Потери от монополизма: теория и российская практика

     Не  замечая противоречий в приведенных рассуждениях, Буранов утверждает, что в 1910 г. из 20 действовавших крупных и средних горнозаводских хозяйств половина принадлежала новой буржуазии. К осени 1917 г. на Урале из 22 действующих горнозаводских округов было акционировано 18, что и отразило, по мнению Буранова, победу капиталистического развития, зрелость и силу финансового капитала, утвердившегося в регионе.

     Как видно, к 1910 г. владельцы только шести  из 22 округов (Ревдинского, Инзеровского, Кыштымского, Сергинско-Уфалейского, Комаровского, Сысертского) могли быть отнесены к слою новой буржуазии, происходившей не из феодальной знати либо высших чиновников феодального государства. При этом Инзеровский округ принадлежал С.П. фон Дервизу — дельцу грюндерской эпохи, ставшему потомственным дворянином; три округа контролировали иностранные компании. Среди владельцев Сергинско-Уфалейского округа была широко представлена титулованная петербургская знать (например, великий князь Николай Николаевич). В 16 горнозаводских округах в 1910 г. сохранялись прежние владельцы. В данном случае материалы Буранова опровергают вывод самого же автора о том, что в 1910 г. из 20 действовавших крупных и средних горнозаводских хозяйств половина принадлежала новой буржуазии.

     В пяти округах (Верх-Исетском, Нижнетагильском, Алапаевском, Богословском, Пастуховых) прежние владельцы потеряли контроль над горнозаводскими хозяйствами накануне, а еще в пяти — только в годы первой мировой войны. Тем не менее к марту 1917 г. владельцами округов оставались представители старой аристократии: Демидовы, Строгановы, Балашовы, Абамелек-Лазаревы, Белосельские-Белозерские, Львовы. Сохранял владельческие права на земли Чусовского округа, арендованного Камским обществом, князь Голицын. Напомним, что еще в шести казенных уральских округах собственность принадлежала государству — полусамодержавной монархии. Трудно все это оценить как завершение процесса акционирования и капитализации горнозаводских хозяйств, практически полного обновления состава владельцев.[4]

     По  данным Сапоговской, связь банков с  уральскими фирмами еще только устанавливалась: в 1910 г. банки владели контрольными пакетами акций только в трех из 74 крупных уральских фирм. В 1917 г. — в 11 из 75. Только к 1917 г. около половины (46,7 %) уральских фирм с производством продукции более 100 тыс. руб. были связаны с российскими банками. Но и из этих выявленных связей лишь 41,3% могут характеризоваться как устойчивые. Приведенные данные противоречат выводам Буранова и других историков, утверждавших о полном переходе собственности уральских предприятий в руки коммерческих банков и иностранного капитала. Напрашивается вывод и о том, что главный рывок в уральскую промышленность банки осуществили в специфических условиях первой мировой войны. Характерно также, что среди этих банков не было ни одного уральского — по весьма простой причине: на Урале к 1917 г. не существовал ни один средний или крупный собственно уральский банк.

     И в советской, и в дореволюционной  литературе существовало понимание  монополий в России как организаций, возникших не из свободы конкуренции, то есть продукта капиталистического развития, а по инициативе своеобразных предпринимателей-дворян во главе с представителями титулованной знати. Рассматривая соглашения уральских горнозаводчиков, Лаверычев подчеркивал: созданные латифундистами синдикаты «Кровля» и «Медь» не являлись «чистыми» капиталистическими монополиями и были связаны с системой горнозаводских округов. В этом отношении у них имелись общие черты с сахарным синдикатом и рядом других общероссийских объединений, включая и военно-промышленные.[13]

     Нет возможности в данный момент исчерпывающим  образом раскрыть оценку достигнутой  в России степени монополизации, сложившуюся в дореволюционной историографии. Однако необходимо принять во внимание точку зрения одного из специалистов в этом вопросе. В докладе в Российском техническом обществе в 1909 г. С.П. Фармаковский, председатель синдиката «Кровля», отметил, что в России формирование монополий находится в зачаточном состоянии; преобладают объединения в форме торговых соглашений; число синдикатов невелико и они, как правило, поддерживаются правительством ". Как видно, такая оценка эксперта не сходится с ленинской, определившей на несколько десятилетий методологические подходы истории.

