Военно-судебная реформа 1867г

Приговор суда утверждал командир полка, причем жалобы на утвержденный приговор не допускались. Приговор объявлялся в приказе по полку. В 1867 г. был издан «Сборник правил, определяющих участие полка в отправлении правосудия», а позднее стали публиковать и образцы судебных документов полковых судов, что облегчало работу полковым судьям.

По таким видам правонарушений, как побег в первый и второй раз, неявка в срок на службу, самовольная отлучка, кража, нарушение обязанностей службы во время дежурства, именно полковые суды наказывали 90% провинившихся, за несоблюдение особых обязанностей караульной службы - 89%, неисполнение приказания начальника - 87%, личные оскорбления - 86%, кражи со взломом - 52%, нанесение увечий и ран, а также других телесных повреждений - 39%.

Военно-окружные суды по объему своей компетенции и по ее значимости занимали важное положение в военно-судебной системе России. Создаваемые в каждом военном округе, они состояли из постоянных (председатель, военные судьи, военные следователи) и временных членов. Главными задачами военно-окружных судов являлись рассмотрение уголовных дел по первой инстанции, осуществление судебного надзора за полковыми судами и контроля за должностными лицами, состоящими при суде: секретарями и их помощниками, военными следователями, кандидатами на судебные должности и лицами, выполняющими технические функции.

Высшим органом военно-судебной системы являлся Главный военный суд. Он состоял из председателя (только генерал) и членов (как генералы, так и чиновники военного ведомства первых четырех классов). Для рассмотрения наиболее важных дел при Главном военном суде могло быть создано Особое присутствие (председатель - генерал, два члена суда - штаб-офицеры, военный прокурор). Одно из отделений Главного военного суда -Верховный кассационный суд рассматривал дела по кассационным протестам Главного военного прокурора и жалобам заинтересованных лиц на приговоры военно-окружных судов.

Главный военный суд обладал широкими, нормативно определенными полномочиями по руководству нижестоящими военными судами. Он осуществлял контроль за точным и единообразным применением закона, определял порядок применения действующего законодательства на основе обобщения судебной практики.

Прокурорский надзор возлагался на Главного военного прокурора, военных прокуроров и их помощников. Военные прокуроры состояли при военно-окружных судах, а Главный военный прокурор - при Главном военном суде. В своей деятельности они не были подчинены военным судам и осуществляли надзор за соблюдением законодательства при отправлении правосудия в военных судах.

Общий надзор за всеми военными судами, органами военной прокуратуры и их должностными лицами был сосредоточен в руках военного министра, который проводил ревизию военно-судебных органов лично или через назначенных им должностных лиц. В конечном итоге надзор за органами военной юстиции России был сосредоточен целиком и полностью в руках исполнительной власти: императора, военного министра, военного командования различных уровней.[7]

Главное военно-судебное управление Военного министерства никакими судебными функциями не обладало, не имело оно и отношения к руководству военными судами. В сферу его компетенции входили ведение статистики по военно-судебной части Военного министерства и подготовка материалов для последующего их рассмотрения военным министром или императором.

На период военного времени в военном ведомстве создавались полковые и этапные суды, полевой военный суд, Полевой главный военный суд, военно-окружные суды пограничных округов, суд армии, временные полевые суды и особые присутствия, кассационное присутствие.

Чрезвычайные органы военной юстиции могли действовать как во время войны в действующей армии, так и в мирное время в тех местностях, которые объявлялись на военном положении. Учреждение особых органов военной юстиции предусматривалось только в случае, если армия действовала за пределами государства. Когда она действовала на своей территории, из особых органов военной юстиции создавался лишь Полевой главный военный суд, который в военное время являлся верховной кассационной инстанцией.[8]

Положения военного судоустройства и судопроизводства прошли проверку на практике в ходе Русско-турецкой войны (1877-1878 гг.), когда были созданы Действующая и Кавказская армии, а ряд местностей был объявлен на военном положении. Всего во время войны были созданы полевой военный суд и шесть временных полевых военных судов.

