Ссыльные и их вклад развитие Казахстана

     В 1897-1880 годах Михаэлис провел большое  исследование Иртыша, от г.Семипалтинска  до озера Нор-Зайсан на протяжении 758 км. Он составил навигаторскую карту  этого участка и собрал большой  материал экономического и географического  характера. Результатом этой работы было открытие пароходного сообщения  в верхних плесах Иртыша, что имело  огромное экономическое значение для  края.

     В 1881 г. Евгений Петрович исполнял обязанности  Семипалатинского уездного судьи и  областного прокурора и был инициатором  издания юридического сборника –«Степного положения о киргизах». Весь сборник  был написан при непосредственном и ближайшем участии Евгения  Петровича, доклады которого полностью  вошли в Степное положение. В  этой работе сказалось его глубокое знание бытового уклада и обычаев  казахского народа и «положение»  сыграло определенную положительную  роль, как мероприятие ограничивающее произвол царских чиновников.

     К этому периоду относится начало его большой дружбы с Абаем  Кунанбаевым. Они познакомились  в начале 80-х годов в библиотеке им. Гоголя. Евгений Петрович, как  активный поборник просвещения казахского народа, не мог не заинтересоваться казахом, читающим русскую литературу, что по тем временам было явлением исключительным. Евгений Петрович стал деятельно помогать Абаю в самообразовании, подбирал для него литературу, подолгу  беседовал с ним по поводу прочитанных  книг, вводил его в круг всех общественно-прогрессивных  и революционных идей того времени. Через него Абай, как равный, вошел  в кружок интеллигенции, имевшей  большое влияние на его дальнейшую судьбу, как поэта и мыслителя.

     В течение ряда лет Абай ежегодно с  декабря по март гостил в Семипалатинске и все время проводил в беседах  с Михаэлисом и его друзьями. В  последствии Абай с исключительной любовью вспоминал Евгения Петровича  и говорил – «Михаэлис мне  открыл глаза на мир».

     В Семипалатинский период своей жизни, охватывающей 13 лет, Евгений Петрович выступает, как прогрессивный общественный деятель, просветитель и преобразователь  далекой и отсталой в то время  окраины России. Всю свою кипучую энергию, все свои разносторонние знания он вкладывает в разрешение общественно-полезных вопросов и можно только удивляться, как хватало у него энергии и силы характера доводить до конца почти все начинания в окружении чиновничьей косности, царившей в таких «медвежьих уголках», каким был Семипалатинск в 70-80 годах прошлого века.

     Наряду  с этим, Евгений Петрович ведет  все эти годы большую научную  работу, так же поражающую своей  разносторонностью. Еще в 1871 г. во время  командировки в Зайсанский уезд для  отыскания месторождений минерального топлива, результатом которого было открытие двух месторождений горючего сланца и каменного угля, Евгений  Петрович изучает следы древних  ледниковых явлений на Тарбагатае и  Сауре. В следующем году он продолжил свои наблюдения в области Мус-Тау. Его статья, напечатанная в известиях Географического Общества (т.Х – 1874 г.) относится к самым ранним печатным сведениям об этой горной области. По вопросу о ледниковом периоде на Алтае Евгений Петрович опубликовал так же статью во французском журнале – «Nature» (декабрь 1886 г.), в которой подчеркивал, что именно на Алтае следует искать разрешение вопроса о более древних ледниковых периодах.

     Исследуя  золотоносные районы Калбинского хребта, Евгений Петрович собирает богатейшие минералогические коллекции. Из его  экспедиции по Иртышу, он привозит коллекции  по энтомологии. Каждую свою поездку  по краю он использует для антропологических  наблюдений, сбору экспонатов по археологии и этнографии, сбору коллекций  по конхилогии и другим отраслям естествознания. Многие из собранных им коллекций, как  за этот период, так и позднее, до сих пор являются одними из лучших экспонатов Семипалатинского музея. Его  зоологические коллекции есть в  Зоологическом музее Академии Наук, а коллекция ракушек и слизней  находится в Берлинском Зоологическом  Музее. Еще больше было растеряно  или обезличено после его смерти.

     В 1882 г. Михаэлис перешел на службу в  Акцизное ведомство и был назначен помощником акцизного надзирателя  в г.Усть-Каменогорск. В прошении, поданном управляющему акцизными сборами  Западной Сибири, Евгений Петрович поставил условие, чтобы из Усть-Каменогорска его никуда не переводили и никаких  повышений не давали. Это дало повод  писавшим впоследствии о нем, рассматривать  его переезд в Усть-Каменогорск, как личное желание уйти от общественной деятельности в чисто научную  работу.

