Типология культур и теория локальных цивилизаций

      При этом в отличие от отвлеченных рассуждений мыслителей прошлого, которые также допускали существование бессознательного психического, он опирался на конкретный материал, полученный из клинических наблюдений над людьми, страдающими неврастенией. Фрейд пришел к выводу, что бессознательное является неизбежной фазой психической деятельности каждого индивида: любой психический акт начинается как бессознательный и только в дальнейшем осознается, но может так и остаться бессознательным, если на пути к сознанию встречает непреодолимую для себя преграду. Фрейд, таким образом, повторим еще раз, не ограничился только констатацией самого факта существования в психике человека бессознательных представлений, но стремился вскрыть механизм перехода психических актов из сферы бессознательного в систему сознания.

     Фрейд понимал, что бессознательное человек может распознать только путем перевода его в сознание. Но каким образом это возможно и что значит сделать нечто сознательным? Можно допустить, что внутренние бессознательные акты доходят до поверхности сознания или, наоборот, сознание проникает в сферу бессознательного, где “улавливает” и распознает эти акты. Но такие допущения не дают еще ответа на поставленный вопрос.

Как же выйти  из тупика? И здесь Фрейд находит  решение, аналогичное тому, о котором  в свое время говорил еще Гегель, высказывая остроумную мысль, что ответ  на вопросы, которые оставляет без  ответа философия, заключается в  том, что они должны быть иначе  поставлены. Не ссылаясь на Гегеля, Фрейд  именно так и поступает. Вопрос: “каким образом что-либо становится сознательным?” - он облекает в форму вопроса,: “каким образом что-либо становится предсознательным?

     Для Фрейда предсознательным, а впоследствии и сознательным может стать только то, что некогда уже было сознательным восприятием, позабытым за давностью времени, но в той или иной степени сохранившим следы воспоминаний.

  В ряде случаев Фрейд пренебрегает своим членением бессознательного и вполне намеренно. Выделенные им психические системы собственно бессознательного и предсознательного он объединяет в одну в тех случаях, когда анализирует взаимоотношения бессознательного и сознания в структуре психики личности. В общем плане психика человека представляется Фрейду расщепленной на две противостоящие друг другу сферы сознательного и бессознательного, которые являются существенными характеристиками личности. Но во фрейдовской структуре личности эти сферы представлены не равнозначно: бессознательное он считал центральным компонентом, составляющим суть человеческой психики, а сознательное - лишь особой инстанцией, надстраивающейся над бессознательным; своим происхождением сознательное обязано бессознательному и выкристаллизовывается из него в процессе развития психики.

      Хотя представления Фрейда о структурных уровнях человеческой психики и менялись на протяжении его теоретической деятельности, принципиальное деление на сферы сознательного и бессознательного в том или ином виде сохранялось во всех созданных им моделях личности.

     Созданная здесь Фрейдом модель личности предстает как комбинация трех элементов, находящихся в определенном соподчинении друг с другом:

"Оно" (Id) - глубинный слой бессознательных влечений, психическая "самость", основа деятельного индивида. Такая психическая инстанция, которая руководствуется своими собственными законами, отличными от законов функционирования остальных составных частей личности.

    "Я" (Ego) - сфера сознательного, посредник между бессознательным, внутренним миром человека и внешней реальностью, в том числе природными и социальными институтами, соизмеряющий деятельность бессознательного с данной реальностью, целесообразностью и внешнеполагаемой необходимостью.

     "Сверх-Я" (Super-Ego) - внутриличностная совесть, инстанция, олицетворяющая собой установки общества, своего рода моральная цензура, которая возникает как посредник между бессознательным и сознанием в силу неразрешимости конфликта между ними, неспособности сознания обуздать бессознательные порывы, стремления, желания человека и подчинить их требованиям культурной и социальной реальности.

