Современная концепция евразийства и её истоки

 

Министерство образования и науки Российской Федерации

 

Федеральное государственное  бюджетное образовательное 

учреждение высшего профессионального образования

«Сибирский государственный индустриальный университет»

 

Институт  экономики и менеджмента

Кафедра «Финансы и кредит»

 

 

 

Контрольная работа

по дисциплине «Культурология»

на тему «Современная концепция  евразийства и её истоки»

 

 

 

 

 

 

Выполнил: ст. гр. ЭФКВ-092

Кехтер А.С.

Руководитель: к.и.н., доцент

Каймашникова Е.Б.

 

 

 

 

Новокузнецк 2013 год

 

СОДЕРЖАНИЕ

Введение	3
1 Общие теоретические подходы евразийства	5
2 Взгляд евразийцев на место России в новом геополитическом порядке	8
2.1 Трансформация России «по –  евразийски»	10
3 Современное положение в евразийстве	13
3.1 Западное и восточное евразийство	14
4 Постэкономическое общество и новоевразийство	18
4.1 Предопределен ли евразийский  путь развития	19
4.2 Основные принципы евразийской  политики	21
5 Евразийство в политике России	24
5.1 Внешняя политика	24
5.2 Евразийство и внутренняя политика	27
5.3 Евразийство и экономика	30
Заключение	33
Список литературы	35

 

ВВЕДЕНИЕ

«Евразийство» – точнее, вера в особую, неевропейскую, целостную цивилизационную сущность России – всегда входила в моду после каждого срыва очередного европейско-демократического проекта. Уваровщина – после восстания декабристов, доктрины Леонтьева и Победоносцева – после кризиса Великих реформ Александра Второго. Первое евразийство – после разгрома «белого» русского либерализма. Кризис вторых либеральных реформ (1988-1998 гг.) заставил флюгер идеологической моды вновь развернуться к идеям особенности и самобытности [1].

Сегодня мы видим  евразийскую идеологию как большую  культурную и философскую систему, отражающую сложность цивилизации, сложившейся на территории бывшей Российской империи/СССР. Сейчас, в свете жесткого противостояния между исламским миром и Западом, «в свете конфликта, угрожающего перекинуться и на другие территории, сторонники евразийства все чаще говорят о необходимости ускоренного перехода этой идеологии из культурной плоскости в политическую, как в России, так и в государствах СНГ» [2].

Сегодня часто  говорится о том, что при всех этнических и религиозных различиях  культурное, цивилизационное единство всех народов России и СНГ – совершившийся факт, что Восток и Запад, Азия и Европа переживают процессы тесного демографического и экономического сближения и переплетения, образуя тем самым глобальное новоевразийское сообщество, или цивилизацию. Однако против данного тезиса находятся и возражения.

Один из самых  важных доводов в опровержение нового евразийства содержится в то, что современной России некуда возвращаться в традицию, а объединение на основе цивилизационного единства предполагает наличие прошлого опыта, создающего определённые предпосылки для подобного объединения. Общинно – авторитарный проект имеет смысл, если есть живая общинность, если власть берет на себя заботу об аутсайдерах частно – капиталистических порядков.

Цель данной работы – попытаться рассмотреть теоретические  основы регионоведения на примере современных идей евразийцев и оценить их реальные перспективы в будущем развитии России.

Евразийство показывает, в какой степени тема Востока  является основополагающей для русского сознания XIX-XX веков, насколько тесно эта тема связана с некоторыми классическими философскими и политическими постулатами, значимыми для истории идей в России, такими, как целостность, органичность, духовность, антииндивидуализм.

 

1. Общие теоретические подходы евразийства

Возникшее в конце 20-х гг. двадцатого столетия в среде  зарубежной русской интеллигенции культурологическое и геополитическое течение под названием «Евразийство» преследовало основную цель – полноту охвата и обозрения мировых событий и определения роли и места России в них как срединной державы между Европой и Азией. «Зародившееся в период между двумя мировыми войнами, евразийство предполагает существование между «Западом» и «Востоком» третьего континента — евразийского, имеется в виду органичное единство культур, рожденных в этой зоне встречи. Евразийство хочет узаконить Российскую империю, ее континентальное и азиатское измерение, дать России стойкую идентичность перед лицом Европы, предсказать ей славное будущее, выработать квазитоталитарную политическую идеологию и чисто «национальную» научную практику» [3]. Евразийство отражает парадоксы русской идентичности, когда она раскрывается в ее отношении к Востоку-Азии. Евразийцы исходили из того, что Россия есть не только Европа, но и Азия, не только Запад, но и Восток, и потому она – Евразия. Это еще не проявивший себя «континент в себе» и потому как бы не познанная «вещь в себе», но вполне сопоставимая с Европой, а по некоторым параметрам даже превосходящая ее, например, по духовности и полиэтничности, которую впоследствии Л.Н.Гумилев назовет «суперэтничностью»[4].