     Возможно, что Михаэлис и смог бы, особенно в период своей службы в областном  Правлении, получить «высочайшее прощение»  и разрешение вернуться в Европейскую  часть России, но об этом нужно было хлопотать и исследовать отречься от своих убеждений и изливать «верноподданнические чувства», а на это Евгений Петрович был органически  не способен. Наоборот, будучи исключительные взгляды, которым никогда не изменял  и которые унес с собой в  могилу.

     И в Усть-Каменогорске Евгений Петрович не изменяет своим общественным устремлениям. Так состоя гласным Городской  Думы, он вкладывает много сил в  работу по благоустройству города. Ему, в частности, город обязан постройкой Народного дома (теперь Облдрамтеатр), открытием школ новых и других культурных учреждений. Поддерживая связь с передовой интеллигенцией г.Семипалатинска (Коншин, братья Белослюдовы, Герасимов и др.) Евгений Петрович принимает активное участие в организации Семипалатинского подотдела Русского Географического Общества, открытого в 1902 году; продолжает снабжать Семипалатинский музей экспонатами и т.д. Но все же теперь большая часть его сил и способностей направлена научную работу. Чрезвычайно скромный в личной жизни, Евгений Петрович большую часть своего жалования тратил на выписку книг и периодической литературы по всевозможным отраслям знания (на трех языках), на образование лаборатории, на всевозможные опыты.

     В Усть-Каменогорский период Евгений  Петрович продолжал свои исследования Калбинского хребта и южного Алтая. Его работы по геологии никогда не были опубликованы, но его знания геологии края сыграли большую роль в развитии горной промышленности – в течении  многих лет он считался признанным авторитетом по вопросам геологии и  за его консультацией не только горнопромышленники, но и такие большие ученые и  исследователи, как профессор Сапожников, профессор Обручев, Потанин и  другие. В своей лаборатории он производил качественный анализ ископаемых и разработал новый метод цианизации золотоносных руд.

     Продолжал он так же исследование Иртыша и  озера Зайсан. С этой целью в  сентябре 1891 г. он совершил большую  экскурсию, вдвоем с женой, на лодке  по Черному Иртышу и кругом озера  Зайсан.

     В связи с работой по исследованию Иртыша Евгений Петрович увлекался  вопросами речного судостроения. Лодка, в которой он плавал по озеру  Зайсан была его собственной усовершенствованной  конструкции, с расчетом на то, чтобы  могла выдержать сильное волнение.

     Работы  Евгения Петровича обсуждались  на заседаниях Берлинского общества естествоиспытателей.

     Для многоранности научных интересов  Евгения Петровича и их общественно-полезного  направления характерны его работы в области рационального пчеловодства. Совместно с пчеловодом А.Н.Федоровым (ссыльным народовольцем) Евгением Петровичем был изобретен, приспособленный  к местным условиям ведения пчеловодства, улей названный ими «алтайским». На Нижнегородской выставке алтайский  улей получил серебряную медаль и  очень быстро завоевал общее признание  не только среди местных пчеловодов, но и далеко за пределами Алтайского края, вплоть до бывшей Таврической  губернии.

     Дом Евгения Петровича в Усть-Каменогорске был маленьким культурным центром, где собирался небольшой кружок прогрессивной интеллигенции города – Федоров, врач Тараевич , врач Вистениус  и др. Здесь читали и обсуждали  всю новейшую русскую и иностранную  литературу, актуальные общественные и политические вопросы, вели горя-чие  споры. Этот кружок был как бы оазисом  в обывательском захолустье, каким  в те годы был Усть-Каменогорск.

     Умер  Евгений Петрович 2 декабря (стар.стиля) 1913 года. Смерть его была довольно широко отмечена не только сибирской, но и  Петербургской печатью.

     Личность  Михаэлиса была исключительно цельной, глубоко индивидуальной и в то же время многогранной. Это был  ярко-типичный представитель лучшей части интеллигенции шестидесятых годов – революционных демократов, сочетавших в себе прогрессивнореволюционные убеждения с твердостью характера и воли, благодаря которым он пронес нетронутыми свои взгляды и личное достоинство через долгие годы ссылки и во всех условиях оставался самим собой – гражданином и ученым.

       Труды

     1 Михаэлис Е.П. По вопросу о  ледниковом периоде на Алтае.- Зап. Семипалатинского подотдела  ЗСО РГО. Вып. VIII.- 1914г.

     2 Геологические экскурсии в окрестностях  Усть-Каменогорска в 1885 году (опубликована  после смерти автора)

     3 Описание новых и малоизвестных  моллюсков Южного Алтая и Северной  Джунгарии. - Зап. Академии наук  Т. 69, кн. 1.- 1892г.

