Нам неведомы имена
авторов сказаний о походах
Олега, о крещении Ольги или
войнах Святослава. Первым известным
автором литературного произведения
на Руси стал митрополит Иларион.
В начале 40-х гг. XI в. он создал свое знаменитое
«Слово о Законе и Благодати», в котором
в яркой публицистической форме изложил
свое понимание места Руси в мировой истории.
Это «Слово...» посвящено обоснованию государственно-идеологической
концепции Руси, полноправному месту Руси
среди других народов и государств, роли
великокняжеской власти, ее значения для
русских земель. «Слово...» объясняло смысл
крещения Руси, выявляло роль русской
церкви в истории страны. Уже одно это
перечисление указывает на масштабность
сочинения Илариона.
Основной темой «Слова...»
Илариона стала идея равноправия Руси
среди других народов и государств. Автор
утверждает свободу выбора религии со
стороны Руси, отмечает значение Владимира
как русского апостола, сравнивает его
с императором Константином Великим, сделавшим
христианство государственной религией
Римской империи, с первыми христианскими
апостолами. Говоря о первых русских князьях,
Иларион гордо отмечает: «Не в плохой стране
и не неведомой земле были они владыками,
но в Русской, которая ведома и слышима
во всех концах земли». Эта идея связи
Руси с мировой историей затем нашла отражение
и в «Повести временных лет».
Во второй половине
XI в. появляются и другие яркие
литературно-публицистические произведения,
например «Память и похвала
Владимира» монаха Иакова, в котором
идеи Илариона получают дальнейшее
развитие и применяются к исторической
фигуре Владимира Святославича. В это
же время создаются «Сказание о первоначальном
распространении христианства на Руси»,
«Сказание о Борисе и Глебе», святых покровителях
и защитниках Русской земли.
В последней четверти
XI в. начинает работать над
своими сочинениями монах Нестор.
Летопись была его завершающей
фундаментальной работой. До этого
он создал «Чтение о житии
Бориса и Глеба». В нем, как
и в «Слове...» Илариона, как позднее
в «Повести временных лет», звучат идеи
единства Руси, воздается должное ее защитникам
и радетелям. Уже в ту пору писателей беспокоит
нарастающая политическая вражда в русских
землях, в которой они угадывают предвестие
будущих кровавых усобиц.
Литература XII в. продолжает
традиции русских сочинений XI
в. Создаются новые церковные
и светские произведения, отмеченные
яркой формой, богатством мыслей,
широкими обобщениями; возникают
новые жанры литературы.
На склоне лет Владимир
Мономах пишет свое «Поучение
детям», ставшее одним из любимых
чтений русских людей раннего
Средневековья. Описывая чисто
русские дела и русские политические
страсти, бесконечные войны с
врагами Руси, Мономах постоянно
опирался на христианские общечеловеческие
ценности. В них находил он
ответ на мучившие его вопросы,
в них черпал нравственную
опору. Он начинает цитировать
Псалтирь с бессмертных слов:
«Зачем печалишься, душа моя? Зачем
смущаешь меня? Уповай на Бога,
ибо верю в Него». Его «Поучение»
— это гимн праведникам, неприятие
злых и лукавых людей, вера
в торжество добра, в бессмысленность
и обреченность зла.
В начале XII в. один из сподвижников
Мономаха игумен Даниил создает «Хождение
игумена Даниила в святые места». Богомольный
русский человек отправился к Гробу Господню
и проделал длинный и трудный путь — до
Константинополя, потом через острова
Эгейского моря на остров Крит, оттуда
в Палестину и до Иерусалима, где в это
время существовало государство крестоносцев
во главе с королем Болдуином. Даниил подробно
описал весь свой путь, рассказал о пребывании
при дворе иерусалимского короля, о походе
с ним против арабов. Даниил молился у
Гроба Господня, поставил там лампаду
от всей Русской земли: около Гроба Христа
он отпел пятьдесят литургий «за князей
русских и за всех христиан».
И «Поучение», и «Хождение»
были первыми в своем роде
жанрами русской литературы.
XII— начало XIII в. дали
немало и других ярких религиозных
и светских сочинений, которые
пополнили сокровищницу русской
культуры. Среди них «Слово» и
«Моление» Даниила Заточника,
о котором мало что известно.
Он, побывав в заточении, испытав
ряд других житейских драм, размышляет
о смысле жизни, о гармоничном
человеке, об идеальном правителе.
Обращаясь к своему князю в
«Молении», Даниил говорит о
том, что настоящий человек
должен сочетать в себе силу
Самсона, храбрость Александра Македонского,
разум Иосифа, мудрость Соломона, хитрость
Давида. Обращение к библейским сюжетам
и древней истории помогает ему донести
свои идеи до адресата. Человек, по мысли
автора, должен укреплять сердце красотой
и мудростью, помогать ближнему в печали,
оказывать милость нуждающимся, противостоять
злу. Гуманистическая линия древней русской
литературы и здесь прочно утверждает
себя.
