Формы возмещения вреда, причиненного преступлением, в уголовном процессе

Исходя из всего этого, становится абсолютно очевидно, что недопустимо использовать опыт теоретических изысканий, касающихся института разрешения незаявленных требований в гражданском процессе, по принципу прямой аналогии.

В гражданском судопроизводстве, во-первых, разрешение незаявленных требований возможно только в начатом производством деле; во-вторых, данное действие не предусматривается в ходе рассмотрения споров, вытекающих из деликтных правоотношений; в-третьих, судебное решение, определяющее судьбу не предъявленных требований, отличаются предсказуемостью и всегда основываются на обстоятельствах, бывших предметом обсуждения в судебном заседании.

Подводя итог, мы можем констатировать, что взыскание причиненного преступлением ущерба в силу непринадлежности к институту гражданского иска, а также в силу урегулированности исключительно нормами уголовно-процессуального законодательства, есть отдельный уголовно-процессуальный институт, хотя он по некоторым своим параметрам соответствует содержанию исковой формы защиты права (например, наличие заинтересованных в исходе дела лиц с противоположными юридическими интересами, предоставление им определенных процессуальных прав).

Однако, придание особого статуса какому либо институту не означает признание его социальной ценности. В нашем случае, мы сталкиваемся с истинностью данного высказывания.

Разрешив вопрос об используемой при удовлетворении не заявленных исков форме защиты права не в пользу исковой, мы, чтобы до конца быть последовательными, должны признать наличие серьезных ограничений, обуславливающих сужение пределов прав и законных интересов сторон деликтного правоотношения, а также умаление отдельных гарантий предоставляемых указанным субъектам в исковом производстве.

В поле зрения, по мимо прочего, должен находиться еще один аспект данной проблемы. В соответствии со ст.19 Гражданско-процессуального кодекса Республики Беларусь и со ст.24 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Функции обвинения, защиты и осуществления правосудия отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо (ч.2 ст.24 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). Однако институт возмещения ущерба по инициативе суда сконструирован таким образом, что в ряде случаев участие сторон не предусматривает, но, во всяком случае, равенство сторон не обеспечивает. Наряду с этим, суд принимает на себя выполнение процессуальных функций одной из сторон, чем он вряд ли обеспечивает справедливое, беспристрастное разрешение спора. Именно по вышеперечисленным причинам весьма низким является удельный вес возмещения ущерба по инициативе суда в общей структуре компенсации вреда.

Вместе с тем, по все тем же причинам, не подлежит сохранению статус-кво, согласно которому рассматриваемый институт остается средством охраны прав, пострадавших от преступления лиц. Любая модернизация локального характера не избавит институт от присущих ему недостатков, а радикальное реформирование, в свою очередь, неминуемо приведет к отождествлению с гражданским иском.

Отказ от исследуемого института не будет чреват никакими серьезными последствиями. В настоящее время существует дублирующая его форма, согласно которой, прокурор наделен правом предъявлять иск в защиту потерпевшего, находящегося в беспомощном состоянии, либо по другим причинам не способного самостоятельно воспользоваться принадлежащим ему правом, а также предъявлять и поддерживать иск в интересах юридических лиц и государства (ч.3 ст.34 и ч.6 ст.149 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). Таким образом, в отличие от суда, который ни при каких условиях не может выполнять функции стороны в суде, прокурору такое полномочие предоставлено.

Тем не менее, в целях реальной охраны прав граждан, на прокурора необходимо возложить обязанность предъявлять иски в интересах потерпевших, не способных самостоятельно отстаивать свои законные интересы, - не право, но обязанность.

3.3 Уголовно-процессуальная реституция

Уголовно-процессуальная реституция (от лат. restitutio – восстановление в прежнем правовом, имущественном положении [76, с.432]) является одной из распространенных форм защиты права.

В Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь определение данного института не дается. Поэтому те его определения, которые содержатся в юридической литературе, не отличаются единообразием.

Так, по мнению Понарина В.Я., под уголовно-процессуальной реституцией следует понимать “восстановление в уголовном деле материального положения лица, пострадавшего от преступления, посредством возвращения ему в порядке указанном в законе вещественных доказательств, а при необходимости – предмет того же рода и качества или уплаты их стоимости, если это возможно без ущерба для производства по делу” [77, с.44].