Евразийцы выдвигают  тезис о том, что над Евразией веет дух «братства народов», имеющий свои корни в вековых соприкосновениях и культурных слияниях народов различных рас. «Это «братство» выражается в том, что здесь нет противоположения «высших» и «низших», что взаимные притяжения здесь сильнее, чем отталкивания, что легко просыпается воля к общему делу» (П.Савицкий). Не только в межнациональных отношениях, но и во всех других сферах жизни люди должны ладить между собой. Народы всех рас и национальностей Евразии могут сближаться, примириться, соединиться друг с другом, образуя «единую симфонию», и тем самым добиваться большего успеха, нежели при разъединении и противоборстве между собой. Однако имеется и достаточно оснований считать подобные представления несколько идеализированными, поскольку как и «в России, так и на территории СНГ были и продолжаются межнациональные конфликты, и исторические социальные и культурные различия не позволяют утверждать то, что возможно полное сближение и соединение»[3].

На мой взгляд, следует согласиться с тем, что  критическое отношение к Западу и западникам объясняется реакцией на западный экспансионизм, граничащий с насилием по отношению к России, на одностороннее навязывание России прозападного курса, диктата, учиненного западниками, начиная с Петра I – «большевика на троне» (по Н. Бердяеву). Негативное отношение к западникам, однако, не означало отказа от сотрудничества с Западом. Не отказаться, не отворачиваться от Запада, а сотрудничать и даже идти по западному цивилизационному пути, но оставаясь Россией, сохраняя отличную от Запада восточную, византийскую православную религию и культуру России [2].

В соотношении  западной цивилизации и русской  культуры необходима защита русской  культуры от экспансии западной цивилизации  – таков был лейтмотив евразийцев 20-х гг. ХХ столетия, полученный как  бы по эстафете от славянофилов и почвенников. «Если славянофилы и почвенники защищали русское православие от неумеренных посягательств со стороны католицизма и протестантизма, то евразийцы не могли быть равнодушными к разрушению русской культуры, православия и русской религиозной философии»[6], предпринимаемому большевиками-атеистами и сторонниками чужих, западных взглядов и идей в ущерб своим.

Философия евразийства отличается от западного аналитизма, ибо она «выражает противоположную тенденцию – тенденцию к синтетизму, интуитивизму и целостному пониманию мира. Евразийцы отстаивали подобное своеобразие и уникальность русской культуры и ее философских оснований от посягательств западного атомистического индивидуализма и рационализма. Они были горячими приверженцами русской идеи соборности и философии всеединства и, естественно, озабочены их сохранением и сбережением»[1]. В них они видели обоснование самобытности исторического пути развития России, не только отличного, но в чем-то противоположного западноевропейскому. Как и славянофилы, евразийцы отстаивали тезис о принципиальном отличии развития России от западной цивилизации, с которой необходимо в то же время сотрудничество на паритетных началах[2].

2. Взгляд евразийцев на место России в новом геополитическом порядке.

На сегодняшний  день как нельзя более актуален вопрос о том, каково будет место России в грядущей расстановке сил. «Это вопрос выживания и безопасности страны. Большинство российских и заграничных специалистов представляющих миропорядок XXI века как многополюсный, исходят из того, что России предстоит создать собственный региональный центр силы в границах бывшего Советского Союза. Видимо, такая политика России была бы не оптимальной как с позиции перспектив ее развития, так и обеспечения национальной безопасности»[8]. При всей, на первый взгляд, привлекательности создания нового центра силы и экономической мощи в составе Россия – страны СНГ, подобная стратегия не принесла бы успехов. Это было бы объединение слабых государств, имевших разные интересы, объединение за счет России.

Россия, как и  другие ее партнеры по СНГ, нуждается  в западных кредитах и технологиях, выступая здесь больше как конкуренты, чем союзники. Даже торговля России с этими странами составляет менее 19% ее внешнеторгового оборота. Отсутствие единства внешнеполитических целей и единого источника внешней опасности лишает надежд на создание политического и военного союза. С такими показателями трудно рассчитывать на региональный центр мощи. К тому же России трудно было бы выдержать конкуренцию с Западом за влияние в странах СНГ. Столь же не соответствующим долгосрочным интересам России представляется и союз с мусульманскими странами (Иран, Ирак) или Китаем.