Автор середины XII в.
киевский митрополит Климентий Смолятич
в своем «Послании», ссылаясь на греческих
философов Аристотеля, Платона, на творчество
Гомера, также воссоздает образ высоконравственного
человека, чуждого властолюбию, сребролюбию
и тщеславию.
В «Притче о человеческой
душе» (конец XII в.) епископ города
Турова Кирилл, опираясь на христианское
миропонимание, дает свое толкование
смысла человеческого бытия, рассуждает
о необходимости постоянной связи
души и тела. В то же время
он ставит в «Притче» вполне
злободневные для русской действительности
вопросы, размышляет о взаимоотношении
церковной и светской власти,
защищает национально-патриотическую
идею единства Русской земли,
которая была особенно важна
в то время, когда некоторые
князья начали осуществлять централизаторскую
политику.
Одновременно с этими
сочинениями, где религиозные
и светские мотивы постоянно
переплетались, переписчики в
монастырях, церквах, в княжеских
и боярских домах усердно переписывали
церковные служебные книги, молитвы,
сборники церковных преданий, жизнеописания
святых, древнюю богословскую литературу.
Все это богатство религиозной,
богословской мысли также составляло
неотъемлемую часть общей русской
культуры.
Архитектура. Говорят, что
архитектура — это душа народа,
воплощенная в камне. К Руси это
относится с некоторой поправкой.
Русь долгие годы была страной деревянной,
и ее языческие молельни, крепости,
терема, избы строились из дерева. В
дереве русский человек, как и
народы, жившие рядом с восточными
славянами, выражали свое восприятие строительной
красоты, чувство пропорции, слияние
архитектурных сооружений с окружающей
природой. Если деревянная архитектура
восходит в основном к Руси языческой,
то архитектура каменная связана
с Русью уже христианской. Подобного
перехода не знала Западная Европа,
издревле строившая и храмы, и
жилища из камня.
Для русской деревянной
архитектуры была характерна
много-ярусность строений, увенчивание
их башенками и теремами, наличие разного
рода пристроек — клетей, переходов, сеней.
Затейливая художественная резьба по
дереву была традиционным украшением
русских деревянных строений. Эта традиция
живет и До настоящей поры.
Мир Византии, мир христианства
привнес на Русь новый строительный
опыт и традиции. Русь восприняла
сооружение церквей по образу
крестово-купального храма греков.
Квадрат, расчлененный четырьмя
столбами, составляет его основу, примыкающие
к подкупольному пространству прямоугольные
ячейки образуют архитектурный крест.
Но этот образец греческие мастера, прибывавшие
на Русь начиная со времени Владимира,
а также работавшие с ними русские умельцы
применяли к традициям русской деревянной
архитектуры, привычной для русского глаза
и милой сердцу. Если первые русские храмы,
в том числе Десятинная церковь конца
X в., были выстроены греческими мастерами
в строгом соответствии с византийскими
традициями, то Софийский собор в Киеве
отразил сочетание славянских и византийских
традиций. На основу крестово-купольного
храма были поставлены тринадцать глав
нового храма. Эта ступенчатая пирамида
Софийского собора воскресила стиль русского
деревянного зодчества.
Софийский собор, созданный
в пору утверждения и возвышения
Руси при Ярославе Мудром, показал,
что строительство — это тоже
политика. Этим храмом Русь бросила
вызов Византии, ее признанной
святыне,— константинопольскому
Софийскому собору. В XI в. выросли
Софийские соборы в других
крупных центрах Руси — Новгороде,
Полоцке, и каждый из них
претендовал на свой, независимый
от Киева престол, как и Чернигов,
где был сооружен монументальный
Спасо-Преображенский собор. По всей Руси
были построены многокупольные храмы
с толстыми стенами, маленькими оконцами
— свидетельства мощи и красоты.
В XII в., по образному
выражению одного искусствоведа,
по всей Руси прошагали русские
однокупольные храмы-богатыри, сменившие
прежние пирамиды. Купол возносился
вверх на мощном, массивном квадрате.
Таким стал Дмитровский собор
во Владимире-на-Клязьме, собор святого
Георгия в Юрьеве-Польском.
Большого расцвета
архитектура достигла в годы
правления Андрея Боголюбского.
С его именем связаны постройки Успенского
собора во Владимире, красиво расположенного
на крутом берегу Клязьмы белокаменного
дворца в селе Боголюбове, Золотых ворот
во Владимире — мощного белокаменного
куба, увенчанного златоглавой церковью.
При нем же было создано чудо русской архитектуры
— храм Покрова на Нерли. Князь построил
церковь неподалеку от своих палат после
кончины любимого сына Изяслава. Эта небольшая
однокупольная церковь стала поэмой из
камня, в которой гармонично сочетаются
скромная красота, тихая грусть, просветленная
созерцательность архитектурных линий.