Особенностью их деятельности являлось то, что в отличие от требований «Военно-судебного устава» количество временных членов суда по распоряжению командующего Действующей армией было сокращено с шести до трех. Следовательно, во время ведения боевых действий военные суды организовывались в первую очередь в зависимости от сложившихся обстоятельств и решения командующего армией. А прокурорский надзор осуществлялся во всех судах вне зависимости от обстановки: при полевом военном суде действовал военный прокурор, а при временных таких судах -его помощники.

Вследствие объективных и субъективных причин не было выполнено и такое требование Устава, как учреждение Полевого главного военного суда в качестве кассационной инстанции. Вместо него были учреждены кассационные присутствия, которые, правда, наделены были такими же правами, как и Полевой главный военный суд.

В целом в период Русско-турецкой войны (1877-1878 гг.) положения «Военно-судебного устава» о создании органов военной юстиции на военное время были реализованы со значительными отступлениями. Следует отметить, что многие случаи нарушения законности просто не доходили до суда, так как в боевой обстановке командиры различных степеней предпочитали иметь никогда не лишнюю «боевую единицу» и, чиня самоуправство, применяли к подчиненным меры воздействия, не предусмотренные в качестве дисциплинарных и уголовных наказаний.

Вопреки положениям «Военно-судебного устава» особые органы военной юстиции действовали на территории Болгарии и в 1879 г., то есть даже после окончания военных действий.

Несмотря на все отклонения от уставных положений, данный опыт организации и деятельности военных судов в военное время следует признать позитивным, так как он оказал непосредственное влияние на совершенствование всего военного законодательства.

Наряду с изменениями судоустройства коренные преобразования в ходе реформы затронули и область судопроизводства.

В «Военно-судебном уставе» были формально расширены права и гарантии по охране интересов личности, отменены почти все сословные различия и привилегии, наконец, значительно упрощен порядок производства предварительного следствия. В этих же целях в более или менее значительной степени были сужены пределы власти военного командования в области производства предварительного следствия. В основном практическое осуществление расследования дел было возложено на военных и судебных следователей, формально независимых от военных начальников. За производством предварительного расследования дел был установлен прокурорский надзор.

Все это должно было обеспечить и действительно обеспечило необходимое качество следствия и в значительной степени сократило сроки его проведения. После военно-судебной реформы следствие уже не растягивалось на десятилетия, а заканчивалось, как правило, всего за несколько дней, лишь в сложных случаях продолжалось несколько месяцев. Достаточно указать, что в начале 80-х годов XIX века расследование более половины дел заканчивалось менее чем за месяц, более одного месяца расследовалось не более 25% дел, свыше трех месяцев - до 8% и более года — всего лишь 3 — 4% от общего количества дел.

В отличие от порядка, который действовал до военно-судебной реформы, новый порядок рассмотрения и решения дел в военных судах был основан уже на принципах буржуазно-демократического процессуального права. Дореформенное письменное разбирательство дел и их многостепенная ревизия отменялись. По «Военно-судебному уставу» разбирательство дел проходило словесно и, как правило, в открытом судебном заседании. Вместо ревизионного порядка решения дел был установлен кассационный с обеспечением подсудимому формального права на защиту и обжалование приговора военного суда. [9]

Изменилось и положение подсудимого. С него сняли все прежние тяжелые обязанности и их последствия, например, доказательство своей невиновности, обязательная дача показаний, ответственность за непризнание своей виновности, оставление в подозрении. Формально подсудимый являлся в процессе равной стороной. Определенные права давали ему возможность защитить себя от предъявленного ему обвинения, чего не было до реформы.

Более значительными правами были наделены частный обвинитель и гражданский истец, которые также признавались сторонами в процессе.

Обязанность доказательства виновности подсудимого возлагалась исключительно на военного прокурора, частного обвинителя и гражданского истца. Подсудимому теперь незачем было доказывать свою невиновность, наоборот, его виновность должны были доказать другие участники процесса.

Более широкими правами были наделены свидетели, эксперты и другие участники процесса. Устав особо тщательно ограждал права гражданского истца, в то же время подробно регламентировал порядок предъявления и обеспечения гражданского иска за ущерб, причиненный совершенным преступлением. Для обеспечения прав участников процесса были установлены соответствующие гарантии.

В установленном порядке рассмотрения и решения дел более или менее последовательно были проведены гласность, устность, непосредственность, непрерывность судебного разбирательства, состязательность процесса и другие принципы буржуазно-демократического процессуального права.

