И.А. Курато - поэт народа коми

     Куратов был сдержан в своих эстетических оценках, весьма  строго  судил   собственные  стихотворения   и  стихотворения своих современников. Известна его почти убийственно едкая, но справедливая характеристика поэзии П. Распутина, Г. Лыткина и др.

     Но поэт не жалел красок, когда разговор заходил о фольклоре родного народа. В противовес эстетам, отказавшим коми песне в мысли и красоте, он страстно утверждал, что в ней «есть и смысл, и музыкальность, и бурные порывы, и тихая грусть... Зырянские песни лирического склада благозвучны, а народные, как подобного рода и русские, отличаются поражающими мотивами». Тема народной песни всегда привлекала Ивана Куратова.

     Куратов подходил к коми фольклору с разных сторон, искал и находил в нем все новые и новые, не бросающиеся в глаза, грани. Иногда он ограничивался простой стихотворной переработкой традиционного фольклорного сюжета. Таковы его басни «Шыр да гадь», «Тури да рака» и т. д. В других случаях он создает литературный вариант устно-поэтического произведения, отличающийся от фольклорного первоисточника. Его сказка «Микул» вызывает в памяти народные сказки о незадачливом охотнике. В третьих случаях Куратов лишь отталкивался от фольклорного образа, по-новому раскрывал и осмыслял его.

     Поэт-интернационалист Куратов никогда не ограничивался фольклором своего народа. Он широко использовал образы древнегреческом и индийском мифологии. Ему принадлежат переводы из русской, сербской и украинской народной поэзии. Когда судьба забросила его в Среднюю Азию, он и там, будучи военным  чиновником, стремился  постичь смысл восточного фольклора. Он переводил на коми язык произведения казахского, таджикского и татарского устного творчества. Его стихи   на   восточные темы   насыщены  фольклорными   мотивами.

     Итак, народная поэзия для И. Куратова никогда не была самоцелью, средством передачи ложно понятой экзотики. Народная поэзия помогала ему раскрыть народное мировоззрение, взгляд трудовых людей на жизнь, на происходящие события, помогала понять чаяния и ожидания простых людей, их каждодневные заботы и надежды. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.3 Первые  публикации стихотворений И.А.  Куратова 

     Впервые следующие пять стихотворений были опубликованы на страницах «Вологодских губернских ведомостей» (№ 2 и 3 1866 года): «Зон» (Парень), «Голь зон» (Парень-бедняк), «Том ныв» (Молодая девушка), «Пбрысь» (Старик) и «Пон-кбд» (С собакой). Там же был помещен русский стихотворный перевод последнего стихотворения «С собакой». Эти стихи были первыми публикациями основоположника коми литературы как на коми, так и на русском языке.

     Впервые о Куратове как о коми поэте заговорил финский ученый Ю. Вихман, приезжавший в 1901—1902 годах в Коми край для изучения языка и напечатавший в научной транскрипции два его стихотворения: «Водзб» (Вперед) и «Коми кыв» (Коми язык). Вихман списал для себя несколько десятков произведений, отметил высокую художественность поэзии Куратова, а также дал сведения о том, что коми поэт перевел некоторые произведения Шиллера, Гейне, Бернса и даже Горация.

     До революции в печати появились только 7 коми стихов и 2 перевода стихотворений И. А. Куратова (из них один переведен самим автором). Все эти коми стихотворения (кроме «Водзб»)  вошли в фольклор, распевались коми народом.

     Автор статьи, друг Куратова, Кичин, нашел эти стихи у одного образованного зырянина города Усть-Сысольска и опубликовал под видом народных песен, не зная, что они принадлежали перу Куратова (Куратова в это время уже не было в Усть-Сысольске). Некоторые исследователи Куратова считали, что эти стихотворения в газету посланы самим автором. Однако это неверно — с такой разнобойной орфографией, какую мы видим в этих публикациях, Куратов не мог отправить в редакцию газеты.