Брат Андрея Всеволод
продолжал строительную деятельность.
Его мастера оставили потомству
замечательный Дмитровский собор
во Владимире — величественный
и одновременно скромный.
В XII— начале XIII в.
строились храмы в Новгороде
и Смоленске, Чернигове и Галиче,
Пскове и Новгороде-Волынском.
Характерной чертой русской архитектуры
стала украшающая сооружения
резьба по камню. Удивительное
это искусство мы видим на
стенах соборов во Владимиро-Суздальской
Руси, в Новгороде, других русских
городах.
Другой чертой, роднящей
всю русскую архитектуру той
поры, было органическое сочетание
архитектурных сооружений с природным
ландшафтом. Посмотрите на церкви
той поры, и вы поймете, о
чем идет речь.
Искусство. Древнерусское
искусство — живопись, скульптура,
музыка — с принятием христианства
также пережило ощутимые перемены.
Языческая Русь знала все эти
виды искусства, но в чисто языческом,
народном выражении. Древние резчики
по дереву, камнерезы создавали деревянные
и каменные скульптуры языческих богов,
духов. Живописцы разрисовывали стены
языческих капищ, делали эскизы магических
масок, которые затем изготовлялись ремесленниками;
музыканты, играя на струнных и духовых
деревянных инструментах, увеселяли племенных
вождей, развлекали простой народ.
Христианская церковь
внесла в эти виды искусства
совершенно иное содержание. Церковное
искусство подчинено высшей цели
— воспеванию Бога, подвигов апостолов,
святых, деятелей церкви. Если в
языческом искусстве плоть торжествовала
над духом и утверждалось все
земное, олицетворяющее природу,
то церковное искусство воспевало
победу духа над плотью, утверждало
высокие подвиги человеческой души ради
нравственных принципов христианства.
Это нашло выражение в том, что и живопись,
и музыка, и искусство ваяния создавались
в основном по церковным канонам, где отметалось
все, что противоречило высшим христианским
принципам. Аскетизм и строгость в живописи
(иконопись, мозаика, фреска), возвышенность
греческих церковных молитв и песнопений,
сам храм, становящийся местом молитвенного
общения людей, были свойственны византийскому
искусству, ставшему образцом для русского
христианского искусства.
Перенесенное на русскую
почву, каноническое по содержанию,
блестящее по своему исполнению,
искусство Византии столкнулось
с языческим мировосприятием
восточных славян, с их радостным
культом природы — солнца, весны,
света, с их вполне земными
представлениями о добре и
зле, о грехах и добродетелях.
И с первых же лет перенесения
византийского церковного искусства
на Русь оно испытало на
себе всю мощь русской народной
культуры и народных эстетических
представлений.
Выше уже шла речь
о том, что однокупольный византийский
храм на Руси XI в. преобразовался
в многокупольную пирамиду. То
же произошло и с живописью.
Уже в XI в. строгая аскетическая
манера византийской иконописи
превращалась под кистью русских
художников в портреты, близкие
к натуре, хотя русские иконы
и несли в себе все черты
условного иконописного лика. В
это время прославился печерский
монах-живописец Ллимпий. Про него современники
говорили, что он «иконы писать хитр был
зело». Иконописание было главным средством
существования Алимпия, но заработанные
средства он тратил весьма своеобразно:
на одну часть покупал все, что было необходимо
для его ремесла, другую отдавал беднякам,
а третью жертвовал в Печерский монастырь.
Наряду с иконописью
развивалась фресковая живопись,
мозаика. Фрески Софийского собора
в Киеве показывают манеру
письма греческих и
русских мастеров, их приверженность
человеческому теплу, цельности
и простоте. На стенах собора
мы видим и изображения
святых, и семью Ярослава Мудрого,
и изображения русских скоморохов,
и животных. Прекрасная иконописная,
фресковая, мозаичная живопись
наполняла и другие храмы Киева.
Известны своей большой художественной
силой мозаики Михайловского
Златоверхого монастыря с их
изображением апостолов, святых,
которые потеряли свою византийскую
суровость; лики их стали более
мягкими, округлыми. Позднее складывалась
новгородская школа живописи. Ее характерными
чертами стали ясность идеи, реальность
изображения, доступность. От XII в. до нас
дошли замечательные творения новгородских
живописцев: икона «Ангел Златые власы»,
где при всей условности облика ангела
чувствуется его трепетная и красивая
душа. На иконе «Спас Нерукотворный» Христос
со своим выразительным изломом бровей
предстает грозным, все понимающим судьей
человеческого рода. На иконе «Успение
Богородицы» в лицах апостолов запечатлена
вся скорбь утраты.
Широкое распространение
иконописной, фресковой живописи
было характерно и для Чернигова,
Ростова, Суздаля, позднее Владимира-на-Клязьме,
где замечательные фрески, изображающие
«Страшный суд», украшали Дмитровский
собор.