Понятие квалификации и квалификационные ошибки

                                                     Федеральное Агентство по образованию.

                            Южно-Уральский Государственный Университет

                                     Юридический факультет

 
       Курсовая работа

                       ^{по теории квалификации преступления}

 
             Тема: «Понятие квалификации и квалификационные ошибки»

 
 
 
 
 
 
Подготовила: студентка гр. Ю-512 Говядова А. В.

 
 
  Проверила: Спицын Ю.В.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
                               Челябинск 2009 г 

                                       Содержание: 

     Введение…………………………………………………………………….3

     Глава 1. Определение квалификации преступлений…………………….4

     Глава 2. Квалификационные ошибки…………………………………….17

     Заключение………………………………………………………………...35

     Список  литературы………………………………………………………..37  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

                                            Введение 

     Я выбрала тему «понятие квалификации и квалификационные ошибки»,  потому что считаю ее актуальной в данное время. Актуальность выражается в том, что сейчас в России наметилась тенденция выхода из кризиса правотворения и правоисполнения в стране. До правового государства и режима «диктатуры закона», конечно, еще далеко. В докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2007 г. в самостоятельную третью часть выделена проблема «Нарушения прав человека со стороны правоохранительных органов». Среди них выделены такие нарушения, которые непосредственно связаны с квалификацией преступлений: порочная практика сокрытия преступлений от учета и регистрации, бездействие и волокита при рассмотрении обращений граждан, фальсификация доказательств.

     С помощью анализа научной литературы по этой теме таких авторов, как Корнеева А.В., Кудрявцев В.Н., Лукьяненко Ю., Таганцев Н.С. и многих других авторов в этой области в своей работе я планирую исследовать такие вопросы как:

     - понятие квалификации преступления;

     - квалификационные ошибки.

       Целью моей работы является раскрытие положений уголовного законодательства, касающихся квалификации преступлений и квалификационных ошибок. Для ее достижения я поставила перед собой такие задачи, как:

     - изучить различные точки зрения  на квалификацию преступных деяний;

     - раскрытие понятия квалификационной  ошибки;

     - и иные, связанные с этими понятиями  положения.

     Глава 1. Определение квалификации преступлений  

     Квалификация  преступлений — это установление соответствия в содеянном признаков  общественно опасного деяния признакам  состава преступления, предусмотренного в нормах Общей и Особенной  частей УК с выводом о применении той или иной статьи Кодекса. А.А. Герцензон, автор первой в отечественном уголовном праве работы о квалификации преступлений, писал: «Квалификация преступлений состоит в установлении соответствия данного конкретного деяния признакам того или иного состава преступления, предусмотренного уголовным законом»¹.

     Последующие определения в уголовно-правовых работах квалификации преступлений в основном совпадают с цитированным. Различия вытекают не из понимания  квалификации как процесса идентификации  содеянного с описанием его составу  в УК, а из авторской позиции относительно состава преступления. Что с чем сопоставляется при квалификации? Одни считают, что идентифицируется преступление с составом преступления. Другие — преступление с уголовно-правовой нормой. Третьи — состав общественно опасного деяния с составом преступления, описанного в соответствующей норме УК.

     В монографии 1972 г. автор фундаментальных  работ о квалификации преступлений академик В.Н. Кудрявцев определял  квалификацию как «установление  и юридическое закрепление точного  соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления»². В учебном пособии 1999 г. понятие «квалификация преступления» несколько иное. Она — лишь один из этапов применения нормы советского уголовного права, состоящий в принятии решения о том, какая именно уголовно-правовая норма предусматривает совершенное преступление и в закреплении этого решения в уголовно-процессуальном акте. Сходно определяет квалификацию преступлений М.И. Коржанский: уголовно-правовая оценка совершенного деяния, выбор и применение к нему той уголовно-правовой нормы, которая полнее всего описывает его признаки.³ Он не включает в понятие квалификации ее юридическое закрепление, ибо считает, что выбор нормы такое закрепление уже производит. С.А. Тарарухин не соглашается с определением квалификации преступлений как сопоставление признаков преступления и признаков нормы.⁴ Это, якобы, разные категории — абстрактный закон и социальное явление — преступление.

