История фритредерства как направления таможенной политики с древнейших времен до наших дней

«Превосходство, которым издавна обладают государства, заботливо доводившие до совершенства ту или иную отрасль промышленности, представляет собой грозное препятствие  … для учреждения той же отрасли  в стране, где она прежде не существовала. Поддерживать конкуренцию на равных условиях между недавно созданной  промышленностью одной страны и  зрелой промышленностью другой, как  по ценам, так и по качеству, в  большинстве случаев нецелесообразно. По необходимости разница в условиях должна быть значительной, ведь, чтобы  не дать сопернику добиться успеха, потребна чрезвычайная помощь и защита государства».

Первая  волна протекционизма

Хотя Конгресс ввел первый тариф уже в 1789 г., его  главной целью были дополнительные государственные доходы. Размеры  тарифов варьировались от 5 до 15%; средний уровень составлял примерно 8,5%. Однако в 1816 г. Конгресс установил  уже явно протекционистский тариф  в размере 25% на большинство видов  текстильной продукции, и до 30% на ряд промышленных товаров. В 1824 г. протекционистские  меры были распространены на изделия  из шерсти, железа, пеньки, свинца и  стекла. Ставки тарифов на другую продукцию  также были повышены.

Первая волна  протекционизма достигла апогея в 1828 г. с введением так называемого  «Тарифа мерзостей» (Tariff of Abominations). Средний  уровень тарифов повысился почти  до 49%. Однако уже в 1832 г. Конгресс начал  сокращать тарифы; годом позже  произошло их дальнейшее снижение. В 1842 г. тарифы были вновь увеличены, но к 1846 г. они опять поползли вниз, а в 1857 г. году были сокращены еще  раз. После принятия закона 1857 г. их средний уровень составил 20%.

Провал  тарифной политики

Экономист Фрэнк  Тауссиг (Frank Taussig), тщательно исследовавший  эти тарифные меры, пришел к выводу, что они нисколько не способствовали развитию американской промышленности. «Почти ничего, или вообще ничего, не было достигнуто в результате протекционистской  политики, проводившейся Соединенными Штатами» в первой половине 19 века, заключает он. Эти данные заставляют серьезно усомниться в обоснованности аргументов относительно защиты молодых  отраслей промышленности. «На тех, кто  говорит о необходимости оберегать  «молодые» отрасли, таким образом, никак не влияют выводы, сделанные  на основе практического опыта Соединенных  Штатов, опробовавших эти меры на практике: они доказывают, что намеренное введение протекционистских тарифов в 1816, 1824, и 1828 г. не принесло особых результатов», - замечает Тауссиг.

Таким образом, история торговой политики США на первом этапе существования страны демонстрирует шаткость тезиса о  том, что протекционизм способен помочь становлению промышленности. На практике так называемые «нарождающиеся отрасли» не могут обрести конкурентоспособность  за «оградой» торговых барьеров: они  так и остаются неразвитыми, а  потому их приходится защищать до бесконечности. Готфрид фон Хаберлер (Gottfried von Haberler) отмечает в этой связи:

«Практически  все промышленные тарифы поначалу вводились  для защиты нарождающейся промышленности, и сопровождались обещаниями, что  через несколько лет, когда эти  отрасли достаточно окрепнут, чтобы  устоять в борьбе с иностранной  конкуренцией, ограничения будут  отменены. На деле же этот момент не наступает  никогда. Заинтересованные круги постоянно  требуют сохранить тарифы. Так  временные «защитные» тарифы превращаются в постоянные, чтобы сохранить  отрасли, которые они ограждают».

Необходимо также  иметь в виду, что негативное воздействие  тарифов в Америке 19 века с лихвой компенсировалось экономической деятельностью  по освоению западной части континента. В этом столетии в Америку прибыло  до 20 миллионов эмигрантов. Кроме  того, экономический рост во многом обеспечивался развитием транспорта, сельского хозяйства, добывающих отраслей и созданием инфраструктуры. Ведь сами Соединенные Штаты, по сути, представляли собой гигантскую – размером с континент – зону свободной торговли, раскинувшуюся от Атлантики до Тихого океана: ее протяженность равнялась расстоянию от Мадрида до Москвы.  
 
 
 
 
 
 
 

График 1: Таможенные пошлины в качестве доли от стоимости  импорта 

Источник: Министерство торговли США

После Гражданской  войны также произошла некоторая  либерализация тарифов, в основном не в виде их сокращения, а за счет освобождения товаров от пошлин. Как  видно из графика 1, до этого пошлины  составляли немалый процент от общей  стоимости импортных товаров: об этом свидетельствует значительное совпадение между уровнем тарифов  на весь импорт, и только на товары, облагаемые пошлинами. Однако после  Гражданской войны между этими  показателями наблюдается резкое расхождение.

