Обыденное сознание современной России

     Цельность сознания - это один из главных показателей его жизнестойкости. Можно не владеть ни одной теоретической системой, не быть знакомым с философскими построениями и не испытывать тем не менее серьезных психологических неудобств, если обыденное сознание внутренне бесконфликтно и гармонично. Обыденное сознание ближе к повседневной реальности, чем его теоретические формы, поэтому в нем полнее отражена специфика ситуации. Опыт обыденного сознания - это то богатство, из которого черпают свое содержание частные науки, философия и искусство.

     Наряду  с совокупностью представлений, образующих знание, в сознании человека существуют ценностные и оценочные  компоненты. Таким образом, структуру  обыденного сознания можно представить  в виде двух областей - зоны компетентности и зоны некомпетентности.

     Зона  компетентности - это совокупность представлений респондента, которая  непосредственно сформировалась под  непосредственным влиянием его практической деятельности и его жизненного опыта. Здесь идет речь о компетентности в описаниях социальных отношений  и социальных проблем на исследуемом  поле.

     Зона  некомпетентности - это совокупность представлений о предметах, не знакомых респонденту по личному опыту  и сформированных под воздействием СМИ, а также контактов с другими  людьми, которые обычно в той или  иной мере дополняются личными домыслами  и фантазиями.

     На  уровне обыденного сознания развивается  общественная (или социальная) психология, являющаяся одной из составных частей обыденного сознания. Общественная психология - это эмоционально-переживательное отношение людей к своему положению в обществе, выраженное в форме соответствующих чувств и эмоций. Как и обыденное сознание, общественная психология формируется стихийно в процессе повседневной практической жизни. Реальное положение людей в обществе в значительной мере определяет их душевное состояние. Нужда, лишения и тяготы борьбы за выживание порождают стихийную страстную ненависть, озлобливают людей по отношению друг к другу, нивелируют нравственные ценности. Обществом можно манипулировать путем психологического воздействия на массы. В этом и состоит одна из функций массовых митингов и выступлений, суггестивно действующих на людей ораторов. На современном этапе огромная роль психологической обработки общественного сознания принадлежит телевидению и другим средствам массовой информации.

     Общественная  психология играет значительную роль в сфере национальных отношений. Национально-этнические особенности (традиции быта и культуры, язык, цвет кожи, красота  своих женщин и т.д.), историческое прошлое своего народа представители  той или иной нации воспринимают слишком эмоционально - это одна из причин национальной вражды. «Свое - здесь воспринимается как хорошее, а «чужое», соответственно, как плохое. «Чужие» не принимают подобную установку, и становятся жертвами агрессивного национализма.

     «Исключительность»  той или иной нации, народа, либо какой-то его части, выглядит нелепо в глазах подавляющего большинства  людей, удаленных от эпицентра событий  и наблюдающих на происходящее со стороны, тем более спустя некоторое  время.

     Без учета общечеловеческих ценностей  эмоциональное восприятие своей  национальной принадлежности ведет  к этноцентризму, оппозиции «мы - они», в рамках которой всем «инородцам»  приписываются отрицательные качества. Общественная психология, эмоционально-психологический  настрой масс - главнейший фактор успеха или неуспеха реализации экономических, политических и других преобразований и реформ. На уровне общественной психологии социальная действительность отражается непосредственно, стихийно.

     Общественная  психология есть частичный аналог обыденного уровня сознания, в котором представлены разнообразные научные и ненаучные  взгляды и оценки, эстетические вкусы и идеи, нравы и традиции, склонности и интересы, причудливые образы фантазии и логика здравого смысла. В общественной психологии как уровне общественного сознания доминирует не само по себе знание, а оценка действительности, отношение к этому знанию. Общественная психология выражает интересы различных социальных групп, включая в себя эмоциональные отношения личности или социальной группы к тем или иным явлениям общественной жизни, чувства и настроения людей, социальных групп, сопровождающие любую общественную идею. Обыденное сознание и общественная психология, находясь на одном уровне общественного сознания, плотно переплетаются и взаимодействуют друг с другом.

