гармонизацию дифференцированных страт общества. В середине ХХ ст. стокгольмская школа экономической мысли, творчески опираясь на концепцию Туган-Барановского, открыла пути самосохранения и развития капитализма на основе шведской модели, успешно реализованной сегодня в скандинавских странах, которые по уровню жизни в последние годы уверенно лидируют в шеренге наиболее развитых государств мира.

     Огромное  влияние, оказанное в начале нашего века книгой Туган-Барановского на весь ход развития теории экономических циклов, явственно выступает в появившейся вскоре литературе, и особенно в значительных работах Артура Шпитгофа и Густава Касселя.