Новое направление было родственно символизму в главном - в неприятии окружающей действительности, будь то серая будничность  или революционные взрывы. Подлинная красота искалась в прошлом. Привлекательными казались "ретро" - жанры: интермедия, пастораль, идиллия, мадригал. Не случайно свой главный печатный орган акмеисты назвали "Аполлон" - символ гармонии, стройности, ясности.

     Расставаясь с символизмом, дабы "живой земле пропеть хвалу", каждый из поэтов "Цеха" избирал свой путь. Единая эстетическая программа была намечена лишь контурно, в общих началах. К ним относились, например, пристальное внимание к образу вещи, способной возбуждать лирическое чувство.

     "Вещной  мир" М.А. Кузьмина (1872-1936) поразительно разнообразен. В поле его зрения то русская поджаренная булка, то японский фарфор, то маскарадный костюм. Многолики и его герои - "милые актёры без большого таланта", "моряки старинных фамилий", 2франты тридцатых годов"… Из образов мировой культуры Кузьмину ближе всего оказалась атрибутика маскарада ("Маскарад" и др.). Поэта не прельщали такие категории, как исторический дух, атмосфера, социальная среда. В жеманном и галантном прошлом для него важен был прежде всего сам интерьер.

     В 1905 г. Вышел первый скромный томик  стихов Н.С. Гумилёва (1886-1921) под названием "Путь конквистадоров". Затем были опубликованы сборники "Романтические цветы" (1908) и "Жемчуга" (1910 г).

     Призывая  расстаться с символизмом, Гумилёв вместе с тем остаётся романтиком и мечтателем, певцом "конквистадоров", "капитанов", "воинов". Предметом его грёз были экзотические гроты, африканские жирафы, восточные миниатюры, сказочные павильоны, далёкие страны: 

     Оглушённая ревом и топотом,

     Облаченная  в пламя и дымы,

     О тебе, моя Африка, шепотом

     В небесах говорят серафимы.

     И твоё раскрывая Евангелье,

     Повесть жизни ужасной и чудной,

     О неопытном думаю ангеле,

     Что приставлен к тебе, безрассудной.

     (Вступление. К книге "Шатёр") 

     Наделённый  даром предвидения, Гумилёв мучительно переживал будущую трагедию России. Ряд его произведений полон отчаяния, надлома, предчувствия близкой смерти.

     С акмеизмом было связано начало творческого  пути О.Э. Мандельштама (1891-1938). Правда, самые первые его поэтические опыты полны символистской иллюзорности. Но стремление к "прекрасной ясности" и "венным темам" оказалось сильнее. Стихи Мандельштама можно назвать "поэзией о поэзии". По справедливому замечанию исследователя начала века В.М. Жирмунского, в его произведениях запечатлено не живое дыхание жизни, а скорее "чужое художественное впечатление". Сам же поэт писал: 

     Я получил блаженное наследство -

     Чужих певцов блуждающие сны… 

     Тонко моделируя рифмы, Мандельштам воспевал Элладу, старый Петербург, русскую историю. Скрупулезная работа над словом была глубоко осознанной. Особая область поэзии Мандельштама связана с музыкой. Вопреки символизму, Мандельштам не пытался соединить законы двух искусств. Музыка в его стихах скорее один из "культурных текстов", заимствованных из прошлых эпох.

     В последние годы "серебряного века" раздался в русской поэзии негромкий  и чистый голос Анны Ахматовой (А.А. Горенко, 1889-1966). Лирика поэтессы тех лет также нередко несла "антикварный" оттенок: 

     Луна  освещает карнизы,

     Блуждает по гребням реки…

     Холодные  руки маркизы

     Так ароматны-легки

     "О  принц! - улыбаясь, присела, -

     В кадрили вы наш vis-à-vis", -

     И томно под маской бледнела

     От  жгучих предчувствий любви.

     ("Маскарад  в парке") 

     И всё же в среде акмеистов Ахматова, по словам Блока, была "настоящим исключением". Её отличало глубоко личное отношение к окружающему миру, ощущение его дисгармонии и трагичности.

     Муза  Ахматовой родилась под непосредственным влиянием блоковской поэзии; даже её псевдоним  перекликается с любимым местом пребывания поэта: Ахматова - Шахматово. Но подражание Блоку не было сутью её творчества. Источником совершенствования служил для Ахматовой необъятный мир русской классики - Пушкин, Баратынский, Некрасов, Тютчев.