     Роль  общественной психологии в общественных движениях чрезвычайно велика, поэтому  при выработке какой-либо политической стратегии очень важно учитывать  общественную психологию - изучать  настроения людей, уметь просчитывать их реакцию на те или иные политические акции. 
 

3. Обыденное сознание современной России 

     Взаимодействие  форм общественного сознания меняется исторически. На рубеже ХХ-ХХI вв. в условиях глубинных социально-экономических и общественно-политических преобразований российского общества в его духовной культуре проявилась тенденция роста активности обыденного сознания. Все основные сферы духовной культуры испытывают сильнейшее влияние обыденного сознания масс.

     В философии ХХ века остро встал  вопрос об обыденном сознании. Это  было связано как с утерей современным  человеком первенства духовных ценностей, так и со становлением постнеклассической и постмодернистской парадигмы социального знания. В отечественной философской литературе систематическое исследование проблемы обыденного сознания начинается с 1960-х гг. Историю исследований обыденного сознания в отечественной литературе принято делить на три этапа 1960 − 1970-е гг., 1980 − 1990-е гг., конец 1990-х − 2000-е гг.

     На  первом этапе этих исследований обыденное  сознание рассматривалось в русле  марксистской традиции и отождествлялось  с массовым сознанием и общественной психологией. Источником возникновения  обыденного сознания называлась повседневная практика людей. Термин трактовался, как  правило, в контексте категориальных противопоставлений. Одним из первых об обыденном сознании заговорил Б.А. Грушин, несколько позже на данную проблему обратили внимание Г.Г. Дилигенский, который с тех пор постоянно возвращался в своих работах к данной проблематике, и А.К. Улелов, а середины 70-х годов появился ряд кандидатских диссертаций. На данном этапе удалось выявить узкопрактическую специфику обыденного сознания, позволяющую субъекту осваивать окружающий мир и ориентироваться в повседневной жизни.

     Второй  этап 1980 − 1990-е гг. характеризуется резким повышением научного интереса к данной проблеме, расширился круг исследуемых вопросов, увеличилось количество публикаций по теме. Обыденное сознание становится одним из центральных понятий философских исследований духовной культуры. Подобный всплеск интереса к проблематике обыденного сознания детерминирован с одной стороны начавшимся кризисом господствующей идеологии, а с другой был связан с усвоением отечественными исследователями идей западной постмодернистской и постнеклассической философии. Теоретическое поле анализа проблемы обыденного сознания значительно расширилось. Обыденное сознание стало рассматриваться в отношении к бессознательному, как мир повседневности, как специфическая языковая картина мира, выражающаяся как в вербальных, так и не в вербальных формах коммуникации и т. д. Стало ясно, что обыденное сознание является самостоятельной, имеющей свои фундаментальные культурологические основания сферой духовной жизни общества, принципиально отличной от массового сознания.

     Таким образом, на данном этапе обыденное  сознание стало рассматриваться  как универсальная культурно-историческая категория, функционирующая и развивающаяся  по специфическим только ей свойственным законам. В то же время, сущность обыденного сознания не была прояснена в должной  мере. Интенсивные научные поиски источников теоретического знания в  сфере практически-ориентированного обыденного сознания могли также  говорить о кризисе марксистской идеологии, с одной стороны, и  о стремлении преодолеть этот кризис, − с другой.

     Для современного этапа исследований (1990-х гг. − 2000-е гг.) характерно расширение концептуального поля анализа обыденного сознания. Внимание исследователей сместилось в область определения специфических типов и исторических парадигм обыденного сознания. Проанализирована роль практического сознания в стихийно-изменяющемся глобальном мире, тема массового сознания раскрыта сквозь призму повседневности, связи практического и обыденного мышления и т. д. Корни данных процессов следует искать, как в традициях отечественной психологической и марксистской школы, трактовавшей обыденное сознание в качестве определяемого историческими типами практики, так и в активном усвоении идей западных постмодернистских философов, усматривавших специфику исторических типов обыденного сознания в особенностях тех или иных дискурсивных практик (Ж. Деррида и Ю. Кристева, М. Фуко и др.).

