Антимонопольная политика в РФ, особенности, методы борьбы с монополиями

Причин для такой концентрации выпуска продукции было несколько. Большое значение имело стремление использовать положительный эффект масштаба. Причем тяга к гигантизму была явно гипертрофированной, так как из-за искусственной заниженности цен на энергию, сырье и транспорт вполне рентабельными выглядели проекты даже нерационально крупных заводов. Сырье для них нередко привозилось за тысячи километров, а готовая продукция развозилась по всему Союзу.

Другая причина была связана  с удобством централизованного  управления крупными предприятиями. Когда  все важнейшие решения по развитию экономики страны принимаются общенациональными  плановыми органами, управляемость  хозяйства тем выше, чем меньше производственных единиц. В самом  деле, проконтролировать выпуск определенного  вида продукции на одном заводе гиганте  много проще, чем решить ту же задачу, когда названное изделие выпускают  две-три сотни мелких заводов.

В итоге народное хозяйство страны в буквальном смысле напоминало единый организм. Подобно тому, как в  человеческом организме существуют специализированные органы обеспечения  жизнедеятельности всего организма (какие-то функции возложены на сердце, какие-то – на печень, какие-то –  на желудок), так и в социалистическом хозяйстве одни заводы удовлетворяли  потребность всей страны в одной, другие – в другой продукции. При  этом советские монополисты были узко специализированны: один завод выпускал только тяжелые вертолеты (Роствертол), другой – только автомобили высокой проходимости (УАЗ). По своим последствиям для хозяйства прекращение поставок любым из них было подобно отказу определенного органа (скажем, почек) в человеческом организме.

Причем дублирование было минимальным или вовсе отсутствовало. Так, в конце 80-х годов более 1100 предприятий были полными монополистами  в производстве своей продукции. Еще чаще встречалась ситуация, когда  число производителей по всей гигантской стране не превышало 2-3 заводов. Всего  из 327 товарных групп, выпускавшихся  промышленностью страны, 290 (89%!!!)  было подвержено сильной монополизации.

Таким образом, если в странах рыночной экономики  монополизация обычно проходила  путем организационного объединения  первоначально независимых компаний, то социалистический монополизм базировался  на сознательном создании только одного производителя. При этом монополизм в социалистической экономике был распространен значительно шире, чем в рыночной.

Начало рыночных реформ в нашей стране привело  к резкому усилению монополистических  тенденций. Отчасти это было связано  с распадом СССР и ослаблением  экономических связей между бывшими  союзными республиками. К прежним  монополистам добавились новые, а именно предприятия, не являвшиеся единственными  производителями в рамках всего  Союза, но ставшие таковыми на сократившейся  территории.

Однако гораздо  большее значение имело изменение  условий хозяйствования. Благодаря им резко усилились последствия монополизации и ее влияние на экономику. Дело в том, что превращение российских заводов в частные предприятия создало мощный стимул для получения монопольных прибылей. А свобода установления цен и выбора объемов производства дали в руки фирм средства достижения этой цели. Все три важнейших последствия монополизации,  до той поры сдерживавшиеся социалистическим государством, вырвались наружу. При этом старый порок советских монопольных производителей – х-неэффективность – сохранился везде, где осталась монополия. Усиление проявлений монополизма, в свою очередь, негативно повлияло на общий ход реформ в стране.⁴

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Основные направления  антимонопольной политики в современных  условиях.

Монополия, как мы убедились, сопряжена с целым букетом  резко отрицательных последствий  для экономики страны. Недопроизводство, завышенные цены, неэффективное производство при этом составляют лишь вершину  айсберга монополистических злоупотреблений. Те же причины, которые вынуждают  клиента фирмы-монополиста мириться с высокими ценами, заставляют соглашаться  и с плохим качеством продукции, ее устарелостью (замедлением технического прогресса), отсутствием сервиса  и другими проявлениям пренебрежения  интересами потребителя. Выбора-то у  последнего все равно нет.

Еще более опасно то, что  монополия полностью блокирует  механизмы саморегуляции рынка. Плохая и дорогая продукция может появиться и в немонополизированной отрасли. Но там подобные эксцессы являются лишь временным эпизодом. Конкуренция быстро расставляет все на свои места. Недобросовестный производитель либо меняет свое отношение к делу, либо вытесняется с рынка конкурентами.