     Клавдий Попов в своей книге «Зыряне и зырянский край» и А. Круглов в книге «Лесные люди» перепечатывают стихи Куратова «Том ныв» (Молодая девушка). А. Круглов делает стихотворный перевод этого произведения Куратова под заглавием «Деревенской красавице». Это — первый стихотворный перевод на русский язык, произведенный русским поэтом.

     А. В. Красов в книге «Зыряне и св. Стефан, епископ Пермский» приводит два стихотворения Куратова, считая их народными песнями:  «Зон»   (Парень)   и «Пбрысь»   (Старик).

     Таким образом, начиная с 60-х годов XIX века, стихотворения Куратова распевались в народе, вошли в фольклор. Ни исполнители, ни писатели, публиковавшие эти песни, не знали их автора. Н. А. Иваницкий, бывший в Коми крае в 1881 г., приводит текст стихотворения Куратова «Коми кыв» (Коми язык).

2.4 Творчество  Куратова за рубежом 

     Поэтическое кредо Ивана Алексеевича Куратова — служить своей высокой музой простому человеку, пробудить сознание человеческой гордости, вырвать ум и сердце бедняка из беспросветной угнетенности — нашло выражение в его оригинальных стихах и переводах классических поэтов на коми язык. Познакомив свой народ с произведениями поэтов борьбы, разбуженной мятежности, поэтов, призывающих к свободе (Гёте, Шиллера, Гейне, Бернса, Беранже и др.), и даже с произведениями поэтов древности (Горация, Анакреона), И. Куратов был и остается одним из самых известных за рубежом дореволюционных поэтов финно-угорских народов России.

     Многое для популяризации поэтического наследия И. А. Куратова сделано финским ученым Ирьё Вихманом, совершившим в 1901 —1902 гг. по заданию финно-угорского общества научно-исследовательскую экспедицию к коми-зырянам. В Визинге ученый встретился с местным священником Степаном Куратовым, бережно хранившим рукописи первого коми поэта. С. Куратов, как пишет в своей статье «Куратовские архивные материалы в Финляндии» А. К. Микушев, позволил Вихману переписать некоторые места из тетрадей И. Куратова, вероятно, в надежде, что финскому исследователю скорее удастся их обнародовать.

     Действительно, Вихману в 1903 г. из 18 переведённых им на финский язык стихотворений И. Куратова два стихотворения «Vorwarts» и «Коми язык» удалось опубликовать в небольшом сборнике по коми литературе и фольклору (Syrjaanin kielta), который предназначался в качестве учебного пособия для финских студентов.

     Хотя первые два стихотворения И. А. Куратова были опубликованы И. Вихманом уже в 1903 г., ещё раньше (в 1900 г.) с творчеством И. Куратова познакомились французы. Об этом свидетельствуют разыскания Т. А. Чисталёвой. Согласно ее данным, подстрочный перевод на французский язык стихотворений «Зон» (Парень) и «Пбрысь морт» (Старик) сделал А. Красов и поместил в свой французский вариант книги «Зыряне и св. Стефан епископ Пермский», который был издан в 1900 г. в Париже в типографии Поля Леммера.

     В венгерском литературоведении впервые имя И. Куратова было упомянуто в 1911 г. известным финно-угристом Аладаром Баном. Уже тогда Аладар Бан, считавший, что «среди финно-угорских народов только венгры, финны и эстонцы имеют литературу в узком смысле слова, а литература других финно-угорских народов представлена только в виде фольклора», называл И. А. Куратова подлинным поэтом коми народа. Сведения об И. А. Куратове А. Бан почерпнул из «Краткого отчета о научной командировке к зырянам в 1901-1903 гг.» И. Вихмана. К сожалению, в солидном труде («Венгерская литературная энциклопедия»), один из разделов которого посвящен культуре волжских и пермских народов, А. Бан повторяет ошибку Вихмана, считавшего, что Гугов и Куратов — это не одно и то же лицо.