Однако в порядке судебного разбирательства дел, установленного для полковых судов, принципы нового процессуального права были проведены менее последовательно, чем в порядке, установленном, для военно-окружных судов.

Перестройку военно-судебной системы, основанную на новых принципах судоустройства, нельзя осуществить без квалифицированных специалистов. В тот период решить эту проблему можно было только путем создания нового или расширения существовавшего военно-юридического учебного заведения.

В целях подготовки военных юристов из среды офицеров в августе 1866 г. при Аудиторском училище был открыт курс офицерских классов, которые в начале следующего года были преобразованы в Военно-юридическую академию. В 1868 г. Александр II утвердил «Положение о Военно-юридической академии». А годом ранее Аудиторское училище было переименовано в Военно-юридическое училище, получившее статус специального заведения по подготовке гражданских чиновников для службы в военно-судебном ведомстве.

С 1878 г., после упразднения Военно-юридического училища, на Военно-юридическую академию стали возлагать юридическую подготовку как офицеров, так и чиновников гражданского ведомства. Срок обучения в академии был установлен три года: два - на изучение общего юридического курса, а один - специального военно-юридического. По качеству обучения слушателей Академию удалось поднять до уровня юридического факультета университета.

Должностные лица органов военной юстиции обладали определенной самостоятельностью от воинских начальников. Председатель и члены Главного военного суда могли быть отстранены от должности только по решению императора; председатели военно-окружных судов, военные судьи и военные следователи - по постановлению Главного военного суда. Главный военный прокурор мог быть уволен или отстранен от должности государем, но по представлению военного министра; военные прокуроры военно-окружных судов и их помощники - военным министром по представлению Главного военного прокурора.

Были установлены известные гарантии в отношении привлечения к ответственности чиновников военно-судебного ведомства, так как действовал особый порядок привлечения их к дисциплинарной или судебной ответственности.

Проведенное исследование и анализ современного состояния военно-судебной системы позволили диссертанту выработать некоторые предложения по совершенствованию действующего законодательства и деятельности военных судов.

Военно-судебная реформа 1867 г. сохранила в российском уголовном законодательстве нормы, устанавливающие уголовную ответственность за совершение воинских преступлений, совершенных в военное время или боевой обстановке. Современное российское уголовное законодательство впервые с XVIII века таковых не содержит. В этой связи, принимая во внимание, что законодательства Российской Федерации военного времени еще не существует, предлагается дополнить статьи 332-334, 337-342, 345-347 УК РФ особо квалифицированным признаком «деяние, совершенное в военное время или боевой обстановке». В таком случае, ч.З ст. 331 УК РФ можно будет исключить.

Доказанное соискателем положительное влияние военно-судебной реформы 1867 г. на состояние боеготовности и боеспособности войск, повышение авторитета армии в обществе, позволяет высказать предположение о дополнении действующего военно-уголовного законодательства нормами, предусматривающими уголовную ответственность военнослужащих за преступные деяния, совершенные ими при нахождении в плену, за мародерство, насилие над местным населением в районе боевых действий, жестокое обращение с военнопленными и т.д.

Произведенный анализ положений Военно-судебного устава 1867 г. (ст.240-248) и результатов реализации положений военно-судебной реформы позволяет сделать вывод о том, что отнесение уголовных дел «гражданских лиц, совершивших преступления в соучастии с военнослужащими» к компетенции военных судов было справедливым и оправданным. В этой связи представляется п.7 ст. 31 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Если уголовное дело по обвинению группы лиц подсудно военному суду в отношении хотя бы одного из них, то данное дело должно рассматриваться военным судом».

При разработке уголовного и уголовно-процессуального законодательства России военного времени следует, на наш взгляд, учесть положительный опыт военно-судебной реформы 1867 г. и расширить в военное время подсудность военных судов: в местностях, объявленных на военном положении, военным судам должны быть подсудны также гражданские лица, совершившие преступления против основ конституционного строя и безопасности государства (Глава 29 УК РФ) на указанной территории. Кроме того, военным судам в этот период могут быть подсудны дела о преступлениях, совершенных военнопленными и «жителями неприятельских областей, армией занимаемых, при участии в преступлениях с лицами, подлежащими военному суду».