2. Монопольная политика в России

1. Монополизм в России

       Монополия - наиболее яркое проявление несовершенной  конкуренции. Собственно говоря, в условиях монополизации рынка само существование  конкуренции может быть признано лишь с большими оговорками. Ведь конкуренция предполагает разделение экономической власти, наличие у потребителя выбора. Именно поэтому начинается состязание между производителями за спрос потребителя, возникает стремление наилучшим образом удовлетворить его запросы. В условиях же монополии потребителям противостоит единый производитель-гигант. Хочет или не хочет того потребитель, он вынужден пользоваться продукцией монополиста, соглашаться на его ценовые условия и т.д. 
Всевластию монополиста помогает уникальность (незаменимость) продукции последнего. Может ли житель Москвы или Владивостока добровольно отказаться от услуг монопольного поставщика электроэнергии, чем-то ее заменив в домашнем хозяйстве? Способны ли угольные предприятия Кузбасса перевозить свою продукцию без помощи железной дороги? Отрицательный ответ на подобные вопросы очевиден, также как и то, что подобное положение позволяет монополисту диктовать свои условия с позиции силы. 
         Укрепляет власть монополиста над рынком и полнота имеющейся у него информации. Обслуживая всех потребителей отрасли, он точно знает объем рынка, может оперативно и с абсолютной точностью отслеживать изменения объемов продаж и, уж конечно, в деталях осведомлен о ценах, которые сам же и устанавливает. 
Понятно, что сочетание всех этих обстоятельств создает для монополиста исключительно выгодную обстановку и благоприятные предпосылки для получения сверхприбылей. Очевидно, однако, и то, что эти преимущества мгновенно улетучились бы, появись в отрасли хотя бы еще один производитель-конкурент. Монополисту немедленно пришлось бы перейти от диктата по отношению к потребителю к скрупулезному учету потребностей и интересов последнего. 
Нынешнее поколение россиян, на своем опыте испытавшее крах государственного монополизма, без труда найдет массу бытовых примеров подобных перемен. Черствый хлеб, например, еще недавно безраздельно господствовавший в булочных, мгновенно стал редкостью, после того как монопольная система снабжения сменилась конкуренцией массы независимых пекарен. 
            Именно поэтому монополистическая структура рынка там, где она существует, защищена целой системой практически непреодолимых барьеров на пути вторжения в отрасль независимых конкурентов. Основными барьерами, существующими в монополистической отрасли, являются: 
1. преимущества крупного производства (вплоть до естественной монополии); 
2. легальные барьеры (монопольное владение источниками сырья, землей, правами на научно-технические достижения, санкционированные государством исключительные права); 
3. нечестная конкуренция. 
Рассмотрим подробнее эти виды барьеров. 
Как и на олигополистическом рынке, в монополизированной отрасли эффективны лишь крупные предприятия. Шансы на возникновение монополии существуют лишь там, где размеры создают крупные преимущества в издержках. Это положение теории многократно проверено практическим опытом. 
            Дело в том, что высокие прибыли монополистов всегда были предметом зависти мелких компаний. В истории многих стран зафиксированы попытки мелких фирм под тем или иным названием создать картель (ассоциацию, объединение, комиссию по стандартам и т.п., т. к. официально картели запрещены в большинстве стран) и объединенными усилиями диктовать свои условия поставщикам и потребителям. 
В современной России, например, такие шаги предпринимали импортеры чая и производители соков. Исход этих попыток, однако, всегда был неутешителен для их организаторов. Поскольку издержки у этой организации не были ниже, чем у мелких производителей, ничто не мешало новым, независимым фирмам вступать в отрасль и успешно конкурировать с картелем, а недовольным участникам самого объединения (такие обязательно появлялись) спокойно и безнаказанно покидать его. 
Другое дело - отрасли, где крупные предприятия имеют более низкие издержки, чем конкуренты. Это создает высокий барьер перед всеми желающими проникнуть в отрасль, а при благоприятных для фирм-лидеров обстоятельствах и позволяет им полностью монополизировать рынок. Примером такой фирмы может служить российское предприятие "Центр им. Хруничева" - производитель тяжелых космических ракет "Протон". 
Кроме экономических барьеров монополию обычно защищают барьеры правовые (легальные), причем нередко именно они играют решающую роль. 
Самым распространенным источником легальных барьеров являются права собственности. Если в собственности некой фирмы оказываются, например, уникальные источники сырья, земли с особыми свойствами и т.п., это автоматически создает предпосылки для монополии. Важно лишь, чтобы производимый с использованием названных природных ресурсов продукт и сам был уникальным и незаменимым. 