     В настоящее время выделились совершенно новые, ранее мало исследовавшиеся  аспекты проблемы обыденного сознания. Среди них особый интерес вызывает проблемы трансформации обыденного сознания в современном глобализирующемся  мире. Для мирового глобализационного процесса свойственны две тенденции изменения обыденного сознания, с одной стороны практическое сознание разных локальных групп всё более становится унифицированным, с другой наблюдается обратная реакция, рождающая кризисы общественного сознания и замыкание культур в собственных границах.

     С 80-х гг. XX века обыденное сознание современной России менялось как минимум дважды. Перестройка вызвала оживление обыденного знания. Однако надежда изменить сложившуюся ситуацию довольно быстро сменилась разочарованием, породив чувство тревоги и безысходности, продолжавшееся до нулевых годов. Следующий этап развития обыденного сознания современной России можно связать с процессами формирования среднего класса, с присущей ему специфической формой прагматического сознания. На рубеже 1980 − 90-х гг. Россия пережила цивилизационный раскол, который разделил страну на традиционалистов и «новых западников», оформившихся к начала XXI столетия в набирающий силы средний класс. В жертву реформам была принесена российская цивилизация и культура. Насаждаемая извне идеология индивидуализма, обогащения, потребления и конкуренции не могла не встретить должного сопротивления традиционалистских пластов общественного сознания. Так как экономика живёт и подчиняет свое бытие более общим по отношению к ней законам культуры, видоизменяя и специфицируя себя в зависимости от господствующих в данной культуре принципов и экзистенциональных смыслов, под ударом глобализации оказались традиционные русские ценности кооперации, общежительности и взаимопомощи. Чтобы заработала рыночная экономика, следует изменить обыденное сознание людей, взращенных в иных экономических условиях, с иными формами повседневной практики и стереотипов поведения.

     Начавшийся  мировой экономический кризис замедлил становление среднего класса, практическое сознание которого способствовало реализации в России проекта экономической  глобализации, в тоже время укрепились пласты традиционалистски-настроенных  слоев российского общества, с  присущими им правыми и левыми идеологиями. Всё это породило системный  всеохватывающий кризис обыденного сознания в России, который трансформировался  к концу 2011 года в форму открытого  идеологического противостояния. Намечающийся системный кризис характеризуется  двумя тенденциями в изменении  обыденного сознания россиян. С одной  стороны, налицо виртуализация среднего класса, с другой − мифологизация  традиционалистически настроенных кругов.

     Говоря  о «глобальном человеке», о проблеме самоидентификации в обществе «реальной  виртуальности» мы постоянно сталкиваемся с антропологическими детерминантами. Ряд современных философов с  тревогой отмечают угрозу утраты людьми своей идентичности вследствие виртуализации  общества. В силу того, что обыденное  сознание возникает в процессе повседневной практики людей, стихийно, как эмпирическое отражение внешней стороны действительности - частичная утрата повседневности вследствие виртуализации общества может означать изменения обыденного сознания.

     Таким образом, говоря об обыденном сознании современной России, мы можем говорить о двух его типах – реальном обыденном и виртуальном обыденном. Первое питается от мощных пластов  дискурсивных практик, уходящих своими корнями в русскую историю  и мифологию, второе характерно для космополитичного высокоурбанизированного информационного общества. Оба сознания в своей основе мифологичны. Ситуация усугубляется тем, что традиционно в условиях упадка обыденное сознание обычно спасалось своим прагматическим настроем и связью с жизнью, которая, как правило, возрождала его. Однако сегодня этот естественный фактор, как это ни парадоксально, лишь усугубил ситуацию духовного кризиса обыденного сознания. В рамках «фаустовской» цивилизации давно эксплуатируется практический настрой обыденного сознания. Теоретически данная идеология оформились к началу XX в. в связи с возникновением философии прагматизма. Эта сознательная ставка общества преимущественно на прагматизм обыденного сознания усилила господство материальных «вещных» отношений и привела к общечеловеческому перманентному духовному кризису.

     Говоря  об обыденном сознании современной  России, мы можем констатировать, что  его развитие имеет ряд принципиальных противоречий. Диалектически это  означает одно - качественный переход  к чему-то принципиально новому.