Всевластию же монополиста  в силу непреодолимости барьеров на пути в отрасль ничто не грозит даже в длительном плане. Самостоятельно рынок не в силах разрешить  эту проблему. В этих условиях улучшить ситуацию может лишь государство, проводящее сознательную антимонопольную политику. Не случайно, в наше время нет  ни одной развитой страны (и Россия в этом смысле не составляет исключения), где бы отсутствовало специальное антимонопольное законодательство и не было бы специального органа власти для надзора за его исполнением.

Вместе с тем проведение антимонопольной политики сопряжено  с рядом объективных трудностей. Чтобы понять их происхождение обратимся  к рис.3, на котором изображена типичная кривая долгосрочных издержек монополистической отрасли (LATC).

Как уже отмечалось, для отраслей, в которых возможно установление монополистической структуры, характерен большой оптимальный размер предприятия, т.е. минимум средних долгосрочных издержек, достигается при очень  больших объемах производства (Q₀).

Обозначим точку минимума на кривой LATC буквой О, а соответствующий ей уровень издержек Р₀. Фирма-монополист максимизируя свои прибыли, сильно ограничит объем производства – до Q_м. При этом в силу х-неэффектиности издержки монополиста будут лежать не на кривой LATC, а заметно выше (см. точку М и соответствующий ей уровень издержек Р_м). Разумеется, эта ситуация как по объему выпуска, так и по ценам (издержкам) далека от оптимальной и требует государственного вмешательства.

Представим себе, однако, что государственные органы пытаются решить проблему демонополизации «в лоб», путем принудительного раздробления монополиста на множество мелких фирм. Это будет означать снижение объема выпуска продукции каждой из таких фирм до уровня Q_c. Но в соответствии с кривой LATC столь малый объем выпуска приведет к резкому возрастанию издержек (до Р_с). Напомним: малое производство в потенциально монополистических отраслях крайне неэффективно. Собирая автомобили в сарайчике нельзя добиться столь же низких издержек, как на сборочном конвейере АвтоВАЗа.

И это далеко не частный  случай. Можно говорить о невозможности  превращения монополизированной отрасли  в отрасль совершенной конкуренции  как об общем правиле. Преобразованиям  такого рода препятствует положительный  эффект масштаба. Даже  если государство  настоит на своем и вопреки  росту издержек будет принудительно  насаждать мелкое производство, искусственно сформированные карликовые предприятия  окажутся не конкурентоспособными в  международном плане. Рано или поздно их задавят иностранные гиганты.

В силу названных причин прямое дробление фирм-монополистов в развитых рыночных экономиках встречается  достаточно редко. Обычная цель антимонопольной  политики – не столько борьба с  монополистами как таковыми, сколько  ограничение монополистических  злоупотреблений. На рис. 3 желаемый результат  антимонопольной политики изображен  в точке R, приближенной к положению оптимума О как по объему выпуска продукции, так и по ценам. Какими же методами удается «укротить» монополистов? Этот вопрос особенно важен по отношению к естественным монополиям.⁵

Антимонопольная политика в отношении  естественных монополий.

Высокая экономическая эффективность естественных монополий делает абсолютно недопустимым их дробление. Это, однако, не означает, что государство может воздержаться от регулирования естественных монополий. Ведь их бесконтрольная деятельность способна принести значительный вред.

Как монополисты, данные структуры пытаются решать свои проблемы, прежде всего за счет повышения  тарифов и цен. Последствия этого  для экономики страны – самые разрушающие. Увеличиваются издержки производства в других отраслях, разрастаются неплатежи, парализуются межрегиональные связи.

И это  не абстрактная теория. Вся российская деловая пресса последних лет  полна жалобами промышленных предприятий  на вздутые железнодорожные тарифы, сверхбыстро растущие цены на энергию и т.п.

При этом естественный характер монопольного положения хотя и создает возможности для эффективной работы, отнюдь не гарантирует, что эти возможности будут на практике реализованы. Ведь существует механизм х-неэффективности. Действительно, теоретически РАО «ЕЭС России» может иметь более низкие издержки, чем несколько конкурирующих электроэнергетических фирм. Но где гарантии того, что оно хочет удерживать их на минимальном уровне, а, скажем, не станет раздувать расходы высшего руководства фирмы. В реальной истории РАО «ЕЭС России» был, в частности, случай, когда на издержки фирмы была отнесена оплата полета в США специальным самолетом тещи и собаки генерального директора фирмы.