Легальной защитой пользуются и права интеллектуальной собственности. Так, надлежащим образом оформленное и зарегистрированное изобретение (подтверждающий это документ называется патентом) дает его владельцу монопольное право на производство соответствующей продукции в течение определенного времени. Владелец патента может единолично осуществлять свое монопольное право, а может за вознаграждение в полном или частичном объеме предоставлять его другим лицам (выдавать лицензию). Скажем, может продать лицензию на производство и сбыт запатентованной продукции в определенной стране на условиях уплаты известного процента цены с каждой проданной единицы товара. 
Напротив, отсутствие патента лишает изобретателя всяких привилегий. Так проявляется правовая природа данного барьера: есть патент - есть право, нет патента - нет и прав. Для нашей страны это обстоятельство имеет огромное значение, поскольку практически все изобретения советской эпохи не защищены международными патентами и вплоть до настоящего времени используются иностранцами бесплатно. 
С проявлениями нечестной конкуренции государство борется самым жестким образом. Дело в том, что крупный производитель в борьбе с более мелкими конкурентами обладает массой преимуществ, фактически сводящихся к применению грубой силы. Такими методами можно заставить банк приостановить кредитование конкурентов, железные дороги - транспортировку их грузов (именно это проделал когда-то Джон Д. Рокфеллер) и т.п. Появляется возможность вытеснить конкурента и установить монополию даже там, где честным путем она никогда бы не сложилась. 
           Важной разновидностью нечестной конкуренции является демпинг - умышленная продажа продукции ниже себестоимости с целью вытеснения конкурента. Крупная фирма - потенциальный монополист - имеет большие финансовые резервы. Поэтому она способна долго торговать себе в убыток по заниженным ценам, вынуждая к тем же действиям конкурента. Когда последний не выдержит и разорится, монополист вновь поднимет цены и компенсирует свои убытки. 
В России проблема монополизации экономики стоит очень остро. Главная особенность монополизации российского рынка состоит в том, что она сложилась как "наследница" государственного монополизма социалистической экономики. 
            Социалистическая экономика представляла собой единый народнохозяйственный комплекс, в котором каждое предприятие не было вполне автономно, а являлось составной частью общегосударственной суперструктуры. При этом удовлетворение потребности всей страны в том или ином виде продукта часто поручалось всего одному-двум заводам. Так, в конце 80-х годов более 1100 предприятий были полными монополистами в производстве своей продукции. Еще чаще встречалась ситуация, когда число производителей по всей гигантской стране не превышало 2-3 заводов. Всего из 327 товарных групп, выпускавшихся промышленностью страны, 290 (89%) было подвержено сильной монополизации. [10] 
Таким образом, если в странах с рыночной экономикой монополизация обычно проходила путем организационного объединения первоначально независимых компаний, то социалистический монополизм базировался на сознательном создании только одного производителя (или очень узкой группы производителей). 
            Начало рыночных реформ в нашей стране привело к резкому усилению монополистических тенденций. Отчасти это было связано с распадом СССР и ослаблением экономических связей между бывшими союзными республиками. К прежним монополистам добавились новые, а именно предприятия, не являвшиеся единственными производителями в рамках всего Союза, но ставшие таковыми на сократившейся территории. 
Однако гораздо большее значение имело изменение условий хозяйствования. Благодаря им резко усилились последствия монополизации и ее влияние на экономику. Дело в том, что превращение российских заводов в частные предприятия создало мощный стимул для получения монопольных прибылей. А свобода установления цен и выбора объемов производства дали в руки фирм средства достижения этой цели. Все три важнейших последствия монополизации (занижение производства, завышение цен, получение монопольных сверхприбылей), до той поры сдерживавшиеся социалистическим государством, вырвались наружу. При этом старый порок советских монопольных производителей - неэффективность - сохранился везде, где осталась монополия. Усиление проявлений монополизма, в свою очередь, негативно повлияло на общий ход реформ в стране. 
Пользуясь своей монопольной властью, монополисты резко ограничили предложение. Сознательное уменьшение выпуска продукции в сочетании с повышением цен российскими предприятиями-монополистами явились важнейшей микроэкономической причиной особой глубины кризиса в России. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Перспективы развития естественных монополий в  России