     В предреволюционные года Ахматова публикует три сборника стихов - "Вечер" (1912), "Чётки" (1914), "Белая стая" (1917). В ту пору её поэзия глубоко интимна, автобиографична. По словам Ю.М. Тынянова, она словно находится "в плену у собственных тем". Большой поэтический дар Ахматовой, афористичность, выразительность каждого слова раскрылись буквально с первых произведений.

     При всём пристрастии поэтессы включать прямую речь в речь авторскую, воспроизводить диалог героев, её вряд ли можно упрекнуть  в театральности. Лирическая героиня  ахматовской поэзии как бы повторяет слова своих собеседников, стараясь передать их интонацию, вслушиваясь в свой внутренний мир.

     Подобно многим своим современникам, Ахматова предельно внимательно к предметному  миру. Но описание вещей в её поэзии всегда несёт отпечаток внутреннего состояния героини: 

     И у окна белеют пяльцы…

     Твой  профиль тонок и жесток.

     Ты  зацелованные пальцы

     Брезгливо прячешь под платок. 

     Музыка  в стихах Ахматовой звучала как  несмолкающая лейт-тема, пронизывающая  поэтическое пространство: 

     Опять приходит полонез Шопена,

     О, Боже мой! - как много вееров,

     И глаз потупленных, т нежных ртов,

     Но  как близка, как шелестит измена. 

     Были  в эпоху "серебряного века" поэты, которых трудно отнести к  какому-либо определённому направлению. Среди них М.А. Волошин (1877-1932) и  М.И. Цветаева (1892-1944).

     2.3 Футуризм

 

     В искусстве поэтического слова расцвёл  футуризм (будущее) - течение, родственное формотворческим экспериментам в живописи. Наиболее близко к западному футуризму как идеологии индустриального города стал молодой В.В. Маяковский. Его настроения позднее, в 1923г., вылились в создание ЛЕФа ("Левого Фронта искусства").

     Представители русского футуризма, как и их соратники  за рубежом, призывали к бунту  против мещанской обыденности и  радикальному изменению поэтического языка. Отрицая традиционную культуру, они культивировали эстетику урбанизма и машинной индустрии. Для литературных произведений характерны переплетение документального материала и фантастики, в поэзии - и языковое экспериментирование ("слова на свободе" или "заумь").

     Впервые же слово "футуризм" появилось  в названии группы поэтов - "эгофутуристов". Признанным лидером эгофутуристов  был Игорь Северянин (И.В. Лотарев, 1887-1941). Знаменитым поэт стал после публикации сборников "Громокипящий кубок", "Златолира", "Ананасы в шампанском" (1913-1915). Его поэзия воспевала атрибуты полуаристократической жизни, мир "золотой молодёжи" в интерьере дымных ресторанов и будуаров.

     Известное творческое объединение поэтов-футуристов называлось "Гилея". В него вошли  братья Д.Д. и Н.Д. Бурлюки, В. Хлебников, А.Е. Кручёных, В.В. Каменский, Е.Г. Гуро, В.В. Маяковский. Называли они себя "будетлянами" (русский аналог слова "футурум"), или "кубофутуристами". Последнее название примечательно, ибо выдает кровную связь нового течения с кубизмом в живописи. Были и другие футуристические группы, в частности - "Мезонин поэзии", куда некоторое время входил начинающий Б.Л. Пастернак.

     Футуризм  характеризуется бунтарством против традиционных фор и образов, новым  отношением к рифме, слову, материалу  поэзии. Антиреалистическая, антисимволистская направленность "революционного поэтического блока" очевидна.

     Наиболее  последовательно реализовал в творчестве эти установки А.Е. Кручёных (1886-1968).

     Он  работал над разрушением традиционной поэтической речи, искал самоценное, "самовитое слово", бунтовал против любых признаков смысла или рифмы.

     Целиком погруженный в языковые эксперименты, он всё дальше уходил от адекватного  восприятия собственного творчества и  наконец объявил шедевром следующие  пять строк: 

     дыр бул щыл

     убещур

     скум

     вы  со бу

     рлэз 

     Один  из самых одарённых футуристов "серебряного  века" - Б.Л. Пастернак (1890-1960). До революционных потрясений 1917 г. он успел опубликовать два первых поэтических сборника - "Близнец в тучах" и "Поверх барьеров".