     Ответ на вопрос, с чем при квалификации преступлений устанавливается тождество — с признаками уголовно-правовой нормы или с составом преступления содержится в понимании состава преступления, а именно имеется он в реальном преступлении либо является законодательной абстракцией.

     Что говорит историческое толкование состава преступления? Его понятие известно древнеримскому праву как corpus delecti — основа, существо преступления, остов, состав преступления. По свидетельству Н.С. Таганцева, в XVI и XVII вв. состав преступления имел исключительно процессуальное значение, как совокупность следов, которые оставляет преступление во внешнем мире (труп, кровь). При наличии состава преступления, по признакам которого можно удостовериться в действительном совершении преступления, можно было начинать розыскные действия.

     Сам Н.С. Таганцев определял состав преступления как «совокупность характеристических признаков преступного деяния, состоящих из двух взаимосвязанных групп: объективных и субъективных»⁵. В конце XVIII в., причем лишь в немецких работах, состав преступления переносится в материальное уголовное право. При этом немецкие криминалисты обращают внимание на различие между составом преступления и преступлением. Состав преступления трактуется как «состав закона». В учебниках по немецкому уголовному праву (так же и ГДР) состав преступления рассматривается в разделе о законе.

     В.Н. Кудрявцев солидаризуется с этим. Он считает, что место общей теории квалификации преступлений в системе  Общей части науки уголовного права и в учебниках должно быть в разделе «Уголовный закон»: «Общая теория квалификации преступлений есть часть этого раздела, ибо в ней изучаются проблемы конструкции закона, правил его применения, затрагиваются вопросы толкования и уяснения его смысла и др.»⁶. Знак равенства между составом преступления и уголовным законом поставлен твердо. Различие между диспозицией уголовного закона и составом преступления оказалось неясным, а заодно и функции состава преступления. Если есть уголовно-правовая норма, по которой производится квалификация преступлений, зачем тогда нужен состав? В одной из последних работ о составе преступления, как считает В.Н. Кудрявцев, «целесообразно пользоваться понятием состава преступления только в одном — нормативном смысле»⁷.

     В 1960-х гг. он признавал реально  существующий состав преступления и писал: «Законодатель, разумеется, образует не состав, а уголовно-правовую норму, в которой с большей или меньшей полнотой описываются признаки состава преступления. Сами эти признаки существуют объективно, независимо от сознания людей, они действительно присущи данному конкретному преступлению, и задача законодателя состоит в том, чтобы выявить и предусмотреть эти признаки в законе с наибольшей полнотой и глубиной». Соглашаясь с пониманием состава как реальности преступного деяния, ученый отмечал: «Состав преступления является своего рода ядром и структурой (скелет) преступления определенной категории». В своих работах он понимает состав как «совокупность признаков общественно опасного деяния, определяющую его согласно уголовному закону, как преступное и уголовно наказуемое». Состав — строгая «система признаков преступления, состав отражает характерные для преступления внутренние связи»⁸.

     Большинство ученых советского и постсоветского поколений придерживаются нормативистского взгляда на состав как на законодательную модель. К примеру, «состав преступлений — абстракция, его законодательная модель, без которой конкретное деяние невозможно признать преступлением».

     Нормативистскую теорию отстаивает также И.Я. Гонтарь  в исследованиях, специально посвященных  уяснению преступления и состава преступления как явлений и понятий: «Состав преступления является содержащимся в уголовном законе описанием признаков общественно опасного деяния. Не совокупность признаков, установленных, предусмотренных в уголовном законе, как это принято утверждать, а описание этой совокупности признаков». Поскольку же норма не может быть основанием уголовной ответственности, следует категорическое утверждение: «Вопрос о составе преступления как основании уголовной ответственности вообще должен быть снят»⁹.

     А.А. Пионтковский в свое время писал: «Понятием состава преступления юристы пользуются как для обозначения  совокупности признаков, характеризующих  определенное преступление по уголовному законодательству, так и для обозначения  конкретного деяния, соответствующего этим признакам»¹⁰. Похоже, за целых полвека отечественным теоретикам уголовного права не удалось устранить эту двойственность в трактовке состава преступления.