     4 Какой улей выбрать?

     5 Песчанный занос в Семипалатинске 

3.По материалам книги «Петропавловск. Время. События. Люди.»

       — Петропавловск:  Северный Казахстан, 2004

  В «арестантской казарме» Петропавловской крепости содержались деятели первого этапа освободительного движения в России, свидетельствует краевед М. Бенюх. В его архиве, находящемся на хранении в облгосархиве, содержатся довольно подробные сведения о декабристах и польских ссыльных, отбывающих наказание в Петропавловске. Познакомим с ними читателей.

     Петропавловская крепость стала местом заключения на три года члена «Общества военных  друзей» Людвига Вронского. Хотя у правительства не было прямых улик, что оно ставило революционные  цели, но показания об участии Вронского  в создании тайных организаций в  Белостоке и Свислоче, связях его  с командиром батальона Игельстромом, отказавшимся присягать Николаю I, стали  достаточным основанием для репрессирования. Царь распорядился членов общества отправить  на каторжные работы. Из Тобольска  Вронского с товарищами отправили  по «канату» вместе с уголовными преступниками  в Омск. Месяц он томился в каземате Омской крепости, откуда 14 августа 1827 года его отправили с партией уголовников  в крепость св. Петра

     В Петропавловском округе в 1830-е годы было много ссыльных вообще — только в 1834 г. под надзором полиции находился 351 человек, поселенный в городе и  волостях округа. Преимущественно это  были поляки — участники восстаний (1830—1831 гг.) в Польше. Часть повстанцев царь приказал отдать в солдаты, и  они служили в линейных батальонах.

     В конце 1867 года в Петропавловске под  бессрочным надзором полиции находилось свыше 40 ссыльных поляков, осужденных за восстание 1863 г. Они поступили  в течение 1866 года. Большая часть  сосланных в Петропавловск принадлежала к дворянам, из крестьян было всего 6 человек. «Польские мятежники» были, главным образом, лица свыше 20-летнего возраста, имевшие семьи. Около половины выдворенных повстанцев приговаривались «за участие в мятеже», «за долговременное нахождение в бандах», «отправление в мятежную шайку оружия» и т. п. Остальные ссыльные обвинялись «за политическое преступление», «за намерение принять участие в мятеже», «за ношение повстанческого костюма», «за политические сношения» и другое. Созданным правительством полевым судам было предоставлено исключительное право «вырвать» из общества не только захваченных с оружием в руках, но и потенциальных противников великодержавной политики царизма.

     Не  подлежит сомнению, что эти польские ссыльные, как и декабристы, оказали  положительное влияние на развитие города и его округи. Не случайно военный губернатор Акмолинской  области (открыта с 1 января 1869 г.) просил генерал-губернатора Западной Сибири «признать возможным находящихся  ныне в Петропавловске ссыльных поляков  распределить по другим городам Тобольской губернии… чтобы сосланные поляки не могли вредно действовать на умы  легковерных киргизов, постоянно  приезжающих в город, и через  них распространять в степи различные  истолкования, противные действиям  правительства, в особенности теперь, когда вводится новое положение».

     После начала второй мировой войны (1 сентября 1939 года) в Петропавловске появилось  еще одно поколение полесских  переселенцев. Кроме них, здесь появились  также депортированные немцы, чеченцы, ингуши. В число жертв политических репрессий попало немало руководителей  города и области, среди которых  первые секретари обкома партии Николай  Кузнецов, Султан Сегизбаев, председатель облисполкома Федот Целых, секретарь  Петропавловского горкома Компартии  Абушахман Жамбулатов и другие

     В советское время Петропавловск  также был местом ссылки. В 30-50-х  годах, в годы сталинских репрессий, когда выискивались враги народа, шпионы, вредители, подозреваемых судили по 58-й статье так называемые «тройки», через петропавловский этапный  концентрационный лагерь, свидетельствует  старейший краевед области, заслуженный  работник культуры республики Константин Ушков, прошли десятки тысяч заключенных. Среди них — выдающиеся ученые, писатели, известные всему миру автор  знаменитого «Архипелага ГУЛАГ» Александр Солженицын, биолог Николай  Тимофеевич Ресовский, историк и  географ Лев Гумилев, литовский  ученый Анатолий Пошка, историк Александр  Семенов и др. Из Петропавловска осужденных вывозили в «телячьих» вагонах  до окончательного места назначения. Нередко их везли за город, в Пятый  Лог или на Вороний остров, ставшие  местами массовых расстрелов политзаключенных. Историки полагают, что в Петропавловске было расстреляно более трех тысяч  осужденных. Но цифра эта пока предположительная.