Аналогичной точки зрения придерживается Волошин И.Н. [78, с.34].

Газетдинов Н.И., еще более расширяя понятие реституции, считает таковой “не столько возврат похищенного имущества, но и все случаи возмещения причиненного преступлением материального ущерба в его натуральном, естественном выражении” [79, с.11].

Более конкретный смысл в уголовно-процессуальную реституцию вкладывают другие ученые, полагающие, что ею является “восстановление материального положения потерпевшего путем возвращения ему вещей или иных материальных ценностей, непосредственно утраченных в результате преступления”. На данной позиции стоят Александров С.А. [80, с.28], Власенко В.Г. [81, с.22], Мазалов А.Г. [13, с.25], Нор В.Т. [11, с.28].

Сравнительный анализ существующих в юридической литературе воззрений на данную процедуру сквозь призму соответствующих уголовно-процессуальных норм, дает основание усомниться в самостоятельности первых двух формулировок. Так, не совсем правильно усматривать в возращении пострадавшему лицу вместо вещественных доказательств предметов того же рода и качества (или их стоимости), как один из основных элементов реституции, поскольку такие действия рассчитаны на конкретную правовую ситуацию, когда в качестве вещественных доказательств выступают предметы, подвергающиеся быстрой порче и отсутствует возможность их своевременного возврата владельцу (ч.5 ст.97 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). К тому же в данном случае речь идет не о реституции со стороны виновного, а о компенсации со стороны учреждений, использовавших указанные предметы по назначению. А что касается второй формулировке, то ею не обоснованно ассимилируется компоненты других форм возмещения вреда (в частности, гражданского иска).

Действующему законодательству в целом соответствует последний процитированный вариант определения уголовно-процессуальной реституции, но с учетом ряда поправок. Во-первых, посредством данной формы защиты права, возможно, восстановления материального положения не только физических, но и юридических лиц. Во-вторых, в Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь 1999 года введена новелла, согласно которой деньги и иные ценности, добытые преступным путем, по приговору суда подлежат обращению на возмещение вреда от преступления (если известно лицо, нанесшее вред) (ч.4 ст.98 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

С учетом изложенного, под уголовно-процессуальной реституцией следует понимать восстановление материального положения пострадавших физических и юридических лиц посредством возвращения им вещей или иных материальных ценностей, непосредственно утраченных в результате преступления, а также передача денег и иных ценностей, добытых преступным путем.

Уголовно процессуальная реституция регламентируется ст.ст.96-98, 365 и рядом других статей Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь. Ее предметом являются вещи, принадлежавшие пострадавшему лицу и выбывшие из его владения в результате совершенного преступления. Указанные вещи должны быть надлежащим образом процессуально закреплены в качестве вещественных доказательств, подробно описаны в протоколах осмотра и других следственных действий, по возможности сфотографированы и приобщены к уголовному делу постановлением органа, ведущего уголовный процесс. Как правило, они подлежат возврату законным владельцам после вступления приговора в силу или до истечения срока на обжалование постановления или определения о прекращении делопроизводства. На более ранних стадиях, вещественные доказательства возвращаются по принадлежности, если они являются предметами, подвергающимися быстрой порче (мясомолочными продуктами, фруктами и т.д.), а также, если это возможно без ущерба для расследования и рассмотрения уголовного дела. Причем, в первом случае вещи, при невозможности их передачи пострадавшему сразу после осмотра, сдаются в соответствующие учреждения для использования по назначению. В последующем пострадавший может получить их аналоги или их денежный эквивалент.

Важными предпосылками для применения реституции являются наличие в деле фактических данных, подтверждающих право собственности (владения) конкретных лиц в отношении вещественных доказательств, а также отсутствие спора о праве на утраченное имущество. Если такой спор имеется, он подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства (ч.4 ст.98 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

По мнению некоторых авторов, когда вопрос о возврате вещественных доказательств решается следователем до окончания расследования, акт реституции должен быть облечен в соответствующую процессуальную форму. Основанием для передачи вещей может служить только постановление, а перечень возвращаемых предметов (с точным указанием их количества, меры веса, индивидуальных признаков и стоимости) должен найти отражение в протоколе о применении уголовно-процессуальной реституции. Какое-либо утрирование данной процедуры не допустимо [51, с.109].

