Мода как знаково-символическая система

Специализация образов мира оказывается завершенной в ставшем  автономным мире образов, где обманщик лжет себе самому. Фундаментально тавтологический  характер спектакля вытекает из того простого факта, что его средства представляют собой в то же время и его цель.

       Теория симулякров используется для анализа виртуальной реальности, которая предстает как организованное пространство симулякров - «отчужденных знаков», которые в отличие от знаков-копий фиксируют не сходство, а различие с референтной реальностью. Это обусловлено тем, что симулякр, творя свою собственную реальность, перестает быть знаком и становится виртуальным объектом. С развитием информационной и электронной техники и утверждением сопутствующего этим процессам постмодернистского мировоззрения, человек наиболее близко подошел к созданию виртуальной среды. Новейшие компьютерные и сетевые технологии уже позволяют вести речь о создании особого виртуального мира - киберпространства, в котором реализуется эффект полного присутствия путем сочетания графической динамики с возможностью непосредственного воздействия на события.

          Киберпространство - это специфическая сфера информации, являющая собой, по сути, альтернативу материальному миру, в связи с чем возникает ряд вопросов, требующих философского рассмотрения. Одна из них заключается в слиянии субъекта и симулякра, т.е. обращении субъекта в собственный симулякр, при котором физически, телесно оставаясь в действительном мире, он ментально переходит в мир виртуальный, пространство симулякров, где наделяется новым, виртуальным телом, не имеющем ничего общего с его телесностью. Учитывая, что киберпространство предполагает возможность непосредственных контактов с другими виртуально трансформированными субъектами, по-новому встает проблема коммуникации, которая приобретает весьма амбивалентный характер ввиду расщепления самости индивида на две ипостаси - реальную и виртуальную. Но главная проблема, возникающая в результате активного использования виртуальных технологий, заключается в вытеснении социальности симуляцией, что имеет место в случае полного ухода индивида в киберпространство от всех тревог и несовершенства реального мира.

       Итак, как видно, явление симулякра имеет немаловажное значение в современном информационном постмодернистском мире и культуре. Но во что при этом превращается сама культура? Сравнивая культуру конца XX века с засыпающей осенней мухой, Бодрийяр указывает на риск деградации, истощения, «ухода со сцены», таящийся в эстетике и политике симулякра.

      Специфика симулякра состоит в том, что сущее продолжает функционировать, тогда как, смысл существования давно исчез. Оно продолжает функционировать при полном безразличии к собственному содержанию. И парадокс в том, что такое функционирование нисколько не страдает от этого, а, напротив, становится все более совершенным.

Симулякр - латентно нейтрален. Этим объясняется то, что сведение несводимых понятий и образов  в современной культуре и искусстве  в самых различных идеологических широтах, выглядящее подчас дико, для симулякра внутренне логично и оправданно. Ни симулякурная «старина», ни симулякурная «современность» не несут подлинного смысла представляемых явлений. Успешность подобных проектов зависит от умелой словесной акробатики и усвоенных предписаний визуальных императивов. И хотя последние имеют более глубокие культурные основы и существуют даже отдельно от симулякра, но часто сливаются с симулякурной составляющей культуры.

Сопоставляя традиционную и  постмодернистскую стратегии дизайна  интерьера, Бодрийяр приходит к выводу об их принципиальных различиях. Фундамент классической эстетики как философии прекрасного составляют образность, отражение реальности, глубинная подлинность, внутренняя трансцендентность, иерархия ценностей, максимум их качественных различий, субъект как источник творческого воображения. Постмодернизм, или эстетика симулякра, отличается внешней «сделанностью», поверхностным конструированием непрозрачного, самоочевидного артефакта, лишенного отражательной функции; количественными критериями оценки; антииерархичностью. В ее центре - объект, а не субъект, избыток вторичного, а не уникальность оригинального.

Для Бодрийяра теория симуляции непосредственная связана с теорией моды - первая выступает как основание последней. Обратимся к книге «Символический обмен и смерть», разделу «Мода или феерия кода».

        Бодрийяр предлагает там определение моды как пространство «легких» знаков, в которых принцип игры означающих выступает гораздо более радикально, чем в сфере «тяжелых» знаков - политике, морали, экономике, науке. Весь вопрос, однако, в том, что в современных культура все эти регионы и регистры социальности также начинают функционировать по принципу «легкости» - в этом смысле можно сказать, что все они одержимы модой. Действительно, что значит «товар» для современных обществ потребления? Моден знак, бренд: «Мерседес», «Мальборо», «Левайс». Это ситуация, когда, по выражению Ги Дебора, товар становится спектаклем. Моден всегда автор (в его знаковой функции) - Хьюго Босс или Армани, Майкл Джексон или Мадонна.