     Лирик по складу дарования, Пастернак отдал дань открытиям "младосимволистов", акмеистов, кубофутуристов.

• В поэзии Пастернака темы-образы, сплетаясь друг с другом, передают не одномоментность жизни, а её многоголосное звучание. Ритм стихов полон динамики. Строчки, по выражению Виктора Шкловского, "рвутся и не могут улечься, как стальные прутья, набегают друг на друга, как вагоны внезапно заторможенного поезда". Поэт вслушивался в мир, и в вихре все новых метафор рождались звуки, олицетворяющие чудо жизни ("шепчет яблони прибой", "грохочущая слякоть", "как лед, трещал и таял кресел шелк").

     Заключение

      Российское  государство в течение XX века пережило два переломных периода. Первый – это октябрь 1917 г., когда расстановка сил в обществе меняется и к власти приходят большевики. Второй – время августовского путча 1991 г., когда система создававшаяся на протяжении 70-ти лет, рухнула. На протяжении всей истории советского государства делались попытки либерализации системы, но все они имели незаконченный характер.   В обществе шло прогрессирующие отчуждение народа от власти. Над ней смеялись, пусть неоткрыто, но все же это имело место. Власть повисла           в воздухе, у нее не было социальной опоры.

Советский Союз являлся страной с богатым  экономическим потенциалом, богатейших культурных традиций, но возможности ее в значительной степени не были реализованы, хотя за почти семьдесят лет своего существования она неузнаваемо изменилась. Из, по существу, аграрной военно-феодальной монархии она превратилась в крупную индустриальную державу с мощным военно-промышленным комплексом, с огромным  и богатым интеллектуальным, научным потенциалом – один только прорыв  в космос был величайшим достижением ученых, конструкторов и инженеров. СССР стал страной, обеспечивавшей населению социальную защищенность, бесплатное образовании и медицинскую помощь, известную уверенность в будущем. Но ни жилищный, ни продовольственный вопросы советское государство за все годы своего существования не решило. И самое главное, уровень жизни в СССР по сравнению с развитыми странами оставался весьма низким.

     Ментальность  серебряного века - культ творчества как единственной возможности прорыва к новым трансцендентным реальностям, преодоление извечной российской "двоичности" - святого и звериного, Христа и Антихриста. Творчество художественной интеллигенции становится интегральным способом осмысления времени и "Я" в нем через настойчивые мотивы свободной воли, поиски Бога, смерти…

     Термин  Н. Бердяева "русский культурный ренессанс" предстает важнейшим  элементом для социокультурной эпохи серебряного века. Он не случайно стал наиболее плодотворным этапом для русской философии и культурологи. Вслед за беспрецедентным разнообразием дарований на художественной ниве - И. Бунин, А. Куприн, А. Блок, Н. Гумилёв, А. Белый, Вяч. Иванов, В. Хлебников, С. Есенин и многие другие - представлена блистательная галерея идей и судеб в лице Н. Бердяева, С. Булгакова, П. Флоренского, С. Франка, Г. Федотова, Н. Лосского, А. Лосева и др. Показательно, что добро и зло мира становятся в русской ренессансной философии теми абсолютами-родниками, которые питают такие непреходящие понятия, как "русский ум, "русский характер", ставшие главными психоаналитическими категориями.

     Особое  место в философии и культуре серебряного века заняла тема русской интеллигенции, тот трагический исторический тупик, в котором она оказалась (сборники "Вехи", "Из глубины").

     Художественный  уровень, открытия и находки в  русской философской мысли, литературе и искусстве серебряного века в своей величественной мощи дали творческий импульс в развитии отечественной и мировой культуры. Они обогатились не только уроками словесного мастерства, но и новыми темами, идеями в области формы, стиля, жанра, концепции личности и т.д. Философско-религиозный ренессанс дал целое направление культуре, философии, этике России и Запада, предвосхищая экзистенциализм, философию истории, новейшее богословие. Не случайно академик Д. Лихачев заметил однажды со сложным чувством: "Мы подарили Западу начало нашего века…"