Подобное, широко распространенное мнение, на наш взгляд, не соответствует требованиям действующего законодательства. Как было сказано выше, реституция в качестве отдельной формы возмещения вреда в Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь не выделяется и не является следственным (процессуальном) действием. Потому она не может закрепляться путем оформления соответствующего протокола. Единственным доступным методом фиксации передачи материальных ценностей законному владельцу является отметка о передаче их данному лицу на хранение в постановлении о приобщении к делу вещественных доказательств. При этом от потерпевших требуется расписка о получении и надлежащем сохранении вещественных доказательств до вступления приговора в законную силу, которая приобщается к материалам дела. Однако, как реституцию такие действия рассматривать нельзя.

Также заметим, что передача материальных ценностей их законным владельцам на хранение широко распространена в следственной практике. Подобного рода деятельность должна отличаться избирательностью, поскольку, как отмечалось выше, такая передача допустима, если не повлечет за собой ущерба для производства по уголовному делу. Практически, единственной весомой причиной отказа в возврате вещественных доказательств, является наличие неотделимых (трудно отделимых) следов преступления, сохранившихся на данных предметах. Такое убеждение продиктовано реальной невозможностью в ряде случаев осмотра судом соответствующих предметов по причине их утраты в результате небрежного хранения. Тем самым может быть нанесен ущерб процессу доказывания.

Осуществление следователем полноценной реституции возможно только при прекращении производства по уголовному делу, факт которой должен отражаться в соответствующем постановлении.

По делам же, направленным в суд, судьба вещественных доказательств разрешается в приговоре (определении или постановлении о прекращении дела). Таким образом, о реституции как о форме возмещении ущерба можно говорить лишь тогда, когда она включает два момента: вынесение приговора, определение или постановление о прекращении производства по уголовному делу и фактическую передачу вещественных доказательств собственнику (законному владельцу). Говоря о пределах реституции, нельзя не отметить ряд накладываемых на нее ограничений. Не подлежат реституции: во-первых, вещи, запрещенные к обращению; во-вторых, деньги и другие ценности, явившиеся предметом взятки (за исключением случаев, когда в отношении взяткодателя имело место вымогательство, и он добровольно заявил об этом до передачи взятки); в-третьих, имущество, поступившее во владение пострадавшего на незаконных основаниях. Необходимо, также, акцентировать внимание еще на одном аспекте рассматриваемой формы возмещения вреда. Лицом, обязанным возместить ущерб, несомненно, является обвиняемый. Однако, возврат вещественных доказательств владельцам может быть осуществлен не иначе, как органом уголовного преследования или судом. Материальные ценности должны быть процессуально оформлены в качестве вещественных доказательств, даже в том случае, если они были переданы обвиняемым или иными лицами непосредственно пострадавшему лицу. При таких обстоятельствах должна осуществляться выемка соответствующих предметов с последующим их приобщением к делу в качестве вещественных доказательств и, по возможности, возврату.

Обобщая различные аспекты уголовно-процессуальной реституции можно сказать, что данный институт позволяет во многих случаях быстрее, чем, например, гражданский иск, восстановить нарушенное преступление имущественное положение пострадавших физических и юридических лиц.

3.4 Добровольное возмещение ущерба

Помимо урегулированных уголовно-процессуальным законом способов возмещения причиненного преступлением вреда в судебно-следственной практике реализуется еще один – добровольное возмещение ущерба. Данная форма возмещения ущерба, с уголовно-правовой точки зрения, является обстоятельством смягчающим ответственность обвиняемого (п.4 ст.63 Уголовного кодекса Республики Беларусь).

Изучение уголовных дел показало, что добровольное возмещение вреда в большинстве случаев осуществлялось на досудебных стадиях, причем в полном размере ущерб возмещался по 13,3 % уголовных дел, а в частичном – по 21,6%.

Как уже отмечалось, данный институт уголовно-процессуальным законом не урегулирован. Судебно-следственная практика свидетельствует о наличии нескольких способов процессуального закрепления факта добровольного возмещения вреда. Так, самым распространенным способом является отражение указанного факта в протоколе допроса потерпевшего [82]. Кроме того, потерпевшие делают письменное заявление о том, что ущерб им возмещен и претензий они не имеют [83]. Однако, и в последнем случае производится дополнительный допрос данных участников процесса.