       Понятно, что представление о моде как «феерии кода» фундировано в некоторой историософии симуляции, историософии генезиса образов, никак не сопоставимых с реальностью. Исторически, по Бодрийяру, образ проходит ряд последовательных стадий, в результате становясь «чистым симулякром»:

- он является отражением базовой реальности;

- он маскирует и искажает базовую реальность;

- он маскирует отсутствие базовой реальности;

- он не имеет отношения к какой-либо реальности.

            Все это приводит к тому, что возникает новый мир - мир моделей и симулякров, никак не соотносимых с реальностью. Этот мир, который основывается лишь только на самом себе, Бодрийяр называет гиперреальностью: под действием симуляции происходит замена реального знаками реального, в результате симулякр оказывается принципиально не соотносимым с реальностью напрямую, если вообще соотносимым с чем-либо, кроме других симулякров (собственно, в этом и заключается его фундаментальное свойство).

          На протяжении столетий термин «симулякр» звучал достаточно нейтрально. Генетически связанный в классической эстетике с теорией мимесиса, он означал подобие действительности как результат подражания ей, был одним из слабых синонимов художественного образа. Новая, современная жизнь концепта началась в 80-е годы ХХ века, когда Бодрийяр в своем проекте симуляционизма навел мосты между социально-экономическими, эстетическими и общекультурными компонентами постмодернистской социальности. Оторвавшись, в сущности, от своего прежнего миметического значения, симулякр стал символизировать нечто противоположное - смерть мимезиса и, более того, смерть референциальности.

       Но каким же образом реальность может быть вытеснена? Проблема вытекает из того обстоятельства, что между человеком и миром нет прямой связи: бытие всегда как-то нами воспринимается, усваивается, и происходит это, прежде всего с помощью языка, культуры. Социолог Д. Белл отмечает, что для постмодернистского сознания «то, что составляет содержание фантазии и воображения, в равной мере характеризует и реальную жизнь. Дозволенное в искусстве дозволено и в жизни. Такой культурный авангардизм утверждает себя в области поведения, морали и ультимативно, в политике». В своем интервью «Нувель Обсерватёр» Бодрийяр указывает на то, что первичная характеристика этой вселенной состоит как раз в невозможности использовать категории реального для ее описания. Во всяком случае, некоторыми исследователями отмечается феномен растущей культурной символизации и мифологизации общественного сознания, причем новым элементом квазимифологий является – симулякр.

Глава 2. Мода как способ символизации социальных изменений и знаковой системы

        Культуру человека подчеркивает его одежда. Она тем целесообразнее и привлекательнее, чем больше отвечает правилам этикета. Со вкусом подобранная одежда, опрятный вид делают человека уверенным, собранным и энергичным. Чтобы одеваться красиво, не обязательно иметь полный гардероб вещей. Здесь слово за модой и вкусом.

    Лучшие украшения женщины - красота и естественность. Проигрывает та женщина, которая увешивает себя драгоценностями. Есть крылатое выражение: успех имеет не платье, а Золушка в платье. Гардероб женщины соответствует ее образу жизни, возрасту, увлеченности. Ее одежда модна и элегантна, хороша «в пир, и в мир, и в добрые люди». Главное гармония.

Ныне женская мода восстала против долго господствовавшей идеи: чем старше женщина, тем темнее цвета  ее одежды. Белые одежды тем более  нужны даме, далеко перешагнувшей  «бальзаковский» возраст. Половиной  своей красоты женщина, как говорят, обязана портнихе - имеющей хороший  вкус. А хороший вкус - это разборчивость. Нужно не себя подгонять к вещам, а вещи к себе. ²

         Наши российские женщины - одни из самых привлекательных женщин мира. Несмотря на нынешнее жесткое время, они сумели остаться обаятельными, по-современному одетыми. Это подтверждает известный модельер В. Зайцев: «Российская женщина, говорит он, - потрясающе выглядит, например, когда подбирает себе белую блузку к прямой черной юбке или к темному свитеру приторачивает ниточку золотистого металла».

