Во второй половине ХХ века наступает время научно-технической революции, развертывается переход от механизации к широкой автоматизации труда. Это кладет начало формированию цивилизации нового типа – «постиндустриального». Возникают Новые виды производства: атомная энергетика, микроэлектроника, роботостроение. Производительность труда возрастает настолько, что постиндустриальное общество становится «обществом изобилия», способным полностью исключить из жизни людей голод и нищету. Главным объектом деятельности людей становится информация. Компьютерная техника становится неотъемлемым атрибутом не только материального, но и духовного производства. Даже художественное творчество не остается в стороне от технизаций.

   Таким образом, создаваемый с помощью техники «защитный пояс» культурной среды все больше окружает со всех сторон не только человека, но и окутывает всю нашу планету - «космический дом» человечества. По аналогии с атмосферой и биосферой эту рукотворную оболочку Земли называют «техносферой» или, следуя В. и. Вернадскому, «ноосферой» («сферой разума»). 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Техника как ответ культуры на социальный заказ.

   Техника тесно и непосредственно связана с материально-практической жизнью людей. Благодаря этому она служит звеном, соединяющим культуру с практикой. Без техники (предметной и исполнительской) мир культуры существовал бы только в сфере духа, в сфере мысленных образов.

   Стимулы для развития и совершенствования техники различны.

   Но если они порождаются условиями общественной жизни, то воздействие их на культуру принимает вид социального заказа. Под этим термином понимается назревшая общественная потребность в решении некоторой практически важной задачи.

   Разумеется, никакой социальный заказ не может быть выполнен, если для его выполнения не созрели необходимые предпосылки. Для любой технической новации, отвечающей запросам общества, нужен определенный уровень развития технологической культуры. Общественные потребности в средствах избавления от рака, СПИДа, эпидемий гриппа и других болезней остаются пока неудовлетворенными, хотя и вполне отчетливо понимаются всеми. Однако существование осознанного социального заказа стимулирует финансовую и моральную поддержку работ по его выполнению. Наличие его является мощным фактором развития не только техники, но и науки.

   Потребности культуры могут и напрямую стать основанием социального заказа. Так получили жизнь книгопечатание и пишущая машинка, фонограф и кинематограф, электронные музыкальные инструменты и Интернет. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Техника как инструментарий культуры.

   Деятельность в сфере культуры, как и повсюду, имеет технологический аспект. В первобытные времена технология культурной деятельности была слабо оснащена материальной техникой. Она требовала главным образом владения техникой исполнительской. Обособление различных культурных форм сопровождалось не только ростом исполнительского мастерства, но и разработкой орудийного инструментария культуры (ее «материально-технической базы»). Инвентарь инструментов культуры со временем разрастался, включая в себя и универсальные, общие для всех форм культуры, и специфичные для каждой из этих форм инструменты.

   Одним из важнейших универсальных технических инструментов культуры можно назвать язык, без использования которого существование культуры просто немыслимо. К этим инструментам следует отнести и технику мышления. Важнейшей частью инструментария культуры издавна стала и остается доныне информационная техника. Ее первыми образцами были древние сигнальные барабаны и палочки для написания пиктограмм. Настоящую революцию в культуре произвело появление книгопечатания в ХV веке. В последней трети XIX века начался бурный процесс технизаций информационной деятельности, а в ХХ веке этот процесс принял буквально лавинообразный, характер. Радио, телевидение и, наконец, компьютерные системы стали техническим базисом культуры, и трудно представить, как могла бы без них существовать современная цивилизация.

   Наряду с универсальными информационными инструментами культуры есть масса специальных технических средств и способов научной, художественной, правовой, политической и других форм культурной деятельности. Так, техника живописи включает в себя и орудия труда художника и приемы обработки используемых материалов, и способы построения живописных образов. Особенно велика роль техники в тех видах искусств, которые даже иногда называют техническими (фотография, кино, компьютерная графика). Аналогичным образом есть своя техника у политиков (например, технологии избирательных компаний, техника голосования в парламенте), у юристов (скажем, приемы обвинения и защиты в суде), у ученых (математическая техника, экспериментальные установки, измерительные приборы). Естественно, что в каждой области культуры приходится учиться использованию ее технического инструментария.

   Таким образом, техника (материальная и исполнительская) проникает во все «ниши» культурного пространства, и без овладения ею невозможно сделать ни шага в мире культуры. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Техника как знаковая система культуры.

   В любых технических объектах содержится информация об их назначении и употреблении. Поэтому наряду с прагматической техника выполняет и семиотическую функцию: ее можно рассматривать как семиотический код, как особый язык культуры, который способен служить средством хранения и передачи информации. Можно сказать, что взятая в этом плане техника есть гигантский аккумулятор информации.

   Первый информационный слой в техническом объекте - это технологическая информация, относящаяся к его употреблению. Технический объект, предназначенный для выполнения определенных функций, выступает как код действий, которые человек с ним может производить. Это наиболее наглядно обнаруживается в ручных орудиях, которые своей формой и размерами подсказывают, как с ними обращаться. Ручное орудие понятно, ибо оно есть просто продолжение руки.

   Но есть и второй информационный слой, имеющий гораздо более широкое содержание: техника может служить источником массы сведений об обществе, в котором ее создают и используют, о жизни людей в этом обществе. Археологи воссоздают по найденным образцам орудий технологическую культуру той эпохи, в которую эти орудия изготовлялись и применялись, и особенности культурного мира в целом. А в повседневной практике мы постоянно делаем выводы об образе жизни и занятиях людей из наблюдений над тем, какими техническими устройствами и изделиями они пользуются.