     Больше всех для популяризации творчества И. А. Куратова в Венгрии сделано видным современным исследователем финно-угорских литератур и, в частности, удмуртской литературы Петером Домокошем. П. Домокош называет Куратова первым, великим поэтом коми. Приводя биографические сведения, П. Домокош пишет, что «путь поэта подобен одинокой комете». Анализируя творчество Куратова, он указывает на «большую любовь поэта к своему  народу коми»,  обладающему такими   положительными качествами, как усердие в труде, решительность, простота, остроумие, находчивость, стремление к человеческому достоинству и лучшей жизни. Программным стихотворением И. Куратова исследователь считает «Коми кыв» (Коми язык), в котором поэт говорит «о своей горячей любви к родному языку..., о своей твердой вере в светлое будущее коми народа». В этой же статье («К вопросу о современной литературе пермских народов») напечатаны отрывки на коми языке (с подстрочным переводом на немецком языке) из других стихотворений И. Куратова: «Со бара пемыд лолын лоис» (Опять в душе моей темно); «Сьылан менам, сьылан» (Песня моя, песня); «Ой, олбм, олбм» (Ой, жизнь, жизнь). Домокош сообщает также и о переводческой деятельности поэта.

     Известный финский этнограф Г. Стипа после посещения города Сыктывкара в рамках культурного обмена учеными СССР и Финляндии в 1961 году в своем отчете о поездке пишет об исследователях творчества «выдающегося коми поэта 19 века» И. А. Куратова. Считая А. Федорову основной исследовательницей И. Куратова, Стипа сообщает, как она и другие представители коми народа с благодарностью вспоминают его соотечественника Ирьё Вихмана, проявившего большой интерес к творчеству И. Куратова во время своей поездки в 1901-1903 гг. по Коми краю.

     В 1965 году краткие биографические сведения о «классике коми литературы», характеризуя литературные памятники коми письменности, приводит в своей монографии «Введение в финно-угорское языкознание» венгерский лингвист Дьюла Дечи.

     Более подробно творчество И. А. Куратова охарактеризовано в антологии (под редакцией П. Домокоша) «Медвежьи песни». В нее включены переводы на венгерский язык отдельных произведений и отрывков из более крупных по жанру произведений восточных финно-угорских народов СССР и даны краткие характеристики их литературам. Признанными переводчиками стихотворений И. А. Куратова на венгерский язык считаются Геза Кепеш: «Коми кыв»—«А komi nyelv» (Коми язык), «Та пельoco регыд»—«Ebben a sarokban» (Скоро в этот уголок); Тандор Дежё: «Менам муза»—«Мuzsam» (Моя муза) и т.д.

     На IV Международном конгрессе финно-угроведов имя И. А. Куратова звучало в докладах двух исследователей финно-угорских литератур: Белы Кёпеци и Жана-Люка Моро. Венгерский литературовед Бела Кёпеци, касаясь проблемы происхождения и становления финно-угорских литератур, в своем докладе «Вопросы изучения финно-угорских литератур. Перспективы сравнительного метода в литературоведении» сказал, что «зыряне могут похвалиться тем, что во второй половине XIX столетия появился талантливый писатель Иван Куратов».

     Французский ученый Жан-Люк Моро, указывая на влияние народной поэзии на творчество И. Куратова (стих. «Коми бал»), называет Ивана Куратова «поэтом трагической судьбы и подлинным создателем литературы народа коми» и ставит И. Куратова в один ряд с такими прославленными поэтами, как Шандор Петёфи, Кузебай Герд и Сергей Чавайн.

     Творческий путь и отдельные переводы стихотворений поэта на венгерский язык (тех же авторов, что и в антологии «Медвежьи песни») приведены в учебном пособии для венгерских студентов «Наши уральские родственники по языку» Петера Хайду и Петера Домокоша.