       За  последние годы в России создано  несколько крупных корпораций. По стратегии и экономическим размерам среди них можно выделить " чемпионов ", таких как российские ТНК, например, ВНИК " ЛУКойл ", МФПГ " Точность", " Авто ваз ", ОАО " Газ ", включая ее ФПГ " Нижегородские автомобили ", РАО " ЕЭС России ", ФПГ " Интерхимпром " и глобальная корпорация ОАО " Газпром ". В каждой из этих структур был сконцентрирован большой экономический потенциал и действовал центр стратегического управления. На их предприятия приходилась большая часть ВВП, налоговых платежей и задолженности пред бюджетом. По их состоянию можно судить о тенденциях развития всей экономики России в целом. От того, как они будут работать, зависит вся жизнедеятельность государства, вся его экономическая, социальная и, в конечном счете, политическая ситуация. Эти компании неравноценны по своим размерам, по составу предприятий, структуре собственности, консолидации и организации, по состоянию управления и корпоративному правлению (правлению высшего уровня). В 80-е годы, до и во время перестройки, в стране создали несколько десятков всесоюзных производственных объединений и около 25 межотраслевых государственных объединений (МГО), таких как " Энергомаш ", " Квантэми ", " Технохим " и другие. К лету 1991 года в России существовало 16 МГО, 17 концернов, около 80 консорциумов и 207 хозяйственных ассоциаций. Они могли стать основой формирования системы до 500 промышленных корпораций, способной обеспечить устойчивое развитие экономики страны. Пошло бы пусть медленно, но верное движение экономики вперед по пути развития цивилизованных рыночных отношений. Однако дефолт, после которого смогли выжить, с тем или иным успехом, только немногие компании, те, кто создал положительный баланс:

       ·   основ, заложенных в советский период;

       ·   результатов государственных решений после 1991 года;

       ·    платежеспособность спроса;

       ·    использование возможностей рынка;

       ·    более и менее предсказуемого рынка;

       Это относится к ОАО " Газпром ", РАО " ЕЭС России ", РАО " Норильский никель ", к ряду вертикально интегрированных  нефтяных компаний, таких как " ЛУКойл ", " Сургутнефтегаз ", к нескольким финансово – промышленным группам, таким как ГКНПЦ им. Хруничева, ФПГ " Оборонительные системы " и " Точность ". Немногим в нынешних условиях удается успешно работать. Ни одна из нынешних российских компаний, входящих в мировые рейтинги, не создана чистыми рыночными методами, для этого было слишком мало времени. Иностранные компании ведут свою историю из глубины веков, рыночные отношения отрегулированы и, имея законченную форму, все еще продолжают развиваться и совершенствоваться. Но российские компании показывают колоссальную живучесть, способность приспосабливаться в крайне агрессивной среде. В итоге 10 лет продолжается сокращение масштабов национальной экономики. Состояние многих корпораций очень сложное.