Несмотря на кажущуюся  убедительность, «недостаточными являются аргументы и сторонников вступления России в качестве «ведомого» партнера в Европейский союз или другие региональные центра силы. Подобные варианты развития России в XXI веке не обусловливаются ни ее прошлым, ни настоящим, ни перспективами ее исторической миссии в будущем»[9]. Россия XXI века должна оставаться самостоятельной цивилизацией, обретая статус великой евразийской державы, великой по своим экономическим, социальным и духовным достижениям.

Историческое  будущее нашей страны предопределяется, прежде всего, объективными факторами [2]:

1) Уникальное  геополитическое положение России, которая территориально расположена, занимает большую часть евразийского континента.

Что будет означать Евразийский континент в мировом порядке XXI века? Какова роль и предназначение России на этом огромном континенте?

Европа и Азия в предстоящем будущем, возможно, станут двумя основными мировыми районами экономического и духовного развития. Они расположены на огромном едином Евразийском материке, где находится геополитический центр мира. Сановные коммуникации, наземные, морские, воздушные линии связи между быстро развивающимися странами Атлантического и Тихоокеанского побережья лежат через пространство Восточной Европы и Западной Азии. «Контроль над этим пространством имеют жизненно важное, всемирное значение. Геополитическая привилегия России состоит в том, что она как государство занимает это пространство и представляет собой своего рода Евразийский мост. Грамотное использование этого геополитического статуса может привести к результатам большого исторического значения. Достаточно заметить, что только открытое воздушное пространство страны способно приносить доход, сопоставимый с доходами от продажи природных ресурсов».

2) Геополитическое  положение России в XXI веке во многом будет определяться также тем, что на ее территории находятся огромные природные богатства, столь необходимые для развития и Европы, и Азии. По мнению некоторых экспертов, на территории Сибири и Дальнего Востока содержится 50-60 % всех доступных природных ресурсов планеты. Поэтому во внешнеполитическом экономическом развитии страны на ближайшие десятилетия освоения Сибири и всего Северо-Востока станет самым важным государственным проектом.

3) Ракетно-ядерная  мощь. Россия обладает ракетно-ядерным  потенциалом, сопоставимым с ядерной мощью США. Этот фактор сдерживания не только обеспечивает военную безопасность государства, но и во многом определяет роль страны в решении международных проблем, укрепляет российскую позицию в вопросе о путях выхода из кризисных ситуаций в том или ином регионе.

4) Талантливый  народ, обладающий высоким духовным  потенциалом. Исключительным богатством  России, ее достоянием является  «терпеливый, неприхотливый, трудолюбивый народ, свободный от властных амбиций. Вся история государства Российского, в том числе и в XX веке, показывает, что вдохновленный общенациональной идеей, этот народ способен на великие социальные свершения»[2].

Таким образом, Россия обладает объективными условиями занять достойное место в мировой цивилизации. Но в общественной жизни возможность превращается в действительность через деятельность людей, активность человеческого фактора.

1. Трансформация России «по – евразийски»

Ныне реальными  представляются два основных сценария политического развития России в начале XXI века. Первый сценарий предусматривает попытку восстановления России, как это понимают русские и «советские» националисты. На пути его воплощения такие «ограничители», как отсутствие паритета с Западом по ядерным и по обычным вооружениям, деградация российской армии и ВПК, долгосрочная продовольственная зависимость, инвестиционная зависимость добывающих отраслей, наступающий ислам, проблема кавказского сепаратизма и нестабильность в Центральной Азии, усиление Китая и инфильтрация китайцев, все более мощное влияние объединяющейся Европы, особенно на западные области России, а также на Украину и Беларусь[6].

Ясно, что антизападная политика должна опереться на решительную  поддержку одной из глобальных внешних сил. Такой силой может стать только Китай. Но вряд ли он захочет пойти на конфронтацию с Западом уже в первом десятилетии XXI века.

Что может стать  для националистов внутренней опорой? «Есть ли в России агрессивная сила, имеющая наступательную идеологию, осознанные интересы, социальную и экономическую базу? А может ли такая опора-сила организоваться вокруг идей православного отечества, президента-царя и «советского» порядка? Наверное может. Но это не будет идеология жесткого государственного централизма, которая мобилизует народ на возрождение русской или «советской» империи. Скорее эти идеи вплетутся в обтекаемое и всеядное евразийство, в котором будет реализовано не решительное, а брюзгливое антизападничество, не русский национализм, а тюрско-русский «интернационализм»[11].