Одежду женщины «поднимают»  аксессуары - обувь, шарфы, шляпы, сумочки. И чем разнообразнее они, тем  легче изобрести приличествующий  вариант одежды, ее гармонию. Головной убор - ведущая часть женского туалета. Оценивают красоту женщины и по тому, каковы у нее прическа и обувь. В ансамбле важен ...каблук. Стертый каблук- враг элегантности. Хорошая обувь для женской ноги - обувь удобная. Француженки говорят: «Ничего так сильно не отражается на лице, как боль в ногах».

Завершают внешний вид  женщины тонкие духи. Их употребление - крайне сдержанное, иначе может  вызвать подозрение: нет ли здесь стремления заглушить другие запахи. Наши дамы помнят: самые лучшие духи храниться в самых маленьких флаконах. Природа создала женщину гармоничной, созидательной и красивой. И эту гармонию обеспечивает ее одежда. Правила этикета требуют от женщины одеваться элегантно, но не лучше других. Одеваться для того, чтобы жить, а не жить, чтобы одеваться.

         Одежда мужчины скромна, модна, целесообразна, без вычурности и кричащих красок. Современный костюм, свежая сорочка, умело подобранный галстук уже создают гармонию мужской одежды. Один - два костюма, две - три рубашки, спортивный костюм, куртка, пара туфель - это почти весь мужской гардероб.

Это ведь только французский  дворянин XVI в. имел 300 костюмов, т.е. почти  каждый день новый, чтобы не повториться  и не испытывать в обществе чувство  стыда. Но у народов Востока есть поговорка: «Не вытягивай ног  дальше одеяла». Это наказ соизмерять свои желания с возможностями, а  возможности с разумной необходимостью.

Мужчины-модники создают  ансамбль из трех предметов: рубашки, галстука и носков - и выглядят элегантно. К серым, серо-голубым, синим костюмам подходят сорочки белые, светло-серые, голубые, однотонные и с мелкой полоской, тоненькой клеточкой. К костюмам коричневым, бежевым, терракот - сорочки  белые, беж, кремовые, серовато-розовые. К черным - сорочки белые. Мужчины  помнят: сорочка лучше выглядит и удобнее себя чувствуешь, если размер ее воротника на номер больше, а рукава впору или немного длиннее.

Особое внимание в гардеробе  мужчины - Его Величеству галстуку. Он - визитная карточка мужчины. Многие женщины видят в галстуке мужчин утонченность вкуса. Галстук выбирается по цвету и рисунку, чтобы подходил к костюму и рубашке. К однотонной сорочке идут галстуки с рисунком, к сорочкам в полоску или клетку - однотонные, спокойных тонов. Хорошо с костюмами светлых тонов  носить яркие галстуки. Галстук должен сочетаться также и с тоном  шляпы и носков. Ныне в моде галстуки, свободно прилегающие к сорочкам, не слишком затянутые, без заколок  и украшений.

          Костюм завершает обувь, ведь хорошо одетый человек - это, прежде всего, хорошо обутый человек, к темным костюмам - темно-коричневые или черные туфли; к светлым костюмам - обувь цветная: бежевая, кремовая, серая, красновато-коричневая.

           Итак, красивая походка, стройный внешний вид, элегантный костюм создают облик современного культурного мужчины. И обязательно улыбка - важный этикетный знак. На Западе и Востоке говорят: не умеешь, улыбаться - не умеешь торговать. Однако пленительная улыбка нужна не только в торговле, а всюду, всегда и во всем.

         Улыбка - мягкая и добрая - сближает людей. Ведь лицо - зеркало отношений. Тот, кто умеет улыбаться, находится во власти положительных эмоций. Даже при написании письма улыбка влияет на его содержание. Проверьте это на собственном опыте.

Вспомните полные бодрости и энергии слова Дейла Карнеги: «Когда Вы выходите на улицу из дома, то высоко поднимите голову; вдохните полной грудью; приветствуйте друзей улыбкой; вкладывайте душу в каждое рукопожатие; не бойтесь, что Вас неправильно поймут; на своих в своих врагов не тратьте ни минуты; соберите все свое мужество; сдаться нетрудно. Трудно держать голову высоко. Вы - Бог!». Происходящие в нашей стране социально-экономические преобразования, не оставили в стороне и такую важную часть нашей жизни как моду.

        Действительно, в зарождающемся классе предпринимателей очень модны строгие костюмы, белые рубашки, короткие стрижки, что можно охарактеризовать как «деловой стиль». Но кроме этой чисто внешней стороны стиля, появляется новое и в манерах, поведении, общении, речи.