Основной  путь борьбы с негативными сторонами  естественных монополий состоит  в государственном контроле над  ценообразованием на естественно-монопольные  товары и/или за объемом их производства (скажем, путем определения круга  потребителей, подлежащих обязательному  обслуживанию).

Ценовое регулирование деятельности естественных монополий предполагает принудительное закрепление максимальной величины цен на продукцию монополиста. При  этом последствия данной регулирующей меры прямо зависят от того конкретного  уровня, на котором будут закреплены цены.

На рис. 4 показан распространенный вариант  регулирования, при котором наивысшая  допустимая цена закрепляется на уровне пересечения предельных издержек с  кривой спроса (Р=МС=D).

Главным последствием установления максимальной цены с точки зрения поведения  фирмы-монополиста является изменение  кривой предельного дохода. Коль скоро  монополист не может взвинтить цену выше названного уровня даже при тех  объемах производства, где кривая спроса объективно позволяет сделать  это, его кривая предельного дохода из положения MR смещается в положение MR₁ (на графике выделено жирной линией), совпадающее с максимально дозволенной величиной цен P_REG. В самом деле, если максимальная цена электроэнергии зафиксирована на уровне 21 коп. за кВт/ч, то каждый дополнительно проданный киловатт будет приносить доход, равный этой сумме, а кривая предельного дохода выродится в горизонтальную прямую, проходящую на этом уровне.

Далее вступает в силу правило MC=MR. Как и любая другая фирма, монополист сам без всякого государственного принуждения (что является крупным плюсом данной методики регулирования!) будет стремиться довести объем производства до Q_REG, соответствующего точке пересечения кривых предельного дохода и предельных издержек. На рис. 2 хорошо видны и другие достоинства такого способа ограничения монополистических цен: достигается значительный прирост производства (Q_REG>Q_M) и понижаются цены (P_REG<P_M).

Но есть у описываемого метода регулирования  и недостаток: устанавливаемый государством уровень цен никак не связан со средними издержками, т.е. он может волей  государства закрепить и получение  экономических прибылей (рис 4а), и  несение убытков (рис. 4б). Оба варианта нежелательны. Наличие у естественного  монополиста постоянных экономических  прибылей равносильно налогу на потребителей. Оплачивая завышенные цены они увеличивают свои издержки со всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями (сокращением спроса на их продукцию, снижением конкурентоспособности и др.). Но еще опасней, пожалуй, закрепление убытков. Покрывать их в долгосрочном аспекте естественный монополист может только за счет государственных субсидий, иначе он просто разорится. А это открывает широкую дорогу расточительности. Коль скоро на прибыль, так или иначе, нет надежд, а государство все равно покроет убытки, монополист может получить выгоду лишь за счет растранжиривания государственных средств. Высочайшие оклады менеджерам, раздутые штаты, огромные представительские расходы – все это скрытые формы обогащения за счет казны. Другими словами, х-неэффективность в этом случае достигает высочайшего уровня.

Другим  ориентиром установления максимальных цен может быть точка пересечения  кривой средних издержек и линии  спроса (P_REG=ATC=D). Поскольку средние издержки в данном случае точно равны продажной цене, естественный монополист работает в этом случае без убытков и прибылей. Таким образом, снимается основная проблема предыдущего метода регулирования.

На рис.5 видно, что и этот подход к регулированию решает задачу прироста производства (Q_REG>QM) и понижения цены (P_REG<PM). Однако правило MC=MR на этот раз действует против регулирующих органов. До точки пересечения кривой предельных издержек и новой, обусловленной государственным фиксированием цен кривой предельного дохода MR₁, увеличение производства выгодно монополисту. Но после этой точки (N) каждый лишний произведенный товар будет вызывать больше издержек, чем приносить доходов (MC>MR). Очевидно, что монополист всеми правдами и неправдами будет стремиться остановить производство на уровне Q_N и не доводить его до  Q_REG. Поскольку спрос при цене P_REG составит именно Q_REG, то на рынке возникнет дефицит (Q_REG>Q_N).