   Семиотика техники приобретает новый характер, когда сложные технические устройства входят в быт людей. В простых бытовых изделиях «инструкция по употреблению» задавалась самой внешней формой. Со сложной же бытовой техникой дело обстоит иначе. Уже зажигание электрической лампочки принципиально отличается от действий, которые нужно произвести для разжигания свечи: нет огня, который надо разжечь, надо всего лишь щелкнуть выключателем. А это действие совсем не похоже на то, что делали паши пращуры для получения огня. Фотоаппарат «рисует» портрет, но принцип действия фотоаппарата не имеет абсолютно ничего общего с процедурой рисования портрета с помощью карандаша или кисти. Таким образом, бытовая техника утрачивает код действий, что наиболее очевидно проявляется в автоматике, сводящей к минимуму вмешательство человека в ее работу. Нажатие кнопок - стандартное действие, которое всегда одинаково выполняется, но ведет совсем не к одинаковым последствиям.

   Однако в пространстве культуры не может быть объектов, лишенных семиотического смысла, ничего не говорящих ни уму, ни сердцу. Перестав видеть в сложной бытовой технике код действий, люди начали придавать больше значения другому знаковому коду, в качестве которого она может выступать: в ней, как и во всех предметах быта, закодирована информация о её владельце - о его образе жизни, имущественном положении, социальном статусе. В результате бытовая машинерия и электротехника стали усиленно наделяться символическим значением. Сложная бытовая техника ныне «говорит» не языком действий, а языком символов.

   Символическое значение приобретает уже не только эти предметы как таковые: важна их марка. Возникает символическое, или как его называют, демонстративное потребление вещей, в котором главное не их прагматическая функция, не их реальная польза, а престижность марки. Язык техники «переводится» на язык марок, торговых знаков, этикеток, которые «прочитываются» как «тексты», говорящие не столько о качествах вещей, сколько о качествах их владельцев. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Образ техники в культуре.

   Образ техники - представление о ней, которое характерно для данной культуры, - определяет отношение людей к технике и применению, оценку ее достоинств и недостатков, духовную атмосферу, в которой она развивается.

   В первобытной культуре техника (ручные орудия, простейшие механизмы) в духе мифологического мышления наделялась магическими свойствами. Охотники и воины совершали особые ритуальные действия, чтобы придать силу своему оружию. Добывание и хранение огня было окружено сакральным (священным) культом. Техника колдовства - как исполнительская (жесты, танец, заклинания), так и предметная (талисманы, жезлы, сосуды) - считалась способом общения с духами.

   В античные времена люди стали смотреть на технику как на творение разума. Изобретательский талант считался божественным даром. Греки не проводили различия между техникой и искусством, ремеслом и художеством: и то и другое для них было «техне», мастерством, искусной работой.

   В религиозной культуре Средневековья техника считалась одним из данных Богом условий человеческого бытия. Технические новации осуждались, как попытки отойти от установленных Богом канонов. Тем не менее, творческая мысль в Средние века не останавливалась, и новшества постепенно входили в жизнь, хотя это подчас и дорого стоило изобретателям, которых обвиняли в колдовстве и связях с нечистой силой.

   С эпохи Возрождения на технику начинают смотреть как на важнейший фактор общественного прогресса.

   Однако вместе с тем появление машин, заменяющих ручной труд, вызывает, и недовольство у части населения. В глазах пролетариев, теряющих работу из-за того, что применение машинной техники ведет к сокращению рабочих мест, машина представляется источником их бед. В первой трети XIX века в Англии возникает луддистское движение против машин, участники которого громят их.

   Образ техники в массовом сознании получает у разных народов национальную окраску, связанную с историко-географическими особенностями страны. У земледельческих народов представление о технике связано, прежде всего, с сельскохозяйственными работами (соха, плуг, телега, мельница). Со времен древнего Рима в западноевропейских странах долгое время техникой называлась главным образом строительная техника (подъемные механизмы, тачки, инструменты для обработки камня). На Востоке культ духовного совершенствования издревле связал образ техники преимущественно с техникой специальных упражнений: школы йоги, восточной борьбы медитации и т. п.

   В России, где крестьянство до ХХ века составляло основную массу населения, народный образ техники формировался как отражение нехитрых хозяйственных и бытовых приспособлений. Молот, горн, наковальня и искусство кузнеца - создателя техники - пользовались, как и он сам, особым уважением. Не случайно до сих пор часто встречается фамилия «Кузнецов»: причастность к кузнечному делу была, видимо, предметом гордости. Техника воспринималась крестьянами как естественное условие быта, им было чуждо противопоставление ее природе.

   С эпохи Петра I развитие промышленности в России сопровождалось ввозом западной машинной техники. Ее отличие от традиционной сельскохозяйственной и ремесленной техники с самого начала бросалось в глаза. К ней относились как к чужой, «басурманской», она нередко казалось ненадежной, вызывала подозрение и недоверие.

   После Октябрьской революции, в период быстрого роста социалистической индустрии, крестьянское недоверие к «мудреным машинам» сменяется представлением о могуществе производственной и военной техники и надеждой, что она обеспечит материальное изобилие и защиту страны о врагов. В советской России воспевается жизнь «в буднях великих строек, в веселом грохоте, огнях и звонах», восхищение вызывают электричество, «железный конь» (трактор), аэропланы, «грозные боевые машины» (танки).

   В ХХ веке во всех странах развертывается начавшаяся еще в XIX. веке борьба двух тенденций - техницизма (технофилий) и антитехницизма (технофобии). Техницизм изображает технику как благо, антитехницизм - как зло. Эти два противоположных образа техники сосуществуют в мировой культуре и поныне, выражаясь в общественном мнении, в искусстве и философии.