     Обращая внимание на тематику переведенных на венгерский язык стихотворений, мы видим, что для перевода взяты лучшие, наиболее известные стихотворения И. Куратова. Но пока ни в отечественном, ни в зарубежном литературоведении нет анализа этих переводов, анализа хотя бы подобного тому, какой, например, сделала Эва Коренчи, сопоставив оригинал и перевод В. И. Лыткиным стихотворения Ш. Петёфи «Черный хлеб». Многое для знакомства зарубежных читателей и, в первую очередь, зарубежных финно-угроведов с творчеством Ивана Алексеевича сделал Василий Ильич Лыткин. На немецком языке изданы две его статьи: «Об истории коми литературы» и «Стихотворения Шиллера, Гёте, Гейне на коми языке». Обе статьи на немецкий язык переведены Вольфгангом Феенкером. В первой статье помимо биографических данных о жизни поэта дан краткий анализ его творческого пути и цитируется отрывок стихотворения «Коми кыв» (Коми язык) на коми, русском (перевод Ф. Честнова) и немецком (подстрочник В. Феенкера) языках. Во второй статье В. И. Лыткина речь идёт о переводах 18 стихотворений классиков немецкой поэзии на коми язык; 14 из них (через русские переводы, о чем также сообщено В. И. Лыткиным в данной статье) переведены И. А. Куратовым. Для более четкого представления о методике и качестве перевода Куратова И. А. в статье приведены параллельные литературные и подстрочные переводы отдельных стихотворений на немецком, русском и коми языках.

      Немецкие филологи   и простые   читатели   из   второй   работы В. И. Лыткина узнают, как популярны были их классики в России уже во времена И. А. Куратова, и познакомятся с одним из просвещеннейших представителей малых финно-угорских народов России  Иваном  Алексеевичем  Куратовым.

Подводя итог сказанному, отметим, что интерес  к творчеству И. А. Куратова, как и  ко всей коми литературе, за рубежом  в последнее время значительно  возрос, но как в плане исследования творчества, так и в плане публикаций его произведений на иностранных языках сделано пока еще недостаточно. Во-вторых, очевидно, больше материалов о И. А. Куратове для зарубежной печати (как это в свое время делал В. И. Лыткин) нужно представлять и советским литературоведам. Все это послужит дальнейшему развитию и укреплению научных и культурных связей с зарубежными народами. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Судьба  и наследие коми поэта

3.1 В далекий Казахстан по следам Куратова 

     Жизнь и деятельность И. Куратова, яркого самобытного поэта и человека трагической судьбы, представляют большой интерес, однако в его биографии есть еще много «белых, неизученных пятен», недостаточно раскрыты целые периоды его жизни и деятельности. Причина этого кроется прежде всего в скудости материалов. До сих пор не найдены письма И. Куратова, а он вел обширную переписку с братьями, с друзьями, оставшимися на родине; безвозвратно утеряны документы в ряде архивов, не сохранились или не обнаружены его поэтические произведения, в частности, его поэмы, дошедшие до нас в отрывках и заключающие в себе важные биографические моменты. Нет также воспоминаний современников о нем.

     Последние десять лет жизни и деятельности И. Куратова, которые он провел в Туркестане, представляют значительный интерес. Этот период, когда он был на военной службе аудитором, а потом работал по военно-народному управлению в Семиреченском областном правлении, раскрывается в архивных материалах, хранящихся в городе Алма-Ате, а также в его поэтических произведениях этих лет.

     В фондах алма-атинского архива сохранилось значительное количество материалов, имеющих отношение к И. Куратову. Это прежде всего следственные дела, которые вел поэт. Найти эти дела нелегко, так как Фонд № 44 Семиреченского областного правления огромен. Там сотни тысяч единиц хранения, на титульных листах только краткое название дела, без указания, кто его вел. Зато какая радость, когда, перебрав сотни тонких и толстых архивных дел, перелистнув тысячную пожелтевшую от времени страницу, видишь знакомый энергичный почерк, стремительно бегущие строчки, написанные рукою И. Куратова. К сожалению, это не утерянные его дневники и переписка, не вновь найденные поэтические произведения, это только следственные дела, которые он вел в последние свои девять лет на службе в Средней Азии, замечания и выводы по разным вопросам, касавшимся жизни и событий того времени. Но они раскрывают позиции поэта в общественных проблемах, его отношение к местному населению, его нравственный облик.