Тарифная  политика в конце 19 – начале 20 века

В ходе предвыборной кампании 1888 г. Республиканская партия выступала за повышение тарифов  для защиты американской обрабатывающей промышленности. Победа Бенджамина Гаррисона (Benjamin Harrison) над сторонником свободной  торговли демократом Гровером Кливлендом (Grover Cleveland) привела к введению в 1890 г. «тарифа Маккинли». Примечательной чертой тарифных дебатов в 1890 г. стал тот факт, что протекционисты уже  не делали вид, будто высокие тарифы необходимы в интересах молодых  отраслей. Даже зрелые отрасли промышленности, утверждали они, нуждаются в защите. Другой их аргумент состоял в том, что высокие тарифы позволят сократить  профицит бюджета: сторонники протекционизма понимали, что достаточно высокие  ставки настолько снизят объем импорта, что тарифные доходы государства  упадут.

Следующие 20 лет  протекционистские тарифы оставались краеугольным камнем торговой политики республиканцев. Так, в 1909 г. они настолько  активно требовали введения Тарифа Пэйна-Олдрича, что президент Уильям Говард Тафт (William Howard Taft) в качестве политической уступки демократам за поддержку этого шага согласился на 16 поправку к Конституции США, санкционировавшую учреждение федерального подоходного налога. Пожалуй, это был один из самых деструктивных компромиссов в истории – типичный пример ситуации, от которой проиграли все.

Тариф Андервуда, принятый в 1913 г., после прихода к  власти администрации Вудро Вильсона, несколько либерализовал торговлю. Но как только республиканцы после  Первой мировой войны вернулись  в Белый дом, они вновь повысили тарифы. Тариф Фордни-Маккамбера в 1922 г. привел к общему повышению тарифных ставок. В то же время, этот закон  наделял президента полномочиями снижать  существующие тарифы на 50%.

Углубление  депрессии

Последним вопиющим актом протекционистов-республиканцев стал Тариф Смута-Хаули, принятый в 1930 г. Ставки обложения пошлинами  импортных товаров достигли самого высокого уровня за 100 с лишним лет. В большинстве случаев увеличение составляло 50%, а иногда доходило до 100%. На таблице 1 показано, насколько  увеличились тарифы в 1920-х гг. в  результате принятия законов Фордни-Маккамбера и Смута-Хаули. По оценкам авторов  одного недавнего исследования Тариф  Смута-Хаули привел к удвоению ставок, установленных законом Андервуда.

График 2: Сокращение мировой торговли после введения Тарифа Смута-Хоули 

Источник: Лига Наций

Экономисты и  историки и сегодня спорят о том, какую роль Тариф Смута-Хоули  сыграл в наступлении Великой  депрессии. Впрочем, какова бы ни была степень этого воздействия, оно  носило негативный характер, и само введение тарифа, несомненно, было неверным шагом. Как видно из графика 2, после  принятия Закона Смута-Хоули мировая  торговля пережила настоящий обвал. Таким образом, если он и не стал единственной причиной Великой депрессии, то несомненно усугубил и без того неблагоприятную ситуацию.

По  пути свободной торговли

Впрочем, по крайней  мере в политическом плане, воспоминания о Тарифе Смута-Хоули долго поддерживали в американцах приверженность свободной  торговле. Более 60 лет основополагающим принципом внешнеэкономической  политики США было сокращение тарифов  и всех торговых барьеров и предотвращение «экономических войн» любой ценой. Лучшим способом достижения этих целей  считались многосторонние переговоры. Поэтому Соединенные Штаты взяли  на себя инициативу в выработке Генерального соглашения о тарифах и торговле, которое в послевоенные годы позволило  сократить тарифы в мировом масштабе, и проведении важнейших раундов  переговоров о либерализации  международной торговли под эгидой ГАТТ, в том числе Раунда Кеннеди, Токийского раунда, и Уругвайского раунда.

В последние  годы, однако, консенсус относительно свободной торговли в США начал  слабеть. Сегодня протекционистские  требования достигли почти такого же накала, как в 1929 г. После второй мировой  войны сторонники протекционизма в  основном не решались открыто называть себя протекционистами. Сейчас, однако, видные политики вроде кандидата  в президенты от Республиканской  партии Пата Бьюкенена (Pat Buchanan) и сенатора-демократа  от Южной Каролины Эрнеста Холлингса (Ernest Hollings) говорят об этом с гордостью. Тем не менее протекционистская  политика никогда не являлась источником экономической мощи Америки. И сегодня, к счастью, преобладающей тенденцией экономического курса США остается приверженность свободе торговли.