      Пытаясь проникнуть в механизмы работы человеческой психики, Фрейд исходит из того, что выделенный им глубинный, природный ее слой - "Оно" - функционирует по произвольно выбранной программе получения наибольшего удовольствия. Но поскольку в удовлетворении своих страстей и вожделений индивид сталкивается с внешней реальностью, которая противостоит "Оно", в нем выделяется "Я", стремящееся обуздать бессознательные влечения и направить их в русло социально одобренного поведения. На первый взгляд может даже показаться, что именно "Я", это сознательное начало, является той движущей силой, которая заставляет "Оно" изменять направление своей деятельности в соответствии с санкциообразующими нормативами социального бытия. Однако во фрейдовской структуре личности дело обстоит иначе: не "Я" управляет "Оно", а наоборот, "Оно" исподволь, невластно диктует свои условия "Я". Для образного описания взаимоотношений между "Я" и "Оно" Фрейд прибегает к аналогии сравнительного отношения между всадником и лошадью, подобно тому, как в свое время А. Шопенгауэр использовал эту же аналогию для раскрытия отношений между интеллектом и волей. Если воля, по Шопенгауэру, только внешне подчинена интеллекту, как конь узде, а на самом деле, подобно коню, может, закусив удила, обнаруживать свой дикий норов и отдаваться своей первобытной природе, то фрейдовское "Оно" также являет собой лишь видимость подчинения "Я": как всаднику, не сумевшему обуздать лошадь, остается вести ее туда, куда ей хочется, так и "Я" превращает волю "Оно" в такое действие, которое является будто бы его собственной волей".

     Как покорный слуга бессознательных влечений, фрейдовское "Я" пытается сохранить свое доброе согласие с "Оно" и внешним миром. Поскольку ему это не всегда удается, в нем самом образуется новая инстанция - "Сверх- Я" или "Идеал-Я", которая царит над "Я" как совесть или бессознательное чувство вины, Во фрейдовской модели личности "Сверх-Я" указывается как бы высшим существом, отражающим заповеди, социальные запреты, власть родителей и авторитетов. Если "Я" - это главным образом представитель внешнего мира, то "Сверх-Я" выступает по отношению к нему как защитник интересов "Оно". По своему положению и функциям в психике человека "Сверх-Я" призвано осуществлять сублимацию бессознательных влечений, то есть переключение социально неодобренного порыва "Оно" в социально приемлемый импульс "Я", и в этом смысле как бы солидаризируется с "Я" в обуздании влечений "Оно". Но по своему содержанию фрейдовское "Сверх-Я" оказывается все же близким и родственным по отношению к "Оно", поскольку является "наследником эдипова комплекса и, следовательно, выражением самых мощных движений Оно и самых важных libid"ных судеб его" ". "Сверх-Я" даже противостоит "Я" как поверенный внутреннего мира "Оно", что может привести к конфликтной ситуации, чреватой нарушениями в психике человека.

Таким образом, фрейдовское "Я" предстает в виде "несчастного сознания", которое, подобно локатору, вынуждено поворачиваться то в одну, то в другую сторону, чтобы оказаться в дружеском согласии, как с "Оно", так и со "Сверх-Я".

     Хотя Фрейд признавал "наследственность" и "природность" бессознательного, субъективно он верил в способность осознания бессознательного, что наиболее рельефно было им выражено в формуле: ""Там, где было "Оно", должно быть "Я"". Задачу психоанализа он видел в том, чтобы бессознательный материал человеческой психики перевести в область сознания, чтобы раскрытие природы бессознательного помогло человеку овладеть своими страстями и сознательно управлять ими в реальной жизни. Таков был замысел фрейдовского психоанализа. Однако объективные результаты применения психоаналитического метода в исследовании природы человека не оказались плодотворными. Фрейдовский структурный анализ человеческой психики не только не позволил создать сколько-нибудь целостного представления о внутренней жизни индивида, раскрыть мотивацию его поведения, но многие установки и положения, сформулированные основоположником психоанализа, со временем обнаружили свой явно ненаучный и иллюзорный характер.

    Давно было замечено, что человек нередко не осознает смысл и значение мотива своего поведения. А если при этом попросить объяснить свое поведение, то он часто называет такие причины, которые не отражают его подлинных намерений. Многие поступки человека, если он впоследствии задумывается над ними, оказываются загадочными не только для окружающих, но и для него самого. Не удивительно поэтому, что мотивационная деятельность индивида, движущие силы, стоящие за его поступками, причины, побуждающие его поступать так, а не иначе, всегда привлекали внимание пытливых умов человечества, стремившихся постичь сущность человеческой природы. Не мог пройти мимо рассмотрения скрытых мотивов поведения человека и Фрейд. Анализ человеческого поведения стал для него одним из важнейших аспектов осмысления динамики психической деятельности и "логики" бессознательных конфликтов, драматически разыгрывающихся в глубинах личности.