       Наши  крупнейшие корпорации не имеют таких вековых традиций как в развитых странах Запада, хотя отдельные из них созданы еще в петровские времена. В 1799 году была создана знаменитая " Трех горка, " ставшая в 1996 году центром одноименной промышленной группы (ФПГ). Сто лет назад начали развиваться акционерные отношения, например; в Русско – Американской компании, и Александр I подписал в 1805 году Указ в связи с банкротством Петербургской компании для постройки кораблей. И вот два века спустя, к 2000 году, в экономике России в среде 3 млн. предприятий, 130 тыс. акционерных обществ, 27 тыс. совместных предприятий, большого числа неразвитых мелких предприятий появилось несколько устойчивых крупных финансово – промышленных образований, из которых формируются интегрированные структуры.

       Классическим примером естественных монополий на федеральном уровне являются передача электроэнергии, нефти и газа, железнодорожные перевозки, а также отдельные под отрасли связи, а на региональном уровне – коммунальные услуги, включая теплоснабжение, канализацию, водоснабжение и т.д.; такие отрасли либо регулируют, либо они находятся в государственной собственности. Но следует заметить, что во многих странах в последние годы сфера и масштабы государственного регулирования существенно сократились как в связи с технологическими нововведениями, так и в результате появления новых подходов к формированию и регулированию соответствующих рынков. В России нет хороших моделей крупных корпораций, нет и механизмов их формирования. Имеющиеся разработки являются слабо измененными прототипами из прошлого. Они неспособны, выжить в условиях резкого изменения экономического климата. В российском законодательстве закреплено отрицательное отношение к объединению предприятий и противодействие консолидации корпорации.

       Это ослабляет конкурентоспособность компаний и вытесняет в среду теневой экономики. Нет серьезной научной базы, нет теории крупных корпораций. Имеющиеся же крупные компании сложились в большей степени стихийно в ходе наступления капитала на соцсобственность. России нужны собственные модели современных корпораций – стратегических объединений предприятий как эффективных структур управления. Они нужны в качестве ориентиров промышленной политики, как основа практической работы, они нужны для серьезной реструктуризации промышленности. В России работают разного рода корпорации: Крупные акционерные компании, созданные с участием стратегических предприятий и крупных банков, находящихся под имущественным государственным контролем. ( РАО " ЕЭС России ", РАО " Газпром "). В их числе также вертикально интегрированных нефтяных компаний, акции которых переданы в уставные капиталы центральных компаний. ( " ЛУКойл ", устойчиво работающую на внутреннем и мировом рынке). ФПГ, образованные по законодательному акту. На 2001 год в госреестре было зарегистрировано 76 таких групп. Некоторые из них успешно работают. Промышленные и торгово-промышленные компании, созданные по законодательству об акционерных обществах. Среди них есть крупные конкурентоспособные на внутреннем и внешнем рынках. Они сотрудничают с ведущими российскими банками. Банковские холдинги, контролирующие промышленные объекты. Они имеют крупные пакеты акций промышленных предприятий. Правовая база создания и работы крупных корпораций в России до сих пор находится в фазе становления. Вывод российской экономики из кризиса, создание условий для ее подъема и развития в большей степени зависит от формирования и успешной работы крупных компаний. Проводимые сначала 90-х годов реформы направили хозяйственную систему на пути, ведущему к мелкотоварному производству.

       Произошел развал крупных производственных и  научно-производственных комплексов. Образовались слабые хозяйственные  субъекты, формировалась " мнимая " конкурентная среда как следствие  роста числа неконкурентоспособных  субъектов рынка. Это повлекло колоссальные потери. Например, на базе " Аэрофлота " было создано более 400 самостоятельных авиакомпаний. Из них только 20 жизнеспособны, остальные, имея на балансе 1  – 3 самолета, лишены возможности нормальной работы. Объем перевозок снизился в несколько раз, количество действующих аэропортов сократилось в 2 раза. Намечается реформирование системы управления железнодорожным транспортом. Если это пойдет по примеру " растаскивания " " Аэрофлота ", то экономика страны потеряет очень много, нельзя разрушать уже существующую структуру крупных монополий. Их трудности заключаются не в плохой работе, а в неплатежеспособности потребителей продукции. Становление корпораций проходит в обстановке – инвестиционного голода, коммерческие банки ориентируются на операции с " короткими " деньгами, налицо низкая рентабельность производства, идет борьба за обладание наиболее прибыльными частями собственности. Представление о естественной монополии как отрасли, в которой издержки ниже, если производство осуществляется одной фирмой, а не несколькими, совершенно ясно. Неясно, о каком понимании отрасли идет речь, о чистой или хозяйственной, каких издержках, о производстве, каковы границы фирмы и т.д. Формулировки закона 1995 года регламентирующего деятельность отраслей естественных монополий в России, не вносят ясности в этот вопрос. Одним из условий отнесения отрасли к сфере естественных монополий в законе принято снижение средних издержек по мере роста объема выпуска продукции. Но это свойство сохраняется не всегда, а для много продуктовых отраслей – просто неверно. Согласно закону, к деятельности субъектов естественные монополии относятся транспортировка нефти и газа, услуги по передаче электрической и тепловой энергии, железнодорожные перевозки и т.д. таким образом, ни “Газпром”, ни РАО “ЕЭС России”, ни МПС как хозяйственные отрасли не относятся к числу естественные монополии, хотя с их деятельностью и связывают все проблемы естественных монополий. О них говорят просто как о монополиях, при этом происходит соединение понятия монополии и естественные монополии. Опасность состоит в том, что это приводит к предложениям о способах разбиения этих отраслей на части с целью ослабить власть монополий, создать конкурентную среду. Но если это произойдет, то неизбежны негативные социально-экономические последствия. Если раздробить единую сеть железных дорог России, отдав управление ими частным лицам, то возможное закрытие железных дорог, например, по чисто экономическим соображениям, может нарушить связность сети. Тогда, при отсутствии других видов сообщения, окажутся разобщенными целые регионы страны, утрачена целостность экономического пространства. Другие негативные последствия могут появиться, если попытаться создать конкурентную среду, образуя параллельные железные дороги. Будет происходить дублирование целого ряда управленческих и хозяйственных подразделений, возрастут издержки из-за увеличения затрат. Вырастут и цены на транспорт. Разбиение этих отраслей может иметь для России разрушительные последствия, неоправданный рост цен на тарифы и услуги. Принятие правительством РФ концепции реформирования этих отраслей содержат программы мероприятий, в которых одновременно ограничивается монопольная власть и укрепляется власть этих отраслевых структур. Можно привести и другие примеры противоречий. Для правильного их разрешения нужна хорошая теоретическая основа. Устойчивая естественная монополия оказывается неуязвимой при входе на ее рынок других фирм, оптимальная структура отрасли продолжает существовать. Такие тарифы называются устойчивыми ценами. Для обеспечения устойчивости естественных монополий могут использоваться меры прямого государственного регулирования по созданию жестких барьеров входа на данный рынок. Кроме мер государственного вмешательства могут создаваться иные условия для развития и поддержки естественных монополий. В отношении естественных монополий должен учитываться весь набор геостратегических, экономических, управленческих и других факторов. Узкоэкономический подход бесперспективен и даже вреден. Расчленение таких гигантов как РАО “Газпром”, РАО “ЕЭС России”, МПС и других, не только не оживит конкуренцию, но и создаст условия для образования многочисленных посреднических структур, что приведет к росту цен и разрастанию криминализации бизнеса. Возможны и другие негативные тенденции; после передачи ценообразования в руки частных хозяев, руководителей государственных предприятий, а также отраслевых министерств и ведомств цены пошли вверх быстрее, чем в немонополизированных отраслях.