Культура и экономика: поиски взаимосвязей

Культура  и экономика: поиски взаимосвязей

Любой этнос  или суперэтнос опирается на устойчивый фундамент социально-психологических и социально-культурных установок, мало подверженных изменениям по сравнению с иногда достаточно сильно колеблющимися внешними факторами. Правда, если эта колеблемость превосходит определенный рубеж, она входит в тело культуры, включается в создание менталитета народа. Внешние факторы могут иметь географическую, экономическую, политическую, научно-образовательную, технико-технологическую и информационную природу. В конечном счете в наиболее интегрированном виде действие этих факторов можно представить как формирование определенного уровня разнообразия внешней среды. Ясно, что психологические c'i руктуры человека невозможно полностью синхронизировать с изменяющимися внешними факторами, ибо эти структуры имеют принципиально меньшую адаптационную скорость, чем скорость изменчивости либо диапазон колеблемости внешней среды. Первая научная проблема состоит в том, чтобы определить границы синхронизации скорости изменения психики людей со скоростью движения внешних факторов.

Технологический и особенно информационный прогресс общества привел к тому, что в  помощь человеку пришлось вводить промежуточные  устройства, чтобы не привести к  разрушению его психических структур: Вторая научная проблема определяется дилеммой: может или не может психический  склад людей сделать скачок на пути развития постиндустриального  и информационного общества или  неизбежно придется и дальше встраивать все новые и новые демпферы между технологическим процессом  и психикой людей. Как в фантастических сочинениях-предсказаниях создаются  разнообразные устройства искусственного интеллекта, биороботы, киборги, андроиды и т.п., чтобы каким-то образом преодолеть возникающий барьер между технико-технологическим прогрессом и психикой. Такое развитие может принципиально изменить взаимоотношение человека с техникой, "думающие" высокотехнологические устройства могут начать командовать людьми. А нужно ли это нам?!

Думается, подобные проблемы современного человечества на пути философствования или построения логических умозаключений решить невозможно. Более того, видимо, без принципиально  новых знаний в данной области  невозможно подобрать ключи или  подходы к их решению. Прежде всего следует знать реальный вид функций адаптационных психологических траекторий, причем в долговременной динамике ч в количественном выражении.

Инструментальные  и экспериментальные исследования в психологии дали знания о виде некоторых адаптационных функций  для краткосрочных интервалов. Особенно эффективно это направление развивалось  в инженерной психологии. Однако для  долговременных прогнозов таких  данных пока нет, хотя имеются попытки  приблизиться к постановке их исследования и понимания в двух научных  направлениях: истории мен-тальностей ("школа Анналов"), а также историометрии или клиометрии.

Мною предпринята  попытка на базе изучения ряда важных социально-культурных и технико-технологических  процессов развития России за продолжительное  время найти вид функций их взаимной синхронизации. Думаю, это  будет способствовать приближению  к познанию адаптационных психологических  траекторий или динамической обратной связи между ними.

С точки зрения целей стратегического планирования и прогнозирования важно понять место коллективной социальной психологии и вообще духовной культуры людей  в системном единстве основных процессов  в экономике. В официальной статистической версии "культура" входит в блок "социальная сфера" (уровень образования  населения, число учебных заведений  и количество учащихся в них, подготовка научных кадров, массовые библиотеки, театры, музеи, киноконцертные залы, клубные  учреждения, печать, радио,телевидение, электронные средства связи). В последнее время стали публиковаться данные о вероисповедании. Ясно, что на основе таких данных весьма сложно построить емкий эквивалент психокультурного состояния общества - — менталитет, который ни самом деле япляется главным проводником влияния культуры на экономику.

Это влияние  в наиболее общем виде можно представить как способность содействовать или препятствовать социально-экономическому развитию. Стремление сохранить и незыблемости некоторые моральные доминанты и константы определяет и конечном счете само наполнение категории духовной культуры, ее специфические черты. В российском менталитете в отличие от массового западного самосознания моральные ориентации не только не синхронны экономическим регуляциям современного общества, а, наоборот, противоположны им. Именно в этом пункте видится перманентный конфликт между экономикой и культурой, подтверждаемый, в частности, периодической сменой в России экономических реформ на контрреформы.

Будем стремиться к количественному выражению  этих особенностей российского менталитета, хотя заранее ясно, что прямой адекватный измеритель едва ли когда-либо удастся  найти. Его скорее можно обнаружить по косвенным проявлениям и реакциям населения в ходе общественного  развития.

Зададимся вопросом: в каком соотношении с отдельными сторонами экономики находится статическое и динамическое разнообразие культуры? Напрашивается гипотеза, что традиционная культура противодействует разнообразию, сдерживает проникновение социально-экономических и технико-технологических новаций в культурный багаж, создавая на продвинутых направлениях своеобразный "защитный экран" или подвижную псевдокультуру, которая захватывает главным образом молодежные слон. Большое и емкое понятие "культура" в предпринимаемом анализе целесообразно раздробить на главные состаиные элементы. Это элитная культура, массовая культура и традиционная культура.

Элитная культура - наиболее продвинутый, подверженный инновациям и качественным перестройкам слой культуры. Массовая культура - подвижный  защитный слой. предохраняющий менталитет от глубоких подвижек. Традиционная культура -фундаментальная основа культуры, источник народного менталитета.

Изменения в  социально-духовном климате общества прежде всего воспринимаются элитной культурой. Затем эти изменения начинают перетекать (порой в совершенно неузнаваемом виде) на уровень массовой культуры, лишь в исключительных случаях затрагивая фундаментальные пласты народной архаической культуры. С точки зрения понимания механизмов движения совокупной духовной культуры общества важно понять соотношение скоростей движения новаций от элитной культуры к массовой, а затем и к народной.

Можно предположить, что в российской культуре новации  в элитной культуре происходили  всегда с большей скоростью, но по мере трансляции их в следующие слои скорость передачи и движения прогрессивно падала, а с подходом к уровню традиционной культуры вообще сокращалась  практически до нуля. Поэтому в  отличие от западных образцов в российских условиях народная архаическая культура существует не как атавизм или реликтовая достопримечательность, а как повседневная данность или главное тело культуры. И дело не в каких-то внешних атрибутах - костюмах, песнях, говорах и т.п., а в самой сути социально-культурных реакций населения на изменения внешней среды. Более того, внешние культурные формы, о которых шла речь, в российских условиях не имеют принципиального значения. "Свой" узнается не по одежде или манерам, а но психологической или обратной связи на протекающий информационный обмен.

Исподволь подходим к принципиальному выводу, что  духовная культура существует как независимая  фундаментальная сущность и ее взаимоотношения  с материальной культурой не так  прозрачны и определенны, как  казалось совсем еще недавно. Вообще уровень развития общества, видимо, следует измерять не только по уровню развития производительных сил, а по доминирующим типам социально-психологических  отношений. Их многообразие можно свести к формальным, или государственно-иерархическим, чисто денежным, натурально-безденежным, неформальным ("по знакомству"), семсйно-родовым (личной зависимости), националыю-грушювым. религиозным, клановым и, наконец, гражданским.

Именно эти  социальные отношения реально управляют  культурным состоянием общества. По удельному васу того или иного типа отношений в конечном счете можш судить о реальном уровне развития культуры того или иного общества. В частности, и российском обществе преобладают неформал!, пыс и семейно-родовые отношения Поэтому мгновенный переход к типу чисто денежных и гражданских отношений был не адекватен российским культурным устоям. Либеральные экономические реформы и таких условиях оказались обречены. Все движение интеллектуальной мысли замкнулось в пределах элитной культуры, в которой действительно произошла рыночная революция. Но дальше культурное движение не пошло, массовая культура ответила нарастающим криминалом и примитипизацией отношении среди молодежи, упрощением языка повседневного общения с массовым вбросом в него "блатного" жаргон;!. Более того. средства массовой информации, а также популярная литература стали подстраиваться под деградирующую массовую культуру. Благодаря этому и разрыв между народной и элитной культурой, который и ранее был значителен, стал с нарастающей силой увеличиваться.

Отдельные интеллигентствующис слои элитной культуры оторвались от народных слоев, не имея необходимой защиты и поддержки в массовой культуре. Давние традиции высокого российского уровня образования потеряли прежний престиж. Незаметно, но реально рыночная революция захлебнулась. Зато произошла деградация культуры: перестал действовать инновационный "мотор" элитной культуры, массовая культура трансформировалась и приблизилась к традиционной, архаической. В этой связи можно смело сказать, что потери в экономике печальны, но в конечном счете, восполнимы. Потери же в культурном движении - это уже цивилизационная проблема.

Рассматривая  место культуры в экономике, следует  обратить внимание прежде всего на двойственный характер ее влияния на экономическое состояние общества в целом. Материальная культура, уровень мировоззренческой и профессиональной полготовки трудовых ресурсов, система материальных ценностей и мотиваций в труде. система рекреационной передышки между трудовыми усилиями, особенно во время отпуска и в конце недели, — это все атрибуты общей связки "труд-экономика-культура". В данном взаимосвязанном конвейере отношений в западном, особенно американском обществе все ясно и предельно отработано. Здесь нужна только такая культура, потенциально способная давать наивысшую производительность труда. Культура как самоценность, как наивысшее проявление высоты человеческого духа отступает при этом на второй план. Нужна только такая духовность, которая направлена на трудовые подвиги, на продвижение личности в деле добынания вновь создаваемой общественной стоимости.

При преобладании в недрах культуры традиционных идеалов  направленность на достижение наивысшей  производительности труда естественно  отступает не только на второй, а, скорее, вообще на задний план. На передний план выходят моральные устои, архаические  ценности, вековая устойчивость социально-психологических  отношений. Исключительную общественную ценность приобретает такое трудно измеряемое качество индивида, как "высота духа". Экономические блага сводятся в таких условиях только к функциям минимальной подпитки жизненных  сил, необходимых для поддержания  жизни как таковой. Самоограничение, аскетизм, воздержанность, скромность. смирение концентрируются на одном полюсе жизни общества, в то время как на другом царит полная им противоположность - невоздержанность, разгул, исступленное отрицание прежних идеалов. Западное общество потратило в общей сложности почти 400 лет. чтобы на духовном уровне создать идеалы, заставляющие человека с детства и до глубокой старости интенсивно трудиться. Труд и деньги при такой ориентации становятся самоцелью. Они обеспечивают устойчивое благосостояние, но, безусловно, духовно обедняют человека.

Однако законы экономики неумолимы, и как только любая страна полноценно входит в  мировое хозяйство, она должна выполнять  правила игры денежно-ориентированной  социальной психологии. Совместить надденежную культуру с денежной -проблема, которую не могли разрешить правители России начиная с Петра I. Как бы ни пытались прикрыть и растворить в частностях это главное противоречие, оно все равно постоянно стоит во весь рост. Простому россиянину очень трудно объяснить, почему надо натужно трудиться, если вокруг так много других прелестей жизни, если страна такая большая и в ней гак много пашни, нефти, газа, урана, золота, бриллиантов. леса я многого другого. Поэтому чтобы внедрить полностью денежную психологию, следует иметь и России других людей. Это невозможно по определению, значит, в принципе рассматриваемое противоречие не снимаемо. Учитывая эту особенность культуры России, следует идти на компромисс, создавая не западную, а другую психологию экономики.

    В.В.ФЕДОРОВ. Мне кажется, что во взаимоотношениях экономики и культуры можно выделить три главные проблемы.

    Нынешние  наши экономические министерства избрали  такой подход, чтобы причесать, как  раньше говорили, все отрасли народного  хозяйства: и материальное производство, и культуру, и науку — под  одну единую гребенку. Следовательно, первый вопрос, который должен быть понятен не только специалистам, но и в обществе: имеет ли право  культура, как сфера деятельности, на некую специфику с экономической  точки зрения? Это ключевой вопрос.

    Вторая  проблема — в принципе, вечная. Существует ли эффективность от финансирования государством такой сферы, как культура? Могут ли эти вложения в какой-то форме окупаться через определенный срок, — как трактовать эту окупаемость, как понимать ее и как, в конечном счете, высчитать эту самую экономическую  эффективность?

    Есть, допустим, национальный проект «Наука и образование». Любой человек, который  что-то соображает в этом направлении, понимает, что ни науку, ни образование  без тех же библиотек развивать  невозможно. Получается, что есть проекты, которые идут по ведомству науки  и образования, а непосредственно  судьба этих проектов впрямую зависит  от учреждений, каковыми являются библиотеки, идущие по ведомству Министерства культуры. В этом заключена тоже определенная проблема, если оценивать нацпроекты с точки зрения эффективности.