Япония

Одной из причин ослабления консенсуса по поводу свободы  торговли в США является представление  о том, что основой процветания  Японии стал протекционизм и государственная  поддержка промышленности. На самом  же деле она обязана этим не протекционистским  мерам, а разумной экономической  политике. Протекционизм веками сдерживал  развитие Японии, а мировой экономической  державой ее сделала как раз свобода  торговли.

Протекционизм – источник слабости

В период сёгуната клана Токугава, в 17-19 вв., Япония была почти полностью изолирована  от внешнего мира. Хотя ограниченные контакты с португальцами и голландцами  все же поддерживались, японцам было запрещено выезжать за рубеж, и даже строить океанские суда. В результате в Японии феодализм просуществовал намного дольше, чем в Европе, а индустриализация находилась в  зачаточном состоянии в тот период, когда Запад уже прошел через  Промышленную революцию.

В 1853 г. правительство  США организовало военно-морскую  экспедицию под командованием коммодора  Мэтью Перри (Matthew Perry), чтобы заставить  Японию открыть один из торговых портов для пополнения запасов американских кораблей, следующих в Китай и  обратно. Когда американский боевой корабль вошел в Токийский  залив и офицеры эскадры вынудили слабую Японию принять все свои условия, многие лидеры страны осознали, что  изоляция больше невозможна. Чтобы  стать могучей державой, способной  отстоять свои интересы, Япония должна была наладить экономические связи  с остальным миром. Начался постепенный  выход из изоляции, кульминацией которого стала Революция Мейдзи 1868 г.: в  результате сёгун был свергнут, и  власть вернулась к императору.

Усиление  за счет торговли

После Реставрации  торговля играла важную роль в экономическом  развитии Японии. Хотя первоначально  в ней доминировали иностранцы, японцы быстро освоили навыки конкурентной борьбы: они импортировали технологии и ноу-хау, и быстро внедряли их в  промышленность. Необходимо помнить, что  с последних десятилетий 19 века Япония практически полностью приняла  на вооружение принципы свободной торговли. Это было связано с тем, что  ее договоры с другими державами  не позволяли ограничивать торговлю, а государство в основном не вмешивалось  в экономику.

Даже после  Первой мировой войны, когда Япония отчасти перешла к протекционизму и в стране набрала обороты  милитаризация, экономический рост здесь по-прежнему основывался в  первую очередь на частной инициативе. Исследовав развитие японской экономики  в 1868-1938 гг., Уильям Локвуд (William Lockwood) пришел к такому выводу:

«Изучение всего  процесса экономического развития в  современной Японии приводит к заключению о том, что его реальные движущие силы в основном лежали за пределами  сферы национально-политических амбиций  и деятельности государства. Последняя  в лучшем случае лишь ускорила процесс  индустриализации, обусловленный сочетанием всей совокупности факторов . Помимо рутинного набора услуг, оказываемых государством, его проекты обеспечивали лишь незначительную долю валового национального продукта. Более того, подлинный экономический рост в Японии в основном ограничивался теми сферами частнопредпринимательской деятельности, которые в наименьшей степени затрагивались государственной поддержкой и «политизированными» субсидиями».

Протекционистские войны

В 1930-х гг., после  начала Великой депрессии, Япония столкнулась  с закрытием рынков сбыта и  попытками двух колониальных гигантов – Великобритании и Франции –  «замкнуть» товарооборот в пределах собственных империй. В результате Япония пришла к выводу о необходимости  захвата собственных колоний, чтобы  получить гарантированный доступ к  рынкам сбыта и сырьевым ресурсам. В 1931 г. она вторглась в Манчжурию, а в 1937 г. развязала агрессию против Китая. В ответ на американское нефтяное эмбарго, ставшее следствием этой империалистической политики, Токио счел необходимым  вторгнуться в Индонезию и  другие азиатские страны. Результатом  стало нападение на Пирл-Харбор и  вступление США во Вторую мировую  войну.

Провалы МВТП

После войны  государство в Японии сохранило  ряд рычагов контроля над торговлей  и инвестициями. Министерство внешней  торговли и промышленности (МВТП) получило широкие полномочия по использованию  этих рычагов во благо отечественной  индустрии. Величайшие экономические  достижения Японии в послевоенный период привели многих наблюдателей к заключению, что ключом к этому успеху стала  «активная промышленная политика»  МВТП. При более тщательном анализе, однако, этот вывод выглядит сомнительным. Так, еще в 1976 г. Филипп Х. Трезис (Philip H. Trezise) обнаружил, что: