Западная философия Нового времени

                                       Введение

 

Западная  философия Нового времени открывает  новый период в развитии философской мысли. Происходят существенные преобразования в социальной сфере, в сфере политики. Меняется сознание людей и мировоззрение в целом. Жизнь рождает новых гениев. Бурно развивается наука, прежде всего, экспериментально-математическое естествознание, основы которого заложил Г.Галилей. Этот период именуют эпохой научной революции.

Наука играет все более значительную роль в  жизни общества. При этом главенствующее место в науке занимает механика. Именно в механике видели мыслители  ключ к тайнам всего мироздания. Применение механистического метода привело  к поразительному прогрессу в  познании физического мира.

Представление о механической обусловленности  явлений особенно упрочилось под  мощным влиянием открытий Ньютона, в воззрениях которого механическая причинность получила глубокое математическое обоснование.

Своим развитием  философия Нового времени обязана  отчасти углубленному изучению природы, отчасти все более усиливающемуся соединению математики и естествознанием. Благодаря развитию этих наук, принципы научного мышление распространились за пределы отдельных отраслей и собственно философии.

Первым  и величайшим исследователем природы  в Новое время был английский философ Френсис Бэкон. Возможность усиления власти человека над природой и увеличения его могущества он усматривал в преодолении заблуждений «идолов» (призраков) разума. Эти основные положения философии Бэкона изложены им в незаконченном труде «Великое восстановление наук», частями которого были трактаты «О

достоинстве и преумножении наук» (1623г.), «Новый Органон, или                       

истинные  указания для истолкования природы» (1620г.) и цикл работ, касающихся «Естественной истории отдельных явлений и процессов природы» , «Приготовление к естественной и экспериментальной истории» (1620г.).

 

 

 

                       1. Жизнь и творчество Фрэнсиса Бэкона

 

Фрэнсис Бэкон (1561-1626 гг.) происходил из семьи «новых дворян», в свое время поддержавших английскую монархию в феодальных междоусобицах; его отец некоторое время занимал должность лорда-хранителя королевской печати.

В возрасте 12 лет Бэкон поступил в Кембриджский университет; в 23 года он уже был  членом палаты общин английского  парламента, где выступал противником  королевы Елизаветы I по ряду вопросов.

В 1597г. опубликованы «Опыты, или наставления нравственные и политические», представляющие собой высокохудожественные эссе на различные темы — от морально-бытовых до политических. В 1605г. была опубликована на английском языке работа «О достоинстве и приумножении наук», представляющая собой первую часть грандиозного плана Бэкона — «Великого восстановления наук», предполагавшего 6 этапов. При короле Якове I, вступившем на престол в 1603г., начинается политическое возвышение Бэкона: в 1612г. он — генеральный прокурор, в 1617г. — лорд-хранитель печати, в 1618 г.— лорд-канцлер. В 1620г. Бэкон публикует одно из лучших своих произведений — «Новый Органон». В 1621г. был обвинен во взяточничестве и на несколько дней заключен в тюрьму; несмотря на последующее оправдание, Бэкон больше не возвращался в политику. Последние годы жизни занимался научным экспериментированием и умер в 1626г., простудившись после проведенного опыта.

Бэкон был  увлечен широкими проектами преобразования науки. По словам его личного врача, знаменитого У.Гарвея, «он философствовал как лорд-канцлер»; в социальной утопии «Новая Атлантида»¹ ему удалось предвосхитить план создания в 60-е годы 17 в. Лондонского Королевского общества.

Бэкон первым приблизился к пониманию науки  как социального института. Он разделял теорию двойственной истины, разграничивающую функции науки и религии; его  позиция по отношению к религии  близка деизму. Крылатые высказывания закона о науке и ее роли неоднократно избирались знаменитыми философами и учеными в качестве эпиграфов  для своих произведений.

 

 

2. Бекон как родоначальник эмпирического метода исследования

 

                  2.1 Основные положения философии Бэкона

 

Бэкон Фрэнсис считается родоначальником английского материализма. Он предложил метод опытного изучения природы, включающий эксперимент и индуктивный метод, позволяющий анализировать и объяснять опытные данные.

В своих  исследованиях Бэкон вступил  на путь опыта и обратил внимание на исключительную значимость и необходимость  наблюдений и опытов для обнаружения  истины. Он считал, что философия  должна носить, прежде всего, практический характер. Высшей целью науки он считал господство человека над природой, а «господствовать над природой можно, только подчиняясь ее законам».

Бэкон считал необходимым создать правильный метод, с помощью которого можно  было бы постепенно восходить от единичных  фактов к широким обобщениям. В  древности все открытия делались лишь стихийно, тогда как правильный метод должен опираться на эксперименты (целенаправленно поставленные опыты), которые должны систематизироваться  в «естественной истории».

В целом  индукция выступает у Бэкона не только как один из видов логического  вывода, но и как логика научного открытия, методология выработки  понятий, основанных на опыте. Бэконовский  индуктивизм получил развитие в 19 веке в работах Джона Стюарта  Милля и др. В 20 веке трактовка  индукции как логики открытия была подвергнута критике школой К.Поппера  и др.

Свою  методологию Бэкон понимал как  определенное сочетание эмпиризма  и рационализма, уподобляя ее образу действий пчелы, перерабатывающей собранный  нектар, в отличие от муравья (плоский  эмпиризм) или паука (оторванная от опыта схоластика). Бэкон различал опыты плодоносные, то есть сразу приносящие определенные результаты, и опыты светоносные, практическая польза которых заметна не сразу, но которые в конечном итоге дают максимальный результат.

Бэкон провозгласил ставший знаменитым девиз: «Знание - сила». В науке «речь идет не только о созерцательном благе, но поистине о достоянии и счастье человеческом и о всяческом могуществе в практике. Ибо человек, слуга и истолкователь природы, столько совершает и понимает, сколько охватил в порядке природы делом или размышлением; и свыше этого он не знает и не может. Никакие силы не могут разорвать или раздробить цепь причин; и природа побеждается только подчинением ей»².

Могуществен тот, кто может, а может тот, кто  знает. Путем, ведущим к знанию, является наблюдение, анализ, сравнение и  эксперимент. Ученый должен, по Бэкону, идти в своих исследованиях от наблюдения единичных фактов к широким  обобщениям, т.е. применять индуктивный  метод познания.

Считая, что устранение заблуждений и  предрассудков — отправная точка  правильного философствования. Основу критической части философии  Бэкона составляет учение о так называемых «идолах», искажающих наши познания.

В своем  трактате «Новый органон» провозгласил целью науки увеличение власти человека над природой, предложил реформу научного метода — очищение разума от заблуждений («идолов», или «признаков»), обращение к опыту и обработка его посредством индукции, основа которой — эксперимент.

В «Новом органе» Бэкон развил новое понимание задач науки. Именно он возжег факел великой науки — методологии экспериментального естествознания, которую он утверждал как залог будущего могущества человека. Следуя этой методологии, можно собрать богатую жатву научных открытий. Но опыт может дать достоверное знание лишь тогда, когда сознание свободно от ложных «призраков»:

• «призраки рода» — это ошибки, вытекающие из того, что человек судит о, и роде по аналогии с жизнью людей;
• «призраки пещеры» заключаются в ошибках индивидуального характера, зависящих от воспитания, вкусов, привычек отдельных людей;
• «призраки рынка» — это привычки пользоваться в суждении о мире ходячими представлениями и мнениями без критического к ним отношения;
• «призраки театра» связаны со слепой верой в авторитеты.

Нессылаться ни на какие авторитеты — таков  был принцип науки Нового времени, избравшей в качестве девиза изречение  Горация: «Я не обязан клясться ничьими  словами, кто бы он ни был». Истинную связь вещей Бэкон видел в  определении естественной причинности.

Обращает  на себя внимание тот принципиальный факт, что Бэкон был глубоко  верующим человеком. Согласно Бэкону, наука, подобно воде, имеет своим  источником или небесные сферы, или  землю. Она состоит из двух видов  знания — один из них внушается  Богом, а другой ведет свое начало от органов чувств. Наука, таким образом, делится на теологию и философию. Бэкон стоял на позиции двойственной истины: есть истина религиозная и  «светская». При этом он требовал строгого разграничения сфер компетенции  этих видов истины.

Теология  ориентирована на трактовку Бога, но тщетно стремление человека достичь  осмысления Бога естественным светом разума. Вера в Бога достигается  путем откровения, тогда как «светская» истина постигается опытом и разумом.

В своем  труде «Великое восстановление наук»  Бэкон писал: «Чтобы глубже проникнуть в тайны самой природы... нужно  без колебания вступать и проникать  во все такого рода тайники и пещеры, если только перед нами стоит одна цель — исследование истины». Если мы вспомним, как мало собственно научных  истин было известно во времена Бэкона, то мы еще больше удивимся поразительной  проницательности его ума.

Бэконовская классификация наук, представлявшая альтернативу аристотелевской, долгое время признавалась основополагающей многими европейскими учеными и  философами. Разделение всех наук на исторические, поэтические и философские определяется у Бэкона психологическим критерием.

Так, история  — это знание, опирающееся на память; она делится на естественную историю, описывающую явления природы (включая чудеса и всевозможные отклонения), и гражданскую. Поэзия основана на воображении.

В основе философии — рассудок. Она делится  на естественную философию, божественную философию (естественную теологию) и  человеческую философию (изучающую  мораль и общественные явления). В  естественной философии Бэкон выделяет теоретическую (исследование причин, причем предпочтение отдается материальным и  действующим причинам перед формальными  и целевыми), и практическую («естественная  магия») части.

 

                     2.2 Эмпирический метод и теория индукции.

 

«Наконец, мы хотим предостеречь всех вообще, чтобы они помнили об истинных целях науки и устремлялись к ней не для развлечения и не из соревнования, не для того, чтобы высокомерно смотреть на других, не ради выгод, не ради славы или могущества или тому подобных низших целей, но ради пользы для жизни и практики и чтобы они совершенствовали и направляли ее во взаимной любви. Ибо от стремления к могуществу пали ангелы, в любви же нет избытка, и никогда через нее ни ангел, ни человек не были в опасности»³

Индукцию  мы считаем той формой доказательства, которая считается с данными  чувств и настигает природу и  устремляется к практике, почти смешиваясь с нею. Итак, и самый порядок доказательства оказывается прямо обратным. До сих пор обычно дело велось таким образом, что от чувств и частного сразу воспаряли к наиболее общему, словно от твердой оси, вокруг которой должны вращаться рассуждения, а оттуда выводилось все остальное через средние предложения: путь, конечно, скорый, но крутой и не ведущий к природе, а предрасположенный к спорам и приспособленный для них. У нас же непрерывно и постепенно устанавливаются аксиомы, чтобы только в последнюю очередь прийти к наиболее общему; и само это наиболее общее получается не в виде бессодержательного понятия, а оказывается хорошо определенным и таким, что природа признает в нем нечто подлинно ей известное и укорененное в самом сердце вещей.

Но и  в самой форме индукции, и получаемом через нее суждении мы замышляем великие перемены. Ибо та индукция, о которой говорят диалектики и которая происходит посредством простого перечисления, есть нечто детское, так как дает шаткие заключения, подвержена опасности от противоречащего примера, взирает только на привычное, и не приводит к результату. Между тем, для наук нужна такая форма индукции, которая производила бы в опыте разделение и отбор и путем должных исключений и отбрасываний делала бы необходимые выводы. Но если тот обычный способ суждения диалектиков был так хлопотлив и утомлял такие умы, то насколько больше придется трудиться при этом другом способе, который извлекается из глубин духа, но также и из недр природы? Но и здесь еще не конец. Ибо и основания наук мы полагаем глубже и укрепляем, и начала исследования берем от больших глубин, чем это делали люди до сих пор, так как мы подвергаем проверке то, что обычная логика принимает как бы по чужому поручительству .

Ведь  человеческий ум, если он направлен  на изучение материи (путем созерцания природы вещей и творений бога), действует применительно к этой материи и ею определяется; если же он направлен на самого себя (подобно  пауку, плетущему паутину), то он остается неопределенным и хотя, и создает какую-то ткань науки, удивительную по тонкости нити и громадности затраченного труда, но ткань эта абсолютно ненужная и бесполезная.

Эта бесполезная  утонченность или пытливость бывает двоякого рода — она может относиться либо к самому предмету (таким и  являются пустое умозрение или пустые споры, примеров которых можно немало найти и в теологии, и в философии), либо к способу и методу исследования.«Метод же схоластов приблизительно таков: сначала по поводу любого положения они выдвигали возражения, а затем отыскивали результаты этих возражений, эти же результаты по большей части представляли собой только расчленение предмета, тогда как древо науки, подобно связке прутьев у известного старика, не составляется из отдельных прутьев, а представляет собой их тесную взаимосвязь. Ведь стройность здания науки, когда отдельные ее части взаимно поддерживают друг друга, является и должна являться истинным и эффективным методом опровержения всех частных возражений.»⁴