В противоположность  теоретикам, которые причину человеческого  поведения пытались отыскать во внешней  среде, вызывающей ответную реакцию  человеческого организма, основатель психоанализа обратился к внутренним стимулам, под воздействием которых, по его мнению, приходят в движение все психические процессы, обусловливающие  мотивационную структуру поведения  человека. Наиболее приемлемым в этом смысле Фрейду представлялось понятие  бессознательного влечения, которое  он в качестве условного допущения  и положил в основу мотивации  поведения человека. Понятие бессознательного влечения стало в его теории тем реально-значимым концептом, при помощи которого объяснялась эволюция всего живого от примитивного организма до высокоразвитой психической организации человека.

     При всем этом проблему влечений, которая была объектом размышлений многих мыслителей прошлого, Фрейд не просто поставил в центр своих психоаналитических концепций. Через призму бессознательных влечений он попытался рассмотреть как поведение отдельного человека, так и всю историю развития человечества. Это было неправомерной экстраполяцией частных выводов на более общие закономерности исторического процесса. Выдвинув гипотезу о бессознательных влечениях как основе мотивационного поведения человека, Фрейд задался целью выявить так называемые "первичные влечения", составляющие ядро бессознательного. Он долгие годы посвятил исследованию данной проблемы, постоянно внося коррективы в понимание природы "первичных влечений". Но проблема "первичных влечений" оказалась, намнем преткновения, как для Фрейда, так и для его последователей. Вся история психоанализа в этом плане служит наглядной иллюстрацией опровержения первоначальных теоретических допущений его основателя.

     В качестве основы "первичных влечений", движущей силы бессознательного, Фрейд первоначально принял сексуальные влечения, которые, как он ошибочно полагал, являются не только причиной возникновения невротических заболеваний, но и мощным стимулом творческой деятельности психически нормального человека и культурных достижений общества.

     Фрейд был убежден, что симптомы невротических заболеваний следует искать в остатках и символах воспоминаний о сексуальных переживаниях, которые будто бы имеют место в детском возрасте каждого человека. Эти забытые переживания детства не исчезают, по Фрейду, автоматически, а оставляют неизгладимые следы в душе человека, и только раскрытием и переведением в сознание этих следов воспоминаний можно добиться устранения болезненных симптомов. Отсюда - особая психоаналитическая процедура лечения невротиков, которая определяется Фрейдом как своего рода продолжение воспитания и направлена на устранение остатков детства.

     Учение о сексуальной этимологии неврозов переросло затем у Фрейда в более общую теорию, согласно которой сексуальные влечения принимают самое непосредственное участие в творчестве высших культурных, художественных, этических, эстетических и социальных ценностей человеческого духа.

      Теоретическая позиция Фрейда не была однозначной. Первоначально в качестве "первичных" он рассматривал лишь сексуальные влечения. Затем он начинает различать две группы "первичных влечений": сексуальные влечения и влечения "Я" (или самосохранения). Еще позднее, по мере того как фрейдовское понимание сексуальных влечений получало более широкую трактовку, близкую к платоновскому. понятию Эроса, включая в себя уже всю сферу человеческой любви (любовь родителей, дружбу, общечеловеческую любовь и т. д.), более расширительное содержание Фрейд начинает вкладывать и в понятие "первичные влечения". Он приходит к выводу, что "первичные влечения" составляют полярную пару созидательной любви и деструктивности. В конечном счете, он выдвигает гипотезу о том, что деятельность человека обусловлена наличием как биологических, так и социальных влечений, где доминирующую роль играют "инстинкт жизни" (Эрос) и "инстинкт смерти" (Танатос).

       Рассматривая развитие отдельного человеческого индивида и цивилизации в целом как арену борьбы между Эросом и Танатосом, Фрейд неоднократно подчеркивал, что подобное понимание является не более чем гипотезой, выдвинутой для того, чтобы как-то объяснить загадку жизни. И как всякая гипотеза, оно, следовательно, может быть опровергнуто новыми открытиями науки.