Православие в структуре духовной жизни

В Западной Европе, кик  мы видели, в средние века такой  еди-ный универсализирующий порядок обеспечивала католическая церковь. Переход к Новому времени сопровождался острыми про-тиворечиями, конфликтами и длительной враждой между разны-ми социальными сторонами, имевшими принципиально различ-ные духовные установки. Лишь постепенное утверждение буржу-азного строя с устойчивыми рыночными и правовыми механиз-мами регуляции отношений ослабило степень конфликта, хотя так и не устранило соперничества между нациями.

Не то было в России. Смешение, переплетение и наложение  не только противоречивых, но и взаимоисключающих  ориента-ции пронизывало всю культурную жизнь России, раздирая ее не только по сословиям и классам, но и субкультурам и по крайним ориентациям -- между нигилизмом и апокалипсисом, «двумя куль-турами», «белыми» и «красными» и т.д.

Русская интеллигенция и  культура

Именно духовная структура российского общества во многом определила характер деятельности русской интеллигенции. В тех  длительных и многочисленных спорах о роли и судьбах русской интеллигенции, которые велись на протяжении десятилетий, мы найдем начальную общую социологическую схему, если выделим узкое и широкое понимание этого термина.

Из многих разнообразных  определений русской интеллиген-ции в узком смысле мы выбираем, как наиболее точное, то, кото-рое дал в 1926 г. известный русский мыслитель Г.П.Федотов: «Го-воря простым русским языком, русская интеллигенция «идейна» и «беспочвенна». Это ее исчерпывающее определение». Идей-ность раскрывается как приверженность идеалу, практически за-меняющему религию, но возникшему не как «божественное от-кровение», а построенному в теоретическом мировоззрении. Идей-ность основана на этически окрашенном рационализме, изгоня-ющем иррациональные или мистические начала, и поэтому по большей части противопоставлена религии. Беспочвенность пред-стает как отрыв от национальной культуры, государства, религии и даже быта, от всех органически выросших социальных и духов-ных образований. Амплитуда идейных поисков и утверждений, присущих интеллигенции, может быть весьма широка: от всесто-ронне развитого мировоззрения, включающего обоснование спра-ведливого порядка, до нигилизма и безверия.

Очевидно, что такое  определение интеллигенции не охваты-вает всех лиц умственного труда или тех мыслителей и деятелей культуры, которые так или иначе примыкали к существующим структурам или были «укоренены» в социальной жизни и народ-ном быте.

Однако в широком  смысле мы определим интеллигентно  как го духовное сословие русского общества, в которое входят люди, занятые умственной, духовной деятельностью, как в светской, так и в религиозной сфере, как работающие на ниве просвеще-ния, здравоохранения (огромная масса учителей и врачей), в су-дебных органах (адвокаты), технических профессий (связисты, агрономы, инженеры и т.д.). Хотя большая часть этой интелли-генции состояла на государственной службе (в том числе учите-ля), но ее деятельность так или иначе отвечала интересам всего общества, содействовала просвещению народа, подъему уровня образования, развитию новых видов производства. Это положе-ние способствовало принятию ее принципов умеренности, по-степенности и компромисса, т. е. либерального направления в общественной жизни. Таким образом, интеллигенция в широком смысле, ориентированная на просветительские, либеральные и прогрессистские ценности, играла важную конструктивную роль в преобразовании русской культуры. Ее деятельность способст-вовала постепенному сглаживанию социально-культурных и на-циональных антагонизмов, утверждению идеалов справедливос-ти, прогресса и терпимости, принятию и адаптации достижений западной цивилизации к национально-историческим условиям, расширению народного просвещения и правового порядка в стра-не, межнациональному взаимопониманию и т.д. Во второй поло-вине XIX и начале XX в. эта интеллигенция стала движущей си-лой в процессах модернизации и индустриализации страны на основе использования ее эндогенного потенциала - через собст-венное развитие техники и науки.

Однако возможности  этой части интеллигенции были огра-ничены теми социальными и культурными противоречиями, ко-торые накапливались в России и раскалывали общество на верхи и низы, имущих и неимущих. Посредническая прослойка рус-ской культуры, воплощавшая ее либерально-прогрессистскую ориентацию, оказалась слишком слабой, чтобы создать общест-венную систему взаимодействия и взаимопонимания. Радикаль-ная критика клеймила эту часть интеллигенции как «соглашате-лей», «приспособленцев» и «героев оговорочки», резко осуждала позицию умеренности и постепенности в пользу радикальных преобразований.

Оппозиционность радикальной  интеллигенции по отношению к  самодержавию резко усиливали ее социальный критицизм, пре-небрежение к самоценным, автономным формам духовности и отрицательное (или атеистическое) отношение к религии, то и другое казалось ей ложными и излишними формами деятельности, не приносящими пользы «народному делу». Усиление такого критицизма и прагматизма, отказ от устойчивых нравственных ориентаций способствовали допущению, а затем и утверждению желательности насилия и террора как наиболее эффективного средства радикального переустройства общества. В поисках той социальной опоры, которая поддержит политику социальных пре-образований, радикальная интеллигенция обращалась первона-чально к крестьянству (народничество), затем к люмпен-проле-тариату, накапливавшемуся в России в процессах модернизации, и наконец - к зарождающемуся рабочему классу.

Именно марксизм стал для лево - радикальной интеллигенции  тем идейным учением, которое  сложилось во всеобъемлющее мировоззрение, обосновывающее программу радикального пере-устройства общества.