     Позиция нормативистов иногда удивляет нелогичностью. Если состав преступления — законодательная абстракция, информационная модель, то почему при анализе конкретных элементов и их признаков — объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны составов никто не вспоминает об их информационной модельности и законодательной абстрактности. Получается, что система-состав — законодательная абстракция, а ее подсистемы и элементы — реальные категории. Это не согласуется с концепцией систем и гносеологией¹¹.

     Еще менее приемлемым представляется воззрение  на состав преступления как на чисто теоретическое изобретение. Так, В.О. Навроцкий считает, что состав преступления «юридическая конструкция, выработанная теорией уголовного права»¹². По его мнению, неверна формулировка «состав преступления, предусмотренный законом». Уголовный закон определяет преступление, а не состав преступления. Его поддерживает Т.М. Маритчак: «Состав преступления является юридической конструкцией, выработанной теорией уголовного права, выступает как инструмент, который используется при квалификации. Квалификация же предполагает установление соответствия между фактическими признаками посягательства и нормой закона, которая предусматривает ответственность за данное посягательство»¹³.

     Концепция реального состава преступления исходит из того, что состав —  это структурированное по четырем подсистемам ядро (основа, сущность) преступления, состоящее из обязательных элементов, образующих общественную опасность деяния, признаки которых обрисованы в диспозициях уголовно-правовых норм Общей и Особенной частей УК. Состав — такая же реальность, как и преступление, ядром которого он является. И языковое толкование говорит в пользу понимания состава как содержащегося в преступлении. Состав чего? — преступления, здесь говорится о наличии или отсутствии состава не закона, а преступления¹⁴.

     В ч. 3 ст. 31 УК предусмотрено, что лицо, добровольно отказавшееся от доведения  преступления до конца, подлежит уголовной  ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления. Состав преступления содержится в деянии.¹⁵ Аналогичная формулировка принята во всех примечаниях к статьям УК об освобождении от уголовной ответственности ввиду деятельного раскаяния. К примеру, примечание к ст. 206 УК о захвате заложника устанавливает, что «лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления»¹⁶. Не информационная модель содержится в преступлении.

     В классическом учебнике российского  уголовного права, посвященном 250-летию Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, написанном кафедрой уголовного права и криминологии МГУ, приводятся дефиниции состава преступления в первых советских учебниках по уголовному праву: «Состав преступления представляет собой совокупность признаков (элементов), образующих данное преступление». «Состав преступления — совокупность признаков, образующих данное преступление»¹⁷.

     Как видно, в первой половине прошлого столетия и в дореволюционном, и советском уголовном праве под составом понимается совокупность признаков (элементов), образующих преступление. Никакого противопоставления состава преступления и преступления не было и в помине. Сплошь и рядом они употреблялись как синонимы. И лишь в 1950 гг. началось «раздвоение» состава как реального структурированного ядра преступления, с одной стороны, и законодательной абстракции, теоретической конструкции, информационной модели — с другой.

     Ю. Ляпунов убедительно подтвердил истоки нормативной концепции состава преступления немецких теоретиков уголовного права конца XIX — начала ХХ в. — Э. Белинга, К. Биндера, Р. Франка, Г. Ешека. По их мнению, состав преступления как общее понятие, так и отдельные составы — это чистые абстракции, сугубо понятийные категории. Отсюда признаки состава всецело относятся к миру понятий, к букве закона. Так, Э. Белинг считал, что «состав — это элемент закона, а он принадлежит исключительно закону, а не реальной жизни»¹⁸. Состав не включает в себя волевое деяние и вину: состав преступления по УК ФРГ сводится к противоправности. Современное уголовное право ФРГ различает состав деяния в широком и узком смысле. Первый включает все предпосылки уголовной ответственности: противоправность, вину и объективные признаки деяния. Он выполняет функцию гарантии уголовного закона. Состав в узком смысле, исторически восходящий к теории Э. Белинга, используется применительно к конкретным составам, базируясь на трехчленном понятии преступления как «соответствующее составу, противоправное и виновное действие». Ныне теоретики пишут не только о законном составе или составе закона, но и о составе неправды¹⁹.