2. Диалектика  Гегеля. Основные законы и категории диалектики Гегеля.

     Общий «вес» вклада Гегеля в развитие философии  в первую очередь определяется разработкой  диалектического метода. Под диалектикой в данном случае требуется понимать теорию развития, в основе которого лежит единство и борьба противоположностей, т.е. становление и разрешение противоречий. «Противоречие есть критерий истины, отсутствие противоречия – критерий заблуждения» - этот вызывающий тезис, защищавшийся Гегелем в его диссертации 1801 года, можно считать ключевым для уразумения гегелевской диалектики.

     Противоречие  есть единство взаимоисключающих и  одновременно взаимополагающих друг друга  противоположностей. Возникающие в  этом взаимоисключении напряжение, конфликт и служат источником движения и развития любой вещи. Причем развитие осуществляется не в произвольном порядке, а по определенному  правилу: утверждение (тезис), его отрицание (антитезис), отрицание отрицания (синтез, снятие противоположностей). Термин «снятие» здесь означает, что первые две стадии развития предмета преодолены, изжиты, оставлены, но одновременно и сохранены, воспроизведены вновь, объединены в новом, высшем качестве.  «…Так все противоположности, принимаемые за нечто прочное, например, конечное и бесконечное, единичное и всеобщее, суть противоречие не через какое-то внешнее соединение, а, как показало рассмотрение их природы, сами по себе суть некоторый переход, синтез и субъект, в котором они являют себя, есть продукт собственной рефлексии их понятия».⁵

     Каждое  понятие, а стало быть, и каждое явление в природе, обществе и  духовной жизни человека проходит, по Гегелю, такой тройственный цикл развития – утверждения, отрицания  и отрицания отрицания, или нового утверждения, достигнув которого весь процесс воспроизводится вновь, но на более высоком уровне; и  так до тех пор, пока не будет получен  высший синтез. Вот пример такого диалектического  цикла, приведенный Гегелем: «Почка исчезает, когда распускается цветок, и можно было бы сказать, что она  опровергается цветком; точно так  же при появлении плода цветок признается ложным наличным бытием растения, а в качестве его истины вместо цветка выступает плод. Эти формы  не только различаются между собой, но и вытесняют друг друга как  несовместимые. Однако их текучая природа  делает их в то же время моментами  органического единства, в котором  они не только не противоречат друг другу, но один так же необходим, как  и другой; и только эта одинаковая необходимость и составляет жизнь  целого».⁶

     Составляющая  первооснову мира (по Гегелю) абсолютная идея также обязана подчиниться  триаде – тезису, антитезису и синтезу. Сначала она выступает в виде чистых логических сущностей («Наука логики»), затем в форме инобытия или природы («Философия природы») и, наконец, в различных формах духа – праве, нравственности, искусстве, религии и т.д. («Философия духа»).

     «Чистые логические сущности» первой фазы развития абсолютной идеи – это просто-напросто логические законы и категории, т.е. наиболее общие понятия, в которых воспроизводятся предельно общие связи и отношения нашего бытия (общее и единичное, необходимое и случайное, причина и следствие и т.д.). Непревзойденная до сих пор оригинальность гегелевской мысли заключается в том, что категории мышления не просто выстроились в определенном системном порядке, но и пришли в движение, как бы «ожили», стали «текучими», порождающими и обусловливающими друг друга. Иными словами, Гегель демонстрирует саморазвивающуюся систему  понятий, поднимающихся от простого, абстрактного, безличного к конкретному, сложному, содержательному исключительно за счет собственных возможностей, т.е. силою логики, мысли, духа. Двигательную же силу  понятиям придают все те же диалектические принципы: внутренней противоречивости, отрицательности, всеобщей взаимосвязи и т.д. В основе диалектики Гегеля лежит идеалистическое представление о том, что источник всякого развития – как природы, так и общества, и человеческого мышления – заключен в саморазвитии понятия, а значит, имеет логическую, духовную природу. Согласно Гегелю, «только в понятии истина обладает стихией своего существования»⁷, и поэтому диалектика понятий определяет собой диалектику вещей – процессов в природе и обществе. У Гегеля весь вселенский  диалектический процесс в конечном счете подчинен определенной цели – достижению точки зрения абсолютного духа, в которой сняты и разрешены все противоречия и «погашены» противоположности.

     Начинается, к примеру, логика Гегеля с категории  «чистого бытия» - самой бедной содержательно, предельно абстрактной и неопределенной категории. Ведь о «чистом бытии» в принципе ничего нельзя сказать, кроме того, что оно есть, оно существует. Неопределенность и бессодержательность этой категории позволяют приравнять ее к другой не менее абстрактной категории – «ничто» (ведь и ее мы практически никак не можем содержательно охарактеризовать).  «Ничто» отрицает «чистое бытие вообще». 

     Постоянный  же переход чистого бытия в  ничто, и наоборот, есть «становление», третья категория, выражающая синтез «чистого бытия» и «ничто».  Внутри «становления» уже заложено противоречие, поскольку оно может быть как разрушительным (переход от бытия к ничто), так и созидательным (переход от ничто к бытию). Поэтому «становление» разделяется на категории «уничтожение» и «возникновение», которые, в свою очередь, порождают категорию «наличное бытие». Это уже бытие с некоторой степенью определенности, и, следовательно, мы имеем дело с категорией «качества», т.е. «тождественной с бытием определенностью». Качественная характеристика бытия неизбежно тянет за собой «количество», а их противоречивое единство дает категорию «мера» (т.е. некие пределы, внутри которых изменение количества не ведет к смене качества).

     Вот таким примерно способом и строится в «Науке логики» гегелевская система категорий диалектики, которые, по Гегелю, существуют объективно, составляя некий духовный каркас или, точнее, русло развития мироздания в целом, а также культуры человечества. В понятиях у Гегеля как бы изначально присутствует конкретное содержание всех вещей и процессов нашего мира, в существовании которого понятия лишь проявляются, обнаруживаются.  

3. Философия истории Гегеля. Противоречия философии Гегеля.

     Наиболее  авторитетной, аргументированной и  разделяемой большинством ученых-обществоведов  концепцией по философии истории  является концепция, согласно которой  история человечества представляет собой единый закономерный процесс, в котором все явления и  процессы тесно взаимосвязаны и  взаимообусловлены. Это так называемый монистический взгляд на историю. Представителем такого взгляда был и Гегель. Очень  плодотворной и богатой глубокими  мыслями оказалась его «Философия духа», или учение об обществе, изложенное не только в названном произведении, но и в «Философии права» (1821), а также в изданных после смерти Гегеля лекциях по философии истории, эстетике, философии религии. У современников Гегеля наибольшей популярностью пользовалась его философия истории, в которой он обосновал с позиций объективного идеализма принципиально новую и оригинальную концепцию об истории как о закономерном процессе, в котором каждый период и эпоха, какими бы своеобразными и необычными они ни были, в совокупности представляют собой определенную закономерную ступень в развитии человеческого общества. 

     Поскольку история человечества есть проявление «мирового духа», развивающегося строго логично и закономерно, то, очевидно, что она не может рассматриваться  как набор случайных событий. В ней также есть определенный порядок, последовательность, закономерность, т.е. «разум».  Мировой разум или  дух, движущийся в мировой истории, имеет явно выраженную цель – свободу  и он (разум) является субъектом, носителем  свободы во всемирной истории. «В ходе развития духа (а дух и есть то, что не только витает над историей, как над водами, но действует в  ней, составляет ее единственный двигатель) свобода, т.е. развитие, … является определяющим началом».⁸ Свобода составила главный предмет в «Философии духа», в «Философии права», в «Философии истории» и других работах Гегеля.

     Гегель  различает четыре основных периода всемирной истории: восточный мир (Китай, Индия, Египет); греческий мир; римский мир; германский мир. Страны Востока, по Гегелю, не знают свободы, они знают, что свободен лишь один человек, да и тот деспот. Греки уже поднимаются до осознания свободы человека, но она серьезно ограничена. Римский мир ставит проблему свободы в рамки правовых отношений. Но лишь германские народы в конце концов осознают в полной мере тот факт, что свобода составляет основное свойство человеческой природы, является неотъемлемым правом каждого человека.  Этот завершающий этап человеческой истории, по Гегелю, также имеет свою периодизацию. При этом решающими, переломными событиями этой эпохи философ считает Реформацию в Германии и Великую французскую революцию 1789 года. Такова общая схема всемирной истории, сконструированная Гегелем для мирового духа.

     Нарастание  степени свободы в сменяющих  друг друга исторических эпохах свидетельствует  о том, что дух неуклонно движется к своей цели, воплощаясь попеременно  в конкретном «духе» того или иного  народа, который своим характером, государственным строем, а также  искусством, религией, философией способен наиболее полно представить, выразить требования мирового духа.

     Важная  характеристика исторической концепции  Гегеля – высокая оценка активности и даже творческой роли народа в  развитии истории. Человеческая деятельность, мотивированная самыми разными побуждениями, интересами, аффектами, является тем  единственным «орудием и средством», которым дух добивается нужного  ему результата. Причем результат  этот зачастую превосходит все мыслимые ожидания действующих лиц. Эта мысль  для начала XIX века, конечно, не так уж и нова. Еще А. Смит, к примеру, в XVIII веке восхищался чудесами рыночной экономики, в которой каждый индивид действует на свой страх и риск во имя собственной выгоды, а в результате растет благосостояние всего народа, о котором индивидуалы-рыночники помышляют меньше всего.  Гегель объясняет подобные чудеса «хитростью разума»,  скрывающего под мнимым произволом индивидов порядок и закономерность исторического развития.

     Однако  подлинный творец истории, мировой  разум бывает у Гегеля не только хитер, но и коварен: зачастую вроде  бы благие побуждения и действия людей  оборачиваются против них же самих. Таков, например, феномен отчуждения – процесса, в котором созданные людьми предметы, организации, институты начинают жить своей самостоятельной жизнью, порабощая своих создателей. Никакое, скажем, государство не может возникнуть без явно выраженной воли многих людей, но вряд ли эта воля предполагает, что, возникнув, государство начнет работать «на себя», изобретая все новые и новые «государственные интересы», стремясь к тотальному контролю чуть ли не над всеми сторонами жизни своих граждан.  «Частный интерес страсти неразрывно связан с обнаружением всеобщего, потому что всеобщее является результатом частных и определенных интересов и их отрицания. Частные интересы вступают в борьбу между собой, и некоторые из них оказываются совершенно несостоятельными. Не всеобщая идея противополагается чему-либо и борется с чем-либо; не она подвергается опасности; она остается недосягаемой и невредимой на заднем плане… Частное в большинстве случаев слишком мелко по сравнению со всеобщим: индивидуумы приносятся в жертву и обрекаются на гибель. Идея уплачивает дань наличного бытия и бренности не из себя, а из страстей индивидуумов».⁹ 

     Прогресс  в сознании свободы, составляющий у  Гегеля смысловой стержень истории, ни в коем случае нельзя понимать чисто  субъективно, т.е. как изменение «мнений», мышления конкретных людей. Чтобы стать  реальной, идея должна объективироваться, вылиться во что-то внешнее. Такой объективацией  свободы становятся у Гегеля семья, гражданское общество, государство.

     Отношение немецкого мыслителя к государству характеризуется особым пиететом. Достаточно сказать, что народы, которые по каким-то причинам государства не образовали, у Гегеля не могут претендовать на вхождение во всемирную историю, они – неисторичны (мировой дух о них, наверное, забыл).  «Государство, - объявляет Гегель, - это – шествие Бога в мире; его основанием служит власть разума, осуществляющего себя как волю».¹⁰

     Таким образом,  всемирная история по Гегелю – это шествие мирового духа, результат его деятельности. История человечества – это воплощение мирового духа и ее общей целью является развитие свободы духа, применительно к человеку и обществу. Свобода, считает Гегель, является сама в себе целью, к реализации которой стремится дух. Мировая история есть не что иное, как воплощение этой цели, ради достижения которой  в течение многих веков приносились неисчислимые жертвы. Именно эта цель, главным образом, реализуется и воплощается в истории, и именно она лежит в основе всех, происходящих в мире людей, изменений.

     ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

     Оценивая  историческое значение философии Гегеля в мировой культуре, нельзя не признать, что занятое им место в ряду гениев мысли – одно из самых  почетных. Его философский авторитет  до сих пор прочен и непоколебим. Уж очень часто Гегель оказывался прав в своих суждениях. Не ошибся он и в предположении, что никакая  философия не идет дальше своего времени. Философию Гегель полагает высшей ступенью развития абсолютного духа, ведь в  ней дух представлен в адекватной ему понятийной форме. Поэтому философия  есть своеобразное мышление о мышлении, общий итог развития действительности, самое существенное знание о мире. Философия, по выражению Гегеля, есть «эпоха, схваченная в мысли», и поэтому  никакая философия не идет дальше своего времени.

     Гегель  сознательно отказывается строить  какие бы то ни было прогнозы относительно будущего – он не хочет лишить философию  научности, ибо, по его убеждению, лишь ретроспекция, т.е. исследование осуществившегося развития, есть подлинно научный способ познания. Ему доступно лишь то, что  уже оформилось, определилось, развернуло все свои возможности.  Мудрость, как известно, с